Цитаты из книги «Чертополох и терн. Возрождение веры»

Низвергнутые с небес, ангелы в полете превращаются в бесов, но одна из фаз превращения – а Босх фиксирует все стадии метаморфозы – это причудливые птицы. Падение мятежных ангелов – тема, разработанная до Босха и параллельно с ним в миниатюрах братьев Лимбург

однако это твари, это тоже творения Господа, пусть и уродливые. Требуется усилие, чтобы их расколдовать.

Босх – последний представитель бургундской куртуазной рыцарской эстетики; Босх – тот, кто описал закат золотого бургундского века, Босх, описывая закат рыцарской эпохи, просто обязан был стать последним странствующим рыцарем.

И если прочесть картины Босха как описание волшебного леса, куда въезжает Парцифаль в поисках Грааля, то обилие чудовищ, беспомощность Церкви, колдовство, лицемерие обряда, собор в виде стога сена, священник в виде свиньи – все объяснимо, все становится на свои места. Это колдовской лес из рыцарских романов. Вспомните рисунки Босха – заколдованные деревья, прячущие в своих дуплах таинственных сов; деревья, сплетающиеся в подобия хижин, прячущих колдунов; как это похоже на описания Вольфрама фон Эшенбаха или Кретьена де Труа! Титурель, Парцифаль или Окассен и ехали вот по такому лесу.

если принять, что Босх изображает чудищ не в переносном, но в буквальном смысле, как совершенную реальность, как это свойственно видеть включенному в процесс приключения рыцарю, то мы найдем в картинах не критику христианства еретическим клириком, но хронику путешествия христианского рыцаря. Надо лишь согласиться с тем, что, сообразно топонимике рыцарских романов, художник изображает заколдованный мир, который требуется расколдовать. Босх, как и сочинитель рыцарского романа, сугубый реалист; просто реальность явилась ему вот такой особенной. Перед ним зачарованный лес с монстрами – и про них художник рассказал подробно. То, чем занимается рыцарь в волшебном лесу, – это снятие заклятий; картины Босха – своеобразное рыцарское служение.

Сопоставление тем интереснее, что родственность с «Романом о Розе» и вообще с рыцарским романом открывает ипостась творчества Босха, закрытую от наших суждений первым и вторым слоями толкований – социальным, фиксирующим распад общества, и критическим в отношении церкви.

Есть, однако, гипотеза о том, что «Сад земных наслаждений» мог заказать Энгельберт II Нассауский, причем одновременно он заказал иллюминированный манускрипт рыцарского «Романа о Розе». Это предположение подкрепляется сравнением миниатюр из манускрипта с фрагментами Эдема. Существуют сопоставления – и убедительные – рисунков к «Роману о Розе» и композиций «Сада земных наслаждений». Более того, атмосфера сновидения («Роман о Розе» есть изложение сна рассказчика) в какой-то мере соответствует стилистике Босха.

Стог на телеге – это современный собор, выполняет все функции такового. Здесь и своеобразные клирики, и паства, коей уготована соответствующая судьба. Босх даже сохраняет традиционный спор ангела и беса за души: вершину стога венчает тимпан портала соломенного собора, эту группу легко можно вообразить в виде барельефа над главным входом.

Пародия не на христианскую веру, но на конфессиональную церковную догму.

отнюдь не Босх сделал соломенную звезду символом Рождества: Иисус рожден на соломе под рождественской звездой – и отсюда соломенные звезды, которые со времен Средневековья изготавливают по всей Европе на Рождество. В соломенной звезде как таковой насмешки нет.