Глава 4

Осторожно закрываю дверь номера, делаю несколько шагов и падаю в кресло. На диван приземляется Маринка, и мы молча смотрим друг на друга.

– Попадос, – тянет она. – Хотя, знаешь, – оживляется, – это ведь удобно! Зашла вечерком в бар, сказала вслух «хочу секса!» и смотри, кто отреагирует.

– Я уже не уверена, что хочу, – снова накатывает усталость.

Понимаю, что мы просто приехали отдохнуть, и даже если я пересплю с этим Марком, это будет ничего не значащая интрижка, но… Чувство, что я опять ведусь на внешнюю красоту, совершаю ту же ошибку, что и с Яриком, накатывает лавиной. А ведь я его любила, обещала быть верной. Мне нужно забыть об этом, перестать мусолить одно и то же. Мы с ним на самом деле разведены и теперь чужие люди. Никто никому ничего не должен.

– Это шок! – заявляет Марина. – Тебе просто нужно немного отдохнуть, а уже потом пуститься во все тяжкие. Давай, иди и разбирай вещи, мойся, выбирай наряд и в ресторан.

– Не-ет, – хнычу, но понимаю, она не даст мне жизни, если я попытаюсь отказаться.

Да и вообще, мы ведь приехали сюда именно для того, чтобы отвлечься и развлечься, так что не стоит ныть и отнекиваться.

– Вау! – восторженный визг Маринки подкидывает, а уже через полминуты я сама стою и смотрю на великолепие своего номера.

То, что в люксе будет шикарно, я осознавала, номер для новобрачных тоже стоил как полёт на луну, но там я, по крайней мере, видела фотографии, примерно представляла, чего ждать. Здесь же всё оказалось намного круче. Две комнаты, крохотная гостиная-коридор, в которой мы пока что оставляем свои вещи, чтобы полюбоваться на всё остальное. К Марине я пока не заглядываю, осматриваю своё временное жилище и понимаю, что не отказалась бы провести здесь дольше, чем запланированный отдых.

Огромная кровать, просто нереально большая, словно спать на ней должен трехметровый гигант. Или сразу человек пять, не меньше! Я подхожу, прикасаюсь к покрывалу – крупный ворс приятно щекочет ладонь, запускаю в него пальцы, оборачиваюсь к окну и снова поражённо выдыхаю.

Несмотря на панорамное окно в комнате тепло, но я уже и не думаю о холоде, я погружаюсь в снежную сказку, в ту красоту, которая скрывается за стеклом. Укрытые белым пухом горы на фоне яркого, чистого синего неба без единого облачка. Домики на одном из склонов походят на игрушки, рука так и тянется к ним, чтобы взять и переставить с места на место.

– Вау! – за моей спиной возникает Маринка. Я так увлекаюсь видами, что не замечаю, как она оказывается в моей комнате. – Нет, ну, скажи, разве это не круто? Я должна сказать «спасибо» твоему гондону, что ты взяла меня с собой. И о деньгах не думай, вернёмся домой, я свою часть отдам. Блин, это круче, чем что бы то ни было!

Я вспоминаю серый город, работу, унылые однообразные дни, которые уж точно никак не сравнятся со всем этим великолепием. Может быть, ради этого приключения, и правда, стоило разрушить свою жизнь.

– Здесь круто, – киваю, – согласна, ты права. Знаешь, ты во всём права, не нужно тянуть. Давай сейчас оденемся поудобнее и пойдём туда, – я вновь смотрю на снежную долину, которая кажется мне нереальной.

Да, я не умею кататься на лыжах или сноуборде, я не люблю мороз, предпочитаю солнце и морские пляжи, но сегодня я хочу оказаться здесь и понять, чем так цепляет людей зима. Я совершенно отстала от жизни, я погрузилась в серую рутину пустых дней, растворилась в мужчине, которому, как оказалось, была совершенно не нужна. Может быть, именно сейчас жизнь даёт мне новый, последний, самый яркий, шанс, открывает двери, которые я упорно закрывала, боясь выглянуть наружу и понять, что где-то там всё-таки есть другая жизнь.

– О да! Наконец-то ты поняла, что сидеть и тупить – это не наш вариант! И смотри, если тебе не пришёлся по вкусу тот шикарный мужик, я могу забрать его себе, – весело подмигивает Маринка, но потом вздыхает и морщит нос, произнося будто бы с сожалением: – Правда, на меня он даже не смотрел. Ему ты понравилась, подруга. А там, глядишь, может, и получится урвать себе кусочек сладенького.

– Марина! – тяну обиженно, но не выдерживаю и начинаю смеяться, толкаю её плечом и киваю в сторону двери. – Собирайся, пойдём гулять.

Наверное, этот день стал лучшим за последнее время, может быть, и за целые годы. Мы идём с Маринкой, мороз и щиплет щёки, но это незаметно, не принципиально, потому что главное – хорошее настроение, которое не хочет уходить. Нам улыбаются посторонние люди, а, может, и не люди вовсе. Мне хочется верить, здесь всё прекрасно, всё хорошо, и я верю, это не самообман, это прекрасное чувство правильности.

– Я замёрзла, – поёжилась, притоптываю на одном месте. – Мариш, может быть, поедим где-нибудь? Погреемся?

– Да. Надо бы.

Мы оглядываемся, улыбаемся прохожим, ищем кафе.

– Давай туда, – киваю на сверкающую огоньками деревянную избушку с оленем на крыльце.

Мы смеёмся и бежим к ней, но буквально в двух шагах от цели я ступаю на незаметный под снегом лёд и скольжу в сторону. Теряю равновесие, понимаю, что совсем скоро шлёпнусь на пятую точку, а держаться мне не за что. Маринка уже успела убежать чуть вперёд, так что у меня нет ни единого шанса остаться на ногах. Ботинки, ещё вчера удобные и совершенно нескользкие, разъезжаются в разные стороны, я нелепо машу руками и вдруг цепляюсь за кого-то. Наверное, от страха цепляюсь так сильно, что этот кто-то с громкими матами падает рядом. Точнее, мне кажется, что он должен упасть рядом, а на самом деле он ловко изворачивается ещё в полёте, и я приземляюсь прямо на него, даже не ударившись. Зато моему спасителю вроде бы пришлось довольно сильно приложиться затылком об лёд.

– Цела? – хриплый мужской голос действует странно, я теряюсь, словно тону в горячем шоколаде – всё слишком приторно, и отчётливо.

– Да, спасибо, – я боюсь поднять голову, чтобы встретиться с обладателем этого голоса.

Мне стыдно и даже больше, ведь этот мужчина действует на меня слишком… просто слишком. Я понимаю, что это ненормально, но списываю всё на дикий сексуальный голод, который возник за время, которое мы встречались с Яриком.

Я ведь не могу на самом деле так реагировать на каждого встречного? Не могу, это просто глупо.

– В следующий раз лучше следить за тем, куда наступаешь, – недовольно, но без всякого наезда произносит он. – Тогда не будет таких жертв, как я.

Я всё ещё прижимаюсь к нему, не могу отлипнуть, цепляюсь за него, словно утопающий за соломинку. Но всё же выдыхаю, нахожу в себе силы, поднимаю голову и встречаюсь с синими, как морозное небо, глазами. Слышу, как бьёт в уши сердце.

– Постараюсь, – мой голос едва слышен, но мужчине этого хватает.

Он как-то слишком легко поднимается на ноги вместе со мной, ставит, отряхивает, совершенно не стесняется того, что он не должен этого делать, что мы посторонние люди, и я только что чуть не сломала ему руки и ноги. Мы будто остаёмся вдвоём в целом мире, и мне так кажется ровно до той секунды, когда рядом не оказывается Маринка.

– Живая? Фух, ну ты даёшь, – она переводит взгляд на мужчину и кокетливо ему улыбается.

Он ей подмигивает, мне становится неприятно, но чувство, которое совершенно неуместно в данной ситуации больно режет по живому, раздражает, и я отхожу от него на шаг, чуть не падаю снова, чтобы оказаться вновь подхваченной крепкой рукой.

– Кажется, мне лучше проводить тебя, – в его голосе звучит лёгкая насмешка, но совсем не обидная, поэтому я не отказываюсь, соглашаюсь на всё.

Чёрт, наверное, предложи он мне сейчас посетить его номер, и я не откажусь!

– Это будет… превосходно, – нахожу в себе силы ответить.

– Конечно! – Марина подхватывает меня с другой стороны. – Конечно, нужно удержать тебя на ногах, а вы, – она косится на мужчину, – нам в этом поможете. Правда?

– Правда, – он легко подхватывает её игру, прижимает меня чуть сильнее. – Меня зовут Никита. А вас, очаровательные создания? Могу ли я узнать, с кем свела меня Луна?

– Даша, – представляюсь первой, Маринка выдыхает:

– Марина… А вы – оборотень?

– И горжусь этим, – Никита улыбается и показывает впечатляющие клыки.

– Ого, – не могу оторвать взгляд он его губ, выгляжу, наверное, глупо, потому что он почти сразу добавляет:

– Они не мешают целоваться. Мы можем их прятать.

– Что? – сглатываю и всё же нахожу в себе силы, чтобы отвести взгляд.

И краснею, становится жарко, хотя мы успели хорошенько промёрзнуть.

– Я не читаю твои мысли, – легко смеётся Никита, – но вопрос в твоих глазах увидеть способен. Ты не первая, кто мне его задаёт, – наклоняется совсем близко.

Его слова должны привести меня в чувство, но этого не происходит, я только сильнее вязну в странной эйфории. Чёрт, кажется, мне уже пора проверять себя на адекватность. Надеюсь, он не замечает, что я веду себя глупо и туплю не по-детски.

– Рада… за тебя, – нахожу в себя крохи силы, чтобы отстраниться.

– Как официально, – фыркает совсем как кот. – Прошу! – одной рукой распахивает перед нами дверь, второй подталкивает вперёд.

Мы оказываемся в кафе, попадаем в ещё одну зимнюю сказку. Дерево, зелень ёлок, которых в большом помещении оказывается целых три, и все весело подмигивают гирляндами, атмосферная музыка… Я успокаиваюсь мгновенно. Здесь – будто попала домой после долгого путешествия. Понимаю, что так, наверное, не должно быть, но никогда и нигде я ещё не чувствовала себя так спокойно и надёжно.

Делаю шаг и понимаю, что Никита стоит слишком близко, обнимает меня одной рукой согревая.

– Нет свободных столиков, – растерянно тянет Маринка, но мой спаситель поднимает руку, и перед нами появляется девушка в костюме снегурочки – несколько фривольном, но забавном.

– Добрый день, Никита Константинович, – широко улыбается она, косится на меня, но лишних вопросов не задаёт.

Профессионально.

– Мой стол свободен?

– Конечно, Никита Константинович! – она, кажется, даже глаза шире распахивает от возмущения, словно её попытались обвинить в чём-то из ряда вон. – Мы никогда не снимаем бронь, вы же знаете.

– Знаю, – он подмигивает, – но ведь он мог быть занят и не мной.

Она чуть поджимает губы, на щеках едва заметно вспыхивает румянец, и я отмечаю это только потому, что привыкла наблюдать за нюансами человеческого поведения. Я работаю с персоналом в большой компании, меня уважают, ценят, потому что другую такую ненормальную, влюблённую в работу, трудно найти.

И промахнулась за свою жизнь я всего раз. Когда встретилась с Ярославом. Влюбилась, как зелёная первокурсница, закрыла глаза за все звоночки, которые колоколами стучали со всех сторон.

– Столик свободен, – девушка мило улыбается и разворачивается к нам спиной, – прошу за мной, я вас провожу.

Никита подмигивает мне и утягивает следом за ней. Я бросаю быстрый взгляд на Маринку, которая едва сдерживает широкую улыбку, смотрит на нас и с откровенным удовольствием рассматривает, как оборотень меня обнимает. Да, её план по вытеснению из памяти бывшего мужа начинает работать. И даже слишком быстро! Сразу двое – это, конечно, перебор, но кто-нибудь из них точно поможет мне отвлечься.

Мы садимся за угловой столик, скрытый от общего зала большой сверкающей елью. От неё исходит потрясающий аромат, и мне с мороза кажется, что это нереально вкусно, словно я оказываюсь в детстве, и на столе непременно должны появиться не только привычные мандарины, но и мамин гранатовый глинтвейн, который она варила лишь по большим праздникам. Рядом потрескивает настоящий огонь, язычки пламени извиваются в камине, пахнет тёплым деревом, и я понимаю, что начинаю согреваться, хотя мы только сели.

– Здесь очень красиво, – произношу, жмурясь и потягиваясь.

Куртку забирает Никита – и у меня, и у Марины, передаёт девушке, которая тут же утаскивает наше богатство в конец зала, устраивает на длинной вешалке. Кошелёк я предусмотрительно оставляю на краю стола вместе с телефоном. Подруга тоже кладёт свою крохотную сумочку рядом. Не хочу ни от кого зависеть, даже если Никита решит проявить гостеприимство, деньги лучше на всякий случай иметь под рукой – Ярик научил. У него часто бывало так, что карманы оказывались пусты, а на кредитке выбран до конца лимит.

– Рад, что вам понравилось здесь, – оборотень возвращается за столик и садится ближе ко мне. – Моё любимое творение.

– Ваше? – спрашивает Марина, замирая с листочком меню в руках.

– Да, это моё кафе, – он словно проверяет мою реакцию, смотрит мне прямо в глаза, хотя отвечает на вопросы Маринки. – Я помогал обновлять все интерьеры «Северной долины», раз уж база досталась мне. Люблю всё красивое.

И не отрывает от меня взгляда.

– А я думала, – чёрт, нужно хоть как-то перевести разговор на другую тему, на любую!

– Мы думали, что владелец – Марк, – вдруг совершенно невинно заканчивает фразу Марина.

Никита приподнимает брови и начинает смеяться. Легко, беззаботно и совершенно естественно. Приподнимает руку, и к нам подбегает официантка.

– Три фирменных глинтвейна на гранатовом соке и «Зимние» пирожные для девушек. Мне средний стейк с кровью.

– Принято, – она даже не спрашивает, хотим ли мы чего-то, исчезает.

– Интересно, – тянет Марина.

– А если бы я хотела чего-то другого? – спрашиваю у Никиты.

Он смотрит на меня, несмотря на улыбку, мне кажется, что в его глазах светится что-то слишком серьёзное. Оно заставляет меня беспокоиться, потому что я не знаю, чего ожидать от этого оборотня.

– Ты откажешься от фруктового глинтвейна?

– Нет, – качаю головой. Точно не откажусь, даже из принципа.

– Он лучше всего согревает в мороз. Но вот алкогольный вариант я вам не предлагаю, потому что такие прекрасные дамы не должны грустить после выпитого и совершать неправильные ошибки.

– А бывают правильные ошибки? – спрашиваю у него.

– Конечно. Если хочешь, Даша, я тебе потом всё подробно покажу. И расскажу. В красках.

Дыхание перехватывает, потому что я слышу в его голосе откровенное обещание и не могу найти слов, чтобы… Чтобы что? Остановить его? Опровергнуть? Оттолкнуть?

Это выше моих сил.

– Всё это, конечно, воодушевляюще и прочее, но не врёте ли вы нам, Никита Константинович?

– Вы всё о Марке? Да, мы совладельцы этого прекрасного места, – ухмыляется оборотень. – А, учитывая, что вы только сегодня прибыли, то вам повезло нарваться на нас в первый же день отдыха. Обычно, мы слишком заняты, чтобы гулять среди гостей. Но сегодня, будем так думать, сработало шестое чувство.

– Надо же, – скептически тянет Марина, помахивая меню.

Она смотрит на него воинственно, совсем не так, как я, и это почему-то успокаивает. Словно во мне живёт вторая личность, которой бы очень не понравилось, если бы на её мужчину были ещё желающие.

– Ты мне не веришь?

– Не имею привычки доверять незнакомцам, – улыбается Марина.

– Но мы же уже знакомы, – парирует Никита.

– Ты – оборотень.

– Не любишь оборотней?

– Обожаю, – чуть подаётся вперёд она, но я вижу, что это игра, поэтому прячу улыбку и смотрю, что будет дальше. – Но не доверяю, – припечатывает.

– Обожглась, – с пониманием смотрит на неё Никита. – Так бывает.

– Конечно, бывает, – Маринка мне подмигивает. – Ну, раз ты здесь большой начальник, что посоветуешь посмотреть в первую очередь?

– Ты катаешься на лыжах? – Никита вновь обращает на меня внимание.

Я неопределённо пожимаю плечами. Признаваться в полной беспомощности в этом вопросе мне не хочется. Раньше я не увлекалась зимними видами спорта, а после свадьбы и подавно, Ярик запрещал даже думать об этом. Так что хвастаться мне было нечем.

– Нет, – выдавливаю из себя, когда понимаю, что Никита не собирается отставать и ждёт ответа.

– Ничего страшного, я могу научить тебя, – подмигивает мне, чуть отстраняется, позволяя официантке поставить на стол заказ. – Как насчёт первого занятия, скажем, завтра?

– Хорошо, – я удивляюсь, но внутри что-то прямо-таки сжимается от счастья.

Недолюбил меня Ярик, оказывается, раз даже от мимолётного проявления участия мне становится так жарко.

– Вы остановились в отеле «Долина»? Раз уж повезло нарваться на нашего вечно хмурого босса? – спрашивает он весело.

– Да, прекрасный отель.

– Один из лучших в этих местах.

– Почему же не самый лучший? – мне интересно.

– Потому что нет предела совершенству, – улыбается Никита, и мне чудится подтекст в его словах. – Попробуйте пирожные, это фирменный рецепт, такого больше нигде не найдёте.

Я опускаю взгляд на серебристо-белое чудо, украшенное снежинками из шоколада, осторожно отламываю вилочкой кусочек и отправляю в рот.

– М-м-м, – мычу, облизываю губы и едва сдерживаю желание зажмуриться. – Восхитительно! – десерт тает на языке, я улыбаюсь и ловлю изменившийся взгляд Никиты. – Ты прав, такого я никогда не пробовала.

– Надеюсь, остальные развлечения, которые я тебе приготовлю, вызовут у тебя ту же реакцию, – с едва заметной хрипотцой отвечает он.

– Проверим? Завтра.