– Возвышения – не ищу, унижения – не желаю принять, ибо – не заслужил, как вы знаете это, но хочу справедливости!
Да разве, – говорю, – об этом скажешь? Ведь стыдно же! Но – работать с тобой не хочу! И ты скажи, чтобы перевели меня на другое послушание…
Ещё при Грише был со мною подлый случай: вхожу я однажды в кладовую, а Михайла на мешках лежит и онановым грехом занимается
Плакать я готов был в тот день со зла… Ну, зачем старик этот? Какая красота в подвиге его? Ничего не понимаю! Весь день и долго спустя вспомню я про него – как будто и меня дразнит некий бес, насмешливые рожи строя.
И бес подневолен. Привык я к нему. Ну тебя, говорю, надоел ты! И не гляжу. Он – ничего, не озорник. Только всё напоминает, как меня звали.
как простил, – ничего! Нет горы. Беси обиделись и отошли. Вот и ты – прости всем… Мне – ничего не надо. И тебе то же будет.