Я не буду плакать. Вот не буду и все.
Я не плакала, когда отец от нас уходил.
Не плакала, когда мама снова вышла замуж. Не плакала, когда поняла, что не будет счастья в этой гнилой семейке.
Тем более не буду плакать сейчас, когда какой-то доморощенный начальник выгнал меня только потому, что не смог трахнуть.
Не хочется, конечно, снова звонить Майе и тем более возвращаться на ночную работу в клуб, но пока похоже выбора немного.
Но самое главное, сейчас просто необходимо вернуть деньги, заработанные в ресторане. И плевать, что прошло больше недели. Записи у бухгалтера должны быть, а если Иннокентий будет вякать, то я быстренько натравлю на них налоговую и Роспотребнадзор.
С этими боевым настроем и просыпаться с утра легче и не думать о нем. О том, что вчера испытывала, когда эта обезьяна грубо со мной обращалась.
Нет, это же надо. Еще бы немного и он бы меня изнасиловал…
Но самое главное не это. Его бы я остановила. Не раз умеючи подавляла приставания отчима и сводного брата.
Почему впервые мне сложно было остановить себя.
Мне буквально пришлось вырывать себя из рук страсти и стыдливой похоти, которая стягивала свои щупальца на моей груди. Впервые грубость не казалась насилием. А скорее прелюдией к чему-то волшебному. Настоящему и незнакомому.
Но одно касание между ног, как страх прошиб меня током.
Это что, я реально была готова отдаться как попало мужчине? Нет, я, конечно, не клялась себе быть вечной девственницей, но и становиться дыркой на раз мне не улыбается.
Я еле встаю в десять, зашиваю свою юбку, складываю костюм единорожки в пакет, чтобы отнести Василине Дмитриевне, которая дала мне поносить его взамен порванной юбки.
На самом деле было забавно. Мне в этом костюме пришлось ходить по отделам, и сообщать суровым мужикам, что завтра у них собрание с боссом.
А чтобы они немного смягчились к новой помощнице босса и ее внешнему виду, я должна была соврать, что костюм надела в честь своего дня рождения. Сработало. Некоторых даже удалось рассмешить.
В итоге, когда вечером девочки устроили мне приветственное чаепитие, пришли эти работяги и присоединились. Было бы весело, если бы не было по итогу так грустно.
Босс все испортил. Стал метать свои молнии Зевса даже не разобравшись.
Я рада, что больше не придется наблюдать его надменную рожу. И мучиться от странных волнений внизу живота. Лучше устроюсь в фирму попроще.
Туда, где я буду работать, а не думать о том, как связать босса и обмазать его идеальное тело сливками. Вот еще.
Как только юбка была починена, я быстренько оделась и, покормив вечно недовольного кота, стала собираться. Ботинки. Сумка. Все есть. Пора.
Но стоит моей руке коснуться двери, как я торможу. Там голоса. И если голос управляющей этой коммунальной квартиры я бы никогда не испугалась, то голос сводного брата Эдика Кислякова вызывает холодную дрожь.
– Значит, говорите, здесь она живет?
– Да, дома вроде была, но могла и уйти ночью. Хрен знает, где таскает эту шлюху.
В дверь стучат. А я медленно опускаюсь на колени и закрываю рот ладонью, чтобы не кричать. Если он найдет меня здесь… Если начнет ломать двери…
– Полина! Полина, детка, ты здесь? Давай поговорим. Мы с папой очень по тебе соскучились.
Дверь ручки начала дергаться. Раз. Другой и я уже закрываю глаза.
– Полина, сука, если ты прячешься, то бесполезно, я уже знаю, как тебя найти.
– Эй, вы дверь-то не ломайте. Придется платить за возмещение ущерба.
– Заткнись, старая сука. Полина, я знаю, что ты там. Открой дверь! По-хорошему прошу.
– Да как ты со мной разговариваешь, гандон малолетний. Вот я сейчас своего Васютку позову, он тебя как козявку раздавит! А ну вон пошел!
За дверью почти драка, маты, крики, а я сижу, чуть покачиваясь. Маркиз приходит и забирается ко мне на колени, а я утыкаюсь в рыжую шерсть. Дышу часто.
Как они меня нашли? Майя не могла сказать. Или могла?
Я не знаю, сколько я так просидела. Потом встала, продолжая прижимать к себе кота, и осмотрелась. Оставаться здесь нельзя. Хозяйка уйдет, он точно дверь взломает. Сейчас еще есть шанс остаться живой и невредимой.
Я быстро беру переноску, сую туда орущего кота, рюкзак, ноут. А единорожку надеваю. Он меня не узнает, и я смогу сбежать.
Выбираюсь из своей комнаты, смотрю по сторонам и бегу к лестнице. Здесь есть лифт, и скорее всего Эдик спустится в нем, больно ленивый своими ногами ходить.
Бегу через две ступени на первый этаж, толкаю двери и чуть не врезаюсь в поджидающего меня сводного брата. Он смотрит то на дверь лифта, то в телефон. Трубку к уху прикладывает.
– Да не знаю я. Она точно здесь должна быть. Нет, я не мог ночью. Я только приехал. Мне тоже, знаешь ли, нельзя светиться, мой папаня в розыске. Не надо на меня орать! Найду я ее. Она заберет заявление. Можешь не сомневаться.
Я опускаю голову как можно ниже, натягиваю капюшон и, прижимая к себе вещи, тороплюсь на выход. Пробираюсь мимо него, на улицу, чувствуя волнующий запах свободы. Мне нужно бежать, бежать, бежать. Я бы и в другой город уехала, если бы не мама.
И тут как выстрел.
– Полина? Полина, а ну стой.
Давай, давай, жирдяй, побегай за мной. Я бегу. Капюшон уже спадает, но я не разбираю дороги. Вон остановка. Надо только успеть.
– Полина! Полина, вернись! Мы просто поговорим!
Я почти успеваю на автобус, двери которого закрываются, но вдруг что-то жесткое дергает меня за секунду. Я начинаю биться в чужих руках, и вдруг чувствую запах. Знакомый. Сильный. Мужской. От него голова кругом и страх исчезает. Я тут же поднимаю голову и вижу привычное суровое выражение лица Корзуна.
Но нас уже догоняет Эдик.
– Вы на машине? – ищу ее глазами и рвусь туда. Буквально толкаю бывшего охреневшего босса на заднее сидение, кидаю в него сумки, кота, прыгаю и кричу водителю. – Гони, гони, гони!
Смотрю назад, на Эдика, который почти осел, задыхаясь. Как бы не умер от сердечного приступа.
Чувствую на себе взгляд Корзуна, в руках которого переноска. Поворачиваю голову и забираю орущего Маркиза.
– Приехали извиниться?
– Вот еще. Кто это был? Почему ты от него бежала?
– Не ваше дело, – называю адрес водителю, плотнее прижимая сумки, словно их кто-то может отобрать. – Отвезите меня туда. Побыстрее.
– Ты не дерзка с моим водителем?
– Пожалуйста, – добавляю я. – Побыстрее.
Водитель, конечно, ждет команды босса, и тот ему кивает. Мы едем молча, только Корзун иногда поглядывает на меня, на вещи, которые складывает возле себя, чуть приближаясь ко мне при этом.
– Ты теперь и спать будешь в этом костюме? – смотрит он на мои коленки.
– Не ваше дело.
– Ты едешь в моей машине, спешу напомнить.
– Остановите! – кричу я. У меня и так проблем хватает. Он мне новых подкидывает. Придурок.
Машина резко тормозит, и я хочу выйти, но дверь заблокированы.
– Дальше едем.
– Я не буду с вами разговаривать.
– Я понял, – утыкается он в свой планшет, а я нетерпеливо еложу. Когда мы уже доедем. Не могу с ним рядом. Хочется, как маленькой девочке пожаловаться на свои проблемы, попросить их решить, но я-то знаю, что спасение утопающих дело рук только самих утопающих.
Не знаю, зачем он приехал, но точно не чтобы решать проблемы, в которые я сама и ввязалась.
Наконец мы добрались до ресторана.
– Спасибо, дверь откройте.
– Ты же ушла из этого ресторана? Решила вернуться?
– Не возьмут, но деньги отдать должны. Откройте эту чертову дверь! – кричу я, дергая ручку, и она поддается. Тороплюсь выйти из машины. Забираю вещи. Наверняка сюда скоро заявится и Эдик.
– Полина, – зовет меня Корзун, и я оборачиваюсь. Он облокачивается на крышу дорогой машины и сам выглядит как эта машина. Идеальный. А я как с сеновала упала.
Но меня больше интересует конверт в его руке.
– Я забрал твои деньги еще тогда.
– Что? – челюсть падает до пола. – Зачем? Какое вы имели право?! Почему не отдали до сих пор!? Ну что вы стоите и смотрите, словно под барбитуратом! Корзун!
– Садись в машину, и я все расскажу.
– И извинитесь.
– Нет, – резкое движение отрицания головой, и он садится в машину, опуская рядом с собой конверт.
Пофиг на ответы. Мне просто нужны деньги. А обматерить этого придурка я могу и на расстоянии. Лезу в машину, хочу схватить конверт, чувствуя тяжесть небольшой пачки, как вдруг грубые пальцы смыкаются на моем запястье, обжигая. Заставляя шумно выдохнуть. Сколько же в нем скрытой силы?
– Ну что еще? Мои деньги вы украли, но моя девственность останется при мне.
– Ты можешь вернуться на работу.
Я вырываю руку, зажимая конверт из его захвата. Какой, а? Можешь вернуться…
Прижав к себе, отворачиваюсь.
Вернуться на работу? Блин…
То есть это было бы, конечно, здорово.
Но босс откровенно так себе, да и у меня рядом с ним включается режим защиты, и отключается мозг. Меня несет, хочется ему перечить все время. Потому что он как раз представитель таких мужчин, которых я терпеть не могу. И ко всему прочему чувствую томление. Не очень нормальное рядом с ним. Но терять работу, такое место, которое обеспечит мне образование, карьеру, жилье, в конце концов…Защиту.
Только интересно, почему он передумал?
Заглядываю в конверт и вижу, что денег значительно больше. Прямо здесь пересчитываю и резко поворачиваюсь.
– Здесь не только мои деньги. Остальные за молчание?
– Остальные аванс, чтобы вы, Куликова, купили нормальную одежду и прекратили мелькать с голой задницей.
Становится стыдно. Жар приливает к щекам, но я спокойно сажусь в машину и складываю все обратно в конверт. Смотрю вперед.
– Допустим. Но извиниться вы все равно не хотите?
– И за что же? За твой острый, не по должности, язык? За твой внешний вид? Или, может, за то, что вместо того, чтобы позвонить всем отделам, ты решила прогуляться и покрутить задом?
– Но вы сами приказали!
– В свою квартиру я тоже приказал подняться, но ты отказалась. А здесь что мешало отказаться?
Черт. Какой же он все-таки мудак.
– Тебя обратно отвезти? Чтобы переодеться.
– Нет! – испуганно вскрикиваю. – Не надо. Высадите меня где-нибудь. Я куплю себе одежду и вернусь в офис.
Корзун хмурится.
– Кто за тобой гонится?
– Никто.
– Куликова…
– Я же сказала никто. И это не ваше дело. Давайте вы станете обычным начальником, которому нет дела до своей помощницы, – стреляю в него взглядом, а он мне отвечает, недолго, но очень многозначительно посмотрев на костюм единорожки. Сжечь его надо. Кажется, те места, которых он касался, горят сейчас пламенем. Ноют. Словно коже не достает этого. Дурость!
– Ладно, – отводит он глаза, и я следую его примеру.
– Ладно.
Он отвозит меня к ближайшему торгово-развлекательными центру. Но вместо того, чтобы отпустить, вдруг совершенно безразлично говорит, даже не смотрит, козлина.
– Сотрудникам компании, которые приезжают из других городов, предоставляется однокомнатная квартира прямо над офисом. Их там несколько. Обычно пустуют.
Откажись. Не бери подачек, Полина.
– А где… – откашливаюсь, – взять ключи от нее?
– У Василины Дмитриевны.
Я отхожу от машины, и она мигом уезжает. Я чувствую, как сердце бьется где-то в горле. Задыхаюсь, осматриваясь по сторонам. Квартира. Пусть это временно. Но если я не буду выходить из офиса на улицу, им никогда меня не достать. В другое время никогда бы не согласилась на эту подачку, но сейчас… Прижимаю к себе переноску, сумку и бегу закупаться. В итоге трачу половину того, что было в конверте. Но… Теперь у меня есть три сменных костюма, новые лодочки и еды на неделю.
Отметка настроения просто зашкаливает. Наверное, поэтому я, когда прихожу обратно в офис, просто счастлива. Чуть ли не бегом поднимаюсь в офис, запихиваю шмотки и кота в шкаф. Бегу в отдел кадров, всех обнимаю, но как только дверь в кабинет Василины Дмитриевны закрывается, буквально нападаю на нее с обнимашками. Выгнать меня надо за такое. Но я так ей благодарна!
– Спасибо вам, спасибо, спасибо! Не знаю, как вы это устроили, но спасибо вам.
– Ну что ты… Я просто ультиматум ему поставила, – смеется она и усаживает меня в кресло, наливает чай. – Теперь расскажи, что у тебя происходит. Владимир Прохорович сказал выдать тебе ключи от квартиры, потому что ты от кого-то бежишь. Ты нарушила закон? Если да…
– Нет, нет, конечно. Я ничего не нарушала. Скорее, сдала тех, кто это делает. Только очень прошу, не надо ничего ему говорить. Мы и так начали неправильно. Я хочу стать безликой, незаменимой помощницей, чьей личностью он будет интересоваться меньше всего. И я смогу это сделать, если мы с ним меньше будем говорить и думать о личном. Понимаете?
– Понимаю. Действительно, как-то началось все не очень. Но я уверена, что все наладится. Я в тебя верю, малышка. Вот ключи. Это восьмой этаж. Место там немного, но, я уверена, тебе будет удобно.
– Мне где угодно сейчас будет удобно, – беру ключи, как святой Грааль, и, кивнув, убегаю к себе на рабочее место. Но по пути меня тормозит Марина. Грозная она.
– Слушай, давай я больше не буду выполнять твои обязанности, – передает она мне блокнот и, подмигнув, убегает. Я выдыхаю, плюхаюсь в свое рабочее кресло, осмотревшись. Кайф. Теперь бы не профукать этот шанс. Но потом вспоминаю о проклятом костюме единорожки. Быстро достаю брючный костюм, вытаскиваю переноску и ставлю под стол, потом бегу переодеваться. И только потом начинаю заносить все самое важное в компьютер. Тут оказались основные тезисы собрания, на котором я не присутствовала. Увидев несколько записей на сегодня, тут же звоню боссу.
– У вас сегодня несколько встреч на стройках. Адреса я уже скинула водителю. Вечером вас ждет губернатор. У него день рождения. Думаю, ему нужно купить подарок, но я пока не знаю, что именно.
– Я разберусь. Ты устроилась?
Я смотрю на заветный ключ, на сумки, что ждут своего часа. Улыбаюсь, как ненормальная. Но говорю спокойно и размеренно:
– Да, все в порядке. Еще будут распоряжения?
– Подготовь уставные документы, я их с утра заберу и поеду в администрацию.
Я тут же листаю блокнот и действительно вижу намеченную на утро встречу. Нужно быть внимательнее.
– Хорошо, к восьми утра документы будут вас ждать.
Жду его прощания, но он просто отключается, а я поджимаю губы. Да. Все правильно. Он не должен относиться ко мне иначе, чем как к помощнице, и может даже не говорить до свидания.
Только странно это все. Вчера он буквально изнасиловать меня был готов, а сегодня даже не коснулся. Приехал, только чтобы вернуть на работу.
Хотя дал временное жилье, несмотря на мое отвратительное поведение.
Весь остаток дня я переписываю его встречи на компьютер, более не отвлекаясь. А после просматриваю почти все бумаги, чтобы примерно знать, где что лежит. И, конечно, нахожу уставные документы, снимаю с них копии и кладу две стопки ему на стол, подписав, где именно копии.
Затем я засыпаю в кофемашину новые зерна и, убедившись, что уборщица не выкинула ничего лишнего, вызываю лифт. Кот на меня шипит, что неудивительно. Я не выпускала его из переноски.
– Ну что ты ворчишь? У меня чуть жизнь медным тазом не накрылась, а ты мне не помогаешь. Сейчас увидишь наш новый дом.
Я поднимаюсь на восьмой этаж и вижу четыре черные двери. На них номера, и, судя по ключу, у меня квартира крайняя. Вставляю ключ в замочную скважину, нервно вздохнув, и нажимаю на ручку.
О проекте
О подписке