Глаза выхватывали какие-то отдельные элементы всей картины забега: препятствия, мелькавшие рядом знакомые лица, рассекающие воздух трассирующие снаряды, огонь, снова огонь, детские крики, опять огонь. Кто-то падал и уже не вставал, кому-то везло больше и они, прикрываясь складками местности, пробирались безопасным путем, не попадая под шквальный огонь двух пулеметных расчетов.

Когда Макс пришел в себя, тело ломило от жуткой боли. Он глубоко и часто дышал, жадно хватая воздух большими глотками, стараясь насытить каждую клетку своего организма. Основная часть полосы была позади. Несколько человек подбежали к нему, чуть ли не падая от усталости. Выстрелы не стихали. Отголоски пулеметного лая продолжали доноситься еще некоторое время, не давая отставшим членам группы выйти на безопасную территорию. Их судьба была почти предрешена, если только тот, кто сейчас вел огонь, не решит иначе. Сэм, держась рукой за бок, старался остановить кровотечение. На бледном лице ничего нельзя было разобрать. Грязное, вперемежку с кровью и заплывшим глазом, оно походило на лицо чудовища, выползшего из своего логова на время охоты. Не в силах больше сдерживать, Сэм заплакал. Тем самым, давно забытым многими детским плачем. И хоть каждый смотрел сейчас на него, никто не смел корить мальчугана за слабость. Наверное, так было лучше. Рана оказалась очень серьезной. Кровь хлестала из разорванного бока, струей стекая по руке, а затем падая на землю. Он еле стоял на ногах. Один парень попытался поддержать его, но тот не дал ему сделать это. Выстрелы позади прекратились, а это значило, что больше никто не прибежит. Что из всей группы остались только они. Смуглый паренек, все это время державшийся очень стойко, несмотря на все случившееся, вдруг подошел к Сэму и силой заставил приоткрыть рану.

– Дурно дело, Сэм, – произнес он слабым голосом.

– Сам знаю.

Ноги мальчугана стали подкашиваться. Кровотечение так и не удалось остановить, и вскоре на бледном лице не осталось признаков жизни. Тело медленно опустилось сначала на колени, а после – завалилось на бок.

Оставшиеся в живых, парни оттянули его в сторону, уложив в заросшую травой воронку.

– Когда все закончится, его найдут здесь, – говорил один из выживших. – Нужно двигаться дальше.

Лес был прямо перед глазами. В каких-то пятистах метрах его черная фаланга протяженностью около четырех километров, протянулась от небольшого ручья, пробегавшего вдоль края густой чащи, и до самого карьера, где в давние времена Клан добывал ценную руду. Все остальное была непроходимая чащоба, таившая в себе много неизведанного, в том числе и хищников, живших и охотившихся там круглый год.

Им не раз говорили об этом. Даже проводили экскурсию, когда группа только-только приземлилась на планету-полигон, чтобы начать тренировки, но тогда все это казалось неинтересным, обыденным. Зачем знать о повадках зверей, если вся будущая жизнь и военная карьера пройдет в кабине боевого робота, чье оружие будет способно уничтожить любое незащищенное существо одним лишь выстрелом.

Но теперь все стало несколько иначе.

Клыки зверей казались не такими уж и безобидными, а страх умереть от когтей ночной кошки все больше нарастал внутри него.

– Они наверняка уже там, – сказал один, перебивая мысли Макса и указывая рукой на черную границу леса, – мы слишком долго шли.

– Может не пойдем, – отозвался кто-то другой. – Спрячемся где-нибудь.

Макс посмотрел на него, как и все, кто стоял рядом. Упреки посыпались в сторону говорившего и тот сразу пожалел, что дал волю эмоциям и страху.

– И куда? Обратно к ним, – смуглый паренек посмотрел в сторону черневших дотов. Сейчас они казались умершими, но тот был уверен, стоит им только вернуться и попытаться пройти мимо, как они тут же оживут, выплюнув в сторону каждого беглеца сотню-другую пуль.

– Надо идти, другого варианта у нас просто нет.

Макс сделал шаг первым. За укрытием ему было не по себе, но выйдя из-за него, страх усилился многократно. Осторожный шаг вскоре перерос в бег, а следом – в стремительный бросок, за которым он ничего не чувствовал. Пятьсот метров до леса были самыми долгими и опасными в его жизни. Пустырь, на котором он и его одногруппники оказались во время этой перебежки, был хорошо простреливаемым и если бы кому-то пришло в голову установить огневую точку рядом с этим местом, у них бы не было никакого шанса проскочить живыми.. Каждую секунду он ожидал выстрела. Молился, хотя и не умел этого делать, но почему-то верил, что именно это должно помочь ему добраться до границы леса. Оставалась пара сотен. В груди защемило – стало трудно дышать. Огрубевшая одежда, от высохшей и застывшей грязи, резала и терла кожу. Было очень больно и неудобно двигаться. Когда же до первых деревьев остались считанные десятки шагов, Макс ускорился, упав у подножья ствола толстенного дерева.

Остальные последовали его примеру. Вблизи лес был очень старым – многовековые деревья, каким-то чудом пережившие колонизацию, а затем и многочисленные бомбежки, скрывали за собой, наверное, последний живой уголок на этой планете. Слух ловил тихий шелест листьев, откуда-то неподалеку появился рык мимо пробегающего зверя. Его зоркие глаза, горевшие красным огнем, то ли от природы, то ли от жажды крови и желания поскорее наброситься на беззащитную жертву, блестели в двадцати метрах от Макса. Два огонька смотрели прямо на него, потом на секунду исчезли и появились уже в стороне, убегая все дальше от появившихся юнцов.

Небо полностью затянуло тучами. Кроваво-алое зарево давно растворилось в черноте наступавшей ночи. Макс посмотрел на остальных одногруппников, лихорадочно стряхивавших со своей одежды засохшую корку из грязи и пыли, и волнующе поглядывая по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Грязь откалывалась целыми кусками, почти как цемент, падая на землю и рассыпаясь на мелкие частички. Без нее форма была еще пригодна для будущей битвы, хотя и оказалась изрядно потрепана.

– Нужно идти. – сказал смуглый паренек, выпрямляясь и готовясь пересечь лесную границу.

Макс всегда считал его храбрецом, еще с момента их первого знакомства. Типичное для их возраста хвастовство, было не свойственно этому мальчугану, родившемуся от союза чернокожей женщины и белого воина клана. Где и как это произошло паренек не знал, отец презирал «вольняг», а уж сын такой породы и вовсе был обречен на одиночество. Годы скитаний по помойкам жизни не прошли даром – он всегда чуял беду на расстоянии и был готов к встрече с ней во всеоружии. Вот и сейчас, пригнувшись, он, словно волк, подкрадывался к границе, а потом прыгнул вперед, утонув в зеленых кустарниках, будто бы его и не было здесь.

Наступал последний этап испытаний. Самый важный и самый смертельный. Здесь каждый был сам за себя. Оружие разбрасывалось задолго до начала битвы – в коробках с вертолетов и истребителей. Макс вспомнил как перед началом увидел этих железных птиц, взметнувшихся в небо и совершивших крюк над лесом, после чего ушедших на второй круг. «Наверное, оружие» – подумал он, пересекая символичную границу мертвой и живой земли. Погрузившись в самое сердце природы, в ноздри тут же ударил специфический запах леса. Аромат шишек, заплесневелой коры, сырости вперемежку с какой-то вонью, исходившей откуда-то из глубины леса, все это буйство новых запахов, слившихся в одну большую массу заставили голову закружиться.

Паренек присел на колено, стараясь прийти в себя, потом встряхнул головой и зашагал вперед, стараясь не шуметь, пробиваясь сквозь плотные кустарники и переплетенные ветви деревьев.

Чем глубже он шел, тем тише становилось вокруг. Одногруппники пропали из виду. Голоса утонули вместе с последними остатками шума, доносившимися оттуда, с другой стороны леса. Он остался один, с самим собой, вооруженный только природным слухом, не раз выручавшим его в трудные минуты. Если кто шевельнется – он обязательно услышит его, каким бы тихим не был неприятель.

Еще несколько десятков метров вперед прошли в кромешной темноте и полной, почти кладбищенской тишине. Молчали даже животные, хотя Максу было известно о их присутствии в лесу.

В какой-то момент он остановился. Силы уходили быстрее, чем он думал. Но куда идти дальше? Кругом все одинаковое, похожее на то, что было. Лес не менялся, не было ориентиров, хотя инструктор говорил, что их можно найти и по ним добраться до самого центра. Попадались лишь коряги и поваленные ветром деревья, препятствовавшие продвижению вперед. Передохнув с минуту, Макс сделал шаг и тут же упал, споткнувшись о что-то мягкое. Из-за темноты разглядеть полусгнивший ствол не представлялось возможным. Поднявшись, он со злостью ударил по ней и тут же замер. Из чьих-то легких вырвался едва слышимый стон. Паренек остановился, напряг мышцы тела и присел, стараясь спрятаться за высоким кустарником, но в тоже время быть готовым броситься на своего противника.

Но ничего не произошло. Стон не повторился и тишина опять наполнила пространство вокруг. Макс приблизился к странному препятствию, ощупал руками и только сейчас осознал, что это был какой-то человек. Он все еще дышал, хотя пульс на запястье едва прощупывался, а на груди было мокро от свернувшейся крови. Потом дыхание остановилось. Сердце замерло в груди и больше никаких признаков жизни он не смог обнаружить.

Кто это был? Один из его группы или быть может парни Малковича? В темноте он так и не смог разглядеть лица, хотя черты и общие габариты указывали на кого-то их тех, кто был с ним рядом до недавнего времени. Потом нащупал кобуру, вытащил пистолет, прихватив с собой два запасных магазина и медленно, очень осторожно поднялся на ноги.

Где-то вдалеке послышались приглушенные хлопки. Три выстрела доносились откуда-то со стороны. Макс машинально посмотрел в предполагаемое место схватки – наверняка там идет бой. Двое, а может и больше человек сцепились в последней битве за право стать пилотом боевого меха. Он мог бы пойти на выстрелы, дождаться, когда останется один и нанести удар по ничего не подозревающему противнику, уже поверившему в свою победу. Наверное, так и стоило поступить; несколько секунд он колебался, перекидывая пистолет с одной руки на другую, размышляя, но спустя минуту раздумий, все же решил обойти место стычки и продолжить идти дальше.

Путь не был простым. Под ногами хлюпала вода, болото или что-то очень похожее на это, простиралось прямо перед ним. Макс сделал шаг вперед – нога прилично утонула, облипнув какой-то дрянью. Хода дальше не было. Сбоку появилось несколько животных. Вытянутые тела существ, почуяв добычу, огибали нависшие почти до самой земли ветви вековых деревьев, пробираясь все ближе к нему. Их глаза горели огнем, уставившись на жертву, при этом нисколько не страшась возможного отпора. Парень снял пистолет с предохранителя и направил ствол на приближающегося хищника. Второе существо замерло, едва завидев пистолет. Казалось, ну вот, это должно было сработать и через мгновение они развернуться и уйдут прочь, но стоило ему только подумать об этом, как сбоку, из высокого кустарника, закрывавшего весь обзор с правой стороны, вылетела тень, раскинув лапы в стороны, готовясь прижать жертву своими когтями к земле.

Макс среагировал, но очень поздно. Острые как бритва когти разорвали одежду на спине, выпустив кровь из образовавшихся ран. Боль и крик слились в едином возгласе. Теперь можно было не прятаться, все равно его уже обнаружили, раз хищники смогли окружить отколовшегося от общей группы парня. Выстрелы звучали очень быстро. Макс стрелял во все, что мало-мальски напоминало выпрыгнувшее существо. Где-то пули уходили в куст, где-то, огненными сверчками улетали в небо, но все безрезультатно. Опустевший магазин, дымясь, упал ему под ноги. Лихорадочно, он рылся в своем кармане, пытаясь нащупать припрятанный запасной магазин и был уже готов зарядить его в пистолет, как сбоку, с другой стороны, выпрыгнуло существо. На этот раз атака удалась. Он рухнул на землю, выронив пистолет из рук и пытаясь из последних сил отбиться от хищника, ударял кулаками по разинутой пасти, готовой вцепить ему в лицо в любую секунду. Иногда ему удавалось хорошенько приложиться и в ту же секунду атака животного замедлялась. Но стоило этому произойти, как рядом появлялось другое существо. Дележка еще живой жертвы началась практически сразу. К двух хищникам вскоре присоединился и третий. Они бились за него, как будто судьба его была уже предрешена, но сам паренек так не думал. Нащупав в последний момент на земле выпавший из рук пистолет, он сжал его своими ладонями и произвел несколько точных выстрелов в двух первых хищников, стоявших перед ним в каких-то десяти метрах. Черные фигуры задрожали. В воздухе появился жалобный писк. Разбежавшись в стороны, они скрылись в густой чаще, оставив после себя блестевшую даже во тьме кровь, но Макса это не успокоило, и он еще несколько минут ждал новой атаки, напряженно вглядываясь в чернеющую листву плотных кустарников.

«Ну давай», – думал паренек, осторожно ступая на топкую почву. Несколько десятков метров он так и прошел, осторожно оглядываясь по сторонам. Затем, когда под ногами почувствовалась твердая поверхность, быстрым шагом двинулся к предполагаемому центру. Во время нападения он потерял точное направление. Все вокруг казалось очень похожим, одинаковым. Деревья переплетались между собой, кустарники и болотистая трава поднимались почти до пояса, скрывая дорогу. Сейчас Макс шел исключительно наобум, надеясь, что ему повезет встретить кого-нибудь из своих или услышать движение.

Наконец он добрался до открытой опушки. Вокруг лежало оружие и несколько трупов. Двух он опознал сразу. Их тела были изрешечены и напоминали сито. Кровь выплеснулась наружу и запеклась, как будто на горячей сковородке. Кругом валялись гильзы, магазины, опустевшие патронташи и пулеметные ленты. Бой прошел совсем недавно и несмотря на масштабность и длительность (на что указывало количество израсходованных боеприпасов) Макс ничего не услышал.

Это наводило на странные мысли: в воздухе еще висел запах пороха, а значит те, кто ушел отсюда живыми, могут оказаться в небезопасном от него расстоянии. А что можно противопоставить его пистолет хорошей винтовке или автомату? Конечно ничего. И Макс понимал это, обойдя злополучное место по краю, подобрав из рук мертвого мальчишки все еще теплый автомат.

В магазине было не меньше двадцати патронов. Лазерного заряда не имелось, да и нужен ли он, когда вокруг тьма-тьмущая от которой невозможно разглядеть даже крысу в шаге от себя.

Преодолев еще около сорока метров, как ему казалось на север, он остановился у высокого дерева, услышав впереди движение. Кто-то стоял неподалеку от него, перезаряжая оружие и бормоча что-то себе под нос. Макс прислушался, потом осторожно подкрался ближе, стараясь не шуметь, и только сейчас увидел в полный рост своего оппонента.

Это был рослый, очень крупный, не по возрасту массивный, парень, с толстыми кулаками и широкой спиной. Сжимая в руках винтовку, он осматривался по сторонам, как будто ожидая нападения.

Макс ждал. Открытая схватка могла закончиться не в его пользу. Немного приподняв автомат, он улегся на почву, подложив по руку свободный локоть, и стал прицеливаться. Громила не двигался, держась за приклад винтовки, потом начал подниматься. В эту самую секунду, когда Макс был уже готов нажать на спусковой крючок и покончить с противником, чья-то пуля опередила замысел парнишки, раскрошив голову незнакомца на несколько частей.

За выстрелом наступила тишина.

Через несколько секунд из-за пригорка вышли двое человек. Обыскав тело и забрав все ценное, они молча удалились в свою лежанку, где видимо поджидали незадачливых мальчишек все это время. Оба взрослых мужчины были хорошо вооружены и сидели в специально оборудованном месте, замаскированным сеткой, издалека сливавшимся с местностью. Ночь только играла им на пользу, и уже спустя десять секунд, Макс перестал различать во всей черноте лесной чащи этот замаскированный пункт от прочего пейзажа.

Обойти все это незамеченным не представлялось возможным. Ждать тоже был не вариант, поэтому паренек не нашел ничего другого, как постараться уничтожить этих людей, выманив каждого по одному. Проблема была только в том, что выстрел никак нельзя будет спрятать. И после первого, его позиция будет раскрыта.

Но других вариантов просто не существовало.

Макс лежал неподвижно еще несколько минут, обдумывая план действий. Ладони вспотели – стало трудно удерживать тяжелый автомат в своих руках. Почва, твердая до этого момента, от сырости местного воздуха стала влажной. Живот, грудь, ноги, все это уже не было сухим. Нужно было встать и поменять позицию, но стоило ему слегка подняться, как треск веток и шум кустарника рядом, предательски шелестевшего от самых осторожных движений, привлекали к его месту ненужное внимание.

Макс видел, как в лежанке засуетились люди. Как поднялся один из них во весь рост, направляя взгляд в его сторону. Потом, взяв оружие в руки, вылез наружу и зашагал к нему. Теперь обнаружение стало лишь вопросом времени. Через несколько секунд, если он только не предпримет кардинальные шаги, его обнаружат, и прощай заветная мечта. Выжить должен кто-то один – такое было правило. И решение предстояло принять очень быстро.

Мужчина шагал к нему очень быстро, без страха. Каждый шаг приближал кончину мальчугана и в последний момент, когда между ним и незнакомцем осталось всего несколько метров, автомат в руках Макса затрещал как сумасшедший.

Бронежилет не выдержал. Искры, вылетавшие при соприкосновении пули и броневых листов ферро-керамической прослойки, фонтаном разлетелись в стороны. Тело трясло всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы после всего, когда последние гильзы выстрелили на землю, противник рухнул одновременно с ними, распластавшись в двух метрах от мальчишки.

Сердце жутко билось. Ладони пронзила боль, а уши заложило от грохота автоматной очереди.

Дальше все было как будто во сне.

Он стрелял. Поднялся на ноги и куда-то побежал. Прочь. Как можно дальше от всего случившегося. Дальше в лес, вглубь этой проклятой чащобы. Там у него есть шанс выжить, спрятаться от преследователей.

Воздух разрезали пролетавшие пули. Огонь вели уже несколько человек и интенсивность с каждой секундой нарастала. Патронов не жалели.