– Это называется – пластиковая карта, Эдвард, – объяснил мистер Джаспер, ловко увернувшись от метлы, которая, ошибочно приняв банкира за мусор, попыталась вымести его из комнаты.

Он показал сыну пластмассовый прямоугольник, с помощью которого открыл дверь. Внешним видом карта не отличалась от мрачной надписи при входе в банк, разве что была поменьше. Тот же траурный чёрный фон и на нём монументальная надпись: «Банк «Джаспер». На лицевой стороне карты блестящий маленький прямоугольник встроенного чипа.

– Это вроде ключа? Двери открывать? – поинтересовался Эдвард.

– Нет, – с лёгким раздражением возразил мистер Джаспер, в первый раз в жизни подумавший, что помимо карьеры нужно было хоть изредка общаться с сыном. Возможно, даже учить его чему-нибудь. – На пластиковую карту можно класть деньги, а потом снимать их.

– Невозможно, – покачал головой Эдвард, внимательно рассмотревший карту. Толщиной она была не больше миллиметра. – Не влезут сюда деньги. Она слишком тонкая!

– Это только так говорится. На самом деле на защищенный микрочип карты просто записывается информация о владельце карты. При совершении операции с картой проверяется имеющийся у её владельца остаток денежных средств у нас в хранилище. А теперь давай уже зайдём. Сейчас я тебе покажу самое главное, – мистер Джаспер подтолкнул сына в хранилище.

Оглядевшись, Эдвард разочарованно вздохнул. Он ожидал увидеть мрачное подземелье, затканные паутиной углы, летучих мышей-вампиров, скелеты в кандалах ну и прочие интересные вещи. А оказался в огромном зале, довольно тёмном, но чистом и даже уютном. Немного спасали ситуацию рыцарские доспехи, стоявшие с полным вооружением. У одного, находившегося у сейфа, даже был арбалет. Вдоль стен, сложенных из грубого камня, тянулись длинные стеллажи, уставленные бронзовыми сундучками, на большом дубовом столе стоял современный компьютер. Бухгалтерских счёт что-то не было видно. Рядом раскинулся необъятных размеров камин из чёрного базальта, украшенный горгульями по краям. В его холодной и тёмной пасти были аккуратно сложены сучковатые поленья, и по ним ползали три огненно-красные саламандры. Увидев посетителей, они раскрыли кожаные, как у летучих мышей, крылья, взлетели над поленьями, затем из маленьких ртов вырвались струи огня. Дрова мгновенно запылали, и камин озарился жарким светом. В воздухе летали золотые стайки фей-светлячков. Увидев мистера Джаспера, они весело защебетали и устремились к нему так быстро, что Эдвард на мгновение ослеп от их яркого света. Банкир достал из кармана жестянку леденцов, вынул оттуда полную пригоршню и подбросил в воздух. И как только разноцветные, блестящие, как стёклышки, леденцы взлетели вверх, сияющая стая фей ринулась их ловить. Они запищали ещё громче и устроили небольшую воздушную драку. Особенной популярностью пользовались леденцы зелёного цвета.

– Мятные они просто обожают, – мистер Джаспер подмигнул сыну. – Что? Зато никаких затрат на электрическое освещение.

Поделив добычу, феи быстро рассредоточились. Большая часть взмыла под потолок и распределилась по залу, несколько нырнули под стеклянный абажур зелёной настольной лампы, ещё четыре устроились в настенных канделябрах, сделанных в виде двухголовых химер. Ведьма-уборщица проследовала за гномами в хранилище и теперь гремела своим деревянным ведром возле громадного, занимавшего всю стену сейфа. К нему мистер Джаспер и повёл Эдварда.

– Смотри, сынок, это – самый прочный в мире сейф! – с гордостью сообщил мистер Джаспер, любовно поглаживая холодную синеватую сталь.

– Не боится огня, – тут он схватил за крыло пролетавшую мимо саламандру и подставил её круглый носик прямо к поверхности двери.

Рассерженная рептилия зашипела и исторгла из миниатюрной пасти мощную струю синеватого пламени. Продолжалось это минуту, не меньше, но сталь даже не нагрелась.

– … Ни механических повреждений, – удовлетворённо произнёс мистер Джаспер.

Он не без усилия вытащил из рук стоявших рядом рыцарских доспехов арбалет, прицелился прямо в центр сейфовой двери и выстрелил. Арбалетный болт срикошетил, не оставив даже следа на стальной поверхности, зато взвизгнула фея, остановились разбитые часы и упал со шкафа подстреленный паук. Уборщица заворчала себе под нос, довольно тихо, но Эдвард мог поклясться, что разобрал слова «хулиган», «ребёнок» и «бездельник». Очевидно, мистер Джаспер тоже обладал неплохим слухом, потому что накинулся на ведьму:

– А вы, миссис Глуми, вместо того, чтобы начальство обсуждать…

– Я, между прочим, мисс, а не миссис! – колдунья с достоинством запахнулась в потрёпанную шаль.

– Кто бы сомневался, – прошептал мистер Джаспер и поморщился: – А зачем вы посыпаете этим фиолетовым порошком мебель? Пахнет довольно скверно.

Ведьма ухмыльнулась:

– Ясное дело, отрава и не должна хорошо пахнуть.

– Зачем отрава?! В моём кабинете?

Мистер Джаспер с ужасом наблюдал, как порошок на поверхности шкафа начал куриться дымными змейками, и вдруг с влажными хлопками из него стали появляться сиренево-зелёные грибы. Всего минута и шкаф полностью покрылся этими грибами, обретя сходство с ежом, больным экзотическим заболеванием.

– Ясное дело, от бумагоядных улиток, – фыркнула ведьма.

Видимо, решив объяснить наглядно, она запустила руку в выдвижной ящик и вынула оттуда лист плотной, дорогой бумаги, исписанный вычурным почерком. Край листа флегматично жевала громадная полосатая улитка. Сначала она не проявила интереса к происходящему, но вдруг прекратила чавкать, принюхалась и с неожиданным проворством перепрыгнула на ближайший гриб. Откусив пару кусочков, она вдруг стала прозрачной, раздулась втрое и лопнула, как мыльный пузырь.

– Там же расписки! – закричал мистер Джаспер страшным голосом, ринулся к шкафу и чуть ли не с головой нырнул в выдвижной ящик.

Выбрался он оттуда с таким стоном, что Эдвард бросился на помощь, но оказалось, что банкира терзала душевная боль, а не физическая.

– Слопали! Четырнадцать расписок! О-о-о-о…

– Да что за расписки такие? – Эдвард озадаченно рассматривал пожёванные, продырявленные листы.

Мистер Джаспер прервал ненадолго своё занятие – горестное покачивание головой, сопровождавшееся стонами, – и объяснил:

– Это такая бумага, в которой пишется, что ты взял, к примеру, деньги. Или какую-нибудь вещь. Ну вот ты жаловался, что твой одноклассник Тимми одолжил у тебя телескоп и не отдаёт уже четвёртый месяц.

Он коснулся свежей «раны». Эдвард нахмурился и не удержался от досадливого замечания:

– Не отдаёт! А зачем ему, вообще не понимаю. Тимми – настоящий гном: звёзды его вовсе не интересуют, он даже не знал, что солнце – это звезда, представляешь? У него телескоп даже в небо не направлен!

– Ну вот видишь! А если бы ты попросил его дать расписку, что он взял у тебя телескоп и обязуется вернуть в положенный срок… – мистер Джаспер задумался, потом быстро спросил:

– А куда же у него телескоп направлен?

– Да никуда – прямо в окно соседнего дома. Там живёт наша одноклассница Лиз. Ужасно глупая девчонка!

– Понимаю, – улыбнулся мистер Джаспер, подумав про себя, что свой телескоп Эдвард получит назад не скоро. – Пойдём, самое интересное покажу.

Он положил ладонь на ряд костяных клавиш с цифрами, быстро набрал код, внутри сейфа раздался низкий, глухой звук, и дверь открылась. Толщиной она была сантиметров двадцать, не меньше, и весила наверняка как дюжина горных троллей. Переступив порог, Эдвард ахнул. Вдоль стен высились башни, выложенные из золотых слитков, стояли прямые, как колонны, стеклянные вазы, наполненные драгоценными камнями. Прочные, как железо, мешки из акульей кожи были битком набиты золотыми монетами, а в прозрачных витринах на бархатных подушечках лежали невероятной красоты украшения.

– Я даже представить себе не мог, что у тебя столько сокровищ, – выдохнул поражённый Эдвард. – И ты не можешь мне два года купить компьютер?

– Но сынок, – засмеялся банкир, – ты забываешь, что это не мои деньги, а клиентов банка. В любой момент вкладчик может прийти и потребовать вернуть ему все его деньги. К тому же, банкир не имеет права пользоваться деньгами клиента для своих личных целей. Тем более – покупать такую ненужную и опасную для ребёнка вещь как компьютер.

– Это почему же мне опасно иметь компьютер? – возмутился такой несправедливостью Эдвард.

– Потому, что ты будешь на нём играть.

– А что же в этом плохого?

Мистер Джаспер помолчал.

– Ещё несколько тысяч лет назад на месте прекрасных городов росли непроходимые леса, населённые ужасными чудовищами. Но люди осушили ядовитые болота, возвели мосты над бурными реками. Они построили великолепные города, превратили камни и руду в драгоценности неописуемой красоты. Научились исцелять страшные болезни и спасать жизни, проникли в глубины моря и поднялись к звёздам, создали удивительные машины и бессмертные произведения искусства… Нет предела человеческому гению. И лишь одно способно его остановить и уничтожить.

– Что же? – прошептал Эдвард.

Вместо ответа мистер Джаспер снял с полки и поставил на стол песочные часы. Вдоль круглого деревянного ободка скакал серебряный всадник – скелет на коне. В одной руке он сжимал косу, другой держал верёвочную петлю, которая вместо уздечки охватывала петлёй шею коня. Банкир перевернул часы, и песчинки с шорохом устремились вниз.

– Этого никто не в силах остановить, – тихо и жёстко произнёс он, с необычной серьёзностью глядя на сына. – Время. Наш медленный убийца. Секунды складываются в часы, часы – в годы. Ни днём, ни ночью время не останавливает свой неумолимый бег. И каждая напрасно потраченная минута – это навсегда утраченный шанс. Как кровь по капле, нас ежеминутно покидает жизнь. На что ты хочешь потратить её – на создание нового или на бесцельную игру?

На это Эдвард не нашёлся, что ответить. Затянувшуюся паузу прервало появление гномочки, которую они видели в приёмном отделении.

– Мистер Джаспер, к вам посетитель. Кредит хочет. Только он, как бы это сказать… Ничего не знает и не понимает.

– Чудесно, чудесно, – заулыбался мистер Джаспер.

Клиентов, которые ничего не знают и не понимают, он любил особенно. С ними гораздо легче договориться, они не читают по несколько часов договор, неприятных вопросов не задают. Потирая руки, мистер Джаспер заспешил к выходу из своего подземелья, бросив на ходу:

– Он что, тролль?

– Нет, гораздо хуже. Санта Клаус.