– Это так. Органы следствия перегружены и без того, чтобы держать ещё и невиновных. Тем более за казённый счёт. – Он посмотрел на меня, протянул руку, что-то прошептал, и моя фигура на пару секунд окуталась серым сиянием. – Не волнуйся. Это заклинание усмирения. Пока я рядом с тобой, ты не будешь получать никакой опыт. – Он усмехнулся, затем развернулся на сто восемьдесят градусов, качнул головой в сторону коридора и, не глядя на меня, приказал: – За мной.

Вздохнул и пошел следом, надеясь, что следствие действительно разберётся в случившемся и меня больше не будут держать в камере.

Не успели мы выйти на улицу, как нас догнал начальник тюрьмы.

– Господин королевский дознаватель, эльф, которого вы изволили вывести из тюрьмы, обвиняется в тяжком преступлении. Разрешите надеть на него кандалы и предоставить вам конвой для конвоирования менестреля Элая!

Вельможа остановился, смерил служивого надменным взглядом и медленно проговорил:

– Капитан, ваше усердие в службе похвально. Но, кроме него, ещё необходимо и мыслить критически! Вы видите мой ранг?

– Да, ваша светлость. Вы сто первого ранга.

– Вот именно, что сто первого! А обвиняемый какого?

– Десятого…

– Так как, по-вашему, он сможет мне причинить хоть какой-то приемлемый урон, чтобы нейтрализовать меня? Сможет или нет, если между нашими магическими силами огромнейшая разница? А? Ну, что вы молчите? Сможет?

– Э-э, я не знаю, господин королевский дознаватель, – пожал плечами тот и несмело заметил: – Но и тёмный курьер был не лыком шит. А тем не менее подозреваемый сумел справиться и уничтожить разумного, который был рангом выше, чем преступник.

– Это была, скорее всего, нелепая случайность. Когда я ехал в ваше захолустье, то ознакомился с местом происшествия, и предварительное впечатление у меня уже сложилось. Но, естественно, говорить об этом рано. Сейчас мы туда сходим, я всё осмотрю и после этого приму окончательное решение, – отрезал он и, кивнув мне, направился к выходу из городка, крикнув через плечо: – Не волнуйтесь. Через час, максимум два, ваш заключённый будет возвращён в камеру.

Вышли через Северные ворота и не спеша пошли в сторону злосчастного моста.

У меня имелось несколько вопросов к эльфу, но начинать первым я не хотел. Было видно, что этот НПС очень высокого о себе мнения. Не хотелось его злить. Сейчас я находился в тяжёлом положении и не собирался усугублять его, случайно вызвав неприязнь эльфа, в руках которого находится моя судьба.

Однако мои мысли, вероятно, не совпадали с мыслями эльфа, и наше молчание длилось недолго. Дознавателю, вероятно, захотелось убить время в пути, и он решил завести разговор.

– Итак, бессмертный Элай, значит, ты менестрель?

– Да. Так и есть, – кивнул я, идя рядом.

– А почему ты решил стать на путь творчества? У тебя есть способности к этому?

– К чему?

– Как это к чему? – удивился тот. – К музыке, к стихам, к поэзии в целом.

– Совсем немного, – пояснил я и, увидев, что сопровождающий меня сморщил физиономию, добавил: – Я только недавно пришёл в ваш мир. Надеюсь, что со временем свои навыки разовью и стану хорошим менестрелем.

– Ха, даже так?! – эльф приподнял бровь. – Чрезвычайно самонадеянное вы племя, – вновь поморщился и продолжил: – Ну ладно, это потом. А сейчас, пока мы идём к месту происшествия, рассказывай.

– О чём?

– То есть как это о чём? О происшествии рассказывай. Расскажи, как ты изничтожил неприкосновенное дипломатическое лицо.

– Я не специально. Так получилось…

– Я понял, что получилось. Но вот только не понял как? Каким образом ты смог ликвидировать такого мощного мага? Как ты понимаешь, именно это меня сейчас интересует в первую очередь.

Я посмотрел на светящее солнце, глубоко вздохнул и приступил:

– Дело было так…

Пока говорил, наблюдал за реакцией дознавателя. Но то, что он думает по поводу рассказываемой мной истории, из его поведения понять было абсолютно нельзя. Он вольготно шёл по дороге, время от времени срывал травинки, что-то насвистывал, любовался окружающим нас пейзажем и, казалось, совсем меня не слушал, думая о чём-то своём.

Собственно мне-то было всё равно, слушает он или нет. Он попросил. Я рассказал. Вот и всё.

– Таким образом, поняв, что ничего для спасения сделать не могу, я испугался и, дождавшись рассвета, побежал в город, где меня и арестовали, – закончил я рассказ.

– Опасный ты эльф, Элай. Так ты говоришь, что ничего не видел? – произнёс Лаваиль-Дар и неожиданно положил руку на эфес шпаги.

– Говорю то, что видел. И кстати, уже даже рассказал вам об этом, – напомнил я, на всякий случай отступив от эльфа на шаг.

– Весь твой рассказ, Элай, шит белыми нитками. Поверь, ты играешь в опасную игру. Погиб далеко не последний человек в Империи тёмных, и тёмные обязательно займутся расследованием. Да что там говорить, я уверен, что они уже знают, кто был свидетелем происшествия и кто повинен в гибели их гонца. Пройдёт совсем немного времени, и они наверняка захотят этого свидетеля порасспросить. Чуешь, куда я клоню?

– Чую, – кивнул я, размышляя над вопросом: похитят меня и будут пытать или Тёмный посол мне поверил, удовлетворившись данными объяснениями.

«Гм… Странная ситуация. Посол вроде бы без претензий был. Задания дал. По идее, теперь я для тёмных как бы свой. Но с другой стороны, в словах эльфа есть резон. Если этот самый Властелин захочет узнать всю правду, то мне точно несдобровать. Там наверняка есть умельцы, которые способны развязать любой язык».

Прошли поворот. Коронер небрежно швырнул две молнии в случайно вышедших на дорогу бизонов, и, глядя, как те разлетелись на мелкие кусочки, спросил:

– Ну, что молчишь? Может, у тебя всё же есть что сказать следствию?

– Да нет. Я уже всё рассказал. Честно и чистосердечно. Если надо, могу повторить.

– Давай.

– В тот злополучный день я решил поохотиться. Дошёл до реки, но к охоте приступить не успел. Наступил вечер, и неожиданно для меня саванна ожила. Появилось много травоядных животных, а за ними и хищников. Начался бой за добычу между гиенами, львами и какими-то птицами. Видя этот ужас, я забежал на центр моста, сообразив, что мост является нейтральной территорией, и хищники на ней не нападают. Ждал там, пока звери успокоятся и разойдутся. Через какое-то время они действительно наелись и разбежались кто куда, а я хотел было идти в город, но увидел, что уже наступила ночь. Ночью идти было опасно, так что я решил дождаться утра и лёг спать. Проснулся от шума кареты, что падала в воду. Испугался. Дождался рассвета и отправился в город. По дороге чуть не умер от укусов ос, к счастью, было противоядие. Когда пришёл в Эльфистар, то от усталости заснул. Когда проснулся, пошёл в администрацию рассказать о произошедшем несчастном случае. Тут меня и арестовали. Всё.

– Всё так всё, а может, и не всё, – улыбнулся эльф и неожиданно спросил: – Кстати, бессмертный, ты, я смотрю, выбрал судьбу мага и ступил на путь менестреля. Есть уже какие-нибудь успехи в стихосложении?

Разговор чрезмерно резко сменил тему, и это меня немного выбило из колеи.

Я сорвал у дороги травинку, почесал ей за ухом и нехотя произнёс:

– Пока очень скромные, а точнее сказать, никаких.

– Надо расти! На каком музыкальном инструменте ты играешь?

– Да, собственно, я ни на каком не умею, – честно ответил я, радуясь, что коронер убрал руку со шпаги.

– Но как же ты будешь жить дальше? Твой класс подразумевает, что ты должен играть и петь песни. Как же ты собираешься это делать?

– Пока не решил.

– А текст для песен откуда ты брать собираешься? – продолжил допрашивать меня эльф. – Кто для тебя напишет стихи?

– Сам напишу, – брякнул я, пытаясь сообразить, что ему от меня надо и где тут подвох.

– Сам напишешь? А ты умеешь?

– Научусь. Чего там писать-то?

– Что? – Тот остановился как вкопанный и с изумлением посмотрел на меня. – Ты считаешь, что поэзия – это легко?! Думаешь, у каждого получится?! Думаешь, каждому дано?! – Неожиданно закричал: – Это не так! Это очень и очень сложно! Так ничего у тебя не выйдет, если ты не отнесёшься к этому серьёзно и со всем почтением!

Вдоволь накричавшись, Лаваиль-Дар презрительно фыркнул, демонстративно отвернулся от меня и, глядя в другую сторону, пошёл дальше.

«Чего-то какой-то он неадекватный стал. Может, сломался?» – предположил я и, решив помалкивать, продолжил следовать за коронером.

И действительно, сопровождающий меня стал очень нервным. Он постоянно кидал на меня резкие взгляды, теребил пуговицы на своём камзоле и неоднократно снимал и надевал бежевую широкополую шляпу с пером, которая очень напоминала шляпу мушкетёров из фильма.

После надолго затянувшейся паузы Лаваиль-Дар всё же не выдержал и спросил:

– Правильно ли я понял, что ты всё же кое-что сумел придумать, раз утверждаешь, что поэзия – это пустяк и писать легко?

– Совсем немного, – сглотнул я, боясь, что НПС снова сломается и выдаст очередной непредсказуемый фортель.

– Почитай, – неожиданно для меня попросил он.

– Чего?

– Почитай, пожалуйста, свои стихи.

– Э-э, а зачем?

– Ну, – возвёл он к небу глаза и, теребя давно снятую с головы шляпу, сказал: – Понимаешь, я тоже в некотором роде поэт.

– Да? А как же следственные действия? Суд? И приговор?

– Одно другому не мешает, – быстро ответил тот, покачав головой. – Стихи я пишу в свободное от работы время. Если хочешь – это моё хобби.

– Хорошее хобби, – похвалил я.

– Так прочитаешь? – продолжил приставать Лаваиль-Дар.