Тайны острова Буяна

А случилось все это в незапамятные времена, когда свет белый залил этот мир, и неожиданно к радости всех отступила тьма. Не сразу это случилось, в страшных муках и борьбе все происходило, но все-таки отступила, потому что кончилось ее бесконечное господство над миром, не хотели больше боги оставаться в кромешной тьме, к свету они рвались.

И огонь, сначала только в кузнице Сварога и горевший, позднее перенесся и на другие леса и поля в бескрайних просторах, охваченных тьмой, звезды Лада на небесах зажгла, и стало видно, как прекрасна и бескрайня земля. Как много всего на ней есть. И почти все тогда океан занимал бурлящее и яростное скопление воды – владел им Царь Морской – один из главных властелинов в мире этом, водой заполненным, но порой, чтобы самому отдохнуть или кого из богов поселить, позволял он им среди воды острова творить. А уж когда Морене стало тошно в Ирии и захотелось уединиться, она быстро смогла уговорить его подарить ей такой остров. И после ссор или пиров шумных, стала она все чаще исчезать, словно ее и не было. Даже Лада тогда не знала, куда это ее уносит Стрибог – и его она заставила служить себе.

Спрашивали у него о тайне этой, но молчал он, ничего об острове не говорил, потому что и Царю Морскому и Морене слово дал, тайну их хранить. И знал он, что если эти двое против него объединяться, то туго ему придется. А Лада, что? Подуется немного, и простит. Разве не он в движение весь мир приводит? Вот и пусть знает, что в мире и от нее есть тайны.

Но недолго тайной был остров этот для обитателей подземного мира. Как только прекрасная Царевна – Лебедь узнала о нем, она тут же к Морене и пожаловала.

– Позволь мне здесь остаться, сил нет больше в темноте и в жаре оставаться, а тут и вода, и звезды рядом.

Знала Морена, что Нию – властелину мира подземного это не особенно понравится, знала, да не особенно расстроилась, решила она позлить его немного, и опять же пусть на острове остается Царевна, потому что она сама там не может быть постоянно, а уж когда узнают они, кто там властвует, то особенно не порадуются. И никто не станет туда нос свой совать. Немного покапризничала она для вида, а потом и согласилась. Так на таинственном острове Царевна Лебедь и поселилась.

Сначала остров казался пустынным, но со временем там все больше было света. И именно там и вырос то самое мировое дерево, по которому могла свободно в Ирий уже без помощи Стрибога подниматься Морена, и спускалась на свой остров тихонько, когда ее никто не видел. Усмехнулась богиня Судьбы Мокашь, когда со Стрибогом столкнулась.

– Ты можешь обманывать Ладу, но не меня, или думаешь, не ведомо мне, что остров в океане возник. Отправь туда трех прях моих. Скоро будет у них немало работы. Пусть там они пряжу свою подальше от остальных богов прядут, чтобы не смущать тех.

И хотел бы ее ослушаться Стрибог, да не мог, и никто бы не смог. Как только увидела их Морена, ничего она не сказала. Хотя и не особенно обрадовалась тому, что без ее позволения все происходило, да деваться некуда.

Так и расположились они на таинственном острове, и хотя и здесь богиня Смерти больше не была одна, но пока места всем хватало. И Царь Морской радовался тому, что смог он определить судьбоносных девиц так хорошо. Все вроде получалось пока самым лучшим образом. А Морене он пообещал.

– Если тесно будет, я тебе другой остров подарю.

Ничего на это не ответила Морена, ей вовсе этого не хотелось, потому что и девицы обидятся – как она смела покинуть их, и сама она к ним поближе быть желала, потому что всегда они были неразрывно связанны. На это и рассчитывал владыка морей, когда разговаривал с богиней Смерти, хотя островов у него было достаточно, она могла выбрать любой. Но не выбрала. Так постепенно остров в океане и стал таинственным и дальним даже для богов, не говоря уж о людях. Но должна быть какая-то тайна в этом мире, как без нее обойтись.

№№№№№№№№

Морена всегда появлялась на острове неожиданно, только когда ей этого хотелось. Вот и на этот раз она услышала, как пряхи говорили о судьбе Велеса.

– Про кого еще им говорить, – усмехнулась Морена, оглянувшись на своего спутника вечного, с ней рядом, как и всегда был Стрибог, он решил забросить ее сюда, и мчатся дальше, но тоже невольно остановился. Судьба Велеса – бога всего живого волновало всех. Даже самого Стрибога. Он, конечно, отвечал за движение, но все живое было во владениях Велеса. И что будет двигать, если жизнь неожиданно кончится?

– У него есть небесная и земная судьба, – говорила между тем старшая из прях, и первая уже близится стремительно к концу, он спас Перуна, и даже жену у него увести смог, но не удастся ему никого обмануть, а потому пусть готовится, скоро на земле окажется.

– А что ему земля или неба, Велес не из тех, кто о чем-то жалеет, или печалится особенно, он везде себе дело найдет, здесь -то он первым и главным будет, а лучше быть первым на земле, чем одним из многих на небесах, – отвечала ей средняя сестрица.

– Это так, – говорила младшая, – если бы в шкуру медвежью его Перун не обрядил, то точно лучше было, но не может он ему красоты и страсти простить, вот и бесится, и остановиться никак не может.

Помолчали они немного. А потом узнала Морена – Стрибог уже успел умчаться к тому времени, он и без того задержался на одном месте больно долго, а она узнала, что у Велеса не только вся земля во владениях окажется, но и свой остров будет, куда только избранные допускаться станут.

– Это и богов касается, – говорила старшая Судьбоносная пряха, – они давно уже заметили вторжение Морены, но продолжали разговаривать, подчеркивая, что нечего им страшиться особенно.

– Но недалеко этот остров будет от нашего, и сможет он тут шкуру медвежью сбрасывать, и снова будет добрым молодцем и красавцем.

Усевшись с другой стороны дуба, стала размышлять Морена о превратностях судьбы богов.

Вот ведь как может быть – старший из сыновей, красавец, герой, любовник непревзойденный, а стоило только Перуну власти захватить побольше, и уже на земле он и должен свой остров искать и там на нем жизнь свою как -то налаживать. Конечно, он не пропадет нигде, это точно, но разве не обидно ему в шкуре медведя париться, только потому, что ты краше и сильнее соперника своего лютого уродился.

В тот момент заметила она, что и Лебедь на волнах качается, а как только ступила она на землю, так и превратилась в ослепительную красавицу. Любая могла бы ей позавидовать. Только одинока и печальна она была, некому красотой этой писаной любоваться, не с кем даже слова молвить ей, Пряхи хотя бы друг с другом беседовать могут, а тут совсем уныло все оказывается.

– А что случиться с Велесом должно, – спросила она у Морены.

Молчала та, но не поверила ей Лебедь. Уж если ей ничего не ведомо, то кому же и что известно? Но если не хочет говорить богиня – ничего от нее не добиться – это она прекрасно знала.

Долго сидели молча, и любовались на алый закат, который Заряна вышивала. Света было много уже в мире, но все-таки еще не достаточно, для того, чтобы весь мир встрепенулся и ожил. А потом неожиданно говорила Морена:

– Когда он будет на Таинственном острове, то его не найдут ни среди живых, ни среди мертвых – это самая большая его загадка.

Обе они понимали, что скучать им долго не придется, и тогда еще будут они как о самой большой радости вспоминать о таких вечерах бесшумных и умиротворенных. Но всему свой срок в этом мире приходит.

№№№№№№

Как услышала Лада разговор прях о том, что произойти должно, так и не могла она больше покоя себе найти. И сама Мокашь заметила, что с богиней любви и согласия происходит что-то. Она бы вероятно и не пошла к ней, но та призвала ее.

– Не хочешь ли сказать мне, что такое творится у тебя в душе. Потому что если тебе так не спокойно, то, что с остальными будет?

И по тому, как та отвела глаза, она поняла, что и на самом деле происходит что-то очень страшное и страшное.

– Должна я знать, что такое с Велесом случится.

– Да многолик он и вездесущ, на небесах красавец- птица, на земле медведь – повелитель этого мира, а на острове – мудрец и последний герой.

Мудреными показались Ладе такие речи, только ни о чем больше не стала она спрашивать Мокашь, потому что с самого начала знала, что если не хочет богиня что- то говорить, то и не заставить ее это делать.

Только одно понятно было ей – и земля будет для него, и остров, куда придется ему пробраться, вот это и тревожило ее.

Переглянулись Пряхи, когда Мокашь стала ругать их за то, что больно много они болтают.

– А что еще нам делать остается? – поинтересовались они, – только говори, не говори, а кому что на роду написано, от судьбы все равно не уйдешь.

И это было правдой. И хорошо, что Лада обо всем узнала, пусть привыкнет к мысли, что не всегда в небесах Велес парить будет. Да и то сказать, что там ему особенно делать, пусть на земле первым побудет.

Словно в ответ на эти мысли ее гром в небесах ударил. И Мокашь вспомнила о младшем из братьев, о Перуне- самом беспокойном и воинственном из всех. Разве не с ним все или почти все связанно? И судьба Велеса тоже. Но кто сказал, что все делается к худшему, скорее, наоборот, к лучшему, а потому не о чем особенно и волноваться.

№№№№№

Ожидание еще длилось, потому что от предсказания до его осуществления проходит какой-то срок. А на острове уже появился совсем другой Бог. И птицы всколыхнулись в один миг, и рыбы от берега отпрянули. Они привыкли к тишине и покою, а тут все так шумно оказалось.

И многие знали, кто он такой, только имени его не называли пока.

– Волох, – выдохнула одна из русалок, которая с Лебедью недалеко от берега плавала.

– Волох? – кокетливо переспросила та, словно она и на самом деле не знала, не ведала, кто это такой.

– Он в вашу царицу Параскею влюблен, – тихо, чтобы незваный гость не услышал, – сообщила она.

Лебедь помнила эту черную вздорную даму, но даже и думать о ней не хотела, такой еще поискать надо. Только из-за нее и отправилась она на остров, и с самой Мореной остаться готова была, только бы не видеть и не слышать ее.

– Парня пожалеть надо, – тяжело вздохнула Лебедь, и хотя русалка знала, что та особенно никого и не жалела никогда, но кто ее знает, всякое случается в бессмертии их. Она то сама от владычицы тьмы старалась все время подальше уплывать, чтобы не видеть и не слышать ее.

Он был хорош, хотя и грозен, этот Волох, и понятно, почему тесно ему стало с Перуном на небесах.

– Но он сбежал и из мира тьмы, – напомнила русалке Лебедь, вот и оказался на этом острове между небом и землей.

А русалка помолчав немного, – продолжала:

– Только оказался он не на земле, не в заповедном лесу, а на острове Буяне- это зная шутка судьбы, с острова от змеи не сбежать. И он напрасно надеяться на спасение.

Вздрогнула лебедь от таких слов. Она как-то особенно не задумывалась о том, а русалка проницательна оказалась. И не то, чтобы ей помочь захотелось богу войны – ничего она не собиралась просто так делать, но решила, что и он ей рано или поздно пригодиться в ее темных и странных делах такой помощник и нужен.

Ничего она больше не сказала русалке, а направилась к берегу. И ступила на песок уже девой ослепительно прекрасной. И надо сказать, что успела она как раз вовремя, потому что Змея уже надвигалась, настигала Бога, а он, обрадованный тем, что сбежал от нее, даже и не заметил этого. Но и девица не знала, что делать, как ему помочь. Голыми руками ее не схватишь, а оружия никакого не было у нее, даже палки нигде поблизости не валялось.

Пряхи остановились и замерли, они должны были видеть сами и остальным рассказать о том, как погибнет сначала красная девица, потом и беспечный юноша. Рано он радовался своему освобождению.

Но знали ли о том рукодельница, людскими судьбами ведавшие, или только делали вид, что им все известно, потому что в последний момент и случилось то, чего давно они знали, и предсказывали, только все одно всегда оно бывает неожиданно. И так быстро все произошло, что никто ничего понять и не успел.

Свалился с небес Велес, и, наступив на Змею, убил ее. Вероятно, он не хотел, не понял ничего даже, потому что сбросил его Перун вниз, глазом не моргнув, после того, как о великом предательстве со стороны брата своего узнал, о том, что он обманом жену его увел. А так как правда на его стороне была, то и поплатился за все Велес. И даже не особенно возмущался, потому что все равно любил он Диву, и готов был ответ держать за все, что творилось, а над чувствами не властен он был. Но все знали, и он ведал, что не понять этого Перуну. Рассудком, а не сердцем младший его брат жить привык. Такими разными они уродились. И тогда появился перед ним Волох.

Оба они посмотрели на раздавленную змею.

– Ты спас меня от нее, я уже думал, что снова придется во тьму возвращаться

И все в тот миг на Велеса смотрели и ждали того, что скажет он им.

– Хорошо, что я тебе смог помочь, а мне самому так хотелось с моей Ясуней оставаться, да не суждено было этому сбыться, и не поможет ничто.

№№№№№

И вечером у костра показал Волох Велесу Лелю юную и прекрасную, и рассказал о том, как спустилась она за ним в подземный мир и на свет белый его вывела.

– Это был белый свет, только на остров мы угодили, вот в чем беда, а здесь и захочешь бежать, да некуда особенно.

– Хорошо, утро вечера мудренее, пока отдыхайте, а там видно будет, – говорил он им, и они послушались его.

Смотрел Велеса на двух влюбленных, страдал от своего одиночества и вспоминал то, что уже ушло без возврата. Горькими и тяжелыми были его думы, не мог он с ними справиться никак.