Цитаты из книг автора «Мадлен Миллер»

Одиссей был прав, мальчики часто брали себе в любовники таких же мальчиков. Но, повзрослев, они снисходили разве что до рабов или прислужников. Наши мужи чтили покорителей и не доверяли мужчинам, которые предпочитали покоряться.

Торговые корабли ходили только под белыми парусами – так было дешевле и практичнее; только богач станет тратить краску на парусину. У посланников Агамемнона паруса были алыми и багряными – цвета, позаимствованные у восточной знати. У этого же корабля паруса были желтыми, и на них вихрились черные узоры.

Детский вопрос, это все равно что спросить, почему идет дождь или отчего море никогда не останавливает свой бег. Я не был старше ее, но сейчас чувствовал себя взрослее.

– Это еще не все. – Он поднял холст, исписанный густо и темно. – До того, как Елену обручили с царем Менелаем, к ней сваталось много женихов. И, как выяснилось, женихи эти поклялись защищать ее и того, кому достанется ее рука. Агамемнон и Менелай теперь просят этих воинов исполнить свою клятву и вернуть Елену законному мужу.

Фетида тоже сидела за столом. Перед ней не было ни блюда, ни ножа; боги питаются нектаром и амброзией, ароматом подношений, что мы сжигаем в их честь, вином, которое мы льем на их алтари.

Я шагнул к нему, и он положил ладонь, огромную и теплую, как солнце, мне на макушку.

Он открыл глаза. – Назови хотя бы одного героя, который был бы счастлив. Я задумался. Геракл сошел с ума и убил всю свою семью; Тесей потерял невесту и отца; детей Ясона и его новую жену убила жена старая; Беллерофонт поразил Химеру, но стал калекой, свалившись с Пегаса. – Вот и не назовешь. – Не назову.

– А обо мне что скажешь? – спросил я. Темные глаза Хирона встретились с моими. – Ты никогда не прославишь себя в битве. А ты думал услышать что-то другое? Он сказал это так спокойно, что моя обида почти сразу улеглась. – Нет, – искренне ответил я. – Однако умелый воин из тебя еще может выйти. Ну что, хочешь учиться? Я подумал о том, как потускнели тогда глаза мальчишки, как быстро его кровь напитала землю. Я подумал об Ахилле – величайшем воине нашего времени. Я подумал о Фетиде, которая отняла бы его у меня, будь на то ее воля. – Нет, – ответил я. И на этом наши уроки военного дела закончились.

Рассказывал, но нам хотелось услышать ее снова, историю о том, как герой, сын Аполлона, пощадил змею. В благодарность змея облизала Асклепию уши, чтобы тот мог услышать секреты всех трав, которые она ему нашептала. – Но на самом деле врачеванию его обучил ты, – сказал Ахилл. – Я. – И тебе не обидно, что все почести получает змея? В темной бороде Хирона блеснули зубы. Улыбка. – Нет, Ахилл, мне не обидно.

Ахилл нетерпеливо мотнул головой: – Но она была наказана больше его. Так несправедливо. – Нигде не сказано, что боги должны быть справедливыми, Ахилл, – сказал Хирон. – Да и, наверное, нет ничего горше, чем остаться на земле одному, когда другого уже нет. Что скажешь? – Наверное, – признал Ахилл.