Глава 3. Похищения

Магнатерра. Эния

Шел второй месяц моей ссылки, то есть практики, на Магнатерре. Магнатерра – планета прекрасная во всех отношениях и Хранительница у нее замечательная. Вот только мне здесь делать нечего.

А все почему? Да потому, что возрождение Магнатерры началось сравнительно недавно. Магна, она же Хранительница планеты, решила, что жить здесь будут эльфы. И вышла замуж на нашего светлоэльфийского императора. Не того, который сейчас правит, а за его дядю. У них подрастают двенадцать замечательных деток. Рыжих эльфов. Цветом волос они пошли в маму. Старшим из них примерно столько же лет, как и мне.

Еще здесь живут и здравствуют десятка два эльфийских семей, пожелавших переселиться сюда с Адельтерры. В каждой семье по двое-трое детишек разных возрастов.

Собственно, все. Других рас нет. И что мне здесь делать? Как Богине красоты для меня нет работы – у эльфов с этим все в порядке, а местные так вообще не зацикливаются на внешности. Про любовь я молчу. У эльфов желание создать семью более-менее оформляется только к годам восьмидесяти. Самому старшему из необремененных узами брачного союза магнатеррцу только двадцать. О чем можно говорить? У них сознание еще не готово к этому чувству! Если бы это были люди… я бы развернулась! А так… ну благословила всех женатых, включая Магну и бывшего императора… На этом моя практика и закончилась.

Хранительница каждый день весело интересовалась, как идут дела. И однажды я не выдержала и выложила ей свои выводы о том, что молодым жителям ее планеты для любви еще надо немного подрасти. Вот лет через пятьдесят-шестьдесят с удовольствием помогу им обрести истинную пару. А пока рановато, извините.

–Я так и думала, Эния, – Магна нисколечки не обиделась на мои слова. – Но ты ведь уже сейчас можешь увидеть их пары?

–Конечно, могу, – хмыкнула я. – Но благословлять не буду, даже не просите. Для неподготовленной души такой ранний опыт может оказаться губительным.

–Нет-нет! Я не это имела ввиду, – поспешила уверить меня Магна и спросила почему-то громким шепотом: – Просто я хочу знать… ну… они все здесь или где-то еще?

–А-а… в смысле на Магнатерре? – я задумалась на несколько минут и в итоге сказала: – Нет, не все. Лет через тридцать вам стоит начать активно налаживать дружественные связи с Растотеррой.

–Спасибо, – Магна выдохнула с явным облегчением. – Это я и хотела услышать. Я немного знакома с жителями Растотерры, через магосеть, естественно. Среди них много достойных. Понимаешь, я хочу, чтобы мои дети были счастливы.

–Понимаю, – улыбнулась я. – Этого желает каждая мать.

–Да, – она вздохнула и на миг помрачнела, явно вспомнив что-то не очень хорошее. Потом вдруг встрепенулась: – А Тэри? Тэруалон, в смысле. Как с твоей точки зрения, мы пара?

–Самая настоящая, – уверенно сказала я. Моя печать легла легко на них обоих, даже несмотря на то, что на момент благословения бывший император находился на Адельтерре и я его даже не видела. Так что у меня сомнений не было – они истинная пара.

–Спасибо, Эния, ты сняла камень с моей души, – серьезно сказала Магна. – Я все эти годы думала, что напрасно оторвала его от семьи, от родной планеты… Да и он все больше скучал по Адельтерре, только и разговоров было – Адельтерра то, Адельтерра сё…

Ах, вот оно что! Я понимающе кивнула и подозрительно прищурилась. Сдается мне, что моя так называемая практика не закончится до тех пор, пока эрл Тэруалон вдоволь не налюбуется на родину. Последующие слова Магны только подтвердили мою догадку:

–Ты прости нас, – начала она извиняющимся тоном. – Тебе у меня планете дел-то всего на пару дней, я и сама это понимаю. Нам нужен был достаточно веский официальный повод для отправки Тэри на Адельтерру. Просто так он не хотел… Поэтому Диана с Эльдаром отправились якобы на отдых, тебя сюда направили, как в самое безопасное место… А там… империя ведь не может оставаться без руководства, даже пусть на небольшой срок. Вот и…

–Я все понимаю, – сказала я, едва не скрипнув зубами.

–Если хочешь, я могу изменить временные соотношения между Магнатеррой и Адельтеррой, – предложила Хранительница. – Там пройдет месяц, а здесь всего пару дней. Хочешь?

–Нет, – немного поколебавшись, ответила я. Конечно, соблазн велик, но в таком случае магосеть будет работать только в режиме передачи текстовых сообщений, да и то с большими задержками, а меня это не устраивало. У меня там бурная переписка с далеко идущими планами. Про планы я распространяться не стала, а вот про магасеть сказала. А что, у меня много друзей, та же Дивея, Матей, Асанг и другие… И я хочу узнавать от них новости в онлайн-режиме. Да и Лайма с родней постоянно общается.

–Да, – согласилась со мной Магна, – магасеть в этом случае может барахлить, ты права. Ну что ж, тогда чувствуй себя как дома, если что надо, говори.

–Хорошо, – улыбнулась я.

В общем-то здесь оказалось достаточно неплохо. За мной никто не следил, не сканировал мою ауру каждый день. Нас с Лаймой никакими регламентами не ограничивали, мы были предоставлены сами себе и слонялись по всей планете как хотели. В нашем распоряжении находилось несколько гостевых домиков в разных уголках Магнатерры – в горах, возле моря, на поляне в лесу – все они соединялись стационарными порталами. Кроме того, можно в любой момент позвать Хранительницу и навязаться к ней в гости, если совсем скучно станет. В ее доме всегда шумно. Все-таки двенадцать малолетних эльфят. Надо сказать, магнатеррские эльфы совсем не походили на адельтеррских, даже те, которые родились на Адельтерре. Видимо, сказывалось влияние планеты. Они отличались эмоциональностью, точнее тем, что совершенно не стеснялись эти эмоции проявлять. Эльфийское спокойствие и выдержка? Это вообще что такое? Зачем? Здесь никто не копил эмоции в себе. Поэтому было шумно и весело. Через пять минут своего пребывания на планете я почти физически почувствовала, что меня приняли в семью на роль старшей сестры. А уж Лайма-то стала своей практически сразу. Кошь мою обожали все. Да и она была не прочь и подурачиться, и пофилософствовать, и в научных экспериментах поучаствовать, и в роли натурщицы для портрета выступить. Особенно последнее любила. А поскольку подруга моя, Дивея, на Магнатерре уже побывала, да и мама ее, Диана, тоже, желающих написать портрет кошки было предостаточно. Но когда зацвели тюльпановые поля, все переключились с кошки на них.

Так много тюльпанов я еще никогда не видела. Разных цветов, даже разных форм, они укрывали разноцветным покрывалом всю долину перед горами. И это было волшебно. А аромат просто потрясающий! Бабочки и стрекозы летали над цветами, собирая нектар, а Лайма самозабвенно гонялась за ними, не помня себя от счастья.

Я же, уютно устроившись на небольшой полянке среди благоухающих цветов, вела переписку с двумя мужчинами. Иногда одновременно. Почему с двумя? Да потому что отделаться от Принца так и не удалось. Негодник оказался кибермагом, поэтому банить его аккаунт было совершенно бесполезно. А если не удается избавиться от неугодного собеседника, остается что? Правильно, сделать общение с ним максимально комфортным. Для начала я попросила его сменить аватарку, а потом и ник, раз уж он кибермаг. И вот со мной уже разговаривает не Черный Принц с внешностью пучеглазого рогатого существа, а вполне себе нормальный пёсик симпатичной наружности и именем. Бродяга, так он назвал себя. Лицезреть пёсика было приятнее, вот только душа его так и оставалась абсолютно черной. Я видела это и содрогалась всякий раз, представляя себе, из-за чего именно она такой стала. Но со мной Бродяга был весел и обходителен, каждое утро забрасывал виртуальными цветами и комплиментами. Это мне, конечно, льстило, но не более того.

Второй мой собеседник, точнее, как бы первый, Рэм, в сети появлялся не очень часто. Примерно раза два в сутки. Виртуальных подарков мне не присылал, то ли не умел, то ли считал это глупостью. Комплиментами не осыпал. Совсем. Но общаться с ним было как-то спокойнее. Он тоже не ангел. Черно-белые узоры его души никуда не делись. Только вот я почему-то абсолютно точно знала, что он меня не обманывает. С Рэмом мы обсуждали те же темы, что и с Бродягой. Но насколько разные были ответы! А еще мне казалось, что Рэм в разы старше меня. И… он тоже меня изучал, задавал вопросы и ожидал моей реакции. Когда некоторые мои ответы не вписывались в его представление обо мне, я чувствовала, как он пытается понять, осмыслить мою позицию, поставить себя на мое место. Если с Бродягой у нас был ни к чему не обязывающий треп, то с Рэмом тонкая психологическая игра под названием «Узнай меня».

В отличие от Рэма, Бродяга был в сети практически постоянно. Иногда в общении с ним меня подменяла Лайма. Она старалась копировать мой стиль, но у нее все равно выходило более беззаботно, что ли. Бродяга в таких случаях считал, что у меня веселое настроение. Ему это нравилось. Лишь однажды, когда речь зашла о драконах, они чуть не поругались. Бродяга утверждал, что драконы злобные, жадные и ограниченные твари. Согласиться с этим Лайма не могла. Во-первых, они действительно не такие, а во-вторых, все адельтеррские драконы без исключения Лайме приходятся родственниками! А кто потерпит несправедливый поклеп на родню? Короче, она пыталась его разубедить.

«Да ладно, еще скажи, что они все белые и пушистые!» – насмешливо сказал Бродяга.

«Далеко не все белые, бывают и рыжие, и черные, но пушистые!» – парировала кошь.

«Да где ж такие есть?» – не верил он.

«На Адельтерре!» – выпалила она, совершенно не подумав.

«Детка, на Адельтерре нет драконов!» – уверенно заявил он.

«У тебя устаревшие сведения!» – возразила Лайма.

«Сама видела?» – вкрадчиво спросил он.

На этом вопросе кошь немного поостыла. Ответить, что видела – фактически признать, что бывала на Адельтерре. Сказать, что нет, станет допытываться, откуда познания.

«Мирографию хорошо изучала, – в итоге нашлась она и, гордо задрав нос кверху, добавила: – Да это в справочнике по расам написано! Не читал, что ли?»

Вообще-то наличие драконов на Адельтерре не было тайной. В магосети им был посвящен целый раздел и любой зарегистрированный пользователь мог прочесть там общую информацию и при желании лично пообщаться с драконами. В официальной магосети, естественно, а не в ее параллели.

«Смотрю, ты вообще у меня кошка ученая!» – перевел все на шутку Бродяга.

«А ты как думал!» – в тон ему ответила Лайма.

Шутки-шутками, конечно, но моя кошь действительно Кошка-Ученая. Это ее основная раса по доминирующему отцу. А всего пап у Лаймы трое. Все они коты, но есть нюансы. Матисс – Кот-Ученый, Снежный ветер – Кот-Дракон, Эйрик – Кот-Путешественник. Лайма унаследовала гены всех. Это немного странно, но когда твоя мама Богиня генетики, удивляться не приходится.

После этой небольшой стычки тема драконов была закрыта. Еще раз Бродяга разозлился уже на меня, когда я неосторожно поинтересовалась, не с Земли ли он.

«Э-э, детка, я же не спрашиваю, не с Адельтерры ли ты! Так тоже не лезла бы с вопросами!»

«Да я и не лезу, – попыталась сгладить острые углы я. – Просто на Земле много кибермагов, вот я и подумала, что ты можешь быть землянином».

«Нет, не могу, – смягчился Бродяга и прислал извиняющийся смайлик. – Насколько я знаю, Земля магически ограниченная планета. Откуда там кибермаги?»

«Магия на этой планете ограничена, это правда. Зато очень хорошо развито киберпространство. Возможно, этим обусловлено наличие кибермагов, а может быть наоборот, только не все из одаренных в курсе своих способностей», – ответила я.

«И откуда такие познания?» – поинтересовался Бродяга.

«Мирографию хорошо изучала», – честно отписалась я кошкиными словами.

А что, я и правда изучала мирографию. Этот предмет у нас вел Всемир, муж моей подруги по прошлой жизни, Матрены. Он мироходец, изучение миров – дело всей его жизни. Так что мирографию мы все знали очень хорошо. Конечно, уточнять где и с кем я изучала предмет было бы по меньшей мере неосмотрительно. Как выяснилось, Бродяга очень болезненно относится к раскрытию информации о своем происхождении, так зачем распространяться мне? С этого дня мы с Лаймой договорись больше не обсуждать с Бродягой серьезные темы ни в каком виде.

* * *

Земля. Маруся

Первый семестр начался с трагического известия. Дорохов погиб. Я стояла у стены с некрологом и не верила своим глазам. Как? Почему? Что произошло? Вокруг толпились другие студенты, бурно обсуждая эту новость. Он был хорошим преподавателем. Его уважали. Причина смерти в некрологе не была указана, но само слово «погиб» наталкивало на определенные мысли. Кто-то говорил про ДТП, где-то в задних рядах прозвучала версия о самоубийстве… Мне вдруг стало неловко за свои бредовые предположения после визита к нему. Но какое самоубийство? Он не выглядел подавленным. Да, у него болела спина, наверное, сильно, но это ведь не повод накладывать на себя руки… Я осторожно протиснулась сквозь толпу и остановилась неподалеку, пытаясь как-то осмыслить произошедшее.

–Преподаватели погибают, студенты пропадают и все с факультета информатики! – процедил кто-то из стоящих впереди меня студентов, кто именно я не видела, но решила прислушаться.

–Не преувеличивай, преподаватель пока только один, – отозвался другой и тут же обеспокоенно осведомился: – И что, много из ваших пропало?

–Пятеро, – скупо ответил тот.

–Мало ли, – скептически заметил второй из говоривших. – Загуляли…

–Отличники. Четвертый курс. Не явились на последний экзамен. Ты себе такое можешь представить? Еще бы один, так все пятеро разом. Родственники уже в розыск подали.

Его собеседник присвистнул и выругался.

–Хорошо, что я не отличник!

–Вот и я так думаю… – согласился с ним первый и почему-то вдруг обернулся, мазнув по мне хмурым взглядом.

Я поспешно опустила глаза и принялась активно распутывать провода от наушников, якобы замотавшихся за ремень сумки, а когда решилась осмотреться по сторонам, тех двух студентов уже не было. Пожав плечами, я пошла к учебному расписанию, чтобы посмотреть, что там у нас первой парой.

Вместо первой пары оказалось окно, я достала блокнот с ручкой и принялась переписывать расписание. Вполне ожидаемо фамилия Новикова мелькала в нем достаточно часто. Это и неудивительно, его поставили замещать сразу трех преподавателей.

–Везде этот Новиков! – послышался уже знакомый голос.

Сердце почему-то забилось быстрее, стало как-то тревожно. Я осторожно скосила глаза. Оказалось, за моей спиной снова образовалась толпа. Присутствовал и тот самый старшекурсник, который говорил про исчезновения отличников с их факультета.

–А чем тебя Новиков не устраивает? – слегка насмешливо поинтересовалась какая-то девушка.

–Пронырливый, наглый, подозрительный тип, – процедил тот.

–Что-то не заметила, ты наверное, сейчас себя описал? – хихикнула другая девушка.

–Да я этот дурацкий зачет ему полдня сдавал! – возмутился студент.

–Но сдал же! – хмыкнула первая девушка. – Дорохову ты его не сдал бы в принципе.

–Нет больше Дорохова, – мрачно заметил тот. – Зато есть Новиков! Причем во всех местах! И это как-то удачно совпало, не находишь? Может, это Новиков устроил ДТП? Или довел Дорохова до самоубийства, чтобы занять его место?

Я съежилась от этих жутких предположений и продолжала бездумно переписывать расписание, с умным видом перелистывая уже третий листочек в блокноте. Очень уж интересовал меня этот разговор.

–Новикова не трожь, – пробасил кто-то четвертый. – Я с ним в горы ходил, он меня реально из расщелины вытаскивал, так что не рассказывай мне тут про подозрительности, понял? Да и Дорохов погиб, когда Новикова даже в городе не было. Еще раз услышу, что ты вякаешь про Новикова, пожалеешь, – весомо сказал, чувствовалось, что это не пустое предупреждение. Его слова легли бальзамом на душу, даже какая-то гордость вдруг возникла… за Новикова.

–И вообще, если тебе не хватает мозгов учиться, так нечего о преподавателе всякую ересь нести, – презрительно бросила первая из говоривших девушек. Затем послышались звуки удаляющихся шагов.

–А ты чего уши развесила, мелочь? – неожиданно рявкнул обиженный ею студент.

И рявкнул он, кажется, мне. Я медленно обернулась, и демонстративно вытащив из одного уха наушник, спросила:

–Вы что-то сказали? – еще и ресничками хлопнула для убедительности. Все-таки хорошо, что я наушники снять не успела.

–Ничего, – процедил студент и, окинув меня подозрительным взглядом, отошел от доски с расписанием.

А я тяжело вздохнула и принялась переписывать его заново. Новиков, Новиков… Я привыкла судить о людях, основываясь только на своих собственных впечатлениях. Да и мама так всегда меня учила. Слова этого старшекурсника меня больно задели. Настолько задели, что я уже минут пять не могла унять бешеный пульс. После сессии мы с Матеем виделись еще два раза – на День студента и перед моим отъездом домой на каникулы. В этот раз меня папа забирал. Матей обмолвился, что тоже уезжает в какой-то поход, наверное, как раз тот, про который говорил басовитый студент, заступившийся за него. Конечно, пары дней недостаточно, чтобы узнать человека, но… пронырливым и наглым я не могла его назвать. И… я не допускала даже мысли, что он способен на то, о чем говорил студент. Но с чего-то же тот сделал такие выводы? И если уж вот так просто в холле универа не стесняется это высказывать, то и дальше навряд ли остановится. Почему-то не верилось, что угрозы другого старшекурсника подействуют. Так, надо поговорить с Матеем! Про Дорохова и про исчезновения студентов с факультета информатики. А еще предупредить, что про него распускают опасные слухи. Я с тоской взглянула на расписание еще раз. Судя по всему, Новиков будет занят практически до последней пары, и как назло все эти пары не в нашей группе, так что быстро осуществить разговор не получится.

–И что у нас там? – Светка практически прыгнула на меня сзади, заставив испуганно вздрогнуть.

–Окно у нас, – ответила я.

–Класс! – воодушевилась подруга. – Пошли в буфет!

Кому что, а ей лишь бы поесть. Но делать все равно нечего, так что пришлось тащиться вместе со Светкой в организацию общепита. Пока она бодро уничтожала два беляша, один курник и пирожное, запивая все это чаем и не прерывая ни на миг рассказ о том, как провела каникулы, я успела настрочить Матею сообщение. Поинтересовалась, как прошел поход и спросила, видел ли он некролог. Заодно уточнила, не знает ли он причину смерти, а то студенты разное говорят, но мало верится. «Почему мало верится и что говорят?» – почти сразу же пришло ответное сообщение. «По одной из версий ты довел Дорохова до самоубийства, чтобы занять его место…» – немного подумав, все-таки написала я. Матей подвис и не отвечал где-то минуты три. Зря я все-таки это написала, надо было сказать при личной встрече, хоть бы могла увидеть его реакцию. «Остальные версии тоже с моим участием?» – наконец отписался он. «В том числе», – уклончиво ответила я. «Хуже этой?» – спросил он. Я послала краткое «да». «Давай встретимся? – сам предложил он. – Сколько у тебя пар сегодня?» Пар у меня было три с учетом окна вместо первой, а Матей мог освободиться только после пятой. Мы договорились о встрече возле торгового центра, который находился рядом с общежитием, и на этом наша переписка закончилась.