На следующий день, общественность соединенных штатов вновь была шокирована. Дело «кровавого священника» приняло новый оборот. Полиция официально принесла ему извинения и выпустила на свободу. Дело, которое считалось почти законченным, приняло другой оборот. Начиналось новое расследование. На вопросы журналистов о том, каковы шансы найти истинного убийцу, полиция отвечала уклончиво. Не оставляло сомнений, что она и понятия не имеет каким путём двигаться дальше. Тем не менее, полиция твёрдо пообещала, что найдёт истинного виновника в течении очень короткого времени. Боуд, крайне скептически отнёсся к заявлением полиции. Он испытывал глубочайшую досаду из – за того, что полиция по прежнему занималась убийством семейства Мандрыги. Успокаивал тот факт, что и ему позволили вести параллельное расследование. А правильнее сказать – возглавить расследование по делу об этих кровавых убийствах.
Джеймс Боуд был охвачен нетерпением. Он чувствовал, что дело Мандрыги станет самым значимым во всей его карьере. Такого масштабного дела ему ещё не приходилось вести. Но он не сомневался что сумеет справится. Кроме всего прочего, это дело притягивало своей загадочностью. Он понимал, что придётся потратить уйму сил и возможностей, прежде чем удастся подойти к разгадке в этой истории. Но тем слаще будет конечный результат. А результат будет только положительным.
Боуд являлся человеком действия и поэтому приступил к расследованию дела Мандрыги немедленно. Для начала он вызвал в кабинет агентов Метсон и Шондера. Как только они появились, он предложил им сесть, а сам стал прохаживаться перед ними с сосредоточенным выражением лица. Оба агента внимательно следили за ним и понимали, что услышат нечто важное.
– Мою просьбу удовлетворили, – как часто бывало, без предисловий начал Джеймс Боуд и чуть помедлив, продолжал, – руководство ФБР посчитало возможным создания специальной группы под моим руководством для расследования дела Мандрыги. Полиция так же будет участвовать в расследовании, но в качестве нашего помощника. Основное руководство будем осуществлять мы. Я говорю мы, имея ввиду нас троих, – подчеркнул Боуд, – так как попросил руководство ФБР откомандировать вас в качестве моих помощников для участие в расследование. Руководство дало зелёный свет. Однако, в данном случае, вы можете отказаться.
– Ни за что! – в один голос воскликнули оба агента.
Боуд не смог сдержать улыбку.
– Отлично. Я не сомневался в выборе. На время расследования дела Мандрыги, руководство ФБР отстранило нас ото всей остальной работы. Это позволит нам полностью сосредоточиться на поисках истинных виновников. То что их целая группа можно не сомневаться. Об этом говорит масштабный характер дела. И прежде чем приступить к самой сути, добавлю – руководство выделило в наше распоряжение крупные ресурсы. При необходимости, будут задействованы каналы ЦРУ. Они придают делу Мандрыги огромное значение. Есть вопросы?
– Нет!
– Пока никаких!
– Хорошо! – Боуд одобрительно кивнул головой. Он видел, что оба его помощника прекрасно понимают какой огромный объём работы им предстоит выполнить.
– Я наметил первоочередные меры, – негромко продолжал Боуд, брови его сошлись на переносице, скулы напряглись, почувствовал лёгкое напряжение. Состояние в котором пребывал Боуд, когда брался за очередное дело. Оба агента незаметно улыбнулись. Они знали это состояние своего шефа. Они были уверены, что он уже всё продумал, вплоть до задержания преступника.
– Я наметил первоочередные меры, – повторил Боуд и продолжал, – так как преступление совершено в Джерси, было бы логичным и правильным перебраться туда. Поэтому я обратился с просьбой к руководству выделить нам помещение, которое находится в непосредственной близости от места преступления. Мою просьбу удовлетворили. Напротив церкви святого Генриха есть небольшой магазинчик. Он и станет нашим штабом. Внешне, наша конспиративная квартира будет замаскирована под кондитерский магазинчик. В данное время, помещение уже готовят. Завозят необходимое спецоборудование и проводят необходимые коммуникации. Мы будем в непосредственной близости наблюдать за всем, что происходит в доме где совершено преступление. Весьма возможно, что в дом могут прийти если не соучастники преступления, то возможные родственники Мандрыги. На родственниках остановимся поподробней. Необходимо выяснить, кто из Мандрыг ещё не убит и найти этих людей раньше убийц. Только они могут дать нам причину и имена убийц. Это самый важный момент в расследовании, подчёркиваю это, – Боуд прочертил рукой линию в воздухе. – Этим займётся агент Метсон.
Метсон, ни слова не говоря кивнула.
– Ты Роб, соберёшь все данные по Джонатану Парку. Я хочу знать о нём всё.
– Зачем? – удивлённо спросил Роб Шондер, – его же оправдали. Ты и приложил руку к его оправданию. А теперь снова рассматриваешь его как подозреваемого?
– Нет! – с глубокой задумчивостью ответил Боуд, при этом он потирал правой рукой подбородок, – я не рассматриваю Парка как подозреваемого. Я его рассматриваю как человека, которому наверняка что-то известно. Мы должны узнать всё, что знает Парк. Но для этого я должен подготовиться к разговору очень хорошо.
– Понятно! – коротко ответил Шондер.
– И узнай заодно где находится Кирилл Мандрыга?
– Калека?
– Да. Нет сомнения, что он врал, когда указал на Парка как на убийцу. Возможно, он выгораживает убийцу, или на худой конец что-то знает.
– Побойся бога Джеймс. Этот парень за всю свою жизнь ни разу из дома не выходил. Какой от него прок?
– Не знаю Роб, не знаю. Но я хочу проверить все возможные версии. Пусть даже самые невероятные. Кто знает, где удастся зацепится за истину. В нашем деле часто незначительная деталь и решает исход дела. Кому, кому, а тебе это должно быть известно.
– Хорошо, узнаю – коротко ответил Шондер.
– На этом всё. Я уже сегодня вылетаю на место. Вы можете приехать завтра. Надеюсь, уже с результатами.
Попрощавшись, все трое разошлись. Боуд поехал домой, для того чтобы собрать кое какие вещи. Побыв с семьёй несколько часов, всё на что они могли рассчитывать, он вылетел в Нью – Йорк.
На следующий день, в четыре часа после полудня, к приюту «святой Елены» подъехал новенький Ауди. Из неё вышел Джеймс Боуд. Он был один. Поставив машину на охрану, он направился к входной двери. По пути, Боуд бегло оглядывал зелёные лужайки по которым бродили обитатели приюта. Часто это были инвалиды в колясках, которых сопровождали медсёстры. Боуд вспомнил о недавнем отпуске и глубоко вздохнул. Когда ещё он отправится на средиземное море?!
В вестибюле, Боуда встретила дежурная медсестра. Узнав, что хочет Боуд – она позвонила. Через минуту появилась ещё одна сестра. В её сопровождении, Боуд поднялся на второй этаж. Медсестра, проводила его в комнату где содержался Кирилл Мандрыга. Комната была маленькой, но очень опрятной. Мебели почти не было. Была только кровать, на которой лежал Кирилл Мандрыга. Сестра оставила их наедине и вышла. Сразу при появление Боуда, взгляд Кирилла Мандрыги упёрся в Боуда. В нём было столько злости и ненависти, что Боуда невольно закоробило. Он на мгновение почувствовал себя неуютно, но тут же взял себя в руки и вежливо поздоровался с Кириллом. В ответ, тот злобным голосом приказал Боуду убираться из комнаты.
– Я приехал издалека, поговорить с вами, – начал было Боуд, но снова услышал истерический вопль Кирилла.
– Вон, ты слышал? Вон отсюда! Ненавижу вас! Ненавижу вас всех! В аду! Всех вас увижу в аду. И тогда вы поймёте, что означают страдания. – Кирилл приподнялся на локте и дико закричал, – в огне будете гореть, а я буду смотреть как вы жаритесь.
Боуд не стал ждать продолжения. Потрясённый неприкрытой ненавистью Кирилла, он вышел из комнаты и отправился обратно. Вплоть до выхода из приюта, вслед за ним неслись проклятия Кирилла. У входа его встретила медсестра, которая провожала его к Кириллу.
– Мы всем стараемся помочь. Стараемся облегчить его страдания. Но этот…этот настоящее чудовище. В нём столько зла, что иной раз становится просто страшно, – призналась она Боуду.
Боуд не ответил. Размышляя о поведении Мандрыги, он направился к своей машине. Он понимал поведение Кирилла. Парень потерял всю свою семью. Людей которых он любил. Которые ухаживали за ним. Теперь он один. Любой взвоет. Однако, в нём слишком много злости – подумал Боуд. В любом случае дело осложнялось. Он лишился важного свидетеля.
Сев в машину. Боуд набрал детектива Хейса и попросил его прибыть в штаб, вместе с Савьерой. Услышав недовольное «да». Боуд улыбнулся. Испорченное настроение, после встречи с Кириллом, начало испарятся.
Боуд подъехал к дому с обратной стороны. Дом был серый, двухэтажный и довольно обшарпанный на вид. Во всяком случае, с тыльной стороны. Боуд въехал внутрь через автоматические ворота. Помещение куда он въехал с виду напоминала обыкновенный гараж. Он вышел из машины и подошёл к единственной двери что имелась внутри гаража. Дверь была железной. Справа висела кодовая панель. Боуд открыл крышку панели и быстро набрал код. Сверху, на него смотрели две камеры. Подмигнув им, Боуд взялся за ручку. Дверь открылась. Он вошёл внутрь и оказался на небольшой площадке. С другого конца площадки начиналась лестница, которая вела вниз. Боуд спустился по ней до следующей площадки. Здесь всё в точности повторилось. И так же сверху на него смотрели две камеры. Боуд ещё раз набрал код и через минуту уже входил в довольно просторное помещение, нашпигованного компьютерами и спец аппаратурой. В середине помещения стоял стол на котором лежали пакеты с едой.
Вся его команда находилась на местах. Метсон и Шондер сидели за компьютерами. Хейс и Савьера сидели за столом и ели бутерброды, запивая их кофе. При появлении Боуда, оба детектива сделал ему приглашающий жест. Боуд уселся рядом с ними и сразу же налил себе чашку горячего кофе из дымящегося кофейника. Метсон и Шондер словно дожидались его появления. Они немедленно присоединились к Боуду. Детективы только покачали головой. Видимо они приглашали агентов ФБР присоединится к ним, но те по каким то причинам отказывались.
– Давайте ребята, рассказывайте у кого что есть, – отпивая очередной глоток кофе, попросил Боуд.
– У нас ни хрена нет, – сразу же ответил Савьера. Он как всегда говорил развязно. – Ищем с утра до вечера. Опросили всех осведомителей. Весь Джерси обшарили. Ничего. Ни одной, даже самой мелкой зацепки.
– Тупик. Никакого просвета, – подтвердил слова напарника Хейс.
Боуд покачал головой, словно говоря что ожидал такого ответа.
– У меня тоже ничего. Кирилл Мандрыга не захотел разговаривать со мной. Надежда на вас коллега, – Боуд повернулся лицом к агенту Метсон, которая сидела от него слева. Метсон держала двумя руками кружку кофе и понемногу пила внимательно слушая разговор. Услышав вопрос Боуда, она кивнула.
– Есть кое что. Я сделала запрос в республики бывшего СССР. Именно там, как я предполагала больше всех шансов найти кого либо из Мандрыг. Нашли троих. Один живёт в Эстонии. Второй на Украине. Третий в Казахстане. В данный момент, спецслужбы выясняют местонахождение этих людей. Как только появятся новые сведения по поводу этих людей, мы тот час же узнаем.
– Прекрасная работа, – похвалил её Боуд, – я всегда подозревал в вас первоклассного агента. Рад что мои подозрения сбываются.
– Не перехвалите меня босс! – шутливо ответила Метсон.
– Вы заслуживаете каждого слова, – совершенно серьёзным тоном ответил Боуд и собирался было обратится к Шондеру, но услышал недовольное ворчание Савьера.
– А эта хрень зачем?
– Какая хрень? – не понял Боуд.
– Зачем нам родственники этого Мандрыги? Похоронить их что ли некому?
– Заткнулся бы, – разозлился на напарника Хейс, – сам идиот и вопросы идиотские задаёшь.
Агенты ФБР заулыбались слыша эту лёгкую перепалку. Сам Савьера надулся и отсел от Хейса. Тот даже глазом не моргнул.
– А у тебя что по Парку? Собрал сведения? – Боуд обратился с этим вопросом к Шондеру.
– Есть, – начал было отвечать Шондер, но запнулся, а потом полунасмешливо продолжил, – но похоже мой труд пропал даром.
– Почему? – не понял Боуд.
Шондер указал рукой куда то в сторону. Боуд повернулся. В углу стоял компьютер, на котором отражалась работа 16 видеокамер, отслеживающих каждое движение вокруг дома и внутри его. Одна из камер была установлена в кондитерской лавке, которая служила им ширмой и находилась с лицевой стороны дома напротив церкви. В лавочке уже торговали пироженным и тортами. Все увидели, как с продавцом вёл беседу, не кто иной, как сам Джонатан Парк.
Боуд кивнул Хейсу.
– Приведи его сюда!
Тот молчаливо поднялся и вышел. А через несколько минут вернулся в сопровождение Джонатана Парка. Парк был одет в старую, поношенную одежду. Лицо было бледным. Под глазами висели мешки. Видимо следствие бессонных ночей. И вообще, он выглядел очень усталым. Разве только глаза смотрели остро, словно пронизывая насквозь. Хейс поставил свободный стул перед Парком. Тот сразу сел, словно знал что ему предложат. Он сидел в двух шагах от края стола, находясь лицом к тем, кто сидел за столом. Со стороны он выглядел как преступник собирающий оправдываться перед некой комисией. И агенты ФБР, и оба детектива настороженно вглядывались в Парка. Он же смотрел только на Боуда.
– Вы не спрашиваете, как я вас нашёл? – тихо спросил Парк.
Прежде чем ответить, Боуд попытался понять что за человек сидит перед ним. Короткий анализ сделанный им позволил понять единственное. Человек сидевший перед ним был необыкновенно умён и очень проницателен. О других качествах Парка Боуд пока не задумывался, хотя подозревал что услышит нечто очень важное из уст Парка. Иначе зачем ему было приходить?!
– Я думаю что вы пришли объяснить нам это. А так же как вы узнали телефон нашего отдела и откуда узнали про меня!
– Наитие! – Парк говорил по прежнему тихо, – я прожил 59 лет и никогда не придавал значения ничему кроме развлечения и низменных удовольствий. Да вы вероятно уже всё узнали обо мне. Такой человек как вы мистер Боуд наверняка узнал бы всё обо мне и лишь, потом встретился. Именно это обстоятельство заставило меня прийти сюда. У вас может уйти очень много времени. А его у нас нет.
Боуд смотрел на Парка и ясно понимал. Человек сидевший перед ним, превосходил его во всём. Парк обладал удивительной интуицией. Если это качество Парка можно было назвать таким образом. С ним не пройдут никакие уловки, – осознал Боуд. Надо просто поговорить. Открыто и откровенно.
– Предположим, я поверю вашим словам. Я имею ввиду слово «наитие» – Боуд заговорил медленно, не сводя пристального взгляда с Парка, – хотя признаться ничего другого мне просто не остаётся. Дать логическое объяснение тому, что вы делаете уже второй раз – я не в состоянии. Отец Джонатан…
– Меня лишили сана! Я больше не священник!
– Мне очень жаль, – искренне посочувствовал Боуд, – поверьте, никто в полиции не желал вам зла. Просто так сложились обстоятельства.
– Я никого не обвиняю!
– Рад слышать, – признался Боуд, – это обстоятельство могло осложнить наш разговор, чего я очень не желал бы.
Парк кивнул головой. И было непонятно, что он выражает этим жестом. Боуд сделал небольшую передышку, а затем обратился с прямым вопросом к Парку.
– Мистер Парк, вы были в доме Аркадия Мандрыги когда свершилось преступление. Возможно, вы могли видеть убийцу или убийц. Если вы видели их, прошу вас, не скрывайте истину. Вы серьёзно облегчите нашу задачу. Надеюсь, вы понимаете, что преступники должны понести наказание за это чудовищное преступление.
Боуд, Метсон, Шондер, Хейс, Савьера, все затаили дыхание и не сводили взгляда с сосредоточенного лица Парка в ожидании его ответа.
– Я видел как убивали семью Аркадия Мандрыги. Я видел смерть каждого из них. Я видел убийцу!
– И? – Боуд не переводил дыхания.
– Я больше двух лет знаю Аркадия Мандрыгу. Часто бывал у него дома. Вместе выпивали… у него нет никакого сына инвалида. Любой в Джерси, кто знал Аркадия Мандрыгу скажет вам тоже самое.
Слова Парка буквально ввели в столбняк всех, кто их услышал. Боуд не стал исключением. Ему понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от слов Парка. Едва оправившись, он растерянно спросил:
– Вы обвиняете в убийстве несчастного инвалида, который даже ходить не может?
Парк утвердительно кивнул.
– Правда, в том, что он убивал. Но это существо – не Кирилл Мандрыга. У Аркадия было два сына. Оба были убиты.
Парк по лицам своих слушателей видел, что никто ему не верил. Даже Боуд не стал исключением. Слова парка вызвали у него негодование. Клеветать на несчастного инвалида…
– Вас проводят к выходу мистер Парк! – голос Боуда был ледяной.
Парк встал с места и негромко обронил.
О проекте
О подписке