ГЛАВА 7

Долго размышлять о своем будущем мне не дали.

– Как вы планируете устроиться в городе? – прервал мои думы вопрос, заданный практически безразличным тоном. – Вы же понимаете, что, если не хотите всем показывать свое происхождение, вам стоит поселиться далеко не в самой лучшей гостинице в городе.

– Конечно, – утвердительно кивнула я, – более того, мне нужно остановиться в каком-нибудь злачном месте. И постараться устроиться на работу.

– Работу? – глаза красавчика полезли на лоб. – Как вы себе это представляете?

– Я думала пойти в служанки или в официантки, – спокойно ответила я, – с этими профессиями я точно справлюсь.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой мой спутник, – такая девушка, как вы, не должна работать вообще. Тем более на такой неблагодарной работе, – он говорил тихо, немного склоняясь к моей голове так, что его дыхание слегка щекотало мне ухо. Создавалось ощущение какой-то интимной, немного романтичной обстановки, хотя на самом деле это был просто деловой разговор. По крайней мере я так думала, пока не услышала фразу, – вы можете погостить какое-то время у меня. Я смогу обеспечить вам безопасность и достойное проживание. Более того, вам не придется думать о финансах.

– Боюсь, я вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения, – с небольшой иронией, давая понять, что в его словах я услышала скрытый подтекст, произнесла я, – мне хотелось бы поменьше обращать на себя внимание окружающих. А ваша гостья наверняка заинтересует многих… Пойдут сплетни, толки, пересуды… Кто-нибудь задастся обязательно вопросом: кто я такая и откуда взялась… Нет, мне это не нужно. А вот на появление еще одной служанки вряд ли кто-то обратит внимание.

– Я могу понять, почему вы не хотите принять мое предложение. Но зачем же сразу думать о работе? – дальше мужчина говорил медленно, подбирая слова, стараясь выведать у меня больше информации. – Я так понимаю, что по каким-то причинам вы сбежали из дома. Предполагаю, что у вас нехватка финансов. Но работа – это чересчур. Вы же можете продать свои украшения и достаточно долго жить на вырученные средства.

– Дело не только в деньгах. Простая девушка, нигде не работающая, но прилично живущая, тоже вызовет много вопросов, – попыталась объяснить я убедительно, – мне бы хотелось легализоваться в городе, слиться с массой людей, проживающих в нем. Возможно, стоит даже выправить документы, – последнюю фразу произнесла нарочито задумчиво, скрывая свой интерес, но внимательно наблюдая за реакцией собеседника, пытаясь понять по его мимике, сможет ли он мне помочь? Есть ли у него знакомые, занимающиеся такими нелегальными делами. – А по поводу продажи украшений… Боюсь, они слишком приметные. Этот вариант я оставлю на самый крайний случай.

– Я понял вас, – серьезно ответил главарь бандитов и задумался на пару минут, – раз вы так настаиваете на своем… Думаю, я могу предложить приемлемый вариант.

Ему ответило сразу несколько мужчин, к которым он подъехал по очереди и о чем-то переговорил. Вернулся он с одним из самых молодых из присутствующих, на вид парню было не больше двадцати пяти лет.

– Знакомься! Это Крам. Твой брат, – почти тожественно возвестил главарь бандитов, – ты жила на юге страны в небольшой деревушке. Но недавно туда пришел мор. Он убил твоих родителей и жениха. Поэтому сейчас ты решила перебраться жить в город, поближе к единственному оставшемуся родственнику: к Краму, которого ты нежно любила в детстве чистой сестринской любовью, – голос говорившего лучился весельем и легкой иронией, – тебя зовут Вирая или просто Ви. Тебе восемнадцать лет.

– Но я же старше? – немного опешила я от неожиданности.

– Ничего не знаю. Ты выглядишь максимум на двадцать лет. Это нормально, часто люди выглядят старше своего возраста, – отмахнулся от моего замечания босс разбойников, – мой хороший знакомый – хозяин таверны, где мы с ребятами частенько собираемся. Там ты сможешь жить и работать подавальщицей. Я договорюсь. Это не лучшее место для девушки, но там мы сможем тебя защитить и пресечь всяческие поползновения в твою сторону от кого бы то ни было. Твой брат – твой защитник. А я хочу затащить тебя в койку, поэтому тоже вполне могу отваживать посторонних мужиков.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, – а вас-то как зовут?

– Я – Астутус. И с этого момента никаких "вы". В деревнях вообще такого обращения не знают. Так что только на "ты".

– Хорошо, – легко согласилась я.

– Отлично. А теперь поговорим об оплате, – нехорошо ухмыльнулся мужчина, – что ты мне можешь предложить за мою такую помощь?

– Думаю, об этом мы поговорим через неделю после того, как я устроюсь в городе. Тогда я смогу подобрать тебе достойное вознаграждение за помощь. Слово аристократки, – довольно пафосно выпалила я, понимая, что в данный момент мне предложить ему абсолютно нечего, кроме своих украшений. А они мне еще самой пригодятся. За неделю я смогу что-нибудь придумать.

– Хорошо, – все с той же ухмылкой ответил Астутус. А я подумала, что он почему-то стал опасаться меня намного меньше. Я что-то сделала не так? Или он как-то понял, что никакого грозного защитного артефакта у меня нет? Не понятно. Надо держать ухо востро с этим типом. Мало ли что.

– Тогда пойду-ка я на лошадь к своему братику. Мы так давно не виделись. Надо пообщаться, – мои мысли никак не отразились на лице, – думаю, въехать в город мне лучше с ним.

– Ты права, – сказал мужчина, уже снимая меня с лошади, – но подожди. По тебе не видно, что ты долгое время провела в дороге. Ты вообще слишком чистая и ухоженная, – почему-то в голосе мужчины мне послышалось раздражение, я удивленно посмотрела на него. Наши взгляды встретились.

Неожиданно перед глазами встала картина: множество людей находятся в каком-то темном каменном помещении. Человек пятьдесят, не меньше, лежат вповалку на сгнившей соломе. Мужчины, женщины и даже дети – все они будто одурманены и пялятся в пустоту тупыми ничего не различающими взглядами.

Секунда, и это наваждение прошло. Я опять вижу перед собой лишь глаза цвета бушующего океана. Но та картина… Она будто отпечаталась в моем мозгу.

– Я испачкаю тебя немного. А ты сделай что-то со своими руками. Слишком яркие ногти – очень бросаются в глаза, – будто сквозь вату доносилась до меня речь Астутуса.

Я стояла и растерянно моргала, глядя, как в мою одежду и даже волосы втирают придорожную пыль.

В моей голове была только одна мысль: что я видела? Это галлюцинация, порождение моего уставшего мозга? Или сработала магия, и я увидела реальную картину?

Но все же мне пришлось выкинуть эти размышления из головы и сосредоточиться на насущном.

С гель-лаком на ногтях я ничего сделать не могла, разве что отковырять его аккуратно, но это долго. Поэтому я просто попросила у "братика" запасные перчатки. И, усевшись к новоприобретенному родственнику, завела с ним разговор. Тщательно расспрашивала о его родне, о местности, в которой они росли с сестрой. Постепенно я заполняла свою голову информацией о чужой жизни, так, чтобы, если кто-то решит проверить мою историю, у нас с Крамом были одни и те же "воспоминания".

Когда мы приехали в город, я заставила себя улыбаться и весело болтать, расспрашивая братца о всяких глупостях. Когда меня знакомили с пожилым одутловатым трактирщиком уже знакомого мне заведения "Пьяный индюк", находящегося в одном из самых грязных и криминальных кварталов этого города, на моем лице также сияла улыбка. И когда я поднималась в выделенную мне комнату…

Но стоило мне остаться одной, как моя выдержка закончилась. Я устало опустилась на колченогую кровать, в надежде немного поспать, а в голове все еще стояла страшная картина с несколькими десятками несчастных безвольных людей.

ГЛАВА 8

Следующие несколько дней пролетели для меня незаметно.

Я изучала мир, куда меня занесло. Надо сказать, это было нелегко. Некоторые моменты было простительно не знать крестьянской девушке, и их можно было выяснить аккуратно у посторонних. О других могла не подозревать избалованная аристократка, и тут я приставала к своему братцу или Астутусу. Но мне были неизвестны и настолько элементарные вещи, незнание о которых не могло не вызвать у всех окружающих, как минимум, удивления. Я не знала, как тут относятся к попаданцам, а проверять на себе не хотела. Поэтому, чтобы узнать о насущном, приходилось изгаляться. Слушать внимательно окружающих, смотреть в оба глаза, притворяться дурой, а иногда и просто долго ломать голову.

Так, например, я долго не могла понять, зачем нужен невзрачный камешек, лежащий рядом с деревянной лоханью, заменяющей тут ванную. И только когда совершенно случайно уронила его в холодную воду, в которой мылась (водопровода тут не было), поняла, что этот камень нагревает ее и очищает. С тех пор я стала мыться чистой теплой водой, что меня несказанно порадовало.

Еще я попыталась изучить книгу, которую получила у демона. Однако, потратив не один час времени, так и не смогла понять прочитанное. То есть слова вроде были знакомые, а смысл ускользал. Будто первокласснику дали учебник по квантовой физике… Непонятные потоки множества энергий, формулы, разные способы плетения заклинаний – все это вызывало изумление, недоверие, но в тоже время разжигало интерес. Мне была нужна книга попроще. Какой-нибудь букварь для магов. Поэтому я четко настроилась на режим экономии и последующий поход в книжный магазин.

Но уже спустя несколько часов выяснилось, что этому моему намеренью не суждено исполниться. Для начала любые книги тут стоили достаточно дорого. За них всегда платили золотом. А я, работая официанткой, получала только половину золотого в месяц. И то, это была очень хорошая зарплата, учитывая то, что я трудилась только по вечерам, а получала даже чуть больше своей коллеги, разносящей подносы целый день. Столь высокую оплату труда мне выбил, конечно же, Аст. И он же настоял на том, чтобы я работала по полдня. Правда, он надеялся, что у меня будет занята первая половина дня, но на это хозяин таверны не пошел. Утром в таверне не нужна была еще одна подавальщица, а вот вечером народу сильно прибавлялось, и лишние руки были необходимы.

Так что по вечерам я теперь осваивала новую для себя профессию, совсем не престижную, надо сказать. Но мне это было только на руку. Разнося подносы по залу, я слышала много интересных разговоров. И постепенно из случайно выдернутых фраз у меня появилось представление об этом мире в целом и о магии в частности.

Именно из таких обрывков бесед я поняла, что купить даже одну книгу мне не по карману.

А также услышала, что книг по магии вообще в продаже нет и никогда не будет. По крайней мере легально.

Дело в том, что маги тут могли обучаться исключительно в магических школах и академиях под патронажем государства. Только там и только имея специальную лицензию, можно было купить что-то, касающееся искусства волшебства. Королевство всеми способами пыталось ограничить доступ к любым материалам по магии, тем самым стараясь сконцентрировать всю магическую мощь в руках монарха. Любой маг вне системы или тот, кто попытается передать свои знания другому, – отступник. Даже отец не мог обучить свое дитя, подготовить его к поступлению в школу или Академию.

Для отступников было предусмотрено только одно наказание – смерть. Приговор выносился прямо на месте задержания, невзирая ни на какие обстоятельства, и приводился в исполнение незамедлительно. И неважно было: проводил ты кровавые ритуалы или просто зажег свечку силой мысли. Все одно: смертная казнь.

Я пока не смогла узнать, с чем связана такая жестокость даже к несильно провинившимся. Возможно, король боялся потерять власть? Восстания магов? Или еще по каким-то причинам…

Удивляло то, что отступников так легко убивают, даже не попытавшись перетянуть на свою сторону. А ведь магов, как я поняла, осталось крайне мало. И с каждым годом их количество стабильно уменьшалось. Но это как раз было закономерно.

Дар, как мне ранее говорил демон, в большинстве своем передается по наследству. И чаще всего проявлялся у аристократов. Те же совершенно не хотели ни с кем делиться своим могуществом. Поэтому, когда сила проявлялась в каком-нибудь крестьянине, от него быстро избавлялись законными и не очень способами. Только очень яркий дар могли оставить владельцу из среднего или низшего сословия. И то, такой человек был до конца жизни на побегушках у менее сильного, но зато более родовитого коллеги.

Сейчас, когда магов осталось совсем мало, государство решило обучать всех одаренных детей. Чтобы найти талантливых малышей, организовывались специальные рейды. Хоть раз в несколько лет, но в каждую, даже самую маленькую деревушку должен был наведаться маг. Он осматривал всех детей и подростков, у которых магия еще никак не проявлялась, и забирал всех, у кого была хоть крупица силы, хоть намек на нее. Только это было достаточно бесполезное занятие. В данный момент в простых семьях магов почти не рождалось. Всех истребили.

И у высших слоев населения тоже были проблемы. Они пытались увеличить свое могущество, вырастив сильных детей. Для этого заключались договорные браки. Часто между близкими родственниками. И знать начала вырождаться без прилива новой крови. Сила дара, которая раньше только увеличивалась, резко начала затухать. Дети рождались серьезно больными после нескольких поколений инцеста.

Срок жизни мага зависел от силы. Раньше двухсот лет никто не умирал. Магия поддерживала в теле здоровье, обновляла клетки, лечила… Но она появлялась у детей старше восемнадцати лет. А до этого как бы спала где-то в глубинах тела.

А младенцы, рожденные у аристократов, до пробуждения дара стали доживать очень редко в последнее время. Умирали раньше от несовместимых с жизнью врожденных увечий.

Таким образом, можно сказать, что общество этого мира сильно деградировало.

Меня эта мрачная информация о судьбе магов совсем не испугала. Я хотела научиться. Я хотела стать настоящей волшебницей. На государство, правда, работать особого желания не было, но, если я не найду других вариантов, придется. Но надеюсь, что смогу где-то достать нужные книги. Смогу научиться колдовать и скрывать свой дар. Пока я не знала, как это осуществить, однако была уверена: освоюсь, обрасту связями, и все будет ок.

А пока я таскала тяжелые подносы, ни на что не обращая внимания, стараясь выкинуть все мысли из головы, в которой слишком часто мелькала привидевшаяся мне ранее картинка.

Я хотела узнать у демона, что это могло быть за видение, но тот достаточно грубо напомнил мне, что не разбирается в человеческой магии, а в психологии и подавно. Так что мне ничего не оставалось, как попытаться не думать об этом, забыть. Возможно, когда-нибудь я пойму, я узнаю. Но точно не в ближайшее время.

Моя работа в таверне всегда протекала по одному сценарию. В начале смены я честно отрабатывала свои деньги, принимая и разнося заказы посетителям. В это время Астутус со своей бандой сидели и обсуждали какие-то свои дела и планы за столиком в углу таверны, никого не подпуская себе. Даже официанток, в том числе и меня.

Ближе к концу вечера кто-то из посетителей напивался и обязательно начинал ко мне приставать. Сначала делал комплименты, которые с каждой выпитой кружкой пива становились все похабнее, дальше шли предложения и уговоры "подняться в комнату", а заканчивалось все громким шлепком по моей пятой точке и попыткой утянуть меня "в номера" силой. В это время мой названный братик со своими друзьями или же их босс вмешивались и отваживали от меня слишком настойчивого ухажера. Далее следовало приглашение присоединиться к разбойникам за столик, которое я, уставшая с непривычки, с радостью принимала и до ночи проводила время в веселой компании ребят.

При мне они разговаривали только на отвлеченные темы, никогда не затрагивая свою деятельность и даже личную жизнь. Я не обижалась и с радостью поддерживала пустые разговоры о погоде, выслушивая ненужные сплетни, понимая, что, если меня начнут спрашивать о жизни, я ответить ничего не смогу. Но от простого общения отказываться не хотелось. Ведь несмотря на то, что я находилась среди людей, мне было очень одиноко. Днем я пыталась разобраться с книжкой по метальной магии и ни с кем не общалась, вечерами у меня язык уставал от ничего не значащих любезных фраз, разъяснений меню… Но разве это настоящее живое общение? Вот и слушала я разбойников, пытаясь вычленить из их словесного потока крупицы полезной информации.

Но с каждым днем обстановка становилась напряженнее. Вплотную приблизился срок, когда я обещала Астутусу расплатиться за помощь. Все бандиты об этом знали и с предвкушением чего-то ждали. Я даже могла догадаться чего. Ведь по мере приближения дня Х их босс вел себя со мной все более раскованно, его комплименты слышались все чаще, а легкие, якобы дружеские объятья становились все дольше и крепче.

Я понимала, что за помощь отплатить ему надо. Но категорически противилась мысли о том, чтоб отдать долг своим телом. И я уже почти смирилась с тем, что придется расстаться с моим любимым кольцом.

В вечер накануне обозначенного срока я хотела поговорить, наконец, с Астутусом и отдать ему украшение.

Я обслужила очередного клиента и шла с пустым подносом, готовясь приняться следующий стол, а в голове прокручивала возможные варианты исхода беседы с боссом бандитов. Почему-то мне казалось, что он может не захотеть принимать от меня драгоценность и попытаться потребовать другую плату. Мне нужно было заранее подготовить аргументы, чтобы настоять на своем.

Но вдруг я услышала чье-то тихое, но яростное причитание:

– Тварь! Его надо убить! Хотя он заслужил кару похуже! Но ничего… Его смерть тоже меня удовлетворит. Хоть так, – мужской голос продолжал говорить, а я оглядывалась, пытаясь понять, откуда слышится речь.

В зале было много народу, я хорошо слышала людей почти за каждым столиком, но тут по непонятной причине не смогла определить, кто говорит. Было ощущение, что слова рождались сами собой прямо в моей голове.

Опять галлюцинация? На этот раз слуховая?