Она то и дело опускала глаза под моим пристальным взглядом, а ее тоненькие пальчики наматывали прядь ярко-рыжих волнистых волос. У неё были такие же зелёные глаза, как у Лены, но её взгляд был наивным и чистым. Она была чистой и светлой. Возможно, эта чистота и искренность в ней и задели меня. Смотря ей в глаза, невозможно было оторваться от них. Все скопившиеся проблемы и боль уходили прочь, когда она смотрела на меня. Больше всего сейчас мне захотелось её обнять и прижать к себе. Я хотел быть с ней. Уже сейчас мне хотелось, чтобы она была моей до конца наших дней.

– Знаешь, там внизу полно работы и мне не хотелось бы возвращаться так быстро, – улыбнулся я ей.

– Признаться честно, мне тоже, – закусила она нижнюю губу и хитро улыбнулась.

– Быть может, сходим на балкон, покурим? На улице неописуемо красиво, – предложил я, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, конечно, пошли, – кивнула она и уверенно пошла рядом со мной.

Около двери на балкон я накинул на неё свой тёплый пуховик, а сам вышел в одной рубашке.

– Ты же простынешь! – возмутилась она. – Заболеешь и все каникулы проведёшь прикованным к постели!

Мне стало приятно от её заботы. Из-за её добрых слов и взволнованного взгляда я ещё больше захотел прижать её к себе, но остановил себя. Я не заболею. У меня есть один секрет, но она не должна знать о нём. Не сейчас. Это всё испортит.

– Не волнуйся, всё в порядке. На улице тепло. Я не успею простыть за пять минут, – успокоил я её.

– Если тебе станет холодно, то скажи сразу же, – сурово посмотрела на меня Арина, и на её лбу появилась небольшая морщинка.

– Хорошо. Немедленно оповещу тебя об этом.

Интересно, а что она собирается делать, когда я признаюсь, что мне стало холодно? Я понимаю, что она сказала это из вежливости, но мне захотелось её проверить. Хотя лучше не стоит. Я могу испортить наш завязавшийся разговор.

Осторожно, чтобы не набрать в тапочки снега, мы вышли на балкон. Я поделился с ней сигаретой, и мы закурили. Было видно, что она чувствует себя неловко из-за этого, но отказываться было поздно. Я знал, что она курит, – днём мы всей нашей огромной компанией уже выходили курить, когда парни чистили снег, а девушки разговаривали, стоя на крыльце.

Мы стояли молча пару минут. Я думал, о чём же с ней заговорить. По правде говоря, я представлял, о чём могу с ней говорить, но мне не хотелось резко начинать разговор с личных тем или с чего-то неуклюжего. Пока я перебирал в голове темы наших разговоров, она заговорила первой.

– У вас здесь очень красиво.

Я посмотрел на неё, удивившись тому, что она заговорила первой. Отчасти мне даже стало приятно, что она первая сделала это.

– Да, очень, – посмотрел я вперёд.

Перед нами раскрывался красивейший пейзаж, захваченный лёгкой снежной пеленой. Сразу же после нашего участка за забором начинался большой лес, раскинувшийся в оврагах, на обрывах. Смесь из сосен, тополей, лип, дубов чернела в ночи, превращаясь во что-то магическое и таинственное. Казалось, что в этой черноте за стволами деревьев прячутся таинственные сказочные существа. А за лесом начинались холмы и поля, раскинувшиеся по обе стороны от большой расщелины. Покрытые снегом зимой эти холмы не представляют из себя ничего живописного, но с приходом весны всё меняется. Весной по холмам в расщелину помчатся ручьи, а в полях начнут расти чёрные дыры с тянущимся к небу паром. Когда весь снег растает, луга зальются зеленью, и жители соседней деревни Иоково выгонят на них свой скот, томившийся в хлевах всю холодную зиму. Пчёлы начнут собирать пыльцу с диких цветов, а птицы, прилетевшие с юга, начнут петь свои песни под облаками. У нас и вправду здесь очень красиво вдалеке от городской суеты.

– Тебе нужно обязательно побывать здесь весной и летом. Весной, когда распустятся почки на деревьях, а с холмов в речку начнут стекать ручьи, здесь становится так легко, что вовсе не захочется уезжать отсюда. Летом здесь хоть и жарковато, но за лесом есть озеро, на которое мы ходим купаться каждый день.

– С большой радостью приму твоё приглашение, – улыбнулась Арина, сверля меня своими глазами. – Надеюсь, твоё приглашение не имеет срока годности.

Арина засмущалась, но по её лицу было видно, что это предложение ей пришлось по душе, и она очень сильно хочет оказаться здесь ещё. Она мечтательно смотрела на долину, скорее всего, представляя себе этот вид под весенним солнцем.

– Как хозяин этого дома, я лично приглашаю тебя сюда. Ты можешь приехать в любое время, когда мы будем здесь, – я подошёл ближе к ней и посмотрел ей в глаза.

Мне вновь хотелось посмотреть в эти зелёные глаза, в которых будто расцвели те самые холмы и леса.

– Спасибо, мне очень приятно, – улыбнулась Арина и посмотрела на меня. – Я постараюсь.

– А ещё мы частенько ходим в походы с ночёвкой, устраиваем пикники, готовим шашлыки во дворе, выезжаем на рыбалку…

– Хватит меня травить, – засмеялась она. – Я уже не хочу уезжать.

У неё был детский заливистый заразительный смех. Казалось, с каждым смешком она щекочет тебя, и ты поневоле начинаешь смеяться вместе с ней. Смеясь, я смотрел на неё. Смотрел, как она краснеет под моим взглядом, как становятся неуверенными её движения. Она была чем-то лёгким и чистым. Я просто не могу отпустить её. Я хочу быть с ней.

– Для тебя двери нашего дома всегда открыты, – сказал я низким нежным голосом и немного приобнял её.

Но я не стал торопить события и сразу же притягивать её, как это делают, будучи парочкой. Я просто приобнял её и отпустил, отойдя от неё на небольшой шаг, всё ещё чувствуя своими руками её хрупкую спину.

– Мне кажется, двери вашего дома в буквальном смысле всегда открыты, – усмехнулась Арина, скрывая от меня свои глаза.

– Это потому, что мы ничего не боимся, – гордо заявил я. – Да и чего нам бояться? В радиусе пяти километров нет ни одного населённого пункта. Ну и кто полезет в дом, кишащий сумасшедшими молодыми людьми!? Уж точно не какая-нибудь Маша из Трёх медведей.

– Да, – задумчиво поглядела она на двор, – Маша бы в дом с сумасшедшими молодыми людьми не сунулась.

Что-то подсказывает мне, что она неправильно истолковала мои слова. Или я неправильно выразился? Отчего она задумалась? Я сказал что-то не то? Вот чёрт! Гадай теперь!

– Знаешь, что мне пришло в голову? – загорелся я новой идеей.

– Что же? – поинтересовалась она.

Не говоря ни слова, я собрал немного снега и, сделав из него небольшой комок, запустил его в машину Сергея, стоявшую под балконом. Сработала сигнализация, и машина начала издавать громкие, противные, панические звуки. На улицу выбежал Сергей, самый старший в нашей компании, и начал оглядываться по сторонам. На его глупом лице было написано недоумение и удивление. Но спустя пару секунд он посмотрел на балкон.

Испуганная, задыхающаяся от смеха Арина пригнулась, увлекая меня за собой. Мы сидели на корточках, зажимая руками рты, чтобы Сергей не расслышал наши смешки.

– Очень смешно, Елизар. Обхохочешься, – обиженно бросил нам Сергей. – Кстати, мы настроили телик, поэтому, когда закончите сосаться, можете присоединяться к праздничному столу. Все уже собрались.

Парадная дверь хлопнула, и на улице стало тихо. Но как только мы поняли, что Сергей в доме, мы перестали сдерживаться и громко захохотали. Всё это время я не прекращал смотреть на Арину, которая, закрыв глаза, смеялась так, что хваталась за живот. Её заразительный смех, рыжие волосы, в которых плясал свет, отбрасываемый уличными фонарями, хрупкое тело, всё больше и больше притягивали меня к ней.

– Мне кажется, нам пора, – борясь со смехом, произнесла Арина.

– Я тоже так думаю, тем более до полуночи осталось совсем немного, – согласился я с ней, хотя в глубине души мне хотелось побыть с ней наедине ещё немного.

Мне хотелось больше узнать о ней, хотелось заставить её снова засмеяться, хотелось поговорить с ней о чём-нибудь глупом. А больше всего мне хотелось понравиться ей. Да, я понимал, что она впустила меня в свою душу, но мне не хотелось входить в её френдзону. Мне не хотелось быть её другом – мне хотелось быть кем-то больше, чем просто друг.

Когда мы спускались по лестнице, всё ещё смеясь над глупым выражением лица Сергея, я спрыгнул с четвёртой ступеньки, оказавшись внизу раньше неё, протянул ей вежливо руку. Она вложила свою холодную ладонь в мою и спустилась вниз. И так, держась за руки, мы вошли в гостиную. Но наше появление не заметили. Окружив телевизор, наши друзья слушали торжественную речь президента.

Арина отпустила мою руку и подошла в гущу к Лене. Она что-то прошептала сестре о бабушке и дедушке и так осталась стоять там. Это немного обидело меня, но, быть может, она просто не хотела торопить события. Наверное, это даже правильнее. Это я готов бросить всё, забыться и быть лишь с ней, но эта девушка помимо меня также думает о многом другом. Это мне в ней и нравилось. Она не была глупа. В свои годы она уже заботилась о своих стариках, ведь, как я понял, у неё не было родителей. Ещё одна из причин, объединяющих нас.

Я взял пластиковый стаканчик с шампанским со стола и неуверенно подошёл к Игорю, изредка поглядывая на неё. В её рыжих волнистых волосах плясали огоньки гирлянд, а на бледном веснушчатом лице розовели щеки. Она улыбалась доброй ослепительной улыбкой, которая никого не могла оставить равнодушным. Вроде бы по ней не скажешь, что ей уже шестнадцать, такая маленькая, хрупкая, наивная, лёгкая, но я знал, что за этой наивностью и лёгкостью скрывается взрослый человек. И по рассказам Лены, та ещё оторва.