Эрни медленно повернул голову влево. Перед ним разыгрывалась сцена из фильма ужасов про зомби. Парочка из них весьма живописно поедала человека, будто бы еще живого, копошась в его кишках. Один держал за волосы свою голову. Из могильных холмов, всюду, бросающихся на глаза, торчали когтистые руки, готовых выбраться на свет кровожадных тварей. Над всем этим царила ночь и огромный окрашенный в кровавые оттенки диск луны. Все было неподвижно, но казалось еще секунда, и жуткая сцена оживет.

«Это не пыточный зал, хоть в этом повезло», − обрадовался Эрни, затем медленно повернул голову в другую сторону.

Взору предстала пещера, наполненная пауками и змеями.

«Терпимо. Проверю как все это со спецэффектами…».

Он сделал шаг и сцены по обе стороны от него ожили. Обратив внимание, что твари, издающие злобное рычание, хоть и пытаются выйти в коридор, но не могут, Эрни окончательно успокоился.

«Совсем не страшно».

Каждый его следующий шаг становился все смелее. В основном в данной секции были представлены сцены жизни кровожадных мифических существ, выдуманных персонажей фильмов ужаса и всякого рода нечистью. Все они искали его взгляда, поворачивая головы и скаля клыки, тянули к нему лапы, некоторые пытались завлечь двуликой красотой. Эрни начал с интересом изучать представленные экспонаты, даже входил на сцены и трогал их.

«Как настоящие… − то и дело удивлялся он про себя. − Почти страшно».

Несколько раз он, правда, серьезно струхнул, когда некоторые из объектов появлялись перед ним совершенно неожиданным образом. Или, когда на него накинулась стая больших летучих мышей, он стал от них отбиваться, приняв за настоящих.

Но вскоре интерес пошел на убыль, его потянуло в сон. Он всерьез задался вопросом, где устроиться на ночлег.

В одной из сцен его привлекла кровать, удивившая своей формой и размерами. Мало того, что она маловата, так еще и квадратная! Правда, постель выглядела чистой, манящей мягкостью перины и белизной простыней…

Восковая красотка соблазнительным голоском предложила путнику прилечь, отдохнуть, при этом вкрадчиво поинтересовавшись, чего он желает укоротить: голову или ноги?

«Вот значит, почему кровать квадратная! Ну и сервис…».

− В другой раз, − ответил он красотке, отбиваясь от ее настойчивых рук.

В следующей сцене ему посчастливилось застать врасплох целующуюся парочку: прекрасную леди в длинном розовом платье с глубоким декольте и вампира в черном фраке. Они стали возмущаться, выражая это в устрашающем шипении.

− Не обращайте внимание, − проговорил Эрни, останавливая взгляд на открытом гробу, стоявшем в глубине сцены.

«Похоже, ничего лучшего я не найду».

Он вошел внутрь и внимательно осмотрел гроб, убеждаясь, что тот надежно стоит на опорах, а красное бархатное ложе мягкое.

«И подушка есть. Никогда не спал в гробу. Уж этого Шарух явно от меня не ждет».

Усмехнувшись собственной сообразительности, он без зазрения совести занял кровать вампира.

Вскоре стихли все звуки, кое-где выключился свет.

«Тихо, как в музее», − с иронией подумал Эрни и закрыл глаза. Сон сморил быстро.

Проснуться его вынудило что-то, что надоедливо щекотало ему лицо: то на нос сядет, то на лоб. Решив, что это муха, Эрни попытался прогнать ее рукой, пару раз ударив себя по лицу. До слуха донесся подозрительный смешок. Он открыл глаза, увидев перед собой треугольный кончик обстриженного павлиньего пера на длинном белом стержне. Затем повернул голову. В таинственном полумраке стоял Шарух, дотрагиваясь до его лица этим странным пером.

− Все, все, встаю, − сонно пробурчал Эрни, закрывая лицо рукой.

− Ты меня разочаровал, Эрни. Я мечтал застать тебя запуганным до смерти в каком-нибудь темном уголке, вздрагивающего от каждого шороха, трясущегося, молящего о спасении. А ты… Что совсем страшно не было, одному среди всех этих кажущихся живыми кукол?

Эрни, спуская ноги на пол, ответил:

− Было пару раз.

− Этого мало… А чего в гробу спал? Тут есть вполне приличные постели.

− Они наверно с секретами?

Шаруханд многозначительно улыбнулся.

− Перестраховываешься, значит. Надевай обувь и пойдем, покажу тебе один секрет.

− Может не надо?

− Не перечь мне! − Шарух несильно стукнул его пером по плечу и повел в ту часть секции, которую Эрни не успел изучить ночью.

В одной из сцен был изображен безобидный на вид гостиничный номер. Спальня с балдахином, старинные канделябры с горящими, но несгораемыми свечами, гобелены на стенах.

− Входи, − Шарух подошел к кровати и терпеливо дождался, когда Эрни встанет рядом с ним. − Снимай обувь и ложись.

− Не скажешь, что будет?

− Скоро узнаешь.

− А отказаться можно? − без всякой надежды спросил Эрни.

Ответом было лишь насмешливое отрицательное покачивание головы Шаруха.

Сняв обувь, Эрни осторожно сел на кровать, проверяя на мягкость, затем положил на нее ноги и медленно опустился целиком, замирая от нехороших предчувствий.

− Как тебе? − поинтересовался Шарух.

Эрни хотел ответить, что «нормально», даже открыл для этого рот, как неожиданно его с силой потянуло вниз. Он успел вскрикнуть, как кровать сложилась, погрузив пленника в кромешную мягкую тьму. Эрни решил не сопротивляться и тем более не кричать, чтобы не веселить паникой своего мучителя. Он просто закрыл глаза, ожидая, когда тот освободит его из заточения. Вскоре над головой открылось прямоугольное окошечко, и яркий свет ударил по глазам, заставив прищуриться.

− Ты в порядке?

− Вполне. Брюки вот только намочил.

Шарух, посмеиваясь, приподнял верхнюю мягкую преграду, отделяющую пленника от свободы. Эрни к этому времени уже догадался, что оказался в гробу.

− Вылезай, любитель спать в гробах.

− А здесь мило. В следующий раз я непременно заночую в этой гостинице.

− Про брюки наврал?

− Ага, а ты вижу, переживаешь за реквизит? Учти, в следующий раз я могу не суметь проконтролировать естественные позывы.

Шарух, огорченно вздыхая, покачал головой и развел руками.

− Ох, огорчаешь ты меня… я же шел сюда, мечтая увидеть, как ты оконфузишься от страха, а потом будешь умолять меня ничего не говорить Аманти. Твои мольбы были бы отрадой для моих ушей.

Выбравшись из гроба, Эрни стал надевать обувь, внимательно посматривая на приятеля.

− Тебе правда хочется унизить меня и заставить молить о чем-нибудь?

− Каждый за свои труды должен получать достойную награду. А что может быть для палача ценнее мольбы и стенаний?

− Но я спрашиваю тебя, а не палача.

− Как человек я слишком слаб, чтобы отказать в помощи другу. Ты уже начал жалеть о нашем знакомстве?

− Наверно скоро начну.

− Не затягивай с этим.

Шаруханд вывел его из секции под названием «Комната страха» и повел привычным маршрутом в лабораторию. После проведения кровавой процедуры, сообщил:

− Теперь умывайся и пойдем завтракать.

Завтрак состоялся в столовой, находящейся в личных апартаментах Шаруханда. Все было горячим и вкусно пахнущим.

− Присаживайся.

− Значит, ты тут живешь? − осматриваясь, произнес Эрни.

Его поражало обилие света, зеркал и пространства.

− Это только столовая. Кстати, как в гробу спалось?

− Тебя так и тянет узнать про всякие мерзкие тонкости?

− Натура у меня… пытливая. Ты ешь не стесняйся. Гарантирую, ничего в еду не подсыпал и лишать тебя сознания не входит в мои планы. И не переживай, ближайшие три-четыре часа мне будет не до тебя.

− Ух, отлегло от сердца!

Эрни и не пытался скрывать своей радости. Он чувствовал, что нуждается в отдыхе. Шарух лишь снисходительно посмеивался. О своем вопросе он не забыл:

− Ты не ответил на мой вопрос.

− Про гроб? Помню… − Эрни после некоторых раздумий, решил начать завтрак с мясного блюда. − Нормально спалось. Только когда на бок поворачивался, коленки в стенку упирались. Даже сон видел, как я казню тебя на электрическом стуле.

− Даже так?

− Всем, кроме тебя, было весело.

− Кому это всем? − Шарух даже про еду забыл от любопытства.

− Помню, ведьмы были, леприконы и этот… вампир со своей дамой сердца. После казни все танцевали, голова зомби читала стихи. В общем, бред какой-то.

− Интересный сон.

После сытного завтрака Шарух ушел, велев Эрни находиться в его апартаментах. Примерно час Эрни исследовал комнаты, потом почувствовал сильное желание еще немного поспать. Внимание привлек диван, расположенный в центре гостиной. Рядом с ним находился стол на коротких ножках с вазой, заполненной апельсинами. Отказаться от такого лакомства было невозможно. Съев парочку, он лег, закинув руки за голову и закрыл глаза.

«Судя по выражению лица Шаруха, скоро мне предстоит унижаться, плакать и умолять о пощаде. Боже… во что я ввязался? Как дожить до конца недели, вот в чем вопрос».

− Ты опять спишь? − разбудил его удивленный голос Шаруха.

− Набираюсь сил для предстоящего испытания, − вяло пробормотал Эрни.

− Вставай, вставай.

− Ты вроде рано пришел.

− Я-то вовремя, это ты долго спишь. Вставай, кому говорю! Приводи себя в порядок и переоденься.

Эрни нехотя повернул голову в бок и открыл глаза, недовольно взглянув на своего мучителя. Тот, кинул ему одежду: белые штаны и белую рубаху, надеваемую через голову.

− Будешь ходить без обуви, привыкай к новому имиджу. Через полчаса зайду.

Через полчаса Эрни предстал перед глазами Шаруха в образе средневекового каторжника: босого, в великоватой по размеру одежде. А Шарух был в широком черном плаще, застегивающемся на пуговицы, за спиной которого свисал треугольный капюшон.

− Как самочувствие? − заботливо поинтересовался Шарух.

− Не очень, честно. Хорошо, что здесь пол с подогревом. В отделе пыток наверно холодно будет…

− Да… ведь еще и заболеть можешь, − Шарух выдвинул из дивана скрытый ящик и, взяв оттуда пару тапочек, вручил ему. − Придется тебя пожалеть немного. Одевай и пошли развлекаться.

Как Эрни подозревал, Шарух привел его в отдел «пыток». Эрни шел следом за ним, стараясь не смотреть на экспонаты. От нарастающего тревожного волнения усилилось дыхание, и начала кружиться голова, а в ногах появилась слабость.

Шарух, оглядев свою жертву, поинтересовался.

− Неизвестность пугает, правда?

Эрни предпочел промолчать.

− Теперь повернись налево и посмотри, что тебя ожидает.

Эрни выполнил повеление палача. Глазам предстала небольшая серая комнатка с массивным деревянным стулом, обвитый, словно плоскими черными змеями, кучей ремней. Справа находился металлический стол с различными пыточными инструментами, выглядевшими устрашающе.

− Ты хочешь, чтобы я… − остальные слова застряли в горле.

− Да, именно этого я и хочу, − палач подошел к стулу, освобождая сиденье от ремней и поманил его пальцем. − Ты уже дал свое согласие, теперь наслаждайся представлением. Нас здесь никто не побеспокоит.

Эрни сложно было решиться войти в пугающую комнату, а от мысли, что ему придется добровольно сесть на стул и позволить связать себя, подкашивались ноги.

− Ты, конечно, можешь этого не делать, убежав куда-нибудь и спрятаться, дрожа от страха. Я на твоем месте наверно так бы и поступил. В конце концов, подобная ситуация в твоей жизни не встречалась, и ты не знаешь, как реагировать.

− Если я сбегу, что будешь делать ты?

− Буду доставлять тебе массу беспокойства. Наверно придется применить силу. Что ты выбираешь?

Эрни, помедлив, подошел к стулу и сел, положив руки на подлокотники. Он сидел с закрытыми глазами, пока Шарух максимально ограничивал его свободу. Его сотрясала нервная дрожь.

− Эрни, − палач склонился над ним, − посмотри на меня и скажи, только честно, чего ты ожидаешь от меня? Какая надежда живет в тебе?

Не открывая глаз, Эрни проговорил дрогнувшим голосом:

− Я очень надеюсь, что мы просто поговорим, и ты меня освободишь.

− Расскажи, что сейчас чувствуешь?

− Я не могу об этом говорить. Ты же сам все видишь…

− Вижу, − палач отошел к столу с инструментами. − В мои планы входит довести тебя до момента, когда начнется превращение. И нам обоим придется постараться достичь его.

Услышав металлическое бряцанье инструментов, Эрни, вздрогнув, открыл глаза и отыскал взглядом палача.

− Ты… будешь их применять?

Шарух повернулся к нему боком, чтобы он видел его действия. Для начала пощелкал щипцами, поднес к глазам ножовку, проверяя остроту заточки… Откуда-то сбоку достал прозрачную банку со льдом и поставил на видное место. Переложил с места на место изогнутые ножи…

− Ты меня очень напугал, правда, − Эрни дернулся, проверяя крепость ремней. − Прошу, умоляю, не надо меня резать. Неужели ты так со мной поступишь? Шарух…

Шарух вновь подошел к нему и дотронулся до браслета на правой руке.

− Его придется снять.

Перед снятием бегло взглянул на показания. Эрни не спускал с палача глаз, по всему его равнодушному виду понимая, что нужно ожидать самого худшего.

Положив браслет в карман своего плаща, палач перешел к другой руке. Сначала проверил крепость ремней, затем закрыл кисть руки от глаз жертвы высокой металлической ширмой.

− Что ты собираешься делать? − сознание Эрни металось в панике, ища спасения. − Ты же хотел услышать мои мольбы. Я умоляю тебя, пожалуйста, прекрати все это…

Окинув пленника изучающим взглядом, палач проговорил:

− Основные приготовления закончены. Тебе остается только ждать. Я скоро вернусь, надо кое-что сделать…

Эрни вдруг ощутил прилив окрыляющей радости после его ухода. У него появилось время, чтобы попытаться вырваться на свободу. Но сколько бы он не дергался, ремни не ослабевали. Радость сменилась отчаянием от ощущения, как без пользы тают драгоценные минуты.

Послышались далекие шаги. Эрни напряженно прислушался к ним, чувствуя, как все внутри сжимается от страха. Вот появился палач, но… почему-то прошел мимо, не глянув в его сторону. Эрни облегченно выдохнул. Шаги удалялись.

«Может Аманти пришел? Не будет же он меня резать при нем. Хотя он сказал, что нас не побеспокоят…».

Вскоре Эрни устал дергаться. Он сидел, закрыв глаза, прислушиваясь к пульсирующему шуму в голове. Он чувствовал, что от ожидания страх лишь усиливается.

«Он просто испытывает меня. Пугает. Не может он причинить мне вред. Мы же работаем вместе. И чего я так перепугался? А Шарух хорош, так убедительно играет роль палача! На самом деле он заботливый и совсем не жестокий. Он просто талантливый актер. Надо ему подыграть. Хотя… я и так уж очень убедительно подыгрываю. Все, успокаиваюсь и верю в то, что это всего лишь игра. Ну, да он сам постоянно говорит, что это представление. Может встретить его с улыбкой? Он же этого никак не ожидает… − Эрни попытался выдавить из себя улыбку и недовольный результатом сердито подумал: − Нисколько не хочется улыбаться. О, я слишком все всерьез воспринимаю!».

Вновь послышались шаги. Причем шли двое и о чем-то разговаривали. Эхо, разносившее звуки по всему залу и искажая их, делало невозможным понять суть беседы.

«Может их окликнуть, и они меня спасут?», − родилась робкая обнадеживающая мысль, но она тут же исчезла, едва Эрни увидел идущих: Шаруха в плаще палача и еще какого-то мужчину в синей форме врача.

«Что это значит? − Эрни судорожно сглотнул. − Это же не для меня?».

Едва стихнув, шаги послышались вновь. На этот раз шел один человек.

«Это он! Я пропал!».

Интуиция Эрни не подвела.

Палач неторопливо дошел до пыточной комнаты и, остановившись перед входом, весело спросил:

− Продолжим?

− Не надо, умоляю…

− Чего ты так разволновался, я же ничего еще не начал.

− И не начинай. Давай, забудем все. Отпусти меня, мне плохо.

− И насколько плохо?

Палач взял в руку странную железяку с отверстиями, похожую на приспособление для обрезания сигар и посмотрел на пленника. От напряжения по бледному лицу парня бежали крупные капли пота, а в часто мигающих глазах застыл неописуемый страх.

− Очень, очень…

− Могу дать воды, если хочешь.

Эрни мотнул головой.

Палач взял со стола стакан и, выйдя в коридор, наполнил водой из кулера. Потом вернулся и осторожно поднес ко рту страдальца. Эрни пил, захлебываясь, временами клацая зубами по стакану.

− Спасибо, можешь не говорить. Так вот я расскажу тебе, чем мы сейчас займемся. Взгляни на это устройство… − палач указал на приспособление в своей руке. Поднеся деревянный прут размером с палец и просовывая его в одно из отверстий, прокомментировал: − Я засовываю прут в отверстие, легонько нажимаю и… − раздавшийся резкий щелчок, заставил парня вздрогнуть. − Смотри, какой ровный получился срез. Вот так же легко, за непринужденной беседой я почикаю твои пальчики, сложу их в банку со льдом, − палач постучал по ней остатком прута. − Если интересует, почему со льдом − чтобы не испортились. Кстати, в моем кабинете ждет хирург. Я его специально для тебя вызвал. Он пришьет их тебе обратно так хорошо, что шрамов не останется. − Эрни слушал его слова пытаясь уловить хоть намек, что это все жестокая шутка. Он смотрел на палача во все глаза, боясь поверить, что его действительно ждет такая страшная участь.

− Даже не сомневайся, все будет так, как я говорю. Так, с какого пальчика начать? Может с мизинца?

− Шарух, прошу, не делай этого!

− Догадываюсь, ты наверно боишься крови, так не переживай, ты ее не увидишь. Будет немного больно, тут уж придется потерпеть.

Эрни с такой силой сжал подлокотники стула пальцами руки, скрытыми за ширмой, что Шаруху пришлось напрячься, чтобы их разжать. Под нее он подложил ровную платформу.

− Ты не сдерживайся, кричи, обзывай меня. Не держи гнев в себе. Ведь хочется же…

− Я не верю, ты не можешь так со мной поступить, − Эрни начал биться головой о спинку стула. − Я не верю, что все это со мной происходит. Я тебя ненавижу!!!

Палач засунул мизинец в подходящее отверстие и… раздался щелчок.

Эрни закричал от боли. Потом разразился яростной тирадой:

− Ты ублюдок, отрезал мне палец! Ты отрезал мне палец!!!

− Ну, да… кровища так и хлещет, − палач наклонился и поднял из корзины, что находилась у передней ножки стула, отрезанный палец, и протянул Эрни. − Смотри, аккуратная работа, − затем опустил его в банку со льдом.

Эрни захлестнула волна ужаса и отчаяния. Он ощутил на лице неудержимо бегущие по щекам слезы.

− Ты плач не стесняйся. Плакать надо всем не только женщинам.

Палач внимательно наблюдал за жертвой, читая ее психическое состояние как открытую книгу. И когда у Эрни начались непроизвольные судороги, он отложил в сторону режущий инструмент и вынул из кармана медицинский пистолет. Туда была уже вставлена капсула с нужным веществом.

Эрни понял, что началось превращение. Он вновь станет мальчишкой, а это значит еще более беспомощным против ненавистного палача. Он забыл о боли в руке, целиком сосредоточившись на внутренних ощущениях организма.

Шарух поднес пистолет к правому предплечью и прямо через рукав поставил укол. Пленник даже не почувствовал этого.

Через минуту судороги прекратились. Еще через несколько Эрни пришел в себя и открыл глаза. Бегло осмотревшись, понял, что превращение не состоялось. Потом вопросительно взглянул на палача.

− Все, превращение не произошло, и мы можем продолжить начатое.

− Не-ет!!! − закричал Эрни. − Хватит! Не надо! Ты же получил, что хотел, что тебе еще от меня надо? Зачем продолжаешь мучить меня?

− Неужели так было больно? − палач, недоумевая, улыбнулся.

− Чертовски больно! Ты, урод! Лучше себе отрежь!

− Пожалуй… стоит попробовать.

Шарух взял со стола инструмент, встал напротив пленника и демонстративно засунул большой палец в самое большое отверстие.

− Давай, режь, что страшно? Это же совсем не больно, ублюдок!

Глядя на палача, Эрни не сомневался, что тот не станет отрезать себе палец. Чтобы палач, да на такое решился!

И вдруг раздался знакомый щелчок.

− Боже… как больно… − мучительно простонал Шарух, прижимая раненую руку к себе.

Эрни увидел, брызнувшую в разные стороны кровь и палец, падающий на пол. Совершенно обескураженный таким безумным поступком, он зажмурил глаза.

Палач тем временем схватил первую попавшуюся тряпку и перевязал ею раненую руку. Затем подобрал отрезанный палец.