V

Открыв глаза, я долго смотрел на висевшую над кроватью люстру, пока не убедился, что в нее вкручено ровно шестнадцать разноцветных лампочек. Незамысловатая математическая разминка настроила меня на оптимистичный лад, избавив от раздражающего ощущения тревоги и дискомфорта. С улицы веяло приятной прохладой, а на тумбочке у изголовья стоял поднос со стаканом, наполненным гранатовым соком. Я сделал пару глотков и поискал взглядом Линду, как будто мы договорились сыграть в прятки. Внезапно из коридора донесся звонкий стук каблуков, и в комнату вошла Стелла Беннинг, сияющая как отполированный автомобиль.

– Ты проснулся? – спросила она, присаживаясь поверх одеяла. – Извини за вторжение, но нам необходимо побеседовать до того, как вернется моя дочь. Я обеспокоена происходящими вокруг событиями и желаю знать всю правду о чертовщине, творящейся у нас в доме.

– Значит вы в курсе вчерашней рокировки? – мне не понравилась необоснованная поспешность девушки. – И, конечно же, воспринимаете ее как бредовую фантазию будущего зятя, мечтающего завладеть вашими миллионами?

– Отнюдь нет, – женщина закинула ногу на ногу и, небрежно поправив золотую цепочку на шее, одарила меня дружелюбной улыбкой. – К несчастью, я и так осведомлена о затеянной им афере, а потому буду безумно рада чуду, которое помешает осуществлению его коварного замысла.

Заметив мою растерянность, она выдержала трехсекундную паузу, после чего добавила:

– Я терплю этого идиота у себя в доме только потому, что не могу наплевать на чувства Линды. Они действительно любят друг друга почти как шекспировские Ромео и Эльза, а мне бы не хотелось стать героиней похожей пьесы, перенесенной на несколько веков вперед.

– Ромео и Эльза? – исковерканное название бессмертной трагедии ударило по ушам похлеще многократных раскатов грома. – В нашем мире ее звали Джульеттой.

– Странное имя, – сказала Стелла, кладя ладонь на едва прикрытое короткой юбкой бедро. – Оно сгодилось бы для наследной принцессы из какого-нибудь захолустного королевства, легенды о котором почили под заледеневшим покровом тысячелетий. Я с интересом послушаю историю о параллельной вселенной, но сначала мы должны уладить пару насущных вопросов. Речь идет о брачном контракте и твоем трудоустройстве в «Олимпии». Линда намекнула, что ты собираешься уволиться из «Джункс и К» как только появишься на рабочем месте. И правильно сделаешь – их реклама перенасыщена дешевым пафосом, привлекающим падкую на яркую мишуру молодежь и низвергающим привычные понятия об эстетической ценности изобразительного искусства. Карьера дизайнера в таком агентстве – ничто по сравнению с должностью банковского управляющего, руководящего сорока пятью подчиненными.

– Но я не обладаю необходимым опытом и плохо разбираюсь в ситуации на фондовых рынках.

– Пустяки. При нынешних условиях стабильного экономического роста и тотального государственного контроля количество принимаемых тобой решений будет равно нулю. Иными словами, ты получишь гарантированный высокий доход и престижный пост, не обремененный серьезной ответственностью.

– И в чем подвох? Я вижу сыр и готов поставить сто фунтов на то, что рядом спрятана мышеловка.

– А ты парень не промах, – рассмеялась Стелла, краснея как первокурсница. – Но не волнуйся – ловушка предназначена для прежнего жениха моей ненаглядной доченьки и призвана умерить его ненасытные аппетиты в случае возвращения в родную реальность.

– Вы говорите загадками.

– Отнюдь. Просто мне стало известно о грядущей продаже «Джункс и К». Нынешние владельцы компании нашли золотую жилу в восточной Европе, но им не хватает средств для полномасштабной реализации проекта. Поэтому они решили свернуть свой бизнес в Англии и выставили на торги контрольный пакет акций, оцениваемый в полтора миллиона фунтов. На данный момент потенциальных покупателей трое: банк «Евростандарт», промышленная группа «Джи Пи Электрик» и небезызвестная шоу-вумен Элеонора Ромс. Однако существует маленькое «но» – при прочих равных условиях привилегированным правом на приобретение компании пользуются ее сотрудники. Таким образом, деньги – единственное препятствие, стоящее на пути моего честолюбивого зятя.

– Выходит, он женится на Линде с корыстными целями? – пробормотал я, вновь потянувшись к соку. – А вы потакаете их союзу, боясь обнажить пресловутый конфликт поколений?

– Не совсем так. Давным-давно родители помешали мне выйти замуж за одного хорошего человека. Мы встречались на протяжении двух с половиной лет, но отец счел его неудачником и запретил даже думать о свадьбе. Тогда Дэвид уехал в Канаду и затерялся среди бескрайних просторов Манитобы, а я познакомилась с респектабельным чиновником, приближенным к премьер-министру, и вступила в предосудительный брак по расчету. У нас родилась чудесная девочка, но появление ребенка не укрепило хрупкий фундамент семейного очага, и в результате мы разошлись, потратив лучшие годы жизни на поддержание имиджа в глазах слепцов, ставящих традиции и престиж выше любви и преданности. С тех пор для меня нет ничего важнее искренних чувств, и я скорее распрощаюсь со всем фамильным наследием, чем обреку дочь на те мучения, что ранее выпали на мою долю. К счастью, благодаря тебе мы сможем избежать подобных крайностей. Покинув «Джунс и К», ты лишишься преимущества перед конкурентами, а имя нового собственника компании определится по итогам аукциона, где будут участвовать перечисленные мной претенденты. Он состоится ровно через неделю после вашего венчания и привлечет огромную аудиторию, озабоченную переделом сфер влияния в рекламном секторе.

– Но полтора миллиона – капля в море крутящейся в этом бизнесе денежной массы. Завладев второразрядной конторой, занимающейся промоушном не самых лучших табачных изделий, трудно взойти на трон, оккупированный гигантами вроде «Эй Эф Саммерс».

– А ты неплохо разбираешься в конъюнктуре рынка, – с уважением заметила Стелла. – Особенно если учесть, что у тебя были жалкие полдня на ознакомление с деловыми хрониками.

– Мне вполне хватило общения с Линдой. У нее незаурядные способности к грамотному и доступному изложению материала по любой тематике. Не понимаю, почему вы не возьмете дочь к себе? Она отлично справится с обязанностями пресс-секретаря, даже не обладая глубокими профессиональными навыками и солидным опытом работы.

– Мой шеф категорически против еще одной Беннинг в списке сотрудников «Олимпии», – со вздохом отреагировала женщина. – Вам, чужакам, и не представить, насколько деликатен процесс подбора персонала на вакантные должности в организациях, отмечаемых семью звездами по результатам ежегодных проверок комиссиями департамента социального развития. Иногда им достаточно крохотной опечатки в документах внутреннего пользования, чтобы понизить ваш рейтинг в национальном чарте и тем самым лишить акционеров внушительного куска прибыли.

– Но в чем разница между мной и Линдой? От всевидящего ока инспектора не ускользнут сведения о регистрации брака, и он узреет в моем назначении на пост управляющего сугубо личные мотивы. Вряд ли это прибавит зачетные баллы банку и обрадует совет директоров, пекущийся о незапятнанности своей репутации с энтузиазмом вашего отца.

На лице Стеллы не дрогнул ни один мускул, хотя я дал отличный повод для возмущения.

– Твоя кандидатура одобрена правлением еще в марте, – сказала она, понизив голос до шепота. – Тогда наша связь носила весьма условный характер. Официальное объявление о помолвке датировано началом апреля, так что формально мы чисты перед буквоедами закона. Осталось лишь подписать необходимые бумаги, и ты – полноправный хозяин банковского филиала, имеющий годовой доход в сто двадцать пять тысяч фунтов.

– Ого, – присвистнул я с удивлением. – На прежнем месте я получал в три раза меньше.

– Воспринимать это как согласие? – сквозь внешнее спокойствие женщины просачивалась легкая нервозность. – Мы можем уладить все вопросы к завтрашнему вечеру, и уже во вторник ты вступишь в новую должность.

– В таком случае у меня нет причин для затягивания с ответом. И пусть кому-то мое решение покажется подлостью, я не способен отклонить ваше заманчивое предложение. Каждому человеку свойственно задумываться о будущем, особенно если он изгнанник, лишившийся дома, друзей и надежды на возвращение к затерявшимся в паутине миров истокам. Я выбираю «Олимпию» не в угоду Беннингам, а просто потому что не вижу шансов удержаться на плаву в «Джункс и К». Минует неделя, и мне все равно придется обивать пороги отделов кадров, проходить нудные собеседования и молить Бога о милости, не веря в действенность его помощи. Так зачем отказываться от куска вкусного пирога, когда впереди ухабистая дорога, где нет дешевых трактиров, а владельцы постоялых дворов требуют сумасшедшую плату за ночлег?

Моя пламенная речь внесла некоторое оживление в наш затухающий разговор и позволила Стелле затронуть вторую проблему, касающуюся ее капитала.

– Я составила брачный контракт, по которому при разводе ты лишаешься каких-либо прав на нашу недвижимость и получаешь скромную компенсацию в денежном эквиваленте. Столь жесткие условия оскорбили твоего предшественника, и он до сих пор ищет способы их смягчения. Однако я буду непоколебима как скала и не изменю ни единого слова в тексте, хранящемся у нотариуса в ожидании прозрения будущего супруга Линды.

– А что если ваш потенциальный родственник не пожелает пойти на уступки? Вы допускаете такой вариант развития событий?

– На свете немало идиотов, но он не из их числа. Седьмого октября его подпись появится там, где ей положено быть уже сегодня. Я лишь пытаюсь ускорить процесс, чтобы не превращать предсвадебные часы в сплошную суматоху, которая нередко портит праздничную атмосферу и становится причиной мелких ссор, неуместных в день бракосочетания.

Женщина расправила плечи и, откинувшись назад, оперлась о сложенные за спиной руки. Залюбовавшись ее силуэтом, я позабыл, что передо мной мать невесты и совершенно неожиданно выдал комплимент, косвенно относящийся к основной теме обсуждения:

– Перед вашей красотой не устоял бы ни один нормальный мужчина. Думаю, мой предшественник – человек с несгибаемой силой воли, раз ему удалось сохранить независимость от этих пленяющих сердце глаз и завораживающих душу жестов.

– Полагаю, ты отличаешься меньшей сопротивляемостью? – она чуть подвинулась к изголовью кровати и игриво добавила. – Значит, договорились?

Я кивнул и схватился за одеяло, сбитый с толку ее вызывающим поведением.

– Не бойся, – Стелла забрала у меня стакан и вернула его на тумбочку. – В этом доме у тебя нет врагов. Кэтрин приготовила замечательный рыбный салат – так что поторапливайся, а то пропустишь обед.

– А где Линда?

– Поехала к Сьюзан гасить очередной приступ ревности. Им обеим пора рожать детей, а они развлекаются тасканием друг друга за волосы. Господи, до чего доводит любовь!

Я счел разумным не распространяться о вчерашнем визите мисс Паркс и попросил хозяйку покинуть комнату, сославшись на необходимость привести себя в должный вид после сна. Она безропотно подчинилась моему ненавязчивому требованию, но, уходя, загадочно улыбнулась, и прояснившаяся было картина иной реальности вновь помутнела под непробиваемой матовой коркой недосказанных слов.

Очутившись под струей прохладной воды, я попытался представить, какие именно отношения связывали Стеллу с моим предшественником. Ее стремление лишить меня независимости и фривольность, с которой она вела себя во время нашей беседы, наталкивали на мысли о неравнодушии миссис Беннинг к жениху дочери, что никак не укладывалось в рамки праведного образа жизни, пропагандируемого почитаемой здесь церковью. Тем не менее, любое другое объяснение выглядело притянутым за уши и изобиловало допущениями, нуждающимися в тщательной проверке. Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что тактика пассивного наблюдения не принесет никаких плодов и спустился вниз с твердым намерением сорвать маску с каждого из участников наскучившего театра абсурда.

Кэтрин хлопотала возле сервированного на две персоны стола, напевая неизвестную мне французскую песенку. Белоснежная блузка девушки выделялась на фоне оформленного в темных тонах интерьера как солнечный зайчик, проникший в полумрак заброшенного сарая, а ее беззаботность не отражала безутешного горя, обрушившегося на хрупкие женские плечи. Заметив мое присутствие, она ахнула от испуга и едва не выронила из рук фарфоровый чайник, разрисованный нелепыми синими треугольниками.

– Прости, – пробормотал я, уставившись на черную брошь, прикрепленную к ее нагрудному карману. – Мне следовало предупредить о своем появлении.

– Все в порядке. Хозяевам не нужно подстраиваться под прислугу. Горничным платят за выполненную работу, а не за неловкие ситуации, возникающие по причине их нерасторопности.

– Но я гость, и у меня нет прав распоряжаться тобой как подчиненной. К тому же гибель твоих родителей…