Глава 10 Признание Эриды

Пока говорили Геката с Никтой и Цирцеей, Эрида молчала. Могло показаться, что она ушла, исчезла вместе с Афродитой. Но нет, она оставалась тут вместе с ними и никуда не делась. Теперь уже все три богини взглянули на Эриду, чтобы понять, что такое с ней случилось.

Она и сама почувствовала, что вела себя как-то странно, а потому решила, что должна что-то сказать в ответ этим трем девицам – пряхам, которые ткали нити своих разговоров, и упивались и произнесенным, и тем, что они могли так спокойно говорить.

Нет, ей не хотелось ссориться с ними может быть в первый раз за тысячу лет богине не хотелось никакого раздора, и более того, она решила, что может, настал момент для признания.

Она вовсе не собиралась заступаться за Афродиту. Тем более та больше всех остальных была похожа на нее саму (с Герой Эрида себя не собиралась сравнивать и убила бы любого, кто бы осмелился это сделать), она решила, что все-таки останется с Афродитой, а не с Герой, но от любви, от страсти, как хотите, называйте, она отказываться не собиралась.

– А я хотела бы любить и быть любой, что бы вы там не говорили.

Никта подняла брови, ей показалось сначала, что сказано это как обычно, чтобы хоть как-то противиться всему, что творилось вокруг

– Это опасно, можно превратиться в корову.

– Ну, это уж дудки, не выйдет ничего у Геры, а вот если в дерево или в птицу, я не против, если до этого будет хоть одна ночка с Зевсом.

– Но почему именно с ним? – вырвалось у Гекаты.

– А о ком еще столько говорят, и кто из них умеет так заниматься любовью как он?

Наверное, кто-то из богов, окажись они тут, смогли бы сказать, что они могут это не хуже Зевса. Вот Гермес, например, он бы молчать не стал, да и Дионис мог бы признаться, что обошел отца своего, но их поблизости не было, а богини ни о ком другом сказать ничего подобного не могли, а потому Эрида осталась при своем мнении. Она убеждалась сама, убеждала других о том, что хочет любить и быть любимой, хотя бы одну ночь.

– Хорошо, что никто не передаст этого Зевсу, потому что он и в мыслях не держит такого, иначе все давно бы свершилось, и страшно даже представить, что устроит Эрида, когда узнает, что Зевс не согласится на это, вот с любой Ледой и Семелой – да с великим удовольствием, а с Эридой нет. В этом и на самом деле было что-то странное и непонятное.

Аполлон, Дионис, Гермес, никто из них и не помышляет о том, чтобы провести с ней ночку. И хотя настоящей богиней Раздора по праву можно назвать Геру, но все равно ею в этом мире останется Эрида, потому не суждено ей быть любимой, а любить, да кто его знает, может в следующий раз они выяснят, что она в кого-то влюблена, ведь от Эриды всего можно ждать. Эрида посмотрела на трех богинь, усмехнулась и заговорила снова:

Я бы хотела быть, правда, только, кто же мне поверит, я слишком поздно опомнилась и поняла это. Нет, мое время ушло безвозвратно, Афро права, наступило ее время. А мы зря, наверное, вырвались на свет, можно смеяться и издеваться над богинями, но ведь все, что нам остается – завидовать им, и больше ничего.

№№№№№

О признании Эриды Афродита узнала от своего ворона, которого она оставила на острове, уходя. Богини не заметили этой птицы в густой кроне дерева, и она все слышала. А потом понеслась к богине, чтобы обо всем рассказать.

– Эрида хочет любить? А ты ничего не путаешь?

Ворон даже обиделся немного. Богиня поверила, и она решила помочь Эриде, а может быть просто проверить, правду ли она говорит или просто решила поиздеваться над ними.

– А не отправить ли к ней кого-нибудь из молодых богов? – спросила у ворона Афро.

– Интересно кого? – каркнул задорно тот, – ну если что Ареса.

Ворон хотел испытать ее на прочность, и проверить, остались ли у нее чувства к богу войны

– Правильно, Ареса, – сразу согласилась Афро, -а ты мне потом расскажешь, что там произошло.

Конечно, богиня немного ревновала своего бывшего возлюбленного, но ей надо было показать всем, что Арес ей не верен, и это было случайностью, и самое главное, она знала, какой он великолепный любовник. Значит, в случае чего она могла бы убить двух зайцев.

Глава 11 Эрида и Арес

Арес не подчинялся никогда и никому, но вот у Афродиты была над ним неограниченная власть, и он спокойно пошел туда, куда она его отправила, даже не спрашивая куда, и кто там его будет ждать. Он уже по пути понял, что это остров Цирцеи. Интересно, зачем он понадобился чародейке.

Хотя он готов был исполнить любое желание, о постели, когда речь заходила о титанитах и древних богинях он как-то не думал. Да им всем и не нужны были эти страсти, ведь ими увлекались только новые богини, те, над кем власть Афродиты была очень сильна. Значит, он должен будет идти с кем-то и против кого-то. Но разве может от такого отказаться бог безрассудной войны. Да никогда. Но Арес сразу убедился в том, что на острове было многолюдно, и судя по всему, сама чародейка его не ждала и о нем не думала.

– Тогда зачем я здесь? – невольно вырвалось у него.

Ворон указал ему на дальние покои

– Тебе туда.

– А кто там?

– Узнаешь.

После того, когда Гефест попытался с ним расправиться, Арест старался быть осторожным, а тут еще остров чародеек, но разве когда-то и чего – то он боялся. Да пусть там будет хоть Никта сама. И тогда он не готов был шагнуть в тот мир просто так.

– Никта здесь, но она не там, должен тебя огорчать, ты ей не нужен.

– Ты меня огорчил, – буркнул Арес и двинулся дальше.

Ему и самому уже стало интересно, кто же там может быть, и что он собрался делать. Чем дальше он шагал, тем сильнее казалось сопротивление.

– Да иди уж, нельзя же так долго заставлять ждать.

Арест шагнул в эту комнату.

Незнакомка с закрытым маской лицом стояла перед ним, даже зная, кто там был, ворон признался потом, что не узнал Эриду. Он и на самом деле ее не узнал.

– Она была хороша, таинственна, и прекрасна, дивлюсь, как они могут притворяться. Уж если Эрида может быть такой, то что же говорить и что же думать о других?

– А что он? – спросила Афродита.

Уколы ревности доставали ее все сильнее, как могла она сама отправить Ареста туда, это же безрассудство. Ведь он единственный, кто не боится ее и кто смело шагает к ней по первому зову, и взять так просто отдать его богине раздора. Хотя они два сапога пара, но тем более не стоит, нельзя этого делать.

– А он был неутомим и хорош, – отвечал ворон, пока не увидел розу на запястье, и по этому цветку сразу понял, кто перед ним.

– И что дальше?

А дальше был скандал, сбежались богини и едва их разняли. Иначе и не ведаю, что с ними бы случилось.

– Но что его так возмутило, если минуту назад ему было хорошо в постели с ней, почему вдруг такие перемены в настроении?

– Да, но тогда он не ведал, что это Эрида. Надеялся, что какая-то другая богиня готова его так ублажать.

Афродита расстроилась, но это была уже не ревность, она просто понимала, что ее принимают и терпят, возможно, что и терпят, не потому что она так неотразима, а просто знают, кто она такая, не из-за этого ли пострадала бедняжка Эрида?

Он ушел бы счастливый и рассказывал о великолепной любовнице, искал бы ее и новой встречи с ней, если бы не узнал, что был с богиней раздора, какая чудовищная несправедливость, и это еще одна сторона любви, о которой она прежде не задумывалась вовсе.

№№№№№№№

– Какая несправедливость, – думала в то самое время Эрида, – ведь мы могли бы с ним быть долго, тайно встречаться, но он увидел эту чертову Розу, которую она сделала, когда погиб Адонис. И все закончилось, так и не успев начаться, а ведь могло быть иначе.

Но она больше никому ничего говорить не стала, ничего не рассказывал и Арест. Только ворон и Афро знали о том, что произошло на самом деле далеком острове.

– А может быть Аполлона туда отправить, он такой красавчик? И он не будет так глуп и заносчив, как бог войны?

– Но она никогда никого не будет любить взаимно, зачем же нам терзать бедняжку Эриду? Она и без того за свою вечность столько настрадалась.

Афро не думала, что богиня раздора скоро ответит ей на этот подарок черной неблагодарностью, яблоко подсунет. Но разве не благими намерениями стелется дорога в Аид?

А ведь именно Арес дважды заставит страдать саму Афродиту и вытворять такое и с Парисом и со всей Троей.. Но это случится не нынче, всему свое время.

Ведь у нас пока еще Никта с Гекатой бродят по белому свету, и любуются великолепной природой, и всем, что сотворено в этом мире.

Глава 12 Мир прекрасен и восхитителен

И на самом деле не стоит забегать вперед. В те дни не только о Троянской войне, но даже о свадьбе Фетиды еще ничего никому не было известно.

Зевс только что нашел ее и решил, что морская богиня такая нежная и прекрасная, станет его новой возлюбленной. И что самое удивительное, Фетида даже не пыталась противиться этому, казалось, что она создана для того, чтобы принести ему большую радость или большое горе.

Но пока мы столкнулись с Никтой, которая решила увидеть мир при солнечном свете. Для нее это стало совершенно новым и неожиданным, никогда и представить не могла богиня тьмы, что такое может случиться.

А ведь мир при солнечном свете оказался дивно хорош. Он весь сверкал и переливался, и даже Никта сама поняла, что только здесь его можно так любить, так боготворить, а ни в каком другом месте.

Ей казалось недавно, что жизнь, во тьме наскучила, но когда она стала переливаться всеми красками, то совсем другое дело, она и сама стала совсем другой.

Что оставалось делать богине? Бродить по белому, порой ослепительному свету, любоваться тем, что там твориться и снова открывать мир. Кто бы мог подумать, что ей так понравится все это?

Больше всего в залитом солнцем мире Никте понравились леса и деревья. Она бродила между высоких кленов и сосен, переходя из одних лесов в другие, и понимала, что можно при свете обходить деревья, а не натыкаться на них, они не так опасны, не так страшны, когда не стоят у нее на пути.

Лес с ручьями и водопадами, как он был прекрасен, как хотелось ей владеть вот таким вот чудом под открытым небом.

Но вскоре Никта поняла, что она все-таки немного опоздала, что тут давно поселились молодые боги – дети Зевса, которых было великое множество, ей предстояло бы явиться сюда значительно раньше, и объявить себя богиней лесов, ведь никто не посмел бы этому противиться, а теперь.

Теперь на пути у нее возникла юная и пленительная Артемида. Она долго наблюдала за Никтой издалека, а потом решила все-таки появиться, потому что иначе та может отнять у нее все, чем дочь Зевса с самого начала привыкла владеть, допустить этого юная богиня не могла.

№№№№

Насторожилась Никта, она впервые видела такую юную и очаровательную богиню, но не могла понять, почему та так сурова и даже жестока, ведь совсем еще юное создание, что же могло так ранить ее еще в самом начале?

– Ее тоже не коснулась благость Афродиты, так получилось, – услышала она голос Гекаты, внезапно оказавшейся рядом.

Давно ли та следила за ней или только что появилась, как знать. Но Никта даже обрадовалась, что она снова была не одна, а рядом оказался близкий человек.

– Афродита сама выбирает, с кем ей быть, а от кого отказаться, – пояснила богиня колдовства свои слова.

– И все-таки очень жаль. Молодые должны верить и любить, негоже им оставаться в таком прекрасном мире злыми и нетерпимыми, а ведь нет ничего страшнее неразделенной любви.

Так как в лесу стояла тишина, а говорили они громко, то все услышала Артемида, и сжалась ее душа от боли. Ничего нового она о себе не услышала, но то, что это так спокойно обсуждают все, и древние богини тоже, было для нее странным и очень неприятным открытием.

– И кто только их сюда принес, – повернулась она к Пану, стоявшему за ее спиной.

Пан ничего не ответил своей любимой богине, только покачал головой, ему хотелось сказать, что не эти две богини виноваты в том, что творится с Артемидой, ей надо отправляться к Афродите и просить ее о милости. Но Артемида была так горда и заносчива, и не станет она ничего такого делать, тогда зачем ей все эти пожелания? Пан молчал, понимая, что он бессилен что-то в этом мире изменить.

– Наверное, на свете должны быть разные люди и разные боги, – говорила Геката, – и не обязательно всем им страдать от любовных страстей.

Так она пыталась оправдать не эту девицу, а себя. Богиня колдовства думала, прежде всего, о себе самой, а о своих бесчисленных детях пусть сам Зевс размышляет. Не он ли их наплодил столько, что древним богиням порой и ногу некуда поставить, везде Зевсовы дети. И что удивительно в том, что им всем не хватает любви, могло ли быть иначе?

Угадав ее мысли, Никта только молча усмехнулась. Геката вовсе не так проста, как ей казалась. У нее есть и сила, и воля, она многое знает и многое может объяснить

Глава 13 Кошмар белого света

Но кроме строптивой Гекаты, и жестокой Артемиды кое-что еще не давало покоя богине тьмы.

Сначала она даже не понимала, что это было, почему не было ей ни минуты покой, и что собственно так переменилось в этом мире. А так как приблизиться к ней никто не мог, то и пояснить это было очень трудно.

Ей придется догадаться самой.

– Свет, – прошептала она, – как же он мешает оставаться в этом мире спокойной и безмятежной, как в старые добрые времена.

Пан удивленно взглянул на богиню тьмы, – он и подумать не мог, что и она может чувствовать то же самое, что и он. Но с ним-то все понятно. Тьма скрывала его уродства, и позволяла ему хотя бы какое-то время оставаться в покое, пока кто-то на него не натыкался, но она, что же может мешать ей.

– Почему свет тебя мучает? – спрашивал он у Никты.

Ему и на самом деле было интересно понять, что же не устраивает древнюю богиню. Она могла ничего не ответить чудовищу, с какой стати ей говорить с ним, но она все-таки заговорила.

– Свет, которым восхищаются молодые боги, не так хорош, как им кажется, потому что он обнажает все, что можно было так легко скрыть во тьме и жить спокойно, а он вселяет в душу беспокойство.

– Но исчезают страхи, порожденные тьмой, – отвечал Пан.

– Старые исчезают, а новые появляются снова, и на свете они не кажется такими уж безобидными, – стояла на своем богиня.

– Может быть это и так.

– Конечно, так, ничего в нем нет хорошего, – тяжело вздохнула она.

– Не потому ли у многих богов появится страстное желание, избавиться от света, вернуть в этот мир тьму? – вступила в их беседу Афродита. Она оказалась поблизости, и ей надоело оставаться в одиночестве, да и не хотелось больше подслушивать.

– Это так, когда все видно, то ничего нельзя скрыть, недаром сначала была тьма, она все-таки лишала нас многих бед.

Афродита смотрела на нее и явно не верила в то, что говорила древняя богиня. Между ними возник какой-то странный спор, и чтобы разрешить его, Пан стал рассказать о том, как великан Орион подсматривал за тем, как купалась со своими нимфами Артемида.