Он увидел потемневшее небо, на котором медленно загорались парящие огни Асдэма. Судя по ощущениям, он лежал на чем-то холодном и кожаном – видимо, на диване. Его голова гудела, словно по ней хорошо приложились молотком. Раны на черепе он не чувствовал, но место ушиба ныло.

Люциан устало вздохнул и пробудил духовные силы, чтобы избавить себя от боли. Подстроившись под окружающую температуру, он перестал мерзнуть на холодном диване и кое-как сел, планируя осмотреться. В этот момент он осознал, что под ним была вовсе не мебель, а чужая рука. Кай буквально держал его на раскрытой ладони!

– Что… – тихо пискнул Люциан.

Демон едва сдержался, чтобы не расхохотаться вслух. Его губы растянулись в улыбке, обнажавшей хищные клыки.

– Модао стал размером с модао, – сказал Кай, разглядывая Люциана черными бездонными глазами. – Кстати, твои одежды меньше не стали, но Ло соизволила их заменить, – он все-таки не сдержался и хохотнул, – как хорошо, что она умеет менять размеры!

– Что? – Люциан опустил взгляд, собираясь увидеть свои одежды, но их не было. Он оказался обернут в алую ткань, как в обтягивающий костюм. Какой стыд!

«Но хотя бы все прикрыто…»

Он недоверчиво посмотрел на Кая.

– Это сон?

– Нет. Когда ты захотел побыть блюстителем морали, то случайно попал под горячую руку. Ваше владычество толкнули, и в результате с прилавка на тебя свалилась склянка с зельем уменьшения. И вот теперь ты размером с ладошку.

Люциан опешил:

– Как такое возможно?

– Магия. – Кай пожал плечами, отчего Люциан на его ладони помрачнел.

– А где мои настоящие одежды? – Он огляделся.

– У меня.

«Ну хоть что-то радостное. Не хотелось бы потерять клановые одежды».

– Ты не против, если я все проверю? – Владыка Луны сел в позу лотоса.

– Пожалуйста.

Люциан прикрыл глаза и принялся анализировать свое состояние, пытаясь понять, что с ним произошло.

О зелье уменьшения он слышал впервые, однако, основываясь на собственных знаниях, мог точно сказать, что никому не под силу уменьшить человека так, чтобы тот не чувствовал себя странно. Ошибка в заклятиях могла вызвать любые симптомы, потому к кривой магии Люциан привык, но уменьшение казалось чем-то за гранью разумного.

Его силы… их просто не было. Они текли по меридианам в столь мизерном количестве, что полностью соответствовали небольшому размеру его физической оболочки. Люциану это показалось невероятным. Он еще мог представить уменьшение с запечатыванием сил, однако с подстраиванием магии под физические изменения столкнулся впервые.

– Как такое возможно? – Люциан ахнул, закончив самоанализ. – Мое тело действительно маленькое, и духовной силы в нем с кроху, будто так и должно быть…

– Ну да. У тебя сейчас нет тех духовных сил, что раньше. После того как ты уменьшился, твоя магия, не соответствуя размерам физической оболочки, вырвалась наружу и рассеялась, а также была поглощена некоторыми демонами. Они, кстати, просили передать тебе спасибо за это. Когда снова вырастешь, будешь опустошен – придется восстанавливаться, чтобы вновь заполнить физическое тело соответствующим объемом магии.

– Мой организм сможет самостоятельно подавить эффект этого зелья так же, как подавляет действие ядов?

– Нет. Зелье настолько искусно сделало тебя маленьким, что даже духовная сила думает, что так и надо.

Люциан ужаснулся. «Если бы это зелье попало в руки врага, тот бы за ночь поверг заклинательский мир в хаос». Он знал, что в Асдэме можно приобрести диковинные вещи, но не думал, что настолько! Это зелье выходило за рамки его представлений о товарах демонического рынка.

– В таком случае… когда эффект спадет? – Люциан нахмурился, как грозовая туча; его голос звучал угрюмо и низко.

– У этой магии нет срока действия, тебе требуется противоядие.

– И где его взять?

Кай немного подумал, а затем лукаво улыбнулся.

– А оно тебе нужно? – почти промурлыкал он. – Ты такой хорошенький, когда маленький, да и красный цвет тебе к лицу. Я бы мог держать тебя у себя, как канарейку. Умеешь петь?

Люциан посмотрел на него как на сумасшедшего, из-за чего демон хохотнул.

– Нет, владыка клана Луны умеет только ворчать, – ответил Кай на свой же вопрос, а потом сдвинулся с места так резко, что Люциана чуть не сдуло с ладони. – Противоядие есть у Хаски, нам стоит вернуться в замок. Хочешь, посажу на плечо?

Люциан кивнул. На плече было бы удобнее, чем на ладони; оно не такое ледяное, и на нем владыка Луны чувствовал себя не так уязвимо.

Кай посоветовал крепче ухватиться за ткань его рубашки, чтобы не свалиться, и ускорил шаг.

– А что с тем лавочником и заклинателями?

– Заклинателей я скормил лавочнику. Все остались довольны, кроме них.

– Ты… что? – пропищал Люциан.

Кай насмешливо хмыкнул.

– А что? Ты ведь слышал, что лавочник предупредил их о смерти, если те нападут. Из-за одного лишь торговца я бы не стал расправляться с магами так жестоко, но из-за них пострадал еще и ты, а это уже перебор.

– Ты убил их… из-за меня? – Люциан боялся даже подумать о том, что из-за него кто-то расстался с жизнью. Он был виновен в их смерти?

– Нет, – спокойно ответил Кай, пресекая чужие мысли. – Я убил их ради своего собственного удовольствия, а не из-за тебя. Ради тебя нужно только спасать, а это выше моих сил.

Не ожидая услышать подобного, Люциан удивленно воззрился на огромную скулу Кая – не мог задрать голову выше, чтобы заглянуть ему в глаза. В прошлой жизни принц не стеснялся перекладывать ответственность за свои поступки на Элеонору, и поэтому Люциан ожидал, что его тоже сделают причастным. Однако этого не случилось.

– Ты не должен убивать людей, – выдохнул он. – Они ведь не нанесли смертельных ран мне или тому лавочнику, зачем же лишать их жизней? Еще и так жестоко.

– Потому что я так захотел, – равнодушно бросил Кай. – Те люди пришли в Асдэм за водой контроля, известно ли тебе, на что она способна? Если добавить ее в общий водопровод, можно весь город обратить в безмозглых подконтрольных пустышек. Те маги принадлежали к одной группировке, – мне доводилось встречаться с их людьми, – и если бы вода попала к ним, где-то вымер бы целый город и началась война. Не думаешь, что все обошлось малой кровью?

Слова Кая звучали довольно веско, но они ничего не доказывали.

Люциан сказал:

– Ты не можешь знать, как все случилось бы. А даже если твои догадки верны, ты мог просто вышвырнуть этих людей за стены, а не убивать.

– Владыка Луны не желает, чтобы я марал руки в крови или чтобы по моей воле умирали другие?

– И то и другое. Я не хочу, чтобы ты символизировал смерть, – это слишком тягостное бремя. Не хочу, чтобы оно досталось тебе. – Люциан произнес эти слова не задумываясь, с тяжестью и грустью на душе, будто ему было обидно за судьбу темного принца, за то, каким монстром он стал.

– Хорошо. Раз ты так обеспокоен, буду убивать меньше.

– Почему бы и вовсе не перестать?

– Вовсе не убивать не получится. Ситуации случаются разные.

Люциан нахмурился.

– Тогда обещай, что будешь убивать, только если иного выхода не останется.

– Слишком обременительно. – Кай закатил глаза. – Это ведь нужно успеть обдумать выходы из ситуации, а это так занудно. Давай условимся, что я просто буду перед убийством размышлять о возможности наказания с сохранением жизни, м?

Люциан вздохнул. Зная градоправителя, его «наказание с сохранением жизни» могло оказаться страшнее смерти, и поэтому непонятно, что милосерднее. Со стороны Люциана было ошибочно опускать руки – это равносильно тому, чтобы снять оковы с убийцы и вручить ему нож, но что еще он мог сделать? Темный принц превратился в подобие могущественного демона, чье мышление отличалось от человеческого, отношение к миру проявлялось иначе, да и мир был другим. Вполне нормально, что Люциан не понимал мотивов градоправителя.

«А что произойдет, если перед ним провинится один из кланов? Он сотрет его с лица земли? – невольно пронеслось у него. – Нет».

Люциан вдруг вспомнил одну особенность и спросил:

– Твое запечатывание сил… Будучи Морионом, ты не ответил, откуда оно взялось, потому что это было неважно, но сейчас мне хочется знать. Шесть лет назад на озере Ши ты свою сущность не запечатывал, что изменилось теперь?

– Мнение богов. Они решили, что если я буду вмешиваться в жизни смертных в своем истинном воплощении, то нарушу баланс. Когда я запечатываю силы, то становлюсь похож на букашку и имею право творить, что пожелаю.

– Значит, тебя даже могут убить?

– Нет, – ответил Кай. – Даже клинок в сердце не убьет меня, как-никак моя жизнь не внутри тела.

– У тебя есть сосуд жизненной силы?

– Вроде того.

– Но ты говорил, что не являешься могущественным демоном, а он есть только у них.

– Я не могущественный, а просто похож.

– Демон, но не могущественный? Значит, ты сошка?

– Ха, а я похож на сошку? – Кай с усмешкой покосился на Люциана. Это предположение, казалось, позабавило его, потому что звучало очень глупо: сошку нельзя спутать с могущественным хотя бы потому, что вторые имели телесную оболочку, а первые – нет. – Я уже давно не сошка. Будь я ей, то летал бы сейчас вокруг тебя как облако черной пыли. – Он немного подумал и хмыкнул: – Если выражаться точнее, демон – лишь основа моей сущности.

«Но как демон может быть основой демона?»

Люциан нахмурился. Пусть Кай говорил предельно серьезно, казалось, он снова водил его за нос: подкидывал бессмысленные фразы, о значении которых можно гадать хоть сотню лет. Люциан ощущал себя котом, перед которым махали игрушкой и не давали ее поймать.

Он понял, что эта беседа изжила себя, и отвернулся.

Достигнув замка, Кай не стал заходить через парадные двери. Вместо этого он прошел через сад и оказался в комнате, в которой они говорили прошлым вечером. В той самой, что вела в залу, где десятки демонов и людей предавались разврату.

Люциан печально вздохнул, еще с первого раза невзлюбив неприличное место.

– Почему мы вернулись сюда?

– Мне здесь нравится, вся эта атмосфера любви и страсти, разве не приятно?

– Не особо. Это смущает.

Кай снял Люциана с плеча и, пересадив на ладонь, взглянул на него.

– Смущает? Почему? Потому что воплощает твои скрытые желания? – Вопрос звучал до ужаса неприлично.

Люциан, молча и не моргая, уставился на принца, прямо в большое ухмыляющееся лицо. И хотя в его глазах не отражалось очевидных эмоций, взгляд опалял и непременно подавлял.

Кай продолжил:

– Ха, даже не знаю, как расценивать твою смурную реакцию. Неужели я угадал и владыка Луны в самом деле скрывает развратные мыслишки?

– Единственный, кто утаивает развратные мыслишки, – это ты.

– Да разве я их утаиваю? – Кай хохотнул и пересек комнату. Он посадил Люциана на низкий чайный стол и опустился на красные подушки.

– Владыке тьмы не стоит думать о том, как расценивать мою реакцию. Вам необязательно знать, что у меня в голове, – сухо отозвался Люциан, поджав под себя ноги.

– Но я хочу знать, что крутится в твоей голове. По ночам ты знакомишься с моей прошлой жизнью, но сам как закрытая книга.

– Такая уж закрытая? – Люциан не поверил его словам. – Ты не знаешь меня так хорошо, как я тебя, – это правда. Однако ты всегда отличался проницательностью, и я сомневаюсь, что мне нужно что-то рассказывать. За время нашего путешествия ты успел понять, что я за человек. Даже умудрился подготовить правильный завтрак и догадаться, что я утаиваю знания о тебе.

Кай медленно растянул губы в улыбке. Было глупо отрицать тот факт, что они с Люцианом, несмотря на различие в характерах, каким-то образом плыли на одной волне. И хотя владыка Луны знал демона немного лучше, тот все равно понимал его мысли.

– Да, ты прав. Я могу сказать, что ты за человек, но это не меняет того, что я не знаю других деталей: твоих предпочтений, историй или увлечений. Я могу предугадать твои желания, то, как ты поступишь в той или иной ситуации, но если меня спросят, какое блюдо ты любишь, то я смогу ответить лишь – какой-нибудь салат. Кстати, ты знал, что Элеонора тоже не любила мясо?

– Знал. – Люциан кивнул. – Хотя отвращение к мясу у нас имеет разную основу. Мне не нравится есть то, что жило и имело сознание, что истекало кровью, а Элеонора просто не любила вкус мяса – убийство не угнетало ее.

Кай не ответил и лишь вскинул брови. Казалось, он впервые услышал причину, по которой его возлюбленная не ела мясо.

– Что касается моих предпочтений и увлечений… Могу ли я узнать, почему владыку тьмы это интересует?

– А не должно? – Кай не ответил на его вопрос, однако заставил Люциана задуматься о лишнем.

– Все демоны так хитры или только ты? – буркнул он.

Но даже на этот вопрос градоправитель ответил неоднозначно:

– Я особенно хитер.

Люциан решил, что пытаться выяснить причину чужого интереса бессмысленно. Возможно, она была проста, и Кай хотел узнать о прошлой жизни Люциана так же, как он знал о его.

– Я услышал тебя, если ты что-то хочешь знать, можешь спросить. Я отвечу. – Люциан осекся. – Только если вопрос не будет непристойным.

– Но так ведь неинтересно, – протянул Кай. – У меня сразу половина вопросов отпала. – На его лице появилось наигранно кислое выражение.

Тихий скрип половиц прервал их беседу.

В комнату вошел красноволосый юноша – друг владыки тьмы и, если верить его словам, Бог Обмана. Он был облачен в темные штаны, заправленные в высокие сапоги, а его туловище было обнажено и увешано десятками золотых украшений, которые звенели даже от каждого вдоха.

Увидев крошечного владыку Луны, Хаски не удержался от смешка:

– Это кто у нас тут такой маленький? – Он поспешил подойти ближе, чтобы посмотреть на него. – А красный цвет вам к лицу. Кровавое золото. Будь вы в полном размере, я бы даже заинтересовался. – Хаски хохотнул.

Люциан шутку не оценил, однако понял, почему владыка тьмы и божество ладили: шутники, как они, видели друг друга издалека лучше, чем сокол добычу.

– Ты принес то, о чем я просил? – В голосе Кая слышались нотки нетерпения.

– Что принес? – переспросил Хаски с недоуменным видом. – Тут нечего носить, противоядие – это я. Заклятие будет снято, когда Люциан поцелует меня.

Люциан не сдержал изумленного вздоха. Да как он мог?

Кай покачал головой.

– Не верь ему. Я же говорил, что он много врет. Противоядием наверняка является его божественная кровь. – Он махнул рукой. – Хаски, просто дай кровь и не паясничай.

Бог Обмана невинно похлопал бордового цвета ресницами.

– Но я не могу дать ему кровь, моя кожа тверда как горная порода, даже маленький порез сделать не получится. – Он присел на подушки рядом с Каем. – Но есть у меня одно уязвимое место… – Склонившись над столом, Хаски обратился к Люциану: – Вы можете укусить меня за кончик языка и тогда получите кро… АЙ! – воскликнул он, получив по затылку.

– Хватит нести чушь. Люциан тебе не игрушка.

– Но Ки-иай, он так легко верит всем моим словам! Я просто не смог удержаться! Посмотри, как владыка Луны изумился, он точно решил, что ему придется лезть ко мне в рот! Разве это не смешно? – Хаски рассмеялся.

Кай немного помолчал, а потом растянул губы в недоброй улыбке. Он посмотрел на Бога Обмана и лукаво спросил:

– А знаешь, что мне кажется забавным?

– Фу! – Хаски всплеснул руками, тут же растеряв всю игривость. – Не продолжай! Ты снова скажешь что-нибудь жестокое и кровавое, вроде «линчевать тебя, а после рассеять прикосновением руки».

– Как ты угадал? – с наигранным удивлением поинтересовался Кай, затем поменялся в лице и серьезно добавил: – Дай ему кровь. Меня тоже забавляет маленький владыка Луны, но в таком обличии он слишком уязвим, а это нехорошо.

Хаски оценивающе посмотрел на Люциана, словно пытался найти подтверждение чужим словам. Выдержав небольшую паузу, Бог Обмана хмыкнул:

– И то верно. – Он укусил себя за палец. – Будет плохо, если наш уважаемый гость умрет на следующий день после прибытия в Асдэм. Как потом объясняться с кланом Луны? Ума не приложу! Это же кошмар, – произнес он так негодующе, словно это и впрямь являлось величайшей проблемой.

Грех было не поверить в божественную искренность, и Люциан с трудом удержался от соблазна проявить наивность.

Хаски взял ложку из чайного сервиза, расставленного на столе, накапал в нее пару алых капель и протянул Люциану.

– Хватит и глотка, чтобы снять заклятие.

Люциан вопросительно посмотрел на Кая, и тот ответил ему кивком.

Владыка Луны вздохнул и приблизился к ложке. Не то чтобы ему хотелось пробовать чью-то кровь, но, будучи заклинателем, он привык пить всякую дрянь при необходимости. Тем не менее Люциан был наслышан о свойствах божественной крови, которая становилась ядом для темных тварей и благодатью для созданий света. Ходили легенды, что кровь богов способна исцелять, даровать силу, молодость и подчинять; вспомнив об этом, Люциан замер в нерешительности – ему не хотелось после глотка стать чьей-то марионеткой, да и за дополнительной силой он не гнался.

– Все будет в порядке, – сказал Кай, будто прочитав его мысли. – У тебя слишком крошечный глоток – ничто для настоящего тела. Я бы не позволил Хаски навредить тебе.

– Да я и сам не хочу вредить ему, – обиженно буркнул Бог Обмана. – Ты за кого меня принимаешь? Я вообще-то бог! Защитник! И сейчас, помогая владыке Луны, нарушаю закон невмешательства.

– Закон в Асдэме не действует, – отмахнулся Кай. – Так что не неси чепуху.

Люциан прежде не встречался с богами – с ними почти никто не встречался, – но о «законе невмешательства» знал. Это было нерушимое правило, согласно которому боги не имели права вмешиваться в жизнь смертных созданий. Закон обязывал исполнять мольбы в рамках своей компетенции, а боги, нарушавшие его, подвергались каре. Те, кто только возносился, обязывались отречься от мирских сует, родных и любимых, приняв правило о невмешательстве.

Именно по этой причине владыка демонов в свое время отказался стать богом, иначе он не смог бы влиять на людей в полной мере. В отличие от богов, демоны были вправе делать все, что захотят, поскольку их силы значительно уступали божественным и не могли нанести большого вреда вселенскому балансу. Даже могущественные демоны были слабы, а выживали они только благодаря своей жизненной силе, спрятанной в определенном предмете, что принадлежал им еще в человеческой жизни. (Такой предмет изредка называли сосудом души, хотя наличие в нем души не было доказано.)

Люциан шагнул вперед и зачерпнул ладонями чужой крови. Он сделал один глоток и, не пытаясь смаковать вкус, проглотил, словно лекарство.

– А вы неплохо держитесь, – подметил Хаски. – Растеряли силы, стали маленьким, но даже не паникуете и послушно делаете то, что говорят «лекари». Владыка Луны – мастер своего дела?

– Я привык к магическим конфузам. Мне несложно держать себя в руках в подобных ситуациях. – Люциан вытер кровь с уголка губ.

– Салфеточку? – со смешком спросил Хаски.

Люциан кивнул в знак признательности и обтер маленькие ручки о белую ткань.

– О-ох, какой милый. Если бы не Киай, я бы забрал вас к себе и держал как канарейку…

Люциан едва удержался, чтобы не одарить уважаемое божество предостерегающим взглядом. Кай, сидевший подле Хаски, прыснул – видимо, из-за того, что совсем недавно сказал то же самое.

Люциан обернулся к демону.

– Как долго ждать результатов?

– Завтра утром должен вырасти.

– Хорошо. В таком случае, не поможешь мне добраться до моих покоев? – Люциан хотел завершить беседу и встречу с еще одним шутником. – За окном ночь, думаю, на сегодня моя прогулка окончена и лучше пойти отдыхать.

Кай протянул ладонь, предлагая встать на нее. Очутившись на чужой руке, Люциан вежливо поблагодарил Хаски:

– Спасибо за помощь.

– Всегда пожалуйста, – ухмыльнулся тот.

– Жди здесь, – бросил Кай, поднявшись с подушек.

– Пф. Я тебе что, пес?

– Если нравится такая роль, можешь побыть им, – хмыкнул демон, а затем с усмешкой поинтересовался у Люциана: – Набрать для тебя мисочку теплой воды, чтобы ты омылся перед сном?

– Благодарю, но в мисочке мне плавать не хочется. Лучше омоюсь завтра, когда вырасту.

– М-м… что ж, не забудь о бассейне.

Люциан счел это напоминание хорошим: если поутру он отправится в бассейн, то ему не придется самостоятельно набирать воду в бочку или просить кого-то сделать это.

– Спасибо, я подумаю, – бесцветно пискнул он.