История, достойная рассказа

В семь утра на следующий день Джейк пришла на назначенную индивидуальную экскурсию и увидела, что у места встречи топчется ее бывший жених.

– У тебя такое же странное ощущение, как у меня? – спросил Сайлас, протянув ей руку.

Прошло тринадцать лет с тех пор, как Джейк купила билет в один конец из Ванкувера в Нидерланды. Перед этим она без всяких объяснений отправила обручальное кольцо Сайласу. Ей больше не хотелось его видеть никогда, а с началом Великого иссушения она решила, что шанс случайной встречи с ним равен нулю.

– Вот это сюрприз! – Джейк сжала его мягкую, влажную ладонь в своей, и они торопливо обнялись, избегая лишних эмоций.

Никто из ее прошлой жизни, до Иссушения, раньше на остров не приезжал. Появление здесь Сайласа она восприняла как визит из иного мира, как будто он вдруг во плоти явился из ее сна. Вместе с захлестнувшим ее чувством вины Джейк ощутила стыд от того, что оказалась в таких унизительных обстоятельствах, в нелепой форме лесного гида, в этом затерянном на краю света лесу, где развлекались заезжие толстосумы.

После кратких формальных объятий они какое-то время стояли рядом, испытывая определенную неловкость и прикидывая, что делать дальше.

– Слушай, Сайлас, – сказала Джейк, перебив его, как только он собрался что-то сказать. – Я прекрасно тебя пойму, если захочешь, чтоб мы нашли тебе другого гида для экскурсии.

– Ты что, смеешься надо мной? – Сайлас махнул рукой, как будто отгоняя ее слова, и лицо его озарила широкая улыбка. – Кто же лучше тебя расскажет об этих потрясающих деревьях, о которых все только и говорят?

– Ну ладно… – нерешительно проговорила Джейк, стремясь не выходить за рамки чисто профессиональных отношений. Даже если Сайлас был последним в мире человеком, с которым ей хотелось провести несколько следующих часов, он все же был паломником, и ее работа зависела от того, насколько ему понравится экскурсия. – Тогда начнем.

После того как она произнесла первую из давно набивших оскомину речей, Джейк пропустила Сайласа вперед, и он двинулся по сужавшейся тропинке, извивавшейся в лабиринте гигантских стволов. Сидящая идеально куртка из ткани, имитировавшей листья, стройная фигура, мышцы, накачанные в спортивном зале, ухоженная кожа, лучившееся здоровье – Иссушение благосклонно отнеслось к Сайласу. Очевидно, среди ученых компании «Холткорп» он стал птицей настолько высокого полета, что ему дали путевку в один из курортов Корпорации для полноценного отдыха. При встрече Джейк показалось, что, увидев ее, он совсем не удивился. Или он намеренно заказал экскурсию с ней, чтобы на несколько часов почувствовать себя на высоте положения и дать ей понять, какую катастрофическую ошибку она когда-то совершила?

Они встретились на лекции по наукам о земле, когда Джейк училась на первом курсе в Университете Британской Колумбии. Сайлас, страстный защитник окружающей среды, привлек ее к сбору средств и работе с документами, тем самым ненамеренно избавив от одиноких выходных, которые она проводила в общежитии, штудируя тексты по ботанике и восхищаясь структурой веток, как будто это были модные наряды. Он был неглуп, остроумен, но не язвителен, и уже через несколько месяцев у них сложились такие тесные отношения, будто они стали единым организмом, каждая часть которого была неспособна выжить в одиночку.

Но вскоре Джейк утомили частые визиты на дни рождения и годовщины, которые в большой и весьма обеспеченной семье Сайласа отмечались постоянно. Она порой чувствовала себя как бродяжка, случайно прибившаяся к ним то в шале в горах, куда они ездили кататься на лыжах, то на вилле на берегу озера. Нередко она наблюдала за тем, как его родители вместе с пятью братьями и сестрами Сайласа готовят изысканные блюда, которыми потом лакомятся за большими, роскошно сервированными столами под не стихающие оживленные разговоры. Джейк воспитывалась в одиночестве, и интенсивность семейной жизни Сайласа интриговала ее и очаровывала настолько, что эти чувства распространялись и на отношение к нему. К счастью, он был достаточно сообразителен, чтобы не спрашивать ее о прошлом. Их разговоры обычно касались вопросов о кредите на квоты выброса углерода в атмосферу, экологическом бедствии и пагубном влиянии лоббирования интересов крупных нефтяных компаний. Это было простодушное время до наступления Иссушения, когда люди еще верили, что, руководствуясь благими намерениями и действуя обдуманно, можно предотвратить катастрофу.

По мере приближения окончания университета Сайласом овладевало усиливавшееся беспокойство из-за их неизбежной разлуки. Он сделал Джейк предложение и заставил ее пообещать, что аспирантуры, где они продолжат образование, будут расположены неподалеку друг от друга. Она согласилась и некоторое время была довольна своим решением. Но когда ей предложили работать над диссертацией в научно-исследовательской лаборатории в Утрехте, а ему – стипендию в Калифорнийском университете в Ирвайне, Джейк оказалась перед выбором: Сайлас или деревья. Ее охватила паника, она заблокировала его звонки, сообщения и электронную почту, а потом вылетела в Нидерланды. В аэропорту ее никто не провожал, там были только чужие люди.

Короче говоря, Джейк выбрала деревья.

– Господи, как же я по всему этому соскучился, – проговорил Сайлас, когда тропинка стала шире и они смогли идти рядом. – Солнышко, свежий воздух, земля, вода – все, что нужно для жизни.

– Сайлас, – она нерешительно завела разговор, – я знаю, что поступила не лучшим образом…

– Пожалуйста, Джейк, не надо ни в чем себя винить, – ответил он, качая головой. – Все давным-давно прошло и быльем поросло. Ты сделала тогда то, что считала нужным сделать. Я просто счастлив видеть, что тебе удалось полностью раскрыть свой талант.

Она поблагодарила его, напряженно пытаясь найти в его словах намек на обиду или уловить снисходительность в тоне, но ничего подобного не обнаружила.

– Честно говоря, – продолжал он, – я почти не сомневался, что, увидев меня утром, ты с криком убежишь куда-нибудь подальше. («Значит, он заранее выяснил, что это буду я», – мелькнуло в голове у Джейк.) Я рад, что ты этого не сделала. Мне стало гораздо спокойнее, когда я узнал, что ты оказалась в таком чудесном и безопасном месте.

– А где оказался ты?

– В Сан-Франциско. Точнее говоря, рядом, там, где еще что-то осталось. Это закрытая зона в Аламиде. Но я собираюсь перебраться обратно в Канаду. Пылевые бури усиливаются, миллионы людей продолжают нищать, каждый день границу переходит все больше климатических беженцев…

– Не гони лошадей, ковбой, – перебила его Джейк, пытаясь придать своим словам шутливый оттенок. – Я ведь тоже иммигрант, ты не забыл?

– Ну, это совсем не такие, как ты, труженики, которые ищут возможность для применения своих способностей. Я уверен, что когда-то они были вполне достойными людьми. Но несколько лет жизни в пыли довели их до такого отчаяния, что они готовы разделаться с твоей семьей и разграбить твой дом, даже не удосужившись по-хорошему попросить тебя дать им что-нибудь поесть.

С Сайласом можно было о многом поспорить, но Джейк предпочла этого не делать, опасаясь вызвать его недовольство.

– А дети у тебя есть? – спросила она, стремясь сменить тему разговора, но тут же разозлилась на себя за бестактность вопроса. Интересоваться этим еще не настало время.

Он покачал головой и, вскинув брови, вопросительно взглянул на нее. Джейк тоже отрицательно покачала головой:

– Храм не может себе позволить, чтобы здесь жили сотрудники с детьми. Нам даже бесплатно раздают противозачаточные средства, чтобы не допускать рождения детей. – Она не стала распространяться, что уже давно отказалась от материнства и многого из того, что Иссушение сделало невозможным для подобных ей людей. Она не нуждалась теперь ни в своем доме, ни в прочных отношениях, ни в исследовательской лаборатории, ни в постоянной преподавательской работе в штате. Даже если бы у нее были деньги, к чему ей было рожать ребенка, обрекая его на существование в этом гибнущем, вымирающем мире? Детям нужны надежда и благополучие, как деревьям – свет и вода, а у Джейк Гринвуд не было ни того, ни другого.

Она надолго погрузилась в невеселые раздумья, вернувшись к реальности только тогда, когда они с Сайласом дошли до «среднего пальца Господа». Во время своего основного заранее заготовленного монолога она иногда украдкой поглядывала на две большие заболевшие пихты, отмечая, что со вчерашнего дня их побуревшая хвоя не изменилась. Ее спутник задал несколько традиционных вопросов, но, несмотря на его попытки играть роль паломника, возникало странное чувство, что с ним что-то не то, как будто каждую его реплику сопровождало нетерпеливое тиканье часов.

– Ты раньше упомянул, что ждал меня сегодня утром, – сказала Джейк, когда они шли к площадке для отдыха, чтобы посидеть и попить. – Значит, все получилось не случайно?

Сайлас сконфуженно улыбнулся:

– Должен тебе сказать, что после поступления в аспирантуру я оставил биологию и занялся юриспруденцией.

«Нет ничего удивительного, что он такой великодушный, – решила Джейк, – значит, ему от меня что-то нужно».

Ей пришла в голову мысль о том, что он сюда приехал, чтобы ее уволить. Но в таком случае компании «Холткорп» проще было прислать вместо него команду хранителей.

– Значит, теперь ты как юрист работаешь на «Холткорп»?

– Я работаю на независимую юридическую компанию, которая, действительно, иногда защищает интересы «Холткорп». Но кроме того, я еще работаю на тебя, – ответил он. Теперь взгляд его стал мягким и открытым, чуть ли не уязвленным. – Или, по крайней мере, мне бы этого хотелось.

– И как же ты себе это представляешь? – скептически поинтересовалась Джейк.

Сайлас нервно усмехнулся:

– Мне кажется, мы немного торопим события – я собирался поговорить с тобой об этом позже, хотел обсудить это за ужином.

– В программу индивидуальных экскурсий ужин не входит! – обрезала она. – А твоя уже подошла к концу.

– Ну ладно, хорошо, – он поднял обе руки, как бы сдаваясь. – Я здесь, поскольку весь этот остров мог бы стать твоим, Джейк. Я хочу сказать, твоим по праву. Так вот, я здесь, потому что хочу помочь тебе сделать это реальностью. Но чтобы понять, можно ли это, мне надо, чтобы ты ответила на несколько вопросов, касающихся твоей семьи. В частности, имеющих отношение к твоему отцу Лиаму Гринвуду.

«Значит, он стервятник», – мелькнула у нее мысль.

После начала Иссушения она где-то читала о новой категории юристов: они разыскивают сомнительные или незавершенные дела – такие как спорные процессы о завещаниях, тяжбы о наследствах, переданных не тем, кому они предназначались, об упущениях, – которые можно использовать для захвата земель или обжалования в суде. Джейк полагала, что Сайлас умнее. Положение, видимо, действительно было угрожающим, если он собирался использовать случайное совпадение ее фамилии с названием острова как средство заявить претензию на лес стоимостью в миллиарды долларов.