Геката с легкой руки Эриды оказалась на земле, она и сама поняла, что какое-то время ей не помешает побыть там, на мир посмотреть и себя показать, как потом стали говорить. И если издалека трудно было что-то разглядеть, то тут, поблизости, она заметила, что жизнь бьет ключом, и очень много чего тут происходит в это время. И все было интересным и поучительным.
И появилась она как раз в тот момент, когда Зевс вторгся к Алкмене и решил, что именно она должна родить ему героя.
Наверное, появляясь тут в любое время она натолкнулась бы на Громовержца и его возлюбленную, но на этот раз была именно эта царица.
Как вскоре выяснила Геката, дева эта была обманута, потому что не сомневалась, что перед нею был ее собственный муж. Понимая, что она не согласится быть даже с Зевсом самим, об этом бога предупредили сразу, он и решил, что нужно действовать иначе, стать тем, кого она спокойно примет в свои объятия. А так как стать он мог кем угодно, то это не составило ему особого труда. Стоило только обернуться вокруг себя три раза, на месте громовержца появился царь, не отличить от настоящего.
Это поразило Гекату до глубины души, как можно так поступить и обманывать доверившихся тебе?
Но боги и в войне с титанами победили именно потому, что они всегда так поступали. На смену благородству Урана и прямому откровению Кроноса, пришла хитрость и изворотливость Зевса, и те, кто ничего подобного не ожидали, попались на его удочку и были побеждены.
– Не суетись, – услышала она голос Эриды рядом, каждый действует так, как может, главное победить, а победителей не судят, потому что и судить некому.
№№№№№№№№
Геката удивилась той легкости, с которой ко всему этому относится Эрида, но может быть, потому они были вместе, что так по-разному относились к жизни во всех ее проявлениях. Может просто она была недовольна Олимпийцами и винила их во всем, а подруга ее жила и наслаждалась жизнью? Они же обе понимали, что изменить ничего не смогут, бесполезно возмущаться и унывать.
На вторую ночь, а Зевс задержался у этой царицы, как ни странно, Геката не выдержала и появилась перед ним. Она взглянула на то, как крепко спит и улыбается во сне Алкмена и стала ещё раздражительнее и злее.
Но сказать богиня ночи ничего не успела, Зевс взял ее за запястье и торопливо вывел в сад. Он не сомневался, что богиня колдовства, а она уже была такой к тому времени, видит все насквозь, потому надо с ней поговорить по душам, ему не нужны такие свидетели его похождений.
Ей вовсе не нравилось поведение этого мальчишки, и она готова была поколотить его, но остановилась, с верховным богом вряд ли стоит себя так вести. Ведь им и дальше жить вместе. Покидать этот мир они не собирались, надо как —то мириться.
Приходилось прибегать к словам и внушениям, но с некоторыми так и не обойдешься вовсе, и все-таки она едва сдерживала гнев:
– Что ты делаешь, как можно обмануть доверившихся, пусть ты и Громовержец, но все ли тебе позволено.
Эрида только что появилась, она не все видела, но слышала, что там происходит, ей интересно было посмотреть на то, как на все это ответит виновник, не устал ли он перед всеми оправдываться.
В объятьях Зевса изнывая,
Не понимая, кто с ней рядом,
Легко Алекмена засыпает,
Пока будить ее не надо,
Все тайное вдруг станет явью.
Увидит яростную Геру,
Тогда ей тоже станет ясно,
Что Зевс отчаянный наделал.
Он исчезает, оставляя
Их всех пред вечною дилеммой,
А женщина идет по краю,
Все происходит неизменно,
Как и века назад хлопочет,
Пытаясь снова оправдаться,
Она не знает и не хочет
Понять, как за любовь сражаться.
Алкид во чреве подрастает,
Эрида радостно смеется,
Никто не ведает, не знает,
Как связь такая обернется.
Готовит страшный пир Эрида,
И царь Микен не знает света,
А мы все ждем и ждем Алкида.
И он придет по всем приметам.
Придет, чтоб подвиги свершая,
Прославить Геру, стать Гераклом,
И мы с тобой стоим у края,
Она ни в чем не виновата,
Но оправдаться хватит ль силы,
Останется ль в сознанье вера,
Иль будет все у них красиво,
И победить любовь без меры.
Иль только похоть станет явью,
Ярится Гера, Пан хохочет,
И всем давно все с Зевсом ясно,
Но униматься он не хочет.
Это Геката могла не узнать Зевса под чужой личиной, он-то ее сразу узнал, и так как богиню колдовства знал плохо, не догадывался на что она способна, то решил, что надо с ней все – таки обо всем поговорить и договориться. Зевс пытался уладить все свои дела, если была такая возможность, он все еще не понимал, что все тайное становится явным, обязательно становится.
– Кто тебе рассказал, что это я у нее был? – стал настойчиво пытать он богиню тьмы.
– Да никто не рассказывал, мы же боги все-таки, и нам ведомо значительно больше, чем людям, а ты столько всего натворил, что дивиться нечему. Да, говорят, что мне колдовство подвластно, – напомнила она, – так что будь осторожен. И многое из того, что ты творишь, мне совсем не нравится. А что о твоей жене говорить?
– Это все Эрида, она никак не простит мне того, что я любую смертную ей предпочитаю, но так оно и есть, не люблю раздоров, а что она поднимет за скандал, если все будет с ней как со всеми, пусть лучше сердится так
.– Эрида не слишком жаждет твоего тела и страстной ночи с тобой, – отвечала Геката, ей стало обидно за подругу, но что тут поделаешь, такова у нее была слава странная.
№№№№№№№№№
Зевс решил все-таки немного с ней поговорить, она казалась если не доброй, то понимающей главное, а значит и сочувствующей. Ему нужна была
такая собеседница среди богинь старшего поколения, давно он уже не
беседовал с ними, а ведь они могут стать для него поддержкой и опорой.
– Я не могу без земли и без женщин, – признался он. – Я здесь был с самого начала, выживал, хлебнул одиночества, и как бы высоко потом не поднялся, мне нужно сюда возвращаться всегда, это моя земля обетованная, начало начал, а небо, только та вершина, куда мне удалось попасть, я горжусь этой высотой, но не более того.
– Но там есть Гера, – не унималась Гекат, – она хотела ему напомнить о верности, о том, что у него есть жена, а потому не стоит быть с другими.
– Есть и всегда будет, – согласился Зевс, – только не забывай, что мы бессмертны, и смерть нас с ней не разлучит, – я женился на ней, чего еще она от меня может хотеть? Требовать верности глупо. Она должна смириться с тем, что нашему миру нужны герои, а кто кроме меня и Посейдона может их дать? У меня получается лучше, – самодовольно прибавил он.
– Мог бы и о верности подумать, – не унималась Геката, – какой дурной пример вы людям подаете? Если вам можно, то почему им нельзя?
– Но должны же боги чем-то от них отличаться, – не удержался Зевс, – и то, что позволено нам, для них – запрет.
Геката хотела что-то ответить, но промолчала.
№№№№№№
Она не видела, как Эрида улыбнулась у нее за спиной, ей и правда смешны были слова такие. А вот Зевсу было совсем не до смеха, он и сам часто думал о том, о чем говорила теперь Геката, смог бы он оставаться верен своей жене и забыть обо всех остальных богинях и смертных?
– Но ты считаешь, что я всю жизнь с ней должен провести, по сторонам не смотреть, а мы ведь бессмертны. А откуда возьмутся герои, если я буду сидеть около ее ног, у нее одни Аресы и Гефесты получаются, с такими далеко не уедешь. Так и Кронос вернется, и захочет отнять все, что мы с таким трудом завоевали.
Он и сам понял, что в запале сказал лишнего, если бы его услышала Гера, то полетело бы все, что есть на небесах на землю, и рев бы стоял страшный. Хорошо, что ревела буря, и она ничего этого слышать не могла. Да и устала гоняться Гера за своим мужем, сколько можно, толку никакого, только себе хуже делает, страдают невинные, а ему плевать с Олимпа на все, чего она пытается от него добиться.
– И все равно ты не прав, – тяжело вздохнула Геката, – боги должны показывать людям пример, что быть должно, а чего не должно быть, потому они и сидят так высоко, и видят так далеко.
– Может и не прав, но когда ты поближе ее узнаешь, то поймешь, почему мне любая другая милее, чем она. Я одинок, я страшно одинок, только жены и богини могут как-то меня успокоить, пусть на короткий срок, на одну ночь, но их так много, что больше и не надо и не требуется.
№№№№№
Они помолчали немного, Геката взглянула на звезды, а Зевс куда-то вдаль, что ему там узреть хотелось, кто его знает, но сразу видно, что тяжел был для него этот разговор, очень тяжел. И понятно стало ему самому, что отказаться от ночей страсти, от чужих жен и невест он не сможет. Он помнил, что с его дедом Ураном расправились только потому, что он стал бегать за молодыми богинями и ни одной юбки не пропускал. Терпение Геи закончилось быстро, и она бросила Кроноса против него, так же потом поступила с самим Кроносом и Рея вместе с Геей и под ее началом. Когда тот сожрал всех детей, которые появились на свет, и требовал новые и новые жертвы, она поняла, что не станет больше терпеть такое вероломство. Матери сами направляли сыновей против отцов и своих мужей, когда в них разочаровывались, но сыновья со временем тоже их разочаровывали. Зевсу не хотелось, чтобы так случилось, но, наверное, мир именно так и был устроен. Они получали то же, что творили сами, только не могли знать о том заранее, да и как бы удалось им добиться того, чего они добивались?
Погрузившись в размышления, он забыл о том, что Геката находилась рядом, и тут услышал ее голос:
– Ладно, жены, но ты бросаешь на произвол детей. Ты даришь им жизнь и не задумываешься, что с ними будет дальше. И страшно даже представить, что будет. Мы с Эридой сбились с ног, мечемся, чтобы как-то облегчить их участь. Ты не замечаешь, как мир порой суров и нетерпим к ним ко всем, а твоя Гера постоянно подливает масла в огонь. Ты же не сможешь ее остановить, потому что она права.
Зевс разозлился в один миг:
– Да ты хуже Геры, откуда вы только такие беретесь. А от нас требуете, чтобы мы хранили вам верность. Ладно, смертным недолго вас терпеть приходится, а нам? Это вы создаете ад и на земле, и в небесах, везде добрались, нигде он вас не спрятаться и не укрыться.
Геката понимала, что дальше с ним говорить бесполезно. Ему все давно и хорошо было знакомо, он слишком часто и много обо всем думал и мог ответить на все ее упреки.
О проекте
О подписке