Глава 14 Прекраснейшая из жен

А между тем, разволновавшись после разговора с богиней тьмы, Афродита отправилась, куда глядят, и внезапно она появилась перед Еленой.

Не надо говорить о том, что Елену Афродита не любила, и не только потому, что та считалась самой прекрасной женой на свете. Но вот ни ума, ни чувств ей явно при этом не досталось, одна только голая, а потому странная красота.

Елена пребывала в каком-то странном молчании, словно бы она хотела отрешиться от всего остального мира, и это Афродита могла поставить ей в вину. Как и то, что она не проявила к богине должного почтения. Но Елену сдвинуть из ее состояния покоя было почти невозможно.

– Ты не хочешь говорить со мной? – не выдержала богиня.

– Почему же, только что тебя так волнует, почему ты здесь, когда больше ничего не происходит.

– Хочу понять и узнать, кого же ты любила на самом деле.

– Тебе это известно лучше, чем мне, Тезея, только афинский царь был мне всегда дорог. Первая любовь самая сильная и бессмертная, а все остальное – только ее тени.

– Может я забыла что-то, но не ты ли вышла замуж за Менелая?

– Я вышла, а что мне оставалось, если Тезей меня никогда не любил, и в Аид от меня сбежал, думаешь легко такое пережить.

– Я думаю, ты знала, что в тебя влюблен муж твоей сестры

– Не знала, иначе бы не вышла за него замуж, зачем мне это.

– А затем, тебе нравится, что мужчины дерутся из-за тебя, и Тезею и Агамемнону ты хотела что-то доказать, и доказательства оказались сокрушительными – они опалили даже богов, и только ты прикинулась снова невинной овечкой.

– Я оказалась самой виноватой из всех, ты не слышала речей царя Приама. Гектора, Андромахи? А не подскажешь, кто толкнул меня в руки Парису, или Гермес все придумал о яблоке, о споре богинь, об обещании подарить Парису самую прекрасную из жен,

– Я сказала не подумавши, я не знала, что он выберет меня

– Ты это прекрасно знала, но у нас же нет дев незамужних, это должна быть я.

– А ты не самая прекрасная. И потом, ты все равно жила с нелюбимым, какая тебе разница Парис или Менелай, кстати, мой избранник моложе и привлекательнее, уж с этим тупым мужланом точно не сравнить.

– Да, а потом можно меня обвинить в том, что началась Троянская война. Не зря же говорится, что лучшая защита – это нападения, ты нападаешь, защищаясь – не в этом ли твоя суть, если бы ты выбрала для себя гармонию, а не войну, то все бы в мире было по-другому, и мне не пришлось бы перед тобой оправдываться.

Как заговорила эта тихоня, пройдет еще немного времени и Афродита окажется виновата во всех белах мира. Никта права, это свет открыл миру ее красоты, и если бы царила тьма, то никто не смог бы отличить Елену от самой безобразной и дряхлой старухи, а теперь, что получается.

Елена опомнилась только тогда, когда богиня исчезла. Она поняла, что это был только сон, какой-то странный сон. Кто такой Парис, почему богиня обвиняет ее в какой-то Троянской войне.

Что бы это значило? Над ее миром, ее браком нависла какая-то страшная опасность, равной которой не было в мире. Но если она все равно не сможет ничего изменить, а Афродита не позволит ей этого сделать, то не стоит и суетиться.

Тезей, о грозный и прекрасный Тезей, зачем она напомнила о тебе даже во сне, ведь это так горько и так страшно, быть навсегда с тобой связанной и никогда больше тебя не узреть. Тут уж точно, что Менелай, что Парис – герой из будущего, никто не спасет и не защитит от первой, сокрушительной любви. Но сколько бед, сколько горечи ей принесет та самая любовь.

– Тезей никогда не будет твоим, – услышала она издалека, и теперь казалась печальной почти унылой.

Елена и сама знала, что она никогда не будет с Тезее, так зачем же ей еще было о том напоминать?

Глава 15 Попытка оправдания

Сон казался явью, а явь была скорее похожа на сон. Елена запуталась совсем, она не знала, кому можно верить, и нужно ли верить вообще? А тут еще вторжение Афродиты, которая ее упрекала в чем-то, что должно было совершиться даже не завтра, а позднее, какой Парис, какая война? Но если она так уверена в том, что это все-таки будет, тогда почему она на нее набросилась.

Нет, с богиней любви Елене точно не повезло, а кому с ней повезло интересно, уж не Нарциссу же, который и крылья расправить не успел, а уже превратился в странный белый цветок, только потому, что он не полюбил нимфу, которая готова была повиснуть у него на шее.

Появился Менелай, он только что вернулся от Агамемнона, богиня говорила, что старший брат в нее влюблен. Этого только не хватало, Елена лучше, чем многие, знала свою сестру Клит. Если та заподозрит что-то, что ей и в Аиде не спастись. А этот грозный царь, если он не думает о ней, то о себе хотя бы подумал, или это Афродита ради мести решила вовсе лишить его разума?

Елена понимала, чувствовала, что она совсем одна, и никто не сможет ей помочь, если что-то случится. Она оглянулась на Менелая, и поняла, что ничего ему сказать не сможет, потому что дров он наломает, а будет только хуже от всего этого.

В тот миг, видя, что она все-таки очень сильно задела Елену, богиня любви решила вернуться и навестить свою жертву.

Кажется, на этот раз Елена обрадовалась ее появлению, и продолжила рассказ, словно и не прерывала его вовсе

– Тезей меня никогда не любил, а мне хотелось быть любимой, казалось, достаточно того, что меня любят. Да и жениха мне все равно пришлось бы выбирать, хорошо, что батюшка позволил мне выбирать самой.

– А ты выбрала самого глупого, самого безголового?

– Мне казалось, что он любит меня, – не выдержала Елена.

Как же холодна богиня, есть ли у нее вообще сердце, ей казалось, что его нет и быть не может.

У Афродиты было сердце, но она не верила ни одному слову Елены, а потому сердилась еще больше.

– Может быть, ты и любила, но разве ты могла ценить свои и чужие чувства. Ты же сразу видела, что Тезей тебя не любит, а насильно мил не будешь, но к чему было упрямиться так? Зачем все это?

– Ты сама говорила о Парисе, о троянской войне, тогда к чему все это, если войны все равно не избежать?

– Войны не избежать, – согласилась богиня, это не в твоей и даже не в моей власти, но для себя мы можем что-то сделать, мы должны сделать что-то, – не унималась Богиня, уже то, что Елена ей перечила, заставляло ее злиться и противиться.

– Я думаю, все беды от света, лучше бы оставалась тьма, тогда и бед бы таких не случилось.

Во второй раз за столь короткий срок она услышала о том, что кому-то по душе мрак, а не свет. Ничего удивительного, когда о том говорит Древняя богиня, но когда эта девица, то становится как-то странно и непонятно. И все же Никта и Елена были едины, одна просто привыкла в том мире жить, вторая от всех прошлых и грядущих разочарований хотела укрыться во мраке, и только она одна готова была стоять до конца за свет и любовь. Хорошо, что ничего они уже не смогут сделать, теперь наступило ее время, и она будет.

Глава 16 Мольба к Никте

Афродита исчезла во второй раз.

Елена чувствовала, как плохо с ней, но понимала, что без нее еще хуже. Если бы в тот момент не появился Гермес, он в свободное время все время следил за сестрицей и пытался утешить тех, на кого она нападала, хотя сам не надеялся на то, что богиня для него что-то хорошее припасла, а потому и терять ему будет больше нечего.

Когда он увидел, что Афродита терзает Елену, у него сердце стало кровью обливаться, кажется, все боги в этом мире были созданы для того, чтобы терзать Елену и тех одиноких детей Зевса, за которых сроду некому было заступиться.

Пока богиня была там, Гермес не посмел приблизиться, чувство самосохранения заставляло его держаться подальше, но как только Афродита ушла на приличное расстояние, он метнулся туда:

– Ты не печалься. Афро злится потому, что Никта на земле, а она надеялась, что та тут никогда не появится, а древняя богиня взяла и появилась, так что ты можешь к ней обратиться.

Елена прекрасно знала, что репутация у Гермеса была не самой лестной, и не знала, что можно ждать от того, кто еще в первый день своего рождения обвел вокруг пальца Аполлона. Но других друзей у нее все равно не было.

– Ты можешь к ней прямо тут обратиться, чем ближе древняя богиня, тем лучше. Вот и Афро не находит себе места, когда только о ней узнала

– Спасибо, братец, иногда мне кажется, что я вообще во всех грехах повинна.

– Я тебя прекрасно понимаю, я чувствую то же самое порой.

– Никта никогда не ведала любви, она ей кажется пустой забавой, потому нас уже трое против одной Афро.

– Но где же мне ее икать?

– Сиди и жди, она и появится, я сам ее сюда незаметно приведу.

– Я у тебя в долгу, – говорила Елена, провожая его печальной улыбкой.

– Ничего ты мне не должна, я всегда делал то, что мне хочется. Это наши с Афро счеты, а ты просто попалось под горячую руку.

Наверное, Гермес вовсе не такой опасный, как о нем говорят, пыталась как-то Елена, и на душе у нее сделалось немного теплее

Вестник богов исполни свое обещание.

Успела Елена подняться с пня старого дерева и направиться к морскому берегу, как богиня перед ней и появилась.

– О, древняя богиня, только ты у меня и осталась. Не дает мне покоя Афродита, она считает, что я не умею любить и не хочу быть любимой, словно это не в ее власти.

– Она молода и вспыльчива слишком. Везде ей любовь мерещится.

– Она безжалостна, но ведь и ты и твои дочери живут без любви и все прекрасно, не всем же любить и быть любимыми, кому-то надо просто жить и только. Вот мне такая участь досталась, и я не тужила о том, пока Афродита не стала меня преследовать повсюду.

– Не так уж и хорошо все там, – отвечала Никта, – вижу, что Эрида уже с яблоками со своими носится, и старается отомстить Афродите. – Она только о своих обидах думает, а до других ей нет дела. Знает, что ты пострадаешь. Но разве она о том думает? Вот в этом вся Эрида, а если бы она хоть что-то знала о любви, все было бы по-другому.

Никта, как и богиня любви говорила загадками, она видела грядущее, о котором Елене ничего не было ведомо, потому только задумчиво молчала царевна, она понимала, что думать и горевать надо не о грядущем, а о том, что с ними уже случилось.

– Она не может остановиться и не хочет останавливаться. Своя боль обиднее и дороже.

Поговорив с Еленой, а потом и с Гермесом на обратном пути, Никта стала понимать, как опасна и для нее и для всего остального мира богиня любви. Но разве могла она хоть что-то с этим сделать? И все-таки, Афродита еще бед натворит, в том нет сомнения.

А кто ее остановить может? Олимпийцы полностью в ее власти, Гера пытается противиться, но только хуже делает. Все неопределенно и горько происходит. Ну что же, погуляла, и хватит. В гостях хорошо, а дома лучше

Глава 17 В объятья к Гее

Никта вдруг почувствовала себя усталой и чужой, свет изнурил ее и обнажил все те бездны, которые упорно скрывала темнота, и они показались ей ужасными. Она почувствовала, что должна спасаться, отправляться домой, во тьму, ей совсем не хотелось больше тут оставаться.

– Ничего не остается, как только признать, что это их время, а не наше, и нам надо просто уходить туда, откуда пришли, – размышляла она.

Так и сделала, она отправилась во Тьму к Гее, чтобы поговорить с ней о том, что было и как прекрасно все было в старые добрые времена.

Гея только усмехнулась, когда разглядела ее во мраке.

– Это ты никак, хорошо, что вернулась, нечего вам там всем делать, богини как-то уживаются в том мире, да и то с трудом, а от вас только бед там и жди.

– Ты хочешь сохранить мир, который отверг тебя, как и нас всех? – удивлённо спросила Никта.

– Да никто меня не отвергал, просто мы сделали свое дело и должны были отправиться в тень, тот, кто этого не понимает, не может примириться, настоящий глупец и мне жаль его и только.

– Тогда расскажи мне о том времени, когда все начиналось, – попросила Никта.

И запела Гея свою удивительную песню о том мире и том времени.

 
ХАОС-УРАН-КРОНОС-ЗЕВС. НАЧАЛО НАЧАЛ
 
 
Там Хаоса беспечное начало
Немую Гею в тишине качало.
И вдруг душа, как призрачная птица,
Взлетела к небу, чтобы пробудиться.
– Проснись, Уран, твое ночное небо-
Пустыня, но сейчас проснуться мне бы.
Ворочался и прогонял беспечно,
О, звездный принц, о, царь в стихии млечной.
 
 
И все-таки хотелось стать собою,
С землей объединиться, и любовью
Заняться вновь. Чудовищ нарожаем.
Всех вместит в чрево Гея молодая.
И он проснулся, к ней тогда спустился,
И обнял стан, и в Гее растворился.
И дюжина детей его строптивых
Ворвались в мир ночной, как там красиво!!!
 
 
2.
 
 
А Гея все рожала и рожала
И истощилась, и давно устала
Смотреть, как он, за звездами в погоне,
Своей любимой даже и не вспомнил.
– Уран, Уран, – зовет она напрасно.
И ярость так была ее ужасна,
Что звездный бог, в пучине исчезая,
Не знал, какой бывала Гея злая…
 
 
Когда к ней Кронос, сын ее, явился,
Он возмужал, он очень изменился.
– Убей отца, лиши его ты жезла.
И мир померк, все стало бесполезно.
– Ты трон займешь, ты будешь править миром,
Когда бессильным станет он и сирым.
И Кронос серп луны схватил устало,
И все свершилось, как Земля сказала.
 
 
3.
А в небе звезды гасли в это время,
Когда смешались кровь его и семя.
Но сын отца истерзанного снова
Все бил и бил до часа рокового.
– Безумная, – взревел Уран, – я знаю,
Кто ревностью, как ядом истекая,
Послал тебя ко мне, что с нами будет….
– Я властелин, она тебя не любит.
 
 
– Ты все узнаешь сам, близка расплата,
Мир так жесток, Фемида виновата.
Из моря в этот час Любовь выходит,
И Афродита брег родной находит.
Любовь и нежность в этот час печальный
От мира скроет тягостные тайны.
И где-то в пустоте иного мира.
Рыдала Рея – пусто ей и сиро.
 
 
4.
 
 
Он пожирал детей и пил с друзьями.
Но ей-то с кем остаться в этой драме?
И снова Гея выход подсказала.
– Ты камень завернула б в одеяло,
Мой сын не лучше мужа, это видно,
Похоронить всех внуков мне обидно.
Зевс будет лучше, и спасенный нами,
Он не предаст, ни делом, ни словами,
 
 
Он не изменит нам, чего бояться.
Пусть Кроносу придется с ним сражаться.
И где-то в тишине пустого зала
Для мужа сверток Рея припасала.
Он проглотил, не глядя, вот беспечность!
И стала мигом власть его и вечность.
Но пировал, не ведая о Зевсе,
Оторопел, когда явились вместе.
 
 
5.
 
 
– Отец, верни детей твоих обратно.
– Но кто ты? Самозванец, вероятно.
– Я сын спасенный, знаешь суть пророчеств,
О, этот пир спесивых одиночеств.
Ведь камень обнаружил ты в утробе,
– Проклятье, Рея!!! Берегитесь, боги!
Я буду с вами до конца сражаться.
И он рванулся, воины теснятся.
 
 
И где-то там, вдали Олимп сияет,
Они в сраженье устали не знают.
– Сдавайся, Кронос, нет тебя пощады,
Сыны отцов спесивых не прощают.
– Горит Олимп – гора в ночном тумане.
К нам Океан пришел, титаны с нами.
Мы победим, нам нет пути обратно,
И Кронос это понял, вероятно.
 
 
6.
Стояла снова Гея перед ними.
– Ты будешь править, Кронос нас покинет,
И небо и земля сегодня с вами,
Но страсть владеет сильными телами.
Хохочет среди звезд Уран усталый,
Наказан сын, и злиться не пристало.
Он одинок и сир в бескрайнем небе,
А внуки делят мир легко и немо.
 
 
Уходят Посейдон в бескрайность моря,
Аид во тьму шагает и не спорит.
И правят на Олимпе Зевсом страсти —
Богини, жены все в жестокой власти.
К нему идет напрасно Афродита,
Сынами он заселит мир сердито,
И только Прометей в пылу печали,
Спасал людей, и верил им в начале.
 
 
7.
 
 
Прикованный, несчастный, одинокий
Он проклинает Зевса, мир жестокий.
И вторит Гера, ревностью убита,
Но правит миром страстный Зевс сердитый.
Стремится за любой звездой в тумане,
Уговорит, заманит и обманет,
И стонет Гея от такого груза.
Как ей бывает горестно и грустно.
 
 
Везде страстей накал, везде измена,
О как ворует дев он вдохновенно.
Страсть этим миром правит и удача,
Война и путешествие, и значит,
Никто не волен Зевсу там перечить.
– Ну что, тебе и радостней и легче? —
Опять Уран с небес над ней смеется,
Нет, не простит ее и не вернется.
 
 
8.
А в мире все всегда идет по кругу,
Там Зевс нашел на ночь себе подругу,
Пусть Леда или Лето с ним сегодня,
А Гера Гее говорит: – Ты сводня,
Мой муж подлец, земля, верни мне мужа.
А Гея знает злость ее и муки,
Но только улыбается устало:
– Не ты ль сама его не удержала?
 
 
Упреки, и страдания, и грезы…
Фемида говорит им: – Слишком поздно,
Лишь Прометей о тайне Зевса знает.
– Спаси его, – и Гера умоляет
Соперницу, спасти его готова.
Молчит Фемида и смеется снова.
– Мой сын в плену, и не изжить страданья,
Пусть гибнет мир и Зевс, о страсть преданья…
 
 
9.
 
 
Предавший будет предан тьме, я знаю.
Уран смеется, Кронос замирает-
Их сын и внук почти повержен ныне
Он будет с ними, этот мир покинет.
Но нет, Гефест кольцо для Прометея
Уже сковал, и тот летит, немея,
Туда к горам, где в ярости сгорает
Любимец всех людей, он тайну знает.
 
 
Что было между ними, нам не ясно,
Уран торжествовал тогда напрасно.
На свадьбе у Фетиды и Пелея,
Там пировали Гера вместе с Реей.
Зевс избежал паденья и позора,
И этот мир покинет он не скоро.
Впервые страсть пред светом отступила,
И лишь Эрида яблоко спесиво
 
 
10
 
 
Богиням все же бросила устало,
«Прекраснейшей» с усмешкой начертала.
И всем война обещана Парисом,