Цитаты из книги «Русский язык на грани нервного срыва»

Недаром одна из функций русского мата как раз такова – заполнять пустоты в речи и в мысли.

Слухи о скорой смерти русского языка сильно преувеличены.

Реальный новояз был не средством ограничения мысли вообще, а набором приемов, способов конструирования специфических “советских” текстов, используемых в публичном коммуникативном пространстве.

Для оруэлловского новояза важнее всего манипулятивность и ограничение мысли, что, в частности, хорошо реализуется в советских лозунгах, а, например, для канцелярита и сложного синтаксиса партийных речей важнее оказывается непонятность, затемнение смысла.

сегодня в речи новоязом называют все, что отклоняется от литературной нормы, то есть неправильное и не слишком престижное: жаргоны, просторечие, неологизмы и т. п.

Политический дискурс – это стихия речи, множество устных и письменных текстов, связанных с политикой.

Сознательная правка языка часто имеет непредсказуемые для правщика последствия.

Сама по себе замена демонстрирует нежелание прямо назвать национальность (которая загоняется в прилагательное) и тем самым негативное отношение к ней.

в данном случае я принимаю правила политкорректности и соглашаюсь с вариативностью русского языка в разных странах, тем более что политические расхождения такого рода единичны. Для каждой страны речь идет о нескольких словах.

Оживление интереса к языку со стороны власти случайностью быть не может. В частности, за всеми призывами к защите русского языка скрывается простое желание регулировать это плохо контролируемое явление.