Глава шестая.

Женщины остановились самой двери, оббитой простым дерматином. Из-за нее слышался частый, дробный стук работающей швейной машинки. «Н – да, а эта девчонка все-таки интересная такая. Хотя и наивная, как то дитя! Сразу по ней видно, что из деревни вырвалась, попытать в городе кусочек счастья!»– Снисходительно подумала Галина, окинув опытным взглядом городской кокетки маленькую, плотненькую фигурку Милы. Сегодняшний день для нее начался не очень удачно. В троллейбусе была давка, и какой-то карманник вырезал кошелек. Он, хотя был пустой, но все-таки напоминал о более лучших временах. И поэтому Галина была явно не в духе. Но старалась это особо не демонстрировать всем окружающим. А только сердито проговорила:

– Это наш пошивочный и раскроечный цех. Я здесь главная швея, и закройщик. Раскраиваю и подготавливаю модели. И у меня есть две помощницы. – С этими словами Галина толкнула дверь. – Смотри теперь наш цех. Пройдя вовнутрь, Мила с любопытством огляделась вокруг. Ничего примечательного ее пытливый взгляд не выделил для себя. Посреди большой комнаты стоял стол, заваленный рулонами материала. На нем лежали несколько ножниц разных размеров, пара сантиметровых лент. Да маленькая кучка разноцветных мелков. У самого окна стояло три столика с ручными швейными машинками. Над одной склонилась швея, одетая так же, как и Галина, в синий халатик.

– Эй, красавица, оглянись, да посмотри, кто к нам пришел? Иришка, познакомься, это Мила, наша новая уборщица. Она теперь будет убирать у нас в цеху. Девушка оставила свою работу, и оглянулась.

– Уф, наконец-то! А то мне уже самой надоело наводить порядок в этом сарае! Все мусорят, мусорят. А как убирать, так сразу Ирине. Как будто я тут крайняя. – Сердито проговорила она. Широкая, добрая улыбка осветила лицо закройщицы.

– Иринка, да перестань ты, в конце – концов, уже ворчать! Где наша драгоценная Юлиана?

– А, эта Юлька? А что, ты не знаешь, где она может быть? Все себе жениха хочет поймать! И обратно убежала на первый этаж. Все сушит зубы около Игорька. Все около него прохлаждается! Видите ли, у нее идея родилась, и ей нужно срочно поделиться с нашим художником!

– А, мне все понятно. Можно проще сказать, что просто надоело работать, вот и слиняла к нашему Игорьку выпить чашечку кофе. Ирина кисло усмехнулась, и злобно сверкнула глазами:

– Вот, вот. Она там, понимаешь, кофе распивает, да анекдоты слушает. А нам работать!

– Да Иришка, что это на тебя нашло? Не бухти! – Галинка с этими словами дернула за шторку, немного отодвинув ее в сторону. И открыла форточку. Весенняя свежесть прохладного утра пахнула в ее лицо. А Мила не стала вслушиваться в дальнейшие пререкания девушек. Она подошла поближе к столику. На его зеленой поверхности, точно на луговой травке, сидел заяц. Только у него пока что было одно ухо. Второе, еще не пришитое, лежало рядом. И с восхищением проговорила:

– Ах, какой только он миленький! Вот только ему большой морковки не хватает! А можно его взять, чтобы рассмотреть?

– Бери, не жалко, рассматривай! Растеряно кивнула Галина. И машинально повторила последнюю фразу, – лишь только морковки не хватает. Только морковки. – И тут ее лицо озарила мысль. – Морковки? А это же идея! – И она бросилась к своему столику. Начала что-то чертить на белом ватмане. А Мила, рассмотрев зайца, тяжело вздохнув, поставила его на стол. «Когда-то и я вот таких зверушек шила. Зайчиков, мишек и котят всяких. И потом мечтала сделать что-то необычное, непривычное для всех! Но не получилось. Против судьбы не попрешь!». Он принялась собирать кусочки меха, которые валялись на полу, прямо под ногами. И сбрасывать их в пустую коробку. «А почему бы мне обратно не попробовать что-то сшить для дочки? И для себя? Даже вот такого забавного зайчонка? Ведь я умела это делать когда-то. И это было не слишком давно, всего лишь каких-то четыре года назад!» – Подумала она. Где-то в глубине двора заворчала, залаяла грубо, отрывисто собака.

– А, это наш Шарик уже кого-то из чужих увидел! – Оторвалась на секунду от работы Ирина. А Мила, собрав все лоскутки, что валялись на полу, остановилась у ее рабочего стола. А та, казалось, ничего не замечала, увлеченно пришивая кошачий хвост чудному черно-белому котенку.

– Ира, скажи, а что вы делаете с лоскутками ткани?

– Что-то, на мусорник выбрасываем! – Не отрываясь от работы, ответила молодая швея. Мила немного замялась, а потом тихо произнесла.

– А можно мне эти лоскутки забирать?

– Да забирай их! Мне – то какая печаль? – Пожала в ответ плечами девушка, не отрываясь от работы. В этот момент распахнулась дверь. И в комнату вихрем ворвалась молоденькая девушка. Она с нескрываемым удивлением взглянула на Милу. И сердито проговорила:

– Хм, а это еще кто? Новая швея, что ли? Так у нас пока что в цеху машинок больше нет лишних!

– Ну, насчет лишних машинок можешь не переживать, милая Юлиана. Ведь твоя все равно больше простаивает, чем работает! – Саркастически заметила Ирина, откладывая готовую игрушку в сторону.

– Я не швея. А уборщица – торопливо проговорила Мила, чтобы замять этот неприятный разговор.

– Ну, если ты уборщица, так вот и убирай мусор! Не стой соляным столбом посреди цеха! – Сердито прикрикнула на нее Юлиана.

– Юлька, какая муха тебя сейчас укусила? Да не кричи ты зря на человека. Ты ее еще не знаешь, а уж как взъелась! Да смотри за собой. Лучше бы не кофей с Игорьком распивала. А работала. А то его мамочка да жена, не дай Бог, узнают, так сразу с тебя немного спесь-то прибьют! – Оглянувшись, прикрикнула не нее Галина. А потом поставила, пустую коробку около стола. – Сюда, девки, бросайте всякие лоскутки, да кусочки меха.

– А уборщица нам на что? – Юлиана остановилась у своего столика. И, тяжело вздохнув, явно нехотя натягивала синий сатиновый халатик на свой новый и очень модный брючный костюм.

– Хоть у нас и есть уборщица, все равно свинарник разводить не стоит! Всегда чисто там, где не мусорят. А ты, Мила, иди, пока что делай свою работу во дворе. У нас будешь прибирать после окончания работы. – Проговорила Галя, оторвавшись на несколько секунд от своей работы.

– А когда это? – Мила остановилась возле раскроечного стола, и внимательно посмотрела на нее.

– Как и везде, после пяти вечера. – Отрывисто ответила Галина, обратно уходя в свою работу.

– А зачем тебе эти лоскутки? Это ведь уже бросовый материал. Из него ничего путного не смастерить. Он даже на набивку не идет. – Ирина еще раз взяла готового котенка и полюбовалась им, а потом поставила на край своего стола.

– Да, может, что-то из него и не смастерить, вот коврик хочу пошить. И под ноги положить, все ж теплее будет!

– И то дело. Забирай, я вот тебе собрала немного. – И она подала полный пакет меховых обрезков.

– Спасибо! – Мила взяла пакет, и вышла. Она шла по коридору в сторону своей комнатушки, и не слышала, как Юлиана ехидно говорила:

– И зачем только Николай Федорович взял эту нищенку? Сразу видно, что деревенская, неотесанная! – Она сердито ворчала, усаживалась за свою швейную машинку. Ей не хотелось работать. И, чтобы хоть как-то скрыть раздражение, сейчас сердито выговаривала. – И так у нас долгов, что тех шелков! И наш охранник, Женька, отлично метет двор! А вдруг эта проходимка чего да потянет? Так кто будет отвечать в пропаже?

– Ой, ой, нашлась городская мадама! Сама недавно из своего Захолупинска вырвалась. И работаешь без году неделя, а уж нос задрала, как новые фирмовые штаны нацепила! Куда ж там нам, простым москвичкам, против вас! – Сердито одернула ее Ирина.

– Да хватит вам, девки спорить, да друг другу кровь портить! Нашему шефу виднее, кого брать, и на какую должность назначать! Вы работайте! И так план малость недотягиваем! – Сердито прикрикнула Галина. И они умолкли, сосредоточенно склонившись над работой. Мила уже вошла в комнату. Все лоскутки она сложила в пустую коробку, и засунула под стол. Проснулась Алинка. Она обняла Милу.

– Мама, мамочка!

– Что, моя милая? – Мила ласково поцеловала еще полусонного ребенка в его чистый лобик.

– Мамочка, я кушать хочу. – Обняла ее дочка, и заглянула в глаза.

– Сейчас, только умоемся и ручки помоем! – Ответила женщина. И начались каждодневные хлопоты, как умыть, накормить, отвести в туалет. Освободилась только через час. «Все, картошка съедена, молоко допито! Теперь нужно подмести двор. А потом схожу в магазин, и куплю хоть немного хлеба. И молока на ту мелочевку, которая в кармане завалялась! А вечерком соберу я все эти клочки. И, может, попробую своей малышке что-то смастерить, чтобы она не скучала, пока я убираю двор?». – С этой мыслью Мила убрала еще раз коридор. А потом подошла к тому закутку, где стоял весь дворницкий инструмент. «Вот, пожалуйста! Веник, метла, грабли, лопата! В общем, все удовольствия жизни – и дом, и работа! И все в одном флаконе!». – Она грустно взяла лопату. – Теперь нужно убирать двор. И, прихватив несколько разноцветных лоскутков, взяла дочку за руку.

– Пошли, малая, пошли! Наша работа не стоит на месте. Они вышли с черного хода. Солнце поднялось уже довольно высоко. «Сколько я спала? Не знаю! Но уж точно выспалась за последние четыре года всласть! И какое счастье больше не слышать этого сварливого, скрипучего голоса! Не видеть колючих глаз! И не ощущать себя нахлебницей и бездельницей! Наконец-то меня никто не попрекает куском хлеба, да купленной для меня лишней обновкой из секонда!».

– Сиди вот тут! – Мила усадила дочку на скамейку, что стояла почти, что у самого входа. И дала ей несколько лоскутков. – Никуда не убегай, поиграйся. А сама стала заметать двор. К ней подошла большая собака неопределенной породы, серой масти, и недоверчиво обнюхала ее ногу.

–