Глава 6. Полина

Я так тороплюсь, так лечу по эскалатору в метро. Так мчусь на поезд, что, когда забегаю в последний момент в вагон, оставляю часть юбки в закрытых дверях.

Подергав пару раз, понимаю, что это бесполезно.

А смешок парня, стоящего рядом, дает понять, что выгляжу я весьма комично. Тогда, гордо подняв голову, дергаю ткань. Правда, кроме того, что юбка из приличной теперь превратилась в предмет соблазнения с вырезом до бедра, спустя время злополучные двери раскрываются. Ткань оказалась окончательно свободной, а я ощутила себя полной, нетерпеливой дурой.

– Девушка, можно ваш телефон? – интересуется все тот же парень в шапке-гандонке и рисунком слезы под глазом. Жаль нельзя мозги набить. Ему бы пригодилось.

– Мне он и самой пока нужен.

На следующей станции я выбегаю и мчусь к огромному офисному комплексу из стали и стекла. Поднимаюсь на этаж ровно в восемь двадцать и долго мнусь у двери, ожидая самых страшных кар.

Но хуже всего боюсь крика «уволена».

Открываю двустворчатые двери тихонько, вижу стол секретаря, который, как и должно быть, пуст. Диваны, на которых вчера сквозь расфуфыренных куриц протискивалась я. Но мое внимание привлекает плотно запертая дверь кабинета Корзуна.

Решаюсь. В конце концов, пластырь с кожи надо отрывать сразу. Не так больно.

Прохожу почти на цыпочках внутрь, сразу к гардеробу, переодеваю ботинки на черные лодочки, все время посматривая на его дверь. Поправляю пиджак. Быстро расчесываю космы и делаю косу, которую сворачиваю в тугой узел. И очки. Последняя деталь моего образа, чтобы ни намека на сексуальность.

Быстрый взгляд в зеркало. Вроде ничего. И даже разрез не так видно, если ногами не размахивать, как в кабаре.

Новый тяжелый выдох, и я иду прямиком в логово Дракона. Стучу.

– Владимир Прохорович? Владимир Прохорович?

Хм. Стучу снова, а следом толкаю дверь. В кабинете пусто. Только легкие всполохи пыли вертятся на линиях света. Я осматриваюсь. Интересно же. И как узнать, где босс, который и сам, похоже, опаздывает.

Даже обидно. Так спешила. Порвала единственную юбку.

Делаю несколько шагов к стене, где на полочках и комодах расположены самые разные вещички, судя по всему, со всего света. Вот эта статуэтка из Китая. А эта башня из Франции. Но самое интересное здесь – миниатюры всего того, что построил «ИнвестСтрой». Каждое здание, комплекс и даже парковки и детские сады. Благо места в кабинете для всего этого хватает.

В глаза бьет блик, и я поворачиваю голову. На столе босса стоит рамка с фотографией. И я, как завороженная, иду посмотреть. Вчера за счет волнения даже не заметила ее.

Беру и вижу совершенно другого Владимира рядом с сыном. На его лице яркая улыбка, рука на плече маленького мальчика лет четырех, такого же радостного, как и сам папа. У меня нет таких фото с родителями.

Даже странно, что босс умеет быть таким счастливым. Очень интересно, почему он стал таким грубым и страшным Драконом.

А может, это все маска?

Вопрос в том, что именно маска? Грубость или то, каким он представлен рядом с ребенком?

У него есть сын? Значит, должна быть и мать этого сына. Почему ее нет на фото? Снимает?

И в этот момент происходит страшное. Я почти роняю рамку, она буквально прыгает в моих руках, пока на столе оглушительно трещит телефон. Я еле ловлю фото, на выдохе ставлю на стол и смотрю на дверь. Никого.

Хочу уже пойти к себе за стол, потому что за ним-то телефон как раз молчит. И вздрагиваю, почти падая, когда слышу голос Корзуна на весь кабинет: Громогласный, отчетливый, такой, что по коже мороз, а в груди наоборот огонь полыхает.

– Куликова! Вы трубку какого черта не берете? Или тебя надо научить, как брать… Телефон.

Ну да. Ну да.

– Куликова!

– Да здесь я!

– А что вы делаете без меня в моем кабинете? – он издевается?

– Вы же звоните сюда. Вот я и….

– Давайте вы только врать не будете. Все посмотрели?

Скотина. У него тут точно камера.

– Достаточно, чтобы понять, что вы, между прочим, опоздали на работу.

– Рабочий день начинается с девяти.

– Что? Но вы сказали....

– И вы, конечно, пришли вовремя благодаря мне. Представляете, как бесился бы начальник, опоздайте вы хоть на минуту. А так у вас есть время осмотреться, посмотреть почту и приготовить мне кофе.

– Вот же придурок… – говорю почти шепотом. Могла не мчаться, как леопард, учуявший добычу.

– Что вы там блеете?

– Говорю, спасибо за такую внимательность в первый рабочий день.

– Да подавитесь. Все. Кстати, кофе мне принесете в квартиру.

Я практически давлюсь собственной гордостью.

– Что, простите?

– Кофе. В квартиру. Могу по слогам.

– И где ваша квартира? В Доминикане?

– Смешно. Выйдите к лифтам и поднимись на шесть этажей выше.

– А вы будете меня встречать с палочкой для размешивания кофе наперевес?

– Я вроде говорил, никаких пошлых намеков, Куликова, – ох, какие мы серьезные.

– Так это не я вас к себе в квартиру приглашаю. Я все сделаю, и кофе будет ждать вас на столе в кабинете. Но в вашу квартиру не пойду! – достаточно громко и четко произношу. А сама думаю, чего вот я испугалась. Железного пресса или своего желания потрогать его?

Вокруг образовывается тишина. Он отключается, бросил трубку. А я от греха подальше бегу варить кофе и проверять почту. Все распечатываю и отсеиваю рекламные предложения от сторонних организаций. А случайно попавшие сюда резюме суперсекретарей вообще кидаю в корзину.

Я совсем забываюсь, но чувствую кожей опасность. Не успеваю встать, только обернуться, и вижу у лица его ухмылку.

Запах хвойной свежести бьет в ноздри, буквально обволакивает, а мокрые волосы спадают на лоб беспорядочными прядями. И как его ненавидеть, когда он вот такой?

– Что, Куликова? Расправляетесь с конкурентами?

Я бросаю взгляд на очередное резюме, которое щелчком мыши летит в корзину.

– На войне все средства хороши.

– Вам так нужна эта работа?

– Вы даже не представляете насколько.

– Жаль.

– Что?

– Что? – он выпрямляется и не глядя идет в свой кабинет, но, заглянув, поворачивается ко мне. – Кто-то обещал, что на столе будет стоять кофе.

Черт!

– Вы бы вместо отсеивания конкурентов подумали о том, как лучше выполнять задания, которые я даю. Потому что не они могут помешать вам здесь задержаться, а я.

– Вы не хотите, чтобы я на вас работала?

Он осматривает меня, опускает взгляд на ноги, мелькнувшие из-под стола. Его костюм идеально сидит, но по вздыманию груди видно, что он вздыхает.

– Не хочу, Куликова. И только в ваших силах меня переубедить. Надеюсь, блокнот с моими встречами на неделю вы найдете быстрее, чем сделаете кофе.

Глава 7. Полина

Блокнот действительно здесь. Судя по разным почеркам, секретари у этого тирана действительно менялись весьма часто. Вплоть до каждого дня. Разобрав более-менее несколько встреч на сегодня, решаю не заморачиваться и тут же вбиваю их в таблицу, которую создала в Экселе. И это действительно удобнее, чем каждый раз разбирать почерк. Но прежде чем продолжать вносить записи, выписываю сегодняшние встречи на отдельный лист и иду-таки доделывать кофе. Поставив все необходимое на поднос, я собираюсь с духом и стучусь в дверь драконового кабинета.

– Войдите, – он поднимает глаза от своего компьютера и кивает на стол рядом с собой. А в следующее мгновение он, конечно, возвращается к работе, делая вид, что меня вообще здесь нет. – Разобрались со встречами?

– Да, сегодня у вас только две. Кадастровая палата и в области, где планируется новый загородный комплекс, – он ничего не отвечает, чем бесконечно меня раздражает. Но и мне смотреть на него уже невмоготу. Кажется, в профиль он еще лучше.

– Подтверди встречи и найди мне все необходимые документы для них.

– А что именно?

Он на меня так смотрит, словно я должна мысли его прочитать. Нет, серьезно.

– Зачем ты пришла сюда работать, если не знаешь стандартный набор документов для подобных встреч?

– Я понимаю, что нужен пакет документов, – отвечаю столь же резко. – Мне надо знать, по каким конкретно проектам, у вас их двадцать на данный момент.

– Вчера ты была более осведомлена о том, какими проектами мы занимаемся в первую очередь. Или это было показательное выступление?

– Так бы и сказали, что последние. Я же не умею читать ваши мысли.

– А придется научиться, если хочешь задержаться на месте помощника, а не занять место любовницы.

– Да как вы смеете!

– А может, забьем на все это? – резко встает он, и я невольно пячусь. Столько силы и энергетики в одном мужчине – это ненормально. Это неправильно. Его окружению вообще ничего не останется. – Может быть, ты прямо сейчас напишешь заявление, и мы перестанем мучить друг друга?

– Я вас не собираюсь мучить. Я хочу здесь работать, и мне не нужно с собой бороться, а если у вас такое неумное либидо, то найдите женщину. Уверена, в телефонной книге такого мужчины найдется десяток красоток, которые с радостью удовлетворят ваши потребности. Лично у меня другие планы в жизни. Я пришла сюда работать, а не соблазнять вас.

– И я почти тебе верю, но разрез на юбке, – я даже дергаюсь, когда его горячие пальцы касаются кожи, хоть бы колготки надела, – вынуждает меня сомневаться.

– Сомневайтесь в себе, а меня оставьте в покое, – отхожу назад и задираю подбородок. – А порвала я юбку случайно, потому что спешила сегодня к восьми утра сюда. Когда вы, между прочим, еще нежились в ванне.

– Я предпочитаю душ.

Не фантазируй, Полина. Не думай о том, как тяжелые капли стекали по его телу. Не вспоминай, что могла увидеть все воочию, потому что он звал к себе.

– А мне все равно. Я предпочитаю работать.

Он поджимает губы, еще некоторое время смотрит мне в глаза сверху вниз, словно рассчитывает, что я разорву юбку окончательно, взмахну ею, как белым флагом, и крикну: «Срать на работу, будущее и деньги, возьми меня прямо здесь, мой орангутанг!».

Не дождешься. Не на ту напал.

– Так иди и работай.

– Ладно, – сразу ухожу в сторону двери и торможу на его крик.

– И сделай что-нибудь со своей юбкой.

– Все с ней нормально. Разрез небольшой, – бурчу я, уже открывая двери.

– Тогда почему я знаю, что твои трусы белые?

Я уже хлопаю дверью, закрывая глаза и вздыхая. Это невозможно. Невозможно работать и постоянно ощущать себя как над пропастью. Вот-вот – и пучина. Причем, судя по его взгляду, эротическая. Быстро подхожу к зеркалу – действительно, разрез стал больше. И вместо того, чтобы тактично мне об этом сказать, он начал издеваться. Сволочь.

Но я невольно смотрю на бедро в том месте, где касались его пальцы. В голову сразу лезут образы того, чем это могло бы закончиться. Каждый порочнее другого. Но я отбрасываю их все.

Мне обязательно нужно будет его проучить. Обязательно. Осталось придумать как. А пока сбегаю к Василине. У нее наверняка найдутся нитки с иголками.

Только как с таким разрезом выйти из кабинета?

– Ладно, позвоню, – говорю сама себе и быстро спрашиваю начальницу отдела кадров: – Василина, у вас есть нитки?

– Уже хочешь зашить ему рот? Как же я сразу не догадалась.

Прыскаю со смеху. Да, идея хороша, но бесполезна. Он умеет говорить своими выразительными карими глазами.

– Было бы неплохо.

– Что? Уже довел?

– Нет, конечно, но очень старается. Василина. Очень нужные черные нитки.

– У меня есть, да. Ты забеги в обед.

– Мне сейчас нужно. Юбку с утра порвала. А босс оказался сильно внимательным.

– Все ясно. Бегу тебя выручать.

– Мне кажется вы мой ангел хранитель в этом логове дракона, – усмехаюсь я и сглатываю, когда вижу его в дверях. Надо было хоть в кухонный закуток выйти.

– Что? Пришел? Сейчас все принесу. Зашить-то сможешь?

– Нет, но придется научиться – говорю медленно, опуская трубку.

– И чему вы хотите научиться?

– Становиться невидимкой. Вы что-то хотели?

– О да.

– Если вы опять, – надуваюсь как шарик. Он уже достал своими намеками. И почему он не такой как большинство боссов в строительных фирмах. Толстый и неопрятный. Таким был мой отчим.

– Куликова! Я очень хотел бы узнать, когда ты уймешь свои влажные фантазии и найдешь мне документы. Потому что у меня встреча через час. И вряд ли мое опоздание хорошо скажется на твоей здесь работе.

– Но юбка.

– Куликова.