Глава 9

Милан, январь 1973 года

Розанна открыла дверь в квартиру.

– Лука, Лука! Я дома.

– Я на кухне, piccolina, – отозвался он.

– Лука, надеюсь, ты не против? Я привела на ужин подругу из училища. – На кухню вошла Розанна. Ее карие глаза сияли, а щеки раскраснелись от прогулки на холодном зимнем воздухе. – Я сказала, что ты всегда готовишь на четверых, – пояснила она.

– Конечно, я не против, – улыбнулся Лука.

– Спасибо! Эби, это мой брат Лука Меничи.

– Привет, Лука! – застенчиво улыбнулась гостья. – Я Эбигейл Холмс. Рада знакомству! Ой, и, пожалуйста, называй меня Эби. – Она хорошо говорила по-итальянски с легким английским акцентом.

– Я… Привет, Эби! – Лука почувствовал, что краснеет. Он посмотрел на Эби, и его сердце забилось быстрее: перед ним была очень красивая блондинка с большими синими глазами, тонкими чертами лица и кремовой кожей.

– Помочь с ужином? – спросила Розанна.

Лука оторвал взгляд от Эби.

– Нет. Соус готов, а паста будет через две-три минуты. Идите и устраивайтесь поудобнее в гостиной.

Эби вышла из кухни вслед за Розанной, села на диван и тихо присвистнула:

– Розанна, у тебя такой красивый брат! У него потрясающие глаза.

– Серьезно?

– Да. Не удивляйся так, – хихикнула Эби. – У него есть девушка?

– Ой, нет. И никогда не было.

– Почему?

– Не знаю, Эби. Просто его никогда не интересовали женщины.

Лука зашел в гостиную с большой миской пасты.

– Синьорины, прошу, занимайте места!

– Спасибо, синьор! – У Эби заблестели глаза. Она села рядом с Розанной.

Лука раскладывал пасту, а Розанна разливала вино. Потом все трое начали есть.

– Знаешь, Розанна, тебе очень повезло, – завистливо вздохнула Эби.

– Да?

– Ага. Чудесная уютная квартира, брат, который божественно готовит, и главное – свобода приходить и уходить, когда вздумается.

– Эби поселилась у тети, – объяснила Луке Розанна. – У тебя очень строгая тетя, да, Эби?

– Да. Обращается со мной, будто мне десять. Она англичанка и думает, что все итальянцы попытаются меня соблазнить, хотя ее муж – итальянец. – Эби раздраженно закатила глаза. – Думаю, она просто чувствует себя ответственной за мое благополучие. Когда я получила место в училище, родители позволили мне поехать с условием, что я поселюсь у тети.

– Тебе нравится Милан? – спросил Лука.

– Да, очень! Такой яркий, жизнь здесь бурлит! Особенно после унылой старой Англии. Впрочем, хватит обо мне. Лука, чем ты занимаешься, пока Розанна учится? Работаешь?

– Нет, я…

– Лука проводит все свое время в ветхой церкви по соседству, – перебила Розанна. – Это его второй дом.

– Ясно… – Эби подняла бровь.

– Ну тебя, Розанна! Ты плохо объясняешь, – проворчал Лука. – Церковь Благословенной Девы Марии – очень красивая, пятнадцатого века, но в ужасно запущенном состоянии. Я помогаю местному священнику дону Эдоардо собрать средства, чтобы восстановить ее прежнее великолепие. Но, – Лука пожал плечами, – это будет непросто.

– А ты… значит, веришь в Бога и все такое? – спросила Эби.

– Да, конечно, верю. А церковь Благословенной Девы Марии – особое место. Дон Эдоардо сказал, там свершались чудеса, явления самой Мадонны. У меня есть немного времени, так что я стараюсь помочь, – пожал плечами Лука. – Нужно предпринимать меры как можно скорее, иначе скульптуры и древняя фреска в центральном вестибюле безвозвратно погибнут.

– Ты не думал провести концерт? – вдруг спросила Эби.

– Что именно ты имеешь в виду? – уточнил Лука.

– Ну, моя тетя Соня возглавляет комитет «Друзья Миланской Оперы». Возможно, если ты ей напишешь и хорошо попросишь, она согласится попросить Паоло де Вито выделить пару певцов из Ла Скала и нескольких студентов училища, чтобы провести в церкви благотворительный концерт.

– Эби, это прекрасная идея! – улыбнулся Лука. – Как считаешь, Розанна?

– Да. Особенно если учесть близость церкви к Ла Скала. Они просто не смогут отказать, верно? – ответила она.

– Тогда я дам тебе адрес тети, ты можешь написать письмо, и она поднимет этот вопрос на следующей встрече комитета.

– Конечно. Спасибо, Эби! – благодарно сказал Лука.

– Отлично. Договорились! – Эби повернулась к Розанне. – А мы с тобой могли бы спеть «Цветочный дуэт» из Лакме. Мы разучивали его на занятиях. – Она улыбнулась Луке. – Конечно, мой голос не сравнится с голосом твоей сестры… Впрочем, как и любой другой в школе.

– Прошу, Эби, не преувеличивай! – Розанна покраснела от похвалы подруги.

– Я не преувеличиваю. Ты сама прекрасно знаешь: Паоло чуть ли не в обморок падает от восторга каждый раз, когда тебя слушает. Думаю, ты станешь солисткой, как только начнешь работать в театре, пока мы будем терять годы в горе. Не забудешь меня, когда станешь знаменитой дивой? – пошутила она.

– Эби, конечно, я тебя не забуду! – засмеялась Розанна.

– Вот видишь? – сказала Эби, подмигнув Луке. – Она уже знает, какой знаменитой станет!

– Проклятье! У меня кончились сигареты, – сказал Лука. – Простите, пойду сбегаю в магазин на углу. А вы пока обсудите ваши девчачьи дела. Я ненадолго.

Когда за ним закрылась дверь, Эби повернулась к Розанне.

– Знаешь, мне кажется, я могу по уши влюбиться в твоего брата. Он такой добрый и чуткий и при этом потрясающе красив. Как жаль, что такие обычно… Что насчет Луки? Ты говорила, у него никогда не было девушки.

– Нет, Эби! – Розанну смутила прямота Эби: у нее тоже возникала такая мысль, но озвучивать ее она никогда не решалась.

– Не пугайся ты так, Розанна! – сочувственно сказала Эби. – Я просто подумала, что лучше спросить, чтобы не тратить время зря, если ты вдруг знаешь наверняка.

Покраснев, Розанна сменила тему беседы, и Эби поняла намек. Они вяло обсуждали расписание на следующий день, пока Лука не вернулся с сигаретами. Потом Розанна с новым интересом наблюдала, как Эби с Лукой без остановки болтают за кофе, подмечая особый их язык тела и зрительный контакт.

В половину одиннадцатого Эби нехотя поднялась на ноги.

– Большое спасибо за ужин! Боюсь, мне пора идти, а то тетя Соня начнет беспокоиться. Когда можно прийти и посмотреть твою церковь, Лука? Теперь мне очень хочется там побывать!

– Как насчет в воскресенье утром? Мы с Розанной всегда ходим туда на девятичасовую мессу.

– Хорошо. Даже тетя не может запретить мне пойти в церковь! Встретимся в половине девятого и пойдем вместе. Ciao, Розанна! Ciao, Лука!

Лука встал и расцеловал Эби в обе щеки.

– Пока, Эби! Спасибо за чудесную идею! Увидимся на службе в воскресенье.

Розанна проводила подругу и вернулась к столу.

– Тебе понравилась Эби? – спросила она у брата.

– Очень! Думаю, она станет тебе хорошим другом, Розанна. У нее прекрасное сердце.

– Она очень красивая, правда, Лука? Вот бы мне такие же светлые волосы! В нее влюблены все мальчики. – Розанна проверяла Луку, вспоминая разговор с Эби.

– Да, не сомневаюсь. А теперь я вымою посуду, а ты иди спать, piccolina.

– Нет, я не устала. Помогу тебе.

– Хорошо, – согласился Лука.

Он собрал тарелки со стола и понес на кухню. Розанна последовала за ним с бокалом вина.

– Ты моешь, я вытираю, – сказала она.

Брат с сестрой работали возле раковины в дружном молчании. Потом Розанна сказала:

– Лука, ты… Ты когда-нибудь влюблялся?

– Нет, не думаю. Почему ты спросила?

– Ой, неважно. Эби сказала, что ты очень красивый.

– Правда?

– Да. Ты правда красивый, Лука. Уверена, ты нравишься девушкам.

– Розанна, на что ты намекаешь? – нахмурился Лука.

– Ну, просто я знаю, что папа попросил тебя за мной приглядеть. Но я уже большая девочка. Я не боюсь оставаться в квартире одна. Если ты хочешь сходить куда-нибудь вечером, то иди.

– Пойду, если захочу, – кивнул Лука. – Но я счастлив быть здесь с тобой, piccolina.

– Правда счастлив?

– О да. Очень!

– Я просто не хочу, чтобы из-за меня ты упускал собственную жизнь.

– Розанна, эти пять месяцев в Милане стали самыми счастливыми в моей жизни. И за это время я обнаружил нечто очень важное.

– Что?

Лука рассмеялся ее настойчивости.

– Ты всегда задавала слишком много вопросов! Могу только сказать, что теперь я знаю, к какому будущему двигаться. Расскажу тебе, когда придет время. У меня должны быть хоть какие-то секреты, Розанна!

– Конечно. Я просто хочу для тебя счастья.

– И я счастлив, клянусь! А теперь тебе пора в постель: уже поздно.

Розанна обняла брата.

– Помни: я очень тебя люблю.

– И я тебя, – ответил он и поцеловал ее в лоб. – А теперь иди.

Когда Розанна закрыла дверь своей спальни, Лука тоже пошел к себе в комнату и зажег две маленьких свечи перед фигуркой Мадонны, стоявшей на самодельном алтаре. Он опустился на колени и начал молиться. Впервые с того момента, как он принял решение, его решимость пошатнулась. Он молил Бога наставить его, объяснить, почему юная англичанка пробудила в нем столь необыкновенно сильные чувства.

«Возможно, – подумал он через десять минут, поднимаясь на ноги, – это просто испытание». И он его пройдет.

Глава 10

– А теперь, дамы, предлагаю перейти к делу.

Паоло де Вито холодно улыбнулся, оглядев восемь безукоризненно одетых женщин, собравшихся за столом. Они потягивали аперитивы в ресторане «Савини», и Паоло подозревал, что счета за обед на девятерых хватило бы, чтоб покрыть расходы за целый семестр обучения в училище. Ему не слишком нравились ежемесячные встречи с «Друзьями Миланской Оперы», но эти дамы представляли одни из самых богатых семей Милана – без их постоянного покровительства и училищу, и Ла Скала пришлось бы нелегко.

– Паоло, я получила милое письмо от молодого человека, который спрашивает, не могли бы мы организовать благотворительный концерт, чтобы собрать средства для церкви Благословенной Девы Марии, – сказала Соня Моретти.

– Серьезно? Я думал, нам надо собирать средства на собственное существование, а не для церкви…

– Конечно, но здесь немного другой случай. Оказывается, в церкви есть редкая фреска, которая окажется безвозвратно утерянной, если не принять меры в ближайшее время. Плюс эта церковь находится очень близко к училищу и к Ла Скала и технически могла бы быть вашим местом для молитв. Кроме того, у студентов появилась бы возможность выступить перед публикой ради благого дела. Письмо написал Лука Меничи. Кажется, у вас учится его сестра.

– Розанна? Одна из наших самых талантливых учениц! Как и ваша племянница Эбигейл, конечно, – быстро добавил Паоло.

– Я подумала, что мы могли бы запланировать это на Пасху – устроить выступление при свечах и попросить пару артистов из труппы театра выступить вместе с избранными учениками, – продолжила Соня. – Я заглянула в церковь – это действительно прекрасное место. Мы могли бы составить внушительный список гостей, а цена билета покроет легкие закуски.

– Сколько человек умещается в церкви? – спросил Паоло.

– По словам синьора Меничи, около двухсот. Итак, дамы, как вам такая затея?

Все дружно закивали идеально причесанными головами.

Внезапно вперед подалась Донателла Бьянки:

– Думаю, от театра могли бы выступить Анна Дюпре и Роберто Россини. Насколько мне известно, синьор Россини – очень верующий человек, и я уверена, что он с радостью нам поможет.

Паоло удивленно поднял бровь:

– Хорошо. Я продумаю подходящую программу и тогда решу, кого мы попросим ее исполнить. Я согласен, что всегда полезно дать студентам возможность выступить и поучиться у коллег-профессионалов.

– Раз вопрос решен, давайте заказывать обед. В три у меня встреча, так что в половине третьего мне придется уйти. – Донателла подняла руку, и к ней сразу же подошел официант. – Мне карпаччо из тунца. Спасибо!

– Ну как, споешь на нашем маленьком концерте? – Донателла провела пальцами по обнаженной талии Роберто.

Он вернулся из Парижа два дня назад, и с тех пор они проводили бо́льшую часть времени в спальне в его квартире.

– Выступление в полуразрушенной церкви? Сомневаюсь, что это поможет моей карьере… – Роберто посмотрел на Донателлу.

– Тогда, может, сделаешь это для меня? – Ее рука скользнула под одеяло и принялась ласкать его между бедер.

– Я…

– Прошу! – Пальцы поползли выше.

– Сдаюсь, – простонал Роберто и перевернулся, накрыв ее губы поцелуем.

Позднее, когда она отправилась в душ, он лежал, чувствуя пресыщение и закрыв глаза, и думал, что еще никогда не встречал такой женщины.

Их отношения основывались исключительно на сексе и стали лучшими в жизни Роберто. Донателле требовалось от него исключительно тело. Она не шептала ему на ухо слов любви и не звонила в два часа ночи. Она не устраивала истерик, если он не говорил ей слов, которые она хотела услышать. Роберто даже начал задаваться вопросом, не нашел ли он наконец идеальные отношения.

Донателла вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Ее темные волосы прилипли ко лбу. С расстояния ей можно было дать лет тридцать, хотя Роберто знал, что ей сорок пять.

– Ну что, споешь для нас в церкви? Уверена, Паоло это оценит.

Роберто вздохнул:

– Да! Я же сказал.

Донателла сбросила полотенце и начала одеваться.

– Что будешь петь в предстоящем сезоне?

Роберто напрягся.

– Я не хочу это обсуждать. Как обычно, Паоло наобещал мне больше, чем дал, так что это мой последний сезон в Ла Скала. Я не буду продлевать контракт следующей осенью. Я решил принять одно из многочисленных предложений из других стран. – Он тяжело вздохнул. – Я не нравлюсь Паоло – в этом вся проблема. Мне никогда не достичь славы в Ла Скала, пока он там главный.

– Caro, – успокоила его Донателла, – я понимаю, о чем ты. Но кто знает? Ты так талантлив! Уверена, Паоло лишь хочет убедиться, что ты готов, прежде чем дать тебе роли, которых ты заслуживаешь. – Донателла поправила волосы перед зеркалом. – Ты приедешь ко мне в палаццо во вторник, да? Джованни опять уехал в Лондон.

– Да, – пообещал Роберто.

Несколько минут спустя Донателла открыла дверь подъезда дома Роберто, выглянула и осмотрела темнеющую улицу. Она поспешила по тротуару к «Мерседесу» и проскользнула в машину, на мягкое кожаное сиденье.

Донателла закрыла глаза и удовлетворенно выдохнула. Разумеется, у нее было много других любовников, и большинство – моложе ее. Но Роберто отличался от всех. Последние два месяца она действительно по нему скучала, считая дни до его возвращения из Парижа. Непривычное чувство – предыдущие любовники не казались ей незаменимыми. Они оказывали услуги, как и любой другой персонал. А радость от встреч с Роберто в последние дни сбивала Донателлу с толку. Но теперь он объявил, что подумывает уехать за границу навсегда…

Заведя двигатель и вращая руль «Мерседеса» на оживленных улицах по пути к Комо, Донателла решила, что использует все доступные ей средства, чтобы заставить его остаться.

Роберто Россини заслуживал стать большой звездой. Она ему поможет, и не только из-за очевидного таланта, а потому что – Донателла поверить не могла, что подобная мысль прокралась ей в голову! – она в него влюбилась.

Одно она знала точно: ей нужно удержать Роберто в Милане.

– Чудесные новости, Розанна! – Лука передал письмо сестре через стол. – Это от синьоры Моретти, тети Эби. Она пишет, что комитет одобрил идею концерта в церкви Благословенной Девы Марии.

Розанна быстро просмотрела письмо.

– Лука, я так за тебя рада!

– Надо пойти и рассказать дону Эдоардо. Он будет счастлив!

– Конечно. Но они говорят, что концерт будет на Пасху, Лука, – нахмурилась Розанна. – Мы же собираемся поехать домой, повидать папу и Карлотту…

– Мы можем поехать домой после концерта. Уверен, папа поймет. Это так важно! Синьора Моретти пишет, два артиста из Ла Скала согласились принять участие. – У Луки горели глаза. – Она предлагает продавать билеты по пятьдесят тысяч лир. Если придет около двухсот гостей, мы соберем почти достаточно денег, чтобы восстановить фреску. Но, Розанна, впереди столько работы! Нужно поставить дополнительные сиденья, украсить церковь цветами, организовать закуски…

Розанна наблюдала, как увлеченно брат болтает о предстоящей работе.

– Лука, почему церковь Благословенной Девы Марии так много для тебя значит? Я никогда не видела тебя счастливее…

Он посмотрел на сестру, подыскивая слова. И понял: это невозможно.

– Сложно объяснить, Розанна… Могу сказать одно: она действительно мне важна. А теперь, если ты закончила завтрак, я провожу тебя до училища. Мне не терпится рассказать новости дону Эдоардо!

Лука помахал Розанне на прощание и поспешил к церкви Благословенной Девы Марии.

Дон Эдоардо принимал исповедь, поэтому Лука сел на скамью и дождался, когда священник выйдет из исповедальни, а прихожанин уйдет.

– Отличные новости! – объявил Лука, протягивая дону Эдоардо письмо от Сони Моретти. – Мы точно соберем много денег!

– Да, – кивнул старый священник, радуясь выражению счастья на лице молодого человека, к которому он так привязался. – Думаю, Мадонна будет очень рада.

– Надеюсь. – Лука посмотрел на алтарь. Его плечи опустились, а улыбка исчезла. Он покачал головой. – Но все равно, даже устроив этот концерт, я делаю слишком мало, и иногда это ужасно расстраивает.

– Я знаю, Лука. Я понимаю. – Дон Эдоардо сочувственно потрепал его по плечу.

– Но я должен терпеливо ждать. Уверен, это часть Его плана: Он испытывает меня.

– Давай помолимся вместе о благословении этой церкви и наших трудов по ее восстановлению.

Две головы, седая и темноволосая, склонились в совместной молитве. Потом дон Эдоардо приготовил кофе, и они начали планировать концерт.

– Нам понадобится гораздо больше стульев, дон Эдоардо. Сзади, возле купели, хватит места еще на двадцать, – сказал Лука.

– В крипте есть еще стулья, но они старые и грязные. Посмотри, а если они не подойдут, можно будет попросить училище одолжить нам стулья на мероприятие. – Дон Эдоардо протянул Луке большой ключ. – Электричества там нет. На крючке возле двери висит масляная лампа. Рядом на полке – спички. – Священник посмотрел на часы: – Мне надо идти – надо посетить скорбящую мать.

Когда священник ушел, Лука сел и уставился на статую Мадонны на алтаре. Она не говорила с ним с того чудесного дня, но он почувствовал ее умиротворяющее присутствие. Потом он встал, направился ко входу в крипту и отпер дверь. Как советовал дон Эдоардо, Лука снял с крючка и зажег масляную лампу, прежде чем осторожно спуститься по скрипящим ступеням при ее тусклом свете. Остановившись в самом низу лестницы, он оглядел помещение.

Небольшая крипта была забита самым разным барахлом. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, и пауки беспрепятственно плели здесь свои многочисленные паутины. Осторожно пробираясь сквозь мусор, Лука решил, что разбор крипты мог бы стать его следующей задачей. Он нашел деревянные стулья, о которых говорил дон Эдоардо, и принялся доставать их, но обнаружил, что у каждого не хватает или ножки, или спинки. Лука повернулся и опустился на колени, чтобы поднять из кучи на полу гниющий молитвенник. Когда он открыл его, страницы начали рассыпаться прямо в руках.

Внезапно масляная лампа погасла, и крипта погрузилась в полную темноту. Лука нащупал в кармане зажигалку и снова поджег фитиль, но лампа почти сразу погасла опять. Пытаясь пробраться к выходу и рассуждая, что факел послужил бы ему лучше, Лука на что-то наступил. Охнув от боли, он с громким звуком упал – подвернул лодыжку.

Лука лежал в темноте, не в силах пошевелиться, пока боль не утихла. Что-то поползло по его руке, и он быстро это стряхнул. Стараясь сохранять спокойствие, со временем он смог достать из кармана брюк зажигалку и заново зажечь лампу. Опустив взгляд, Лука увидел, что споткнулся о старинный, обитый кожей сундук, наполовину скрытый под грудой поеденных молью одеяний. Поставив лампу на пол, он отбросил ткань, закашлявшись от облака пыли, поднявшегося в затхлом воздухе, и аккуратно поднял тяжелую крышку сундука.