Он прождал почти час позади мастерской. Они обменялись эсэмэсками и договорились, что молодой человек купит у него три грамма. Он не сомневался, что тот клюнет, – цена была хорошей. Но молодой человек так и не появился. Поступки его обычно поддавались логике, но когда в жизни этого парня появлялся алкоголь, привычные повадки и договоренности нарушались.
И тут пришло сообщение: «Еду».
По его телу пробежала дрожь ожидания. Он прижался к стене в ночной тьме и прислушался к шагам на дорожке, ведущей к мастерской.
Три недели назад он приехал в Ассенс, чтобы припарковать маленький «пежо» в порту на стоянке для моряков. Там машина и дожидалась его, пока он не забрал ее час назад. Он старался все время поворачиваться спиной к камере наблюдения порта, чтобы на записях был виден лишь его черный силуэт. А тот «гольф», который сейчас был оставлен на одну ночь у квартиры матери-одиночки, никто и не заметит.
Наконец он услышал хруст гравия и шаги – неуверенные, неровные. На дорожке послышался сдавленный смех, и он шагнул назад, чтобы спрятаться в темноте. Ему послышался и второй голос – возбужденный, гнусавый. По его расчетам, молодой человек должен был возвращаться один.
Вскоре из-за угла появился молодой человек с приятелем. Их тени плясали в свете уличного фонаря. Он беззвучно шагнул вперед и стал наблюдать за ними.
Молодой человек внезапно остановился, огляделся по сторонам и стал громко, настойчиво звать его. Он снова сделал шаг назад в свое темное укрытие. Чуть позже дверь мастерской открылась. Парень и его спутник вошли, и внутри, за грязными окнами, зажегся яркий свет.
В его кармане звякнул мобильный: «Мы ведь договаривались встретиться у мастерской?»
Он сначала хотел было ответить, но вместо этого подкрался к маленькой задней двери мастерской. Нажал на черную ручку и надавил на покрытую пятнами плесени дверь. Ему были слышны их голоса. Он натянул на голову большой капюшон и шагнул в темный проход.
Из узкого коридора ему были видны какие-то старые шкафы и скамья. Пройдя немного вперед, он наткнулся на мешок с ветошью. Бесшумно прошел мимо закрытой двери и приблизился к полоске света на испачканном маслом полу.
До него доносились голоса, сильно запахло сигаретным дымом. Послышалось невнятное бормотание:
– Черт, вот козел.
Потом по бетону с грохотом покатилась пустая банка.
– Я пошел наверх!
Он сосредоточенно прислушался к шагам. Почувствовал, как на ладонях выступил пот.
– Я сначала отолью, – сказал молодой человек, внезапно оказавшись поблизости от черного хода.
– Тут? – спросил его приятель, уже отойдя на какое-то расстояние.
Он быстро отступил в темноту, когда шаги приятеля затихли. На стальном столе появилась консервная банка. Теперь шаги снова приближались к нему. Он медленно двинулся вперед, прислушиваясь, словно ночной хищник. Раздался грохот передвигаемого по полу стула, мгновение спустя открылась дверь.
Струя мочи резко ударилась об унитаз. Быстро и бесшумно передвигаясь, он пробрался за штабелями шин и спрятался между дверью и входом в мастерскую.
Из туалета донеслось громкое рыгание.
Он шагнул вперед, когда шаги приблизились к столу. С каким бы удовольствием он посмотрел на его удивленное лицо, но времени не было. Прежде чем парень успел отреагировать, он всадил иглу ему в горло. Тот медленно дернулся и с булькающим звуком рухнул на пол.
Затем наступила тишина. Записку он со сладостным трепетом положил рядом с переполненной пепельницей.
– Если это твоя мать, я задушу вас обоих, – пробурчала Хелене сквозь сон. – Суббота же, черт возьми.
Лиам неуверенно нащупал вибрирующий на ночном столике телефон. Одна минута седьмого. Прочистил горло.
– Лиам Старк слушает… Клаус?
Лиам закашлялся и повернулся на бок, взгляд уткнулся в спину Хелене. Они обычно вставали около семи – на самом деле не такой уж и ранний звонок.
– Клаус, тебе надо взять себя в руки. Да-да, понимаю, ты прождал всю ночь. Клаус!
Лиам сел, опустив ноги на пол.
– Да, мы приедем. К спортивному комплексу. Мне только надо собрать тех, кто на дежурстве в эти выходные. Ребята еще не пришли на работу, но я найду их. Дыши глубже. Выпей кофе и не садись за руль, раз ты глаз не сомкнул всю ночь. Мы начинаем. Да, по полной программе. Все понимаю. Да. Согласен. Я отключаюсь. Выпей кофе, хорошо?
– Кто это? – пробормотала Хелене.
Лиам снова лег, повернулся на бок и обнял ее. Они имели обыкновение спать голыми все те годы, что жили вместе, и в ту минуту, когда он прикоснулся к ее теплой под одеялом коже, возникла эрекция.
– Это по работе.
– В шесть часов субботним утром?
– Ты же знаешь, как бывает.
Хелене повернулась к нему.
– Мне снилось, что у нас секс втроем: ты, я и еще один мужчина. Довольно пикантно.
– А как насчет еще одной женщины? – улыбнулся Лиам, целуя ее.
– Тебе что, со мной скучно? – казалось, она уже почти проснулась.
– Нет, конечно. Ведь это тебе приснился еще один партнер, а не мне.
Он проговорил это, уткнувшись в ее растрепанные волосы, затем отпустил ее, залез в лежащие на полу у кровати шорты, потом взял мобильник и пошел в гостиную, чтобы позвонить старшему по утренней смене.
– Надо отследить движения мобильника Шарлотты Лаурсен за последние сутки. Известно ли нам о каких-либо физических или психических болезнях ее или ее мужа? Как можно быстрее проверьте ее банковские счета.
Потом он позвонил Дее.
– Поедем туда посмотреть. Ее до сих пор нет. Ты поедешь на своей машине?
Примерно через час он стоял позади спортивного комплекса «Томмеруп». «Маяк Томмеруп» – так было написано на вывеске. Тут были в основном новые пристройки. Новый многофункциональный зал. Новая библиотека. Новый главный вход. Старую часть комплекса лучше всего было видно с дороги. Бассейн был расположен вдоль всего комплекса, и его окна смотрели на город. Позади комплекса и справа от него был лес. Прямо перед комплексом и слева – городские коттеджи и дома. С высокими изгородями. Чтобы попасть на парковку позади комплекса, надо было проехать по глухой дороге вдоль опушки леса. Со стороны Таллерупвай ничего не было видно, а в некоторых местах не было обзора и из комплекса. Тут совсем нетрудно застать врасплох женщину и швырнуть ее на заднее сиденье автомобиля, подумал он. Шарлотта Лаурсен вполне могла стать жертвой преступления.
– Доброе утро, шеф!
– Доброе утро, Дея. Ты первая приехала…
– Да, и спасибо, что сообщил.
– У тебя сегодня выходной?
Она криво усмехнулась.
– У нас когда-нибудь бывают выходные?
– Так не должно быть. Я могу кого-нибудь другого выдернуть. Нассрин будет в восторге.
– Да нет, все отлично, Лиам. Думаю, парочка моих золотых рыбок проживет одну субботу без меня.
– У тебя есть рыбки?
Он с удивлением посмотрел на нее.
Дея не стала отвечать, вместо этого махнула рукой в сторону парковки.
– Кинологи подтверждают, что она тут была.
– Уже хорошо. Есть свежие следы?
– Говорят, что это вполне могут быть вчерашние следы.
– Что в лесу?
– Сейчас там начинают работать.
– В ее социальных сетях нет ничего с момента выхода из зала. Последнее, что есть, – это фотография тренировки в «Инстаграме». Я попросил айтишников заняться цифровым отслеживанием: телефон, активность в соцсетях, банковская карта. Все по полной программе.
– Мобильник выключен со вчерашнего дня? – Дея подошла к нему вплотную.
Лиам кивнул.
– Похоже, что так. Я сам пытался позвонить ей сегодня утром – ничего не получилось. Потому я и вызвал сюда собак.
Лиам прикусил нижнюю губу и задумчиво посмотрел на Дею.
– Ты можешь попытаться связаться с кем-нибудь из школы, где она работает? С коллегами? Учениками? Понимаю, что в субботу это не так-то просто. – Он поскреб рыжую бороду. – Если мы не найдем ее до утра понедельника, придется поговорить со всеми ее учениками, и надо, чтобы школа нам с этим помогла.
Он поймал взгляд Деи, надеясь, что она поняла – это ее задача.
Та кивнула.
– Нам, наверное, надо еще раз поговорить с Клаусом? Их привычки, будни и прочее?
– Да, конечно.
Соглашаясь с ней, он почувствовал легкое внутреннее противодействие. Была в этом какая-то бестактность, ведь речь шла о знакомом ему человеке.
Он бросил взгляд на здание.
– Дай мне минутку тут оглядеться, и тогда начнем.
Он посмотрел на часы – 7:17.
– Предлагаю на ближайших улицах рядом со спортивным комплексом поставить патруль. Пусть останавливают машины и спрашивают, не проезжали ли они здесь вчера в это же время, между семью сорока пятью и восемью пятнадцатью, не заметили ли чего-нибудь необычного. Еще надо проверить записи с камер наблюдения, если они есть, – в городе, у школы и на ближайших заправках.
– Сегодня суббота, – заметила Дея, хотя он сам только что сказал это. – Трудно предположить, что люди в выходные поедут в том же направлении и в то же время, что и в будний день.
– Это понятно, но мы все равно проверим… и утром в понедельник, и во вторник сделаем то же самое, если.
– Хорошо, – перебила его Дея, соглашаясь с ним. – Я дам задание.
Лиам постоял минутку, глядя на нее, прокручивая в голове всю информацию о Шарлотте. Она тренировалась на втором этаже комплекса, с 6:45 до 7:45 принимала душ и переодевалась, а потом спустилась по лестнице в вестибюль. Выходя из раздевалки, она выложила селфи в «Инстаграм»: веселая, улыбающаяся женщина – она еще добавила парочку эмодзи с бицепсом под своей фотографией. После этого ее никто не видел. Предположительно, она спустилась вниз и вышла из здания. Завернула за угол. Там должен был стоять ее велосипед, но обнаружат его почему-то позади комплекса. Там нет никаких окон. Никаких домов. Лишь асфальт, высокая стена из желтого кирпича, мусорные контейнеры и опушка леса. Никому бы и в голову не пришло оставить здесь велосипед, подумал Лиам.
Велосипед по-прежнему был на месте. Лиам надел перчатку и медленно провел рукой по рулю. Звонок был погнут, один из тросов ручного тормоза был оборван, но в этом не было ничего необычного. Шины были накачаны.
Он огляделся по сторонам, медленно и глубоко вдыхая воздух, заставляя себя успокоиться и сконцентрироваться. На земле ничто не привлекало взгляд. Никаких человеческих следов или признаков борьбы. Мелкий гравий лежал ровно, будто только что прошел дождь. Трава не была примята.
Никому бы не пришло в голову оставить здесь велосипед. И Шарлотта не развлекалась со слесарем. С ней что-то случилось, и велосипед здесь поставила не она, а кто-то другой.
– Эй, Шотландец?
Его позвал один из кинологов, он появился из-за угла, ведя на поводке свою ретивую собаку.
– Мы нашли мужа в лесу.
– Мужа Шарлотты Лаурсен?
– Да, мы забрали его к себе в машину. Налили ему кофе. Он вообще никакой.
Клаус сидел на заднем сиденье одной из патрульных машин, выставив ноги на улицу и сжимая в руках чашку. Волосы были всклокочены, на нем была та же одежда, что и накануне. Глаза покраснели и воспалились. Лиам внимательно посмотрел на него. От тренера его сына осталась лишь тень. Не похоже, чтобы он испытывал страх или чувство вины, подумал Лиам и пошел к машине. И страх, и чувство вины не были исключены. И тем не менее опыт подсказывал ему, что человек, которого мучают угрызения совести, обычно старается выглядеть более или менее нормально, пытаясь скрыть вину. Клаус же ничего не скрывал.
Заметив Лиама, Клаус вскочил на ноги.
– Все это надо было делать вчера, – выпалил он ему в лицо.
Глаза его сверкали, он гневно махнул рукой в сторону оперативников в лесу.
– Таков порядок, и нам не хватало информации, – объяснил Лиам. – Мы не имеем никакого права поднимать всех на уши только потому, что женщина не явилась на работу. К сожалению, это так, Клаус.
– Ну я же говорил, черт возьми, что она не просто так не пришла на работу! Я сразу сказал, что совершено преступление!
– Нет никаких свидетелей и нет никаких следов нарушения закона, – продолжил Лиам спокойно. – Если бы нам приходилось реагировать во всех тех случаях, когда люди исчезают на несколько часов, то пришлось бы увеличить в два раза отряд полицейских, да и то бы не хватило.
– Но тут совсем другое дело, – возмутился Клаус. – Я же все тебе вчера рассказал. Шарлотта никогда бы вот так не оставила Оливера. Никогда. Я знал, что дело плохо, но вы не хотели меня слушать. Вы ничего не сделали, а сегодня, может быть, уже поздно.
– Я не могу сказать тебе ничего другого, кроме того, что уже сказал. И ты видишь, что сейчас мы делаем все возможное.
– Да, с опозданием на сутки, – хрипло проговорил Клаус. – Что ты посоветуешь мне сказать детям? Они спрашивают, где мама… Они плачут, они не понимают, почему она не вернулась домой.
Он растерянно посмотрел на Лиама.
– А где сейчас дети?
– У моих родителей. Они живут тут неподалеку.
Клаус покачал головой.
– Силле и Оливер ведь чувствуют, что все вокруг беспокоятся.
Лиам положил руку ему на плечо.
– Клаус, с нашим отделом в Оденсе сотрудничают детские психологи, если надо, мы мгновенно организуем консультацию.
Клаус потер глаза.
– Спасибо, но лучше бы вы побыстрее нашли Шарлотту.
Лиам кивнул.
– Нас сейчас восемь полицейских в Томмерупе, и мы делаем все, что можем, чтобы найти твою жену. Обещаю!
– Значит, теперь ты мне веришь? Ты тоже считаешь, что с ней что-то случилось?
– Я думаю, тут что-то нечисто, больше пока ничего не могу сказать, но будем на связи, и ты должен знать, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы она вернулась домой.
Лиам посмотрел в сторону опушки леса – его позвал один из кинологов.
– Извини, мне надо туда. Посиди тут немного, я скоро вернусь.
– Ее нашли? – закричал Клаус.
– Нет, – ответил Лиам и поднял руку, успокаивая Клауса. – Если бы Шарлотта была поблизости, собаки бы учуяли.
Обескураженный Клаус забрался на заднее сиденье, а Лиам пошел к опушке леса. Кинолог, не говоря ни слова, показал ему на лежащий в траве айфон. Стекло было разбито, сим-карта вынута. Под валявшимся рядом прозрачным чехлом лежала фотография двух маленьких детей. У младшего был синдром Дауна.
– Будьте добры, отправьте это прямо сейчас на экспертизу, – сказал Лиам.
Он позвал Дею и показал ей телефон, а кинолог в это время подозвал техников-криминалистов.
– Мы прямо сейчас начнем просматривать все файлы с камер наблюдения поблизости от комплекса, и надо отправить кого-нибудь в «Прекрасную форму», чтобы расспросить тренеров и сотрудников.
– А пресса? Будем публиковать объявление о розыске?
Лиам хмуро посмотрел на Дею.
– Да!
Нассрин откинулась назад и крепче ухватилась за планку управления, впившись ногтями в твердую резину. Вода сильно ударяла ее сзади, когда она касалась поверхности, а несколько секунд спустя она упиралась обеими ногами, так что доска под ней на мгновение погружалась в воду. Ветер сильно трепал кайт над головой, стропы натянулись, и она снова оторвалась от поверхности воды. Над ней в ярко-синем летнем небе плыли разрозненные облака. Она чувствовала ветер на щеках и свежий воздух в ноздрях. Несколько раз глубоко вздохнув и ослабив хватку, она опустилась на воду. Вода окутала ее прохладой, и Нассрин медленно двинулась на мелководье.
Отжав волосы, она подумала, что, может быть, стоит зайти в туалет на берегу и сполоснуть их, чтобы соленая вода не успела полностью высохнуть до того, как она вернется домой и примет душ, но потом передумала и просто уложила волосы в пучок. Затем встряхнула безвольно лежащий кайт и почувствовала легкую боль в руках и плечах. Ветер сегодня оказался слишком сильным, но ей такая погода больше нравилась. Она затолкала громоздкий парус на заднее сиденье и перевела взгляд на гриль-бар, темное здание, блестевшее в лучах солнца на пристани. Перед баром все столики были заполнены, люди ели и пили. Вывеска на ларьке с мороженым «Фриско» светилась красным и белым. В воздухе висел тяжелый дым от напряженно работающей фритюрницы.
– Как дела? – крикнул ей какой-то молодой человек. Похоже, он был пьян. И к тому же глуп. На нем были шорты для плавания и футболка. Он не очень твердо стоял на ногах. Она уже слышала его возгласы, когда шла к машине, и решила не замечать его. Но тут он сделал шаг в ее сторону.
– Ты, похоже, вся промокла! – крикнул он, громко хихикая. Он оперся о столик. Его друзья засмеялись вместе с ним. Она отвела взгляд и стала складывать оставшиеся вещи в машину.
Она слышала, что он продолжает кричать, но перестала обращать на него внимание.
– Да он просто идиот, – пробормотал пожилой мужчина, подходя к ее машине.
Она улыбнулась и кивнула.
– Я пытаюсь не обращать внимания.
– Он работает механиком, – продолжал мужчина. – Известный тут всем придурок.
Нассрин сделала глоток из бутылки с водой, которая лежала у нее в машине. Вода нагрелась.
– Наверное, он лает сильнее, чем кусается?
Позади них послышался чей-то смех и плач. Нассрин быстро повернулась и посмотрела в сторону бара, где этот пьяный молодой человек стал приставать к девушке. Его лицо с веснушками под светлыми волосами раскраснелось.
– Как его зовут? – спросила Нассрин у мужчины.
– Деннис. Неприятный тип.
– Эти двое знакомы?
– Нет, не думаю.
Девушка снова закричала и вяло попыталась высвободиться из объятий Денниса. Было непонятно, боится она его или все происходящее кажется ей забавным: время от времени она громко хихикала.
Внезапно Деннис поднял ее футболку и грубо схватил ее за грудь.
– Эй, – крикнула ему Нассрин. – Ну-ка прекрати!
Деннис отпустил грудь и уставился на нее.
– Какое тебе, черт возьми, дело, черномазая?
Нассрин сделала глубокий вздох.
– Очень на него похоже, – с негодованием сказал собеседник Нассрин. – Никакого уважения к людям.
Какой-то мужчина, сидящий в гриль-баре, встал со своего места, чтобы урезонить Денниса, но не успел дойти до него, как тот подбежал и изо всех сил толкнул его в грудь, так что мужчина упал и ударился о скамейку.
Нассрин вытащила парочку пластиковых браслетов из пакета, который лежал у нее в машине, и подбежала к Деннису. Похоже, он не представлял, что его ждет. Нассрин быстро уложила его на землю, заломила одну руку, а вторую зафиксировала коленом.
– Отвали! Что ты делаешь, мерзкая сучка? – прокричал он, пытаясь лягнуть ее, но его колени и носки кроссовок только шаркали по гравию. Нассрин крепко держала его, сидя у него на спине.
Он пытался высвободиться, она еще сильнее заломила руку, прижимая к спине. Деннис закричал от боли.
Пока он барахтался, лежа на земле, она подумала, что у нее нет ни малейшего желания тратить время на то, чтобы тащить этого идиота в полицейский участок Ассенса, а потом еще писать отчет. У нее выходной, и она собиралась домой со всем своим снаряжением.
На мгновение она пожалела, что вмешалась, но тут посмотрела на рыдающую на скамейке девушку. Ослабив хватку, она схватила Денниса за запястье. Несмотря на громкую ругань, она зафиксировала ему руки за спиной.
Какие-то друзья Денниса подошли поближе, и один из них начал хорохориться и оскорблять Нассрин, пытаясь выручить приятеля. Нассрин раздраженно повернулась к нему и показала свой полицейский жетон.
– Давай-ка потише!
Деннис повернулся на бок и плюнул ей в лицо.
– Я тебя урою!
– Попробуй! Может, тебе лучше отправиться домой и проспаться?
– Да пошла ты! Я заявлю на тебя в полицию!
– За что? – рявкнула она на него. – За то, что я вмешалась, когда ты напал на девчонку? Ты хочешь, чтобы тебя отвезли домой, или предпочитаешь проехаться до местного полицейского участка? Решай сам, потому что мне некогда.
– Вот же черт!
Взгляд Денниса уже не горел яростью, и он опустил голову на землю.
О проекте
О подписке