Адам сел на диван, девочки тут же залезли к нему на колени спросили: « Ты кто? Мы тебя в доме раньше не видели».

– Я ваш дедушка,– сказал Полковник и засмеялся. Девочки были маленькие, шустренькие, как колобочки, и такие ласковые, теплые и Адам почувствовал, что любит этих крошек, ведь они обе из клеток Эми, значит это и есть она, только маленькая, в таком вот возрасте. Эми смотрела на Адама и улыбалась, она поняла о чем он подумал.

На концерт в гарнизон поехали всей семьей. В клуб воинской части не опоздали, в холле толпилось много народу, но больше всего было военных: солдат и офицеров. Нашли свои места в первом ряду, сели. Рудольф Эми держал за руку, справа от нее сидел Полковник.

– Откуда здесь столько военных?– шепотом спросил Адам Эми.

– Тихо, потом расскажу,– проговорила она. Обвела взглядом зал и увидела, как один капитан, с перевязанным глазом, пристально на нее смотрит. Она тоже посмотрела на него, их глаза встретились, и Эми этот взгляд насторожил, было в нем что-то нездоровое. Рядом с Рудольфом сидел Генрих. Эми перегнулась через мужа и спросила Генриха:

– Какой странный офицер, Генрих, кто это? Посмотри, сидит и не отрываясь смотрит на меня, вон тот, с перевязанным глазом, смотри на право.

– А этот? Дитрих, он вчера из госпиталя приехал, был в горячей точке, ранили его в голову, месяц лечился, а теперь вот к себе в гарнизон вернулся.

– Почему он меня так разглядывает, до неприличия откровенно.

– А что тут удивительного, ты самая яркая в этом зале, на кого еще смотреть, если не на тебя?– успокаивал Эми Генрих.

Эми повернулась к Полковнику и зашептала ему в ухо: «Адам, смотри вон на того офицера с черной повязкой на глазу, он мне не нравится, слишком меня разглядывает, будь на подстраховке, он мне кого-то сильно напоминает. Не могу вспомнить кого, но где-то мы с ним встречались, а мне сейчас только этого не хватало».

–Я буду следить за тобой весь вечер, а значит и за всеми, кто будет к тебе приближаться,– прошептал ей в ответ Адам.

Начался концерт. Сначала выступали студенты консерватории, пели песни на немецком и испанском языках, затем показывала свои номера школа бальных танцев. Когда начали играть Аргентинское танго и пары стали из зала выходить на сцену и танцевать, Эми потащила Рудольфа тоже на сцену и они вдвоем стали выделывать сумасшедшие па. Танцующие расступились, образовали круг и хлопали в ладоши в такт музыке. На сцену поднялся и полковник. Столпились вокруг и военные. Кто-то сказал:

– От этой пары невозможно отвести глаз, до чего красиво танцуют.

– Особенно женщина, ее спутать ни с кем нельзя, правда, Полковник?

Адам обернулся, рядом с ним стоял тот самый капитан с перевязанным глазом.

–Мы разве с вами знакомы?– спросил Адам,– вы очевидно меня с кем-то путаете? Я отец этой красивой женщины.

– Вы ей такой же отец, как я солдат этого гарнизона,– сказал незнакомец.

– Беда,– подумал Полковник,– он нас откуда-то знает, надо предупредить Эми.

Но капитан уже стоял почти рядом с Эми и Рудольфом. Музыка смолкла. Офицер подошел к ним вплотную, он обратился к Рудольфу:

– Разреши пригласить твою даму на танец, я только что из госпиталя, хочу потанцевать с красивой женщиной. Она у тебя очень красива, да?

Рудольф внимательно посмотрел на Эми, та кивнула головой.

–Я разрешаю,– сказал он, – но надо спросить и мою жену, захочет ли она пойти танцевать с вами?

–Рудольф, я пойду танцевать с капитаном.

Вся публика настороженно смотрела на такого наглого офицера, который позволил себе приставать к жене младшего Краузе.

Заиграли вальс. Капитан прижал к себе Эми и откинул руку в сторону, рукава рубашки натянулись и Эми увидела на левой руке шрам.

– Ники, ты как здесь очутился?– чуть слышно спросила она, кружась в вальсе и пытаясь отодвинуться от него хоть на чуточку.

– Узнала значит, по шраму, да? Вот я тебя и нашел, моя японочка, моя патологическая любовь. Найти тебя было не трудно, все газеты писали о твоей свадьбе с этим немцем. А вот попасть сюда, было куда сложнее, но я ведь твой ученик, я стал немцем, и вот я здесь, танцую с тобой вальс, как в тот день нашего первого с тобой знакомства, помнишь как я тебя кружил и целовал? А сад роз, помнишь? А я все помню. Ты мою жизнь под откос пустила, а хочешь, я сейчас твою жизнь так же уничтожу, как ты уничтожила мою?

– Ники, у меня четверо детей, остановись, не надо ничего предпринимать, ты же знал, кто я.

– Нет, милая, в тот вечер я ничего не знал, когда влюбился в тебя до сумасшествия. Долго ты меня дурачила, даже бабушкой прикинулась, а я и поверил, на могиле твоей был, слезы лил. Но теперь все, или моя, или ничья!

Со стороны казалось, что офицер о чем-то разговаривает со своей партнершей, все наблюдали за их танцем, он был очень стремительным, капитан кружил женщину в малиновом платье, оно словно флаг, трепетало вокруг нее и казалось вот-вот пара обессилит и упадет на пол. Вдруг офицер приподнял Эми и стал осыпать ее лицо поцелуями, потом нашел губы и впился в них.

– Что же ты наделал, Ники,– подумала Эми, и в этот момент, когда он впился своими губами в ее губы, она освободила руку и нажала ему сонную артерию на шее. Он медленно стал оседать на пол, цепляясь за ее платье. Полковник и Рудольф бросились к ним. Адам успел схватить Эми в охапку и отнести ее в сторону от капитана. Тот рухнул на пол, уткнувшись лицом вниз. К офицеру подошел Генрих:

–Позовите врачей, этот человек болен, его нужно отнести в лазарет,– сказал доктор Краузе. Тут же подбежали солдаты и унесли офицера в медсанчасть. Подошел Рудольф: « Эми, ты цела? Вот что делает твоя красота с мужчинами! Они просто сходят с ума, – возмутился муж,–

зачем было так наряжаться, платье это твое заколдованное, я тоже тогда от любви обезумел, как увидел тебя в этом платье,– шутил Рудольф, чтобы разрядить обстановку.– Это твое платье на мужчин действует, как красная тряпка на быка, я когда-нибудь его просто сожгу! Поехали домой,– уже гневно говорил Рудольф,– ну нигде с этой женщиной нельзя появиться, обязательно что-нибудь да приключится.

– Подожди, дорогой, надо посмотреть, что с этим офицером, не переборщила ли я с ним?

И подойдя к Адаму она шепнула: « Это Николас Кан. Надо что-то делать. Оставлять его здесь нельзя». Эми нашла Генриха.

– Генрих, идем со мной к этому несчастному, говорят он ранен в голову,

может быть я попробую с ним поработать и успокоить беднягу. Наверное очень давно вообще женщин не видел. А тут такая красотка, вот у него « крышу» и снесло.

– Ты права , девочка, хорошо, что умеешь уложить наглецов к своим ногам, но как мы все испугались, когда он тебя чуть ли не на руки взял, умным был твой дед, что таким приемам научил свою внучку. Такой красоте надо уметь защищаться. А наших крошек тебе придется учить всему тому, что сама умеешь,– идя к лазарету с Эми, говорил Генрих

Эми молчала. Она лихорадочно думала: « Что делать, и Ники жалко, и оставлять его здесь нельзя, очень опасно, и как его отсюда вывезти, что предпринять, гипноз будет действовать максимум две недели, вложить в него новую программу, на это надо время, а мне завтра улетать, что же предпринять?»

Рудольф и Адам шли сзади, иногда бросая реплики по поводу нахала и Эми, которая позволила себя целовать незнакомцу.

– Ехали бы вы домой,– оборачиваясь к мужчинам, проговорила Эми,– Рудик, тебе детей уложить надо, а ты , отец, отдохни с дороги, если понадобишься, я позвоню. А нам с Генрихом необходимо к этому несчастному в палату зайти. Парень все же в голову ранен. « А может в сердце?– подумал Адам,– но вслух сказал,–я буду ждать твоего звонка, разве я могу заснуть, когда «дочь» находится рядом с сумасшедшим?»

– Не волнуйтесь, мы с Эми только навестим этого несчастного и сразу же приедем домой,– успокаивал Генрих мужчин.

В палате, куда поместили предполагаемого Дитриха, был врач и медсестра.

– Добрый вечер, Генрих, и , Эми, вот странно, у офицера глаз здоров, и в голову он не ранен, на руке только странный шрам, а в карточке из госпиталя написано, что выбит глаз в связи с ранением в голову.

Эми подошла к офицеру, приподняла веки, поняла, что через минут 15 он проснется. « Значит надо усыпить его надолго,– подумала она и попросила врача,– доктор, а не могли бы вы сделать пациенту укол снотворного, пусть поспит до утра. А утром он нам все и расскажет, кто, откуда и зачем приехал в наш город под чужим именем».

– Да, приготовьте двойную порцию снотворного для этого сумасшедшего,– проговорил Генрих,– поставьте к его палате охрану, на всякий случай.

Медсестра принесла ампулы со снотворным, сделала капитану укол, тот через минуту захрапел.

– Сколько будет действовать лекарство?– спросила Эми.

– Часов восемь точно проспит,– ответила медсестра.

– Все, Эми, поехали домой, все и так уже волнуются.

Генрих сел за руль машины, Эми села рядом. Она лихорадочно думала, что предпринять. Убивать Ники ей не хотелось, все же в его навязчивой идее завладеть ею, была и ее вина. Вывезти его из госпиталя в самолет к Полковнику, но как? Там еще и охрана. Даже , если удастся вытащить Ники из госпиталя, как вывезти его из города?

Без участия Рудольфа это не получится. А что сказать Рудольфу? Он и так зол из-за случившегося на концерте. Опять весь город будет говорить только о ней, на концерте были и журналисты, точно все фотографировали и она опять попадет на страницы газет, как сенсация вечера. Придется просить Рудольфа помочь ей. Сказать ему, что этот офицер сумасшедший. Но сначала мне надо все рассказать Адаму. Эми застала Полковника в комнате:

– Адам, я думаю, что Николаса надо сегодня ночью вывезти из госпиталя на твой самолет , пока он будет спать, ему укололи снотворное, а по прилету на твой остров, я займусь им, я полностью сотру ему память обо мне.

– Как ты себе это представляешь? Кто нам поможет?

– Я уговорю Рудольфа, он согласится на мои доводы, и у меня еще осталось несколько моих иголок, так что в санчасти я смогу усыпить медсестру и охранника. Из города нас вывезет Рудольф, а к утру мы вернемся на виллу, чтобы ни у кого не было подозрений, что мы похитили несчастного сумасшедшего офицера. Николасу я сделаю очередной укол и он будет спать пару суток, мы успеем долететь до острова в Красном море, пока он будет спать. Понимаешь, Адам, убить его здесь мы не можем, это слишком опасно для нас обоих. Да и забыв про меня, он станет хорошим разведчиком, смог же пробраться в этот город. Надо отдать ему должное, смекалка у него работает.

– Я согласен с тобой , Эми, иди и проси Рудольфа помочь нам вывезти этого сумасшедшего из города.

Рудольфа в спальне еще не было. Эми пошла в детскую комнату, он был там и, качая детей, напевал им песню, засыпая сам. Дети спали. Эми тронула Рудольфа за плечо, он открыл глаза. Она взяла его за руку и повела из детской в их спальню. Посадила Рудольфа на кровать, обняла его, он обнял ее.

– Что , моя принцесса, разговор есть? Я уже изучил твои повадки, как только начинаешь обниматься, значит что-то тебе от меня нужно.

– Ты прав, моя любовь, ты должен помочь нам с отцом вывезти этого сумасшедшего немецкого офицера из города. Мы отправим его в санаторий к папочке на остров. Надеюсь, там его вылечат от его контузии в голову.

– Ты мне предлагаешь вместе с вами выкрасть офицера из госпиталя? Я тебя правильно понял? А потом отправить его к твоему отцу на остров? Так? Но зачем, Эми?

– Рудик, он сумасшедший, ты видел, что он сделал со мной в клубе?

А если бы я не знала этого приема? Представляешь, что могло случиться? Отец бы пристрелил его. И что дальше? Понимаешь, мой любимый, если он останется в этом городе, я не смогу спокойно жить, он будет преследовать меня, а ты сможешь так жить, зная, что мне каждую минуту и нашим детям угрожает опасность? Я видела его зрачки, он не в своем уме, он болен. Или мне улететь с отцом в его санаторий и никогда сюда не возвращаться из-за одного сумасшедшего немца? Ты этого хочешь?

Конечно же нет, Эми, я помогу вам, но что нужно делать? Тебе Рудик, только ждать нас в машине около госпиталя и вывезти этого сумасшедшего офицера к отцу на самолет. Вы в аэропорт поедете втроем, этот офицер будет спать, оставите его там , а сами вернетесь домой, я останусь на вилле, чтобы нас никто ни в чем не заподозрил. Этот капитан останется жив, еще и вылечится, но сюда он больше не вернется. А утром все подумают, что он сбежал. Вот и все, дорогой.

– Я согласен, Эми, для меня твоя безопасность и наших малышей в моей жизни – самое главное. Даже, если ты мне прикажешь убить этого наглеца, я его убью, я вчера чуть не поседел, когда увидел, как он тебя целует. Хорошо, что ты успела его усыпить, а то бы началась драка.

– Из дома выйдем после двенадцати, когда все заснут, к шести утра вы должны будете вернуться. Поэтому ложись и немного поспи, я тебя разбужу.

Рудольф лег в постель и моментально заснул, Эми позвонила Полковнику: « Рудольф согласен вывезти Николаса к тебе на самолет. Отдохни, я за тобой зайду».Полковник не раздеваясь лег на кровать. Заснул быстро. Эми достала дипломат, упаковала все, что собрала за эти месяцы в клинике профессора Краузе, достала свои тайные иголочки, наполнила их сильнейшим снотворным. Завязала волосы в тугой узел, достала свою одежду пирата, приготовила маску для Полковника. Посмотрела на часы, половина двенадцатого. Очень тихо прошла по дому, все спали. «Переодеться в пирата придется у самого госпиталя, нельзя, чтобы Рудольф видел меня в этом наряде»,–подумала Эми, вышла на улицу, машина стояла у ворот, сунула сверток с маской и одеждой в багажник и пошла будить своих мужчин.

Все на цыпочках вышли за ворота виллы сели в машину и поехали в гарнизон. У проходной гарнизона на КПП внутри сидели два солдата, один дремал, второй разглядывал свой телефон. Эми вошла на КПП, через минуту вышла, оба солдата крепко спали. Она открыла ворота и пропустила машину. Села рядом с Рудольфом, подъехали к госпиталю.

– Рудольф, поставь машину вот сюда, за кусты, чтобы из окон ее было не видно. Отец, выходи и жди меня за кустами, я сейчас.

Она подошла к багажнику, вытащила сверток, позвала Адама, отдала ему маску, проверила , правильно ли он ее надел, сама переоделась в костюм пирата и пригнувшись за кустами побежали к дверям госпиталя. Все отмычки Эми прихватила с собой, входные двери не запирались, а в отделение, где лежал Ники, она открыла двери в одну секунду. Медсестра дремала за столом, охранник, сидя на стуле у дверей. Эми легонько воткнула им иголки и тут же вытащила их. Теперь пять часов они точно проспят. Николас в палате спал. Эми воткнула ему две иголки, за ней в палату вошел Полковник.

–Заворачиваем его в простыню, бери за плечи, а я за ноги и понесли в машину. Положим его в багажник. Тяжелый какой, не торопись, Адам, они не проснутся часов пять,– шепотом проговорила Эми.

Уложили Николаса, завернутого в простыню, в багажник. Рудольф положил голову на руль и дремал. Эми сняла маску с Полковника, переоделась, села рядом с Рудольфом, тронула его за плечо:

–Все, любимый, поехали, дело сделано. Этот капитан в багажнике, как проедете все посты, вытащите его из багажника и усадите рядом с папой, ты, отец, будешь его поддерживать, чтобы сонный человек ни у кого не вызвал подозрений. И помните, вам необходимо вернуться к утру домой и лечь в постель. Переполох в части будет не маленький, больной офицер пропал ночью. Но мы ничего не видели, ничего не знаем, мы спали дома. Да, папочка, как только выедете из ворот, сразу звони летчику, пусть немедленно едет в аэропорт, иначе как ты этого несчастного посадишь в самолет ?

– Слушаюсь, моя милая доченька, все инструкции получили, разреши выполнять,– засмеялся Полковник, заулыбался и Рудольф:

– Она у нас такая, настоящий командир!

Машина тронулась, выехала из ворот, Эми высадили у дома, и не включая фар, поехали дальше. Эми потихоньку вошла в дом, прошла в свою комнату, спрятала между своей одеждой наряд пирата и легла спать. Проснулась только тогда, когда Рудольф осторожно подвигал ее к стенке.

– Вы уже вернулись?

– Да, милая, уже пять часов утра, все прошло идеально. Этого сумасшедшего погрузили в самолет, живой, но храпит, как пять бульдогов. Не буди меня утром, устал, гнал машину под двести километров.