Глава 3

Ужин подали мгновенно. Нежное мясо с овощами и пряностями, наваристая похлебка, теплый ароматный хлеб. А на десерт – свежие ягоды, от которых я с сожалением отказалась. Побоялась, что у Сашки разболится животик. Поев и накормив сына, уложила его рядом с собой – так было уютнее и спокойнее в чересчур просторной комнате.

Уснула мгновенно, а проснулась будто от толчка. Затаив дыхание, я прислушалась, пытаясь понять, есть здесь кто-то еще или это просто отголоски дурного сна меня растревожили? По ощущениям на дворе стояла глубокая ночь. Сколько мне удалось поспать? Час? Два?

Тревога не отступала, и я приоткрыла глаза, взглянув из-под ресниц. На фоне большого окна отчетливо выделялась мужская фигура.

– Кто здесь? Я закричу! – предупредила строгим шепотом, а у самой поджилки затряслись.

Мелькнула мысль, что это нелогично, но инстинктивно я старалась не разбудить и не напугать спящего сына.

– Не бойтесь, лейра! Я не причиню вам вреда! – так же шепотом ответил мне незнакомец, выставив открытые ладони.

– Ульрих?! – узнала я ночного гостя и села на постели. – Ты же Ульрих! Сын Далилы и Райда!

– Верно. А еще я – тот самый волк, которого вы освободили из клетки, лейра.

– Поверить не могу! – ерничала я от возмущения.

Убедившись, что сыночек спит, я поднялась, завернувшись в длинный халат, и подошла к оборотню ближе. Ульрих походил на своего отца. Прямо копия, разве что значительно моложе, и более сухой и жилистый, а в волосах пока нет и намека на седину.

– Прошу прощения, что потревожил вас, лейра Эления, но мне нужно с вами поговорить.

– А нельзя было отложить разговор до утра? – поинтересовалась я, едва сдерживая зевоту.

– Не думаю, что генерал с вас хоть на минуту глаза спустит. Он и сейчас был бы здесь, да отец увлек его разговором. К тому же моя мама… Она настрого запретила мне приближаться к вам. Боится, что генерал будет ревновать, и это может плохо кончиться.

Сказанное повергло меня в легкое недоумение.

– Глупости какие… – пробормотала я и уточнила: – Ты утверждаешь, что твой отец отвлекает сейчас генерала, чтобы ты мог со мной спокойно поговорить?

– Не совсем так, просто удачное стечение обстоятельств.

Что ж, у всех свои странности. Я решила не вникать, да и спать больно хотелось. Сдерживая зевоту, я опустилась в кресло, стоявшее прямо у окна и, посмотрев на оборотня, поинтересовалась:

– Обязательно было лезть через окно?

Ульрих сверкнул клыкастой улыбкой, или это в свете луны мне показалось, что его клыки чуть острее, чем у нормальных людей?

– Обязательно. У порога дежурят соглядатаи матери, ей тут же доложат, что я здесь, и она мне головомойку устроит, а я этого страшно не люблю!

– И будет права! Ульрих, тебе не кажется, что слегка невежливо врываться вот так, когда люди спят? В твоем возрасте пора бы об этом знать, – поддела я оборотня, не сдержавшись.

– Совершенно верно, лейра! Но разговор действительно важный! Лейра Эления, вы спасли меня, и я хотел сказать, что можете рассчитывать на ответную услугу в любой момент. Волки всегда платят долг жизни.

– Спасибо, Ульрих. Но тебе скорее Беляну стоит благодарить, а не меня. Если бы не она, мы бы даже не узнали, что ты в беде. Это моя служанка увидела тебя и бросилась на помощь.

– Ей я тоже благодарен, но именно вы освободили меня из клетки. Счет шел на минуты. Это не простая клетка, она вытягивала из меня магию. Час… Может, два, и я бы превратился в дикого зверя, неспособного больше принять человеческий облик. Только ваша магия меня спасла – разрушила артефакт, так что именно вам я обязан тем, что остался в здравом рассудке. Родители о том не знают. Мама, вообще, не в курсе подробностей, а отцу я не говорил про то, что клетка магическая. Он… Он бы рассердился на меня за то, что я подверг свою жизнь такой опасности.

– Твое положение было куда хуже, чем казалось на первый взгляд, – заметила я, слегка шокированная.

– Точно!

Ульрих присел на подоконник и уставился куда-то в противоположную стену, как будто переживая все заново.

– Ты догнал того урода, который задал стрекача? – поинтересовалась я, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.

– Догнал. И убил. Но сначала допросил.

Ответ оказался настолько же жестким, насколько прямолинейным, но я отреагировала удивительно спокойно. Даже нигде ничего не дрогнуло, как будто подобное в порядке вещей. Наверное, привыкаю к новым реалиям потихоньку?

– Полагаю, он заслужил свою участь?

– Заслужил, – подтвердил Ульрих. – Он был из «ловцов».

– Кто такие «ловцы»? – спросила осторожно, чувствуя какое-то внутреннее напряжение.

– Охотники на оборотней, – ответил Ульрих с легкой заминкой.

– Расскажешь?

Волк оценивающе посмотрел, словно решал, посвящать ли меня в какую-то тайну. Мне вдруг показалось, что ситуация чем-то похожа на мою. Ульрих – тоже сын, пусть уже взрослый. Его тоже пытались похитить, и судя по всему, за это кто-то заплатил. Я решилась поделиться:

– Ульрих, моя мачеха продала моего сына неизвестно кому. За нами тоже охотятся, и если бы не генерал, не знаю, был бы ли еще мой ребенок со мной.

Похоже, мои слова разрушили последние сомнения, и Ульрих принялся рассказвывать:

– Все началось около года назад. Оборотни отправлялись по делам в Левшары и другие места неподалеку, и не возвращались. Пропадали парни и девушки, но сначала никто ничего дурного не заподозрил. У нас бывает, что молодежь уходит из отчего дома на поиски счастья, или просто странствовать. Такое не редкость. Некоторые возвращаются, но не все.

– Когда же вы поняли, что их похищают?

– Последней пропала Хельга – девушка моего друга Бриана. Они собирались пожениться этой осенью, так что она не могла просто взять и уйти. Они очень любили друг друга.

– И как это случилось?

– Хельга оставила записку, но не Бриану, а мне. Написала, что решила сделать особенный подарок жениху и отправилась в Левшары за ним. В записке она написала, где планирует остановиться, и обещала вернуться через два дня. А если нет, тогда просила рассказать обо всем Бриану. Мой друг что-то почувствовал. Он очень волновался, и когда я пришел и передал записку ему, очень расстроился. Сказал, что я должен был сделать это сразу. Мы поссорились и даже едва не подрались. Он один направился в Левшары, чтобы найти Хельгу. Меня с собой не взял и даже не сказал, что пойдет туда.

История Ульриха взволновала меня.

– И что случилось дальше? Бриан тоже пропал?

– Нет, он вернулся наутро и рассказал, что Хельга остановилась в самой дешевой гостинице в пригороде. В ее номере все было перевернуто вверх дном, когда он пришел.

– Там был обыск?

– Скорее, драка. Пропали все вещи Хельги, кроме одной – браслет, который Бриан ей подарил. Да и тот валялся под окном снаружи. Порванный и со следами крови Хельги…

Ульрих замолчал. Похоже, он чувствовал свою ответственность за пропажу девушки.

– А он спрашивал работников и хозяина гостиницы?

– Пытался. – Ульрих усмехнулся.

– И, конечно же, никто никого и ничего не видел? – констатировала я.

– Верно. Пока мы искали, пока сообщили совету старейшин, пока те думали, что делать, пропала еще одна волчица. Тихоня Луана, которую мать послала за покупками. Безобидная и девушка, которую считали лунной странницей.

– Лунной странницей? – переспросила я.

– Она была слегка не в себе, – пояснил Ульрих, красноречиво покрутив ладонью у виска. – Но ей бы точно не пришло в голову отправиться в путешествие в одиночку и без разрешения родителей.

– И что дальше? Что решил совет?

– Они боятся нарушить правила. Наши ведь не могут просто так заявиться в Левшары и навести там порядок. Это кончится войной.

– Бюрократия… Куда же без нее, – пробормотала я, понимая, что с точки зрения политики все верно.

Надо обращаться к властям, но это должен сделать кто-то вроде Райда, а не Ульриха.

– Вроде того, – согласился оборотень. – Поэтому я и решил действовать. Сам отправился в Левшары на ярмарку и притворился деревенским дурачком. Да еще нарочно засветился с оборотом, чтобы наверняка. Подумал, раз им нужны оборотни, это имеет значение.

– И у тебя получилось, – констатировала я.

– Да! Они клюнули и куда быстрее, чем я ожидал, потому и попался. Я снял комнату на постоялом дворе недалеко от того места, где похитили Хельгу. Ждал, что нападут ночью, если, вообще, нападут, но ловцы совсем обнаглели. Взяли меня сразу же.

– Но как ты им поддался?

– Что-то было в питье.

– Выпивка еще никого до добра не доводила, – пошутила я. – Многие на этом погорели.

– Я пил воду! – возмутился Ульрих. – Похлебка, что мне подали на обед, оказалась слишком острой. Жажда замучила, и я попросил воды. Выглушил целый кувшин, после чего мгновенно отключился, а пришел в себя уже в клетке. Как и когда принял волчье обличье, даже не помню!

– Похоже, работают они профессионально, продумав каждый шаг.

– Так и есть. Доставщик – тот самый покупатель, которого я догнал и допросил, рассказал, как у них все устроено: ловцы выслеживают и похищают одиноких оборотней в городе, подливая в питье особое зелье. Оно без вкуса и запаха, так что даже в воде его не распознать при всем желании.

Мне это совершенно не понравилось.

– Очень предусмотрительно! Таким средством можно любого одурманить!

– Верно! Иначе с оборотнями у них ничего бы не получилось. Мы тонко чувствуем запахи. Малейшие оттенки. Сразу можем понять, если с пищей что-то не так.

– Скажи, ты действительно применил пытки, чтобы он все это тебе поведал?

– Не пришлось. Двинул пару раз по дых, и он запел как птичка. Разве что…

– Что?

– Этот урод был настолько самоуверенным, что даже не считал нужным запираться!

Я лишь покачала головой. Рассказ Ульриха и свежий воздух из открытого окна согнали остатки сна. Я зябко поежилась, и оборотень накинул мне на плечи плед, который лежал на подоконнике.

– Спасибо! – поблагодарила я и попросила его продолжить рассказ.

– Ловцы действуют по хитрой схеме. Поймав очередную жертву, они просят продавцов живности на рынке присмотреть за товаром, пока покупатель не приедет. Якобы срочно нужно уехать, а за волком вот-вот придет покупатель. Предлагают хорошую плату, но не слишком большую, чтобы выглядеть подозрительной. Кто откажется от такой пустяковой просьбы? Никаких затрат на содержание. Нужно лишь присмотреть за зверем час или два, передать покупателю и получить остаток гонорара. Снадобье, которым ловцы меня усыпили, действует довольно долго, а клетка с виду используется самая обычная. Если зверь не проснется, продавец и не заподозрит, что присматривает за оборотнем.

– А если даже и догадывается, то ему все равно… – заметила я, вспомнив того самого мужика, который продавал «кошаков».

Мне показалось, что он прекрасно понимал, что ввязался во что-то дурно пахнущее, но деньги ароматами не обладали.

– Даже если и заподозрит что-то, то будет поздно дергаться. Ловцов уже след простыл, а опасный товар нужно сбыть с рук во что бы то ни стало. Сбыть и забыть об этом побыстрей, – подтвердил оборотень.

– Ну да, выпустить тоже страшно. Вдруг ловцы явятся потом с разборками к нему домой. У каждого дети, жена…

Ульрих согласно покивал.

– За «товаром» приезжал тот самый человек, которого, я… Ну, того… Шею свернул.

– Всегда только он?

– Других он не знает, даже если они есть, но подозревает, что не один. У нас ведь не единственное поселение, где живут оборотни. Так что мы не знаем, сколько всего похищенных.

Я задумалась. Похищение оборотней приобрело массовый характер. Интересно, а конечный потребитель товара один, или они разные? И кто он? Маньяк какой-то? Или все прозаичнее?

– Ульрих, а этот самый «доставщик» знал, кому он должен был тебя передать?

На лицо оборотня легла тень.

– К сожалению, нет. Заказчик получает товар в условленном месте. Они с доставщиком никогда не встречаются. А, может, оборотня там забирает очередной посредник. Этого тот мужик не знал.

Я задумалась, пытаясь осмыслить схему.

– Умно у них все устроено. Посредник не знает в глаза ловцов. А те – посредника. Временные продавцы постоянно меняются, рынки тоже? – уточнила я.

– Уверен, что так и есть. Из нашего с доставщиком напряженного, но содержательного разговора я понял, что оборотней не всегда продавали там же, где они были пойманы. Все устроено таким образом, что звенья цепочки не контактируют между собой напрямую. Так что след Хельги здесь теряется. Как и остальных несчастных…

Мне стало не по себе, и я обхватила себя за плечи.

– Жаль, что тебе не удалось больше ничего выяснить.

– Да… Но все равно теперь я знаю намного больше, чем раньше. Я смог убедить отца, что это не выдумки влюбленного Бриана, и Хельга никуда не сбегала. Она была очень своенравной волчицей и доставляла проблемы. Вот все так и решили. Но теперь точно известно, что похищенных было больше. Возможно, намного больше!

– Ульрих, я искренне тебе сочувствую и Бриану тоже. Неизвестность – это ужасно. Надеюсь, теперь получится выйти на этих заказчиков и найти пропавших. Но… Больше не действуй в одиночку, ладно? Твоя мама очень беспокоится за тебя. Ты у нее один.

Я дотянулась и тронула оборотня за локоть. Он согласно опустил голову.

– Да. Я был чересчур самонадеянным, это правда. Думал, что уж меня-то им не обмануть, а вышло как вышло…

Мы замолчали, погрузившись каждый в собственные мысли. Ситуация мне не нравилась, и я решила поговорить об этом с Данте. Если он собирается здесь править, ему все равно придется с этим разбираться рано или поздно. Но как оборотень отнесется к тому, что я его выдам?

Я взяла парня за руку и сжала его пальцы.

– Ульрих, нужно рассказать об это генералу ар Шахгару. Уверена, он сможет что-то посоветовать, – попыталась я его уговорить.

Реакция превзошла ожидания. Ульрих стиснул мою руку и, опустившись передо мной на одно колено, заглянул мне в глаза.

– Спасибо вам, лейра Эления! Я сам собирался попросить вас об этой услуге. Если бы не вы, не знаю, где бы я сейчас был, а генерал, он… Отец запретил его беспокоить, и тогда я решил…

Оборотень не успел закончить мысль. Дверь спальни отворилась, и на пороге возник Данте собственной персоной.

– Ульрих? Эления? Что здесь происходит?

– Э-э… К-хм! Генерал, я… – Оборотень поспешно выпустил мою руку и поднялся. Он походил на мальчишку, застигнутого за просмотром сайтов с неподходящим возрастным рейтингом. – Пожалуй, мне пора.

Ульрих попытался ретироваться тем же путем, которым попал сюда – через окно. Ухватила его за запястье, не позволяя улизнуть.

– Останься! – сказала твердо и тоже поднялась из кресла. – Данте, тебе стоит послушать историю Ульриха, – обратилась я к генералу. – Поверь, это очень интересно.

Дракон молча буравил меня потемневшими глазами, и я видела, что он едва справляется с собой.

Его взгляд медленно сместился на мою руку, все еще сжимающую запястье волчонка.

Очень красноречиво! Неужели ревнует?

Ревность – плохое чувство. Следовало убить его на корню. Выпустив Ульриха, которой, кажется, передумал, убегать, я подошла к Данте и взяла его руки в свои. Стиснув пальцы, попросила шепотом, чтобы не разбудить Сашку:

– Идемте, поговорим в гостиной. – И потянула дракона за собой.

Мягко ступая, мы все покинули спальню, а я мысленно смирилась с тем, что выспаться мне сегодня не удастся. Сынок вот-вот проснется и потребует его накормить.

Ульрих, у которого в голове все сложилось после нашей беседы, смог куда более сжато и коротко поведать о том, что он успел узнать о похищениях оборотней. Данте слушал, не перебивая. Лишь потом задал несколько уточняющих вопросов.

– С этим нужно разобраться, – согласился он. – Я не позволю никому бесчинствовать на своих территориях.

– Уверен, отец предоставит любую помощь. Сейчас его возможности ограничены. Оборотни не могут действовать законно на территории, которая нам не принадлежит.

– Я обладаю определенными полномочиями во всех княжествах Морейна и меня пока никто не лишал этого права. Завтра я поговорю с Райдом, и мы подумаем, с чего можно начать расследование. После того, как ты улизнул из лап ловцов, они могут затаиться на какое-то время.

– И верно… – расстроился Ульрих.

– Не переживай, зато ты выжил и смог рассказать о том, что произошло. – Поддержала его я и добавила, глядя на Данте. – А у нас пока будет время устроиться.

Ульрих ушел, еще раз извинившись за столь поздний визит. Повисла тишина. Я не считала, что в чем-то виновата, потому не торопилась оправдываться. А о чем думал генерал, я не знала. Но определенно он был чем-то взбудоражен. И это точно была не пропажа оборотней.

Генерал обвел взглядом комнату, а затем уставился прямо на меня.

– Эления… – выдохнул он с такими интонациями, что у приятная вибрация по всему организму прошла.

Смутившись, я неожиданно для себя довольно улыбнулась и спросила:

– Что?

Генерал вдруг схватил меня и притянул к себе. Обнял, крепко прижав. С усилием гладя и растирая мне спину. Его ладонь обжигала через тонкую ткань ночной сорочки и такого же тонкого халата. Волны жара расходились по телу. Бежали маленькими молниями по коже, выстреливая в кончики пальцев. Грудь тут же напряглась, дыхание участилось. Желание, острое, точно кайенский перец, и такое же пряное, прокатилось по моим венам. Сводя с ума, лишая лишних мыслей…

Я затаилась, наслаждаясь ощущениями. Полной грудью вдыхая запах такого желанного мужчины и пытаясь понять, что со мной происходит и почему? Пытаясь не сорваться в пучину.

Почему столь острая реакция? Как это, вообще, возможно? Или это тело Элении так реагирует. Хотя… Теперь оно мое. И мысли тоже мои. И реакции…

– Эления, я… Когда увидел его рядом с тобой… Я едва сдержался. Думал, оторву голову на месте. Я никогда… Потерял контроль…

– Не потерял, Данте, – выдохнула я на какой-то неожиданно мягкой ноте. – Ты прекрасно держался. Но не надо меня ревновать, пожалуйста…

– Не могу!

Странно, но фраза, в которой не было ни одного рычащего звука, отдалась рокотом далекого грома внутри меня, вспугнув бабочек в животе.

– Не могу. Не желаю, чтобы мужчины посещали твою спальню ночью! Независимо от причины!

В отличие от генерала я себя сейчас почти не контролировала. Вопреки здравому смыслу. Не думая о недавних родах, я поднялась на цыпочки и закрыла рот Данте жадным поцелуем.