1492 г. Августа 31, Москва. Грамота государя (осподаря) всея Русии Иоанна к турецкому султану Баязиду

Это первая грамота, отправленная в турецкий Константинополь к султану Баязиду от имени русского государя. Она предшествовала началу длительных дипломатических отношений России с могущественной в то время Османской империей.

Напомню, что к концу XV века турки завладели уже не только всей Византией, но и большей частью юго-восточной Европы, включая Грецию, Сербию, Болгарию и другие страны. Всю центральную Европу заполонили беженцы из захваченных стран, которые рассказывали ужасы о нравах и приёмах ведения войны противником. Большинство европейцев жили в страхе перед нависшей и над ними угрозой порабощения. Все европейские послы вынуждены были на приёмах у султана вставать перед ним на колени.

Не обошла османская экспансия и Крым. После захвата турками в 1474 году Кафы, а затем и других территорий Крымского полуострова, там тоже начал устанавливаться новый, османский порядок. В результате русские купцы (гости), которые несколько столетий торговали на всём Востоке, начали терпеть различные притеснения и обиды от новых хозяев, нести большой урон. Их не только грабили, но и отправляли на земляные работы. Они жаловались на это своему государю, тот пытался принимать какие-то меры, требовал восстановить справедливость у своего союзника Менгли-Гирея, обращался к правителю Кафы – сыну турецкого султана Баязеда II. Видимого улучшения не происходило. И тогда Иоанн, не имея возможности защитить своих людей, запретил им ездить торговать в Крым и в Турцию.

Турки сразу почувствовали немалые убытки и недостаток в русских товарах. Султан стал выяснять причины запрета русской торговли. Чтобы снять с себя ответственность, кафинский паша – сын султана, попытался оправдаться перед отцом и обвинил в прекращении торговли крымского царя Менгли-Гирея. Тот испугался и срочно прислал гонца к Иоанну с просьбой, чтобы тот оправдал его перед султаном: «и похочешь нынече мене перед турским в правде учинить, и будет ти пригоже, и ты бы к турскому грамоту послал, а любо бы еси ко мне грамоту послал».

Великий князь пошёл навстречу союзнику, и спешно отправил в Крым и в Константинополь послания, в которых сообщил адресатам, в том числе и султану, о причинах остановки торговли. Здесь мы впервые в посланиях на Восток – и в Крым к Менгли-Гирею, и в Константинополь, – видим полный новый титул Иоанна. Он подтверждает, что не позволит своим купцам ездить к османам до тех пор, пока они не наведут у себя порядок. Подробно перечисляет обиды и притеснения, которые терпят русские купцы во владениях турецкого султана. Тон грамот великого князя совершенно лишен заискивания, независим.

* * *

Грамота, в списке, государя всея Русии Иоанна III к турецкому султану Баязету II, о причинах пресекшейся в Кафе и Азове торговле с турецкими подданными.

«Салтану Великому Царю: межи Бесерменских государей, великой еси Государь, над Турскими и над Азямскими Государи волен еси, польской и морской Государь еси, Салтан Баазит Величеству твоему.

Иоанн.

Божиею милостию един правой Осподарь всей Руссии вотчич и дедич и иным многим землям от севера и до востока Государь, Величеству твоему слово наше то: межи нас с тобою наши люди неежживали нашего здоровья видети, только наши гости из наших земль в твои земли ездят. Нашим и вашим людем многа корысть бывала, и наши гости нам били челом, и сказывали нам, им в твоих землях от твоих людей велика сила чинится, и мы своих гостей речей не слушали, в Азов и в Кафу ежелет есмя своих гостей отпускали. И нынечя наши гости нам били челом и сказывали нам, что летось вельми велика сила в твоих землях от твоих людей над ними учинилася, в Азове твой Паша велел им ров копати и камень на город носити, также в Азове и в Кафе и в иных городах, товар у них оценив возмут, да половину цены дадут, а другие не дадут. Еще наших гостей будет человек пять или шесть в одном котле, и один человек из них разболится какою болестью, да еще он жив, Бог един волен в животе и смерти; а они от него всех его товарищов отошлют, а у тех у всех его товарищов товар запечатают, и как тот человек умрет, и они у всех у них товар возмут, а назовут тот товар того мертвого человека; а и не умрет, и они половину товара отдадут, а другие не отдадут. Еще слышим, ни в которой земле такая сила не чинится над нашими гостьми, как в твоей земле: разболится человек, да учнет товар свой давати брату своему, или племяннику ,или с товарищом свои учнет посылати к жене своей, да к детям, и они еще у живого у него товар его отоймут, а товарищов его к нему не припустят. Да и иные, сказывают, многие силы нашим гостем в твоих землях от твоих людей чинятся, и мы ныне тех для дел, на сей весне своих гостей в Азов и в Кафу и в иные твои города не отпустили; где над нашими гостьми сила чинится, и там своих гостей не отпускаем. На перед того, сказывают наши гости, в ваши земли ежживали, одну тамгу платили, а сила над ними никоторая не бывала. Ныне при тебе ново в твоих землях, твои люди над нашими гостьми учали силу чинити, твоему Величеству ведомо ли то, или неведомо? Будет по твоему велению твои люди над нашими гостьми такую силу чинили, и мы и вперед своих гостей в твои земли не хотим отпустити. Еще одно слово то: отец твой славной и великой был осподарь, слышел есми, с нами хотел того, чтобы меж нас наши люди ездили здоровья нашего видетит, и послал был к нам своих людей; ино так Божия воля ссталася нынча, отца своего то дело помянув, чего деля межи нас наши люди не ездят нашего здоровья видети,о тех о всех делех написав свою грамоту, к нам бы еси послал, чтобы нам ведомо было.

А писан на Москве в лето <…>¹ девять десять десятое, месяца Августа <…>¹ день».²

––

Примечания

1. 31 августа 1492 г. Цифры написаны буквами древнерусского алфавита.

2. Собрание государственных грамот и договоров. Часть 5. М., 1894 г., стр. 12-13.

* * *

1493 г., январь 5. Грамота государя всея Руси Иоанна к австрийскому герцогу Сигизмунду

В начале осени 1492 года в Москву прибыл посланник Австрийского герцога Сигизмунда Михаил Снупс с рекомендательными письмами к Иоанну от своего господина и от наследника императора и римского короля Максимилиана. В письмах они просили Иоанна принять их посланца, «от святого цесарства Римскаго тем обычаем, иже бы твое или иных Князей земли и государства узнал, и достоверно бы обычаи увидел и розных людей языков, а большое в твоей земле того языка учитися желает для своей охоты».¹

Говоря современным языком, Снупс явился в Москву с благородной миссией – в качестве исследователя – путешественника, который хотел бы ознакомиться с новой, мало известной, но всё более интересной для европейцев страной, изучить, как живут местные народы, а по возможности, и их языки. Получив в Москве радушный приём и прожив здесь около пяти месяцев, Снупс получил все возможности для знакомства с Русью. Этого ему, судя по посланию, оказалось недостаточно. Снупс захотел попасть ещё и за Урал – в Сибирь, где, как нам известно, слуги Иоанна уже собирали дань с местных народов, в том числе и «на великой реце Оби». Скорее всего, чужеземец даже не представлял, куда он просится и чего хочет. Не удивительно, что он получил отказ. И, конечно же не потому, что там, в малонаселённой Сибири, были какие-то секреты, причиной хозяин назвал «великое разстояние далечяго пути»! Потом Снупс пожелал почему-то вернуться домой через Турцию. И там Иоанн не мог обеспечить послу полной безопасности, и честно написал об этом в своём ответе и королю Максимилиану, и герцогу Сигизмунду. Послания написаны в один день и почти дословно повторяют друг друга, поэтому в разделе «Документы» приводится лишь одно из них.

Для нас эта грамота интересна тем, что доказывает: во время правления Иоанна его войска и подданные уже продвинулись далеко за Урал, полным ходом шло освоение Сибири. Земли на Оби Иоанн называет «своими» и с конца XV столетия там уже собиралась дань. Из этой переписки мы также видим, что интерес к Московской Руси распространился к тому времени уже и до Австрии, откуда явились и грамота от её герцога, и посланник. Иоанн в грамоте твёрдо и привычно называет свою страну не княжеством, а государством.

* * *

«А такова грамота послана с Михаилом же к Сизмонту ко Князю. А се грамота»:

«Иоанн, Божиею милостию Государь всеа Руси, Володимерский, и Московский, и Новогородцкий, и Псковский, и Тферский, и Югорский, и Вятский, и Пермьский, и Болгарьский и иных, наяснейшому и светлейшому Сизмонту, Архидуксу Авьстрьскому, и Стырьскому и иных. Прислал еси до нас слугу своего Михаила Снупса с своим листом, а в листу в своем к нам писал еси, чтожь бы ему нашего государства земли узнати и языку научитися; и мы, для приятельства, того твоего человека Михаила ласкове приняли, и держали есмя его в своем жалованьи. И просил нас про то, чтож бы мы отпустили его до дальних земль нашего государства, иже есть под востоком на великой реце Оби, и мы его тамо не отпустили за великое разстояние далечяго пути, занже и наши люди, которые ходят тамо по нашу дань, и они проходят до тех наших земль с великим трудом за неудобность пути. И тот твой человек Михайло просил нас, чтож бы мы его к Вашей Светлости отпустили на Турского землю или на Польского Короля, и мы его на те земли не отпустили того деля, чтобы над ним которая притчя не състалася; а отпустили есмя его к вам на Немецкую землю тем же путем, которыи к нам пришел. Бог всесилный да умножит здравия Твоей Милости на многа лета! Писан на Москве, лета 7001-го ², Генваря 5-го».³

––

Примечания

1. Памятники дипломатических сношений, т. 1, стб. 108.

2. 1493 год, 5 января.

3. Памятники дипломатических сношений, т. 1, стб. 111-112.

* * *

1493 г., январь. Отказная грамота князя Семёна Фёдоровича Воротынского к великому князю Александру

Литовскому и Русскому

С начала 80-х годов в Москву под покровительство великого князя Иоанна Васильевича начинают переходить русские князья из Литвы. В годы русского лихолетья, когда ордынское нашествие ослабило Русь, часть из русских князей были вынуждены либо добровольно, либо под натиском литовского оружия, перейти на службу к великому князю Литовскому. Одной из причин изменения настроений среди русских подданных Литвы стало их принижение по сравнению с польско-литовской шляхтой, начало активных действий папы римского и католической знати по введению на русской части Литвы унии, притеснение православных русов и во всех сферах жизни. Чего стоит один лишь указ о запрете строительства на территории Литвы православных храмов и даже ремонта уже существующих! Именно на этот указ предков ссылался великий князь Александр, отказываясь построить для своей жены Елены, дочери Иоанна III, обещанный при заключении мирного договора храм в её же хоромах, «на сенях», чем довёл тестя до возмущения, закончившегося войной.

Что уж говорить о потомках перешедших когда-то в литовское подданство русских князей! С ними вообще не хотели считаться! Особенно это небрежение к православным русичам начало сказываться в конце XV века, когда династия литовских великих князей Ягеллонов волею судеб возглавила сразу несколько европейских государств, укрепилась в католической вере и почувствовала себя достаточно могущественной. И если старый великий князь Литовский и король Польский Казимир ещё помнил независимость русских князей и хоть как-то считался с их самолюбием, то его молодой сын и наследник Александр не хотел даже этого. В результате обиженные князья начали проситься и переходить в подданство к Иоанну вместе со своими княжествами. Особенно эти переходы участились после смерти в 1492 году короля Казимира.

5 января 1493 года Иоанн отправляет в Литву специальное посольство во главе с Дмитрием Загрязским, с которым сообщает великому князю Александру о приёме в своё подданство сразу нескольких перебежчиков: «что служил тебе князь Семен Феодорович Воротынской, и он нынеча нам бил челом служити и с вотчиною. <…> да что служили тебе князь Андрей, да князь Василей Вильевичи Белевские, да князь Михайло Романович Мезоцкый, да князь Андрей Юрьевич Вяземскый; и они нынеча нам били челом служити и с вотчинами. И тебе бы то ведомо было».¹

С этим же посольством Иоанн отсылает отказную грамоту князя Семёна Воротынского к Александру Литовскому, в которой тот объясняет причину своего перехода к другому государю. Грамота сохранилась в копии в посольской книге.

* * *

«Господину осподарю великому князю Александру, Литовскому, и Русскому и иных, князь Семен Феодорович, господине, челом бьет. А также, господине, служил есми отцу твоему, государю своему великому князю королю Казимиру, и был есми, господине, у отца твоего, государя моего, у крестном целованьи на том, што было отцу твоему, осподарю нашему, за отчину за нашу стояти и боронити²