Глава 3

– Опустите меня на пол! – Негодование взяло верх над страхом и возбуждающей решительностью, с какой Росс бесцеремонно положил ее на матрас.

– Я уже опустил. – Росс лег рядом с ней и накрыл ее и себя простыней. Наверное, ею все-таки овладел страх. Мег оказалась прижата к стене, пыталась соскользнуть на пол, но Росс вытянул ногу и преградил ей путь. – Мег, прекратите паниковать. Возможно, я похож на грубияна, но не беру женщин силой. Поверьте, если бы я захотел, чтобы вы легли под меня, это уже давно бы случилось.

– Вы, сэр, возмутительны. К тому же вы не… – Ей меньше всего пристало хорошо отзываться о его внешности. А насчет того, чтобы лечь под него… ведь именно подобная ситуация всплывала в ее воображении. А воображение не испытывало того страха, который переживала она сама.

– Почему я возмутителен? Потому что не взял вас?

– Потому что вы на это намекаете.

Росс все еще сидел, нависая над ней. Мег почувствовала, что ее бросило в жар. Она забеспокоилась и была на грани паники. Если он решит взять ее силой, она не сможет оказать ему никакого сопротивления. Кроме того, она не уверена, что хочет оказывать ему сопротивление, и это хуже всего. Мег подумала, что все дело в габаритах этого мужчины. Она боялась вернуться на пол, ей хотелось прижаться к нему.

– Вас ведь это беспокоило, правда? Уж лучше сразу внести полную ясность.

Казалось, Росса совсем не смущало обсуждение этой темы.

«Бесстыдный мужчина», – подумала Мег. Опасения насчет того, что ее могут изнасиловать, стали угасать. Зато Мег все больше раздумывала, не лечь ли под него, ведь они оба готовы начать любовную игру.

– Поймите же, – продолжил Росс, не дождавшись ответа, – я не стану спать на койке, когда женщина ютится на полу. Если бы здесь хватало места лишь на одного человека, тогда я сам лег бы на пол. А так просто смешно, если кому-то из нас придется испытывать неудобства.

– Возможно, вам так удобно, хотя вряд ли. Уверяю вас, мне совсем не удобно.

От Росса исходил жар. Они лежали настолько близко, что стоило кому-то глубоко вздохнуть, и тела соприкоснутся. Мег старалась не обращать внимания на тревожно бившийся пульс, но тот все учащался.

– Даю слово, вам не о чем беспокоиться.

Сейчас в голосе Росса слышалось раздражение.

Видно, она своими тревогами и щепетильностью мешала ему спать. Хорошо, что он не мог прочитать ее мысли.

– Пока мы не спим, разумеется, я верю вашему слову. – Не всякий офицер был джентльменом, но шестое чувство подсказывало Мег, что этот мужчина исключение. – Однако, уснув, мы можем… прикоснуться друг к другу.

– Мег, чем вы занимались последние пять лет? Имели дело с двумя мужчинами или вас держали под замком в доме викария?

Слова Росса прозвучали так неприлично, что Мег чуть не ахнула, однако вопрос, видно, был чисто риторический. Майор снова лег, повернулся на правый бок, спиной к ней, и, видно, тут же уснул.

Если лежать на своей половине койки, вытянув руки по швам и держа ноги прямо, точно доска, можно вообразить, что они не находятся в одной постели. Все же видя, что Росс не собирается бросаться на нее, Мег осторожно повернулась к нему спиной. Их ягодицы соприкоснулись. Отпрянув, Мег повернулась на другой бок и оказалась к нему лицом. Уже лучше, сейчас можно изогнуться так, чтобы не касаться его.

Почти успокоившись и дыша равномерно, Мег поняла, что не удастся избавиться от запаха его тела. Запаха мужчины. Он вымылся, как это было возможно в данных обстоятельствах, и почти избавился от запахов речной воды, грязи и пота. Но это в некотором смысле смутило Мег еще больше. Отвлечься от естественного запаха разгоряченного мужчины вряд ли возможно. Она прикусила губу и старалась не шевелиться. Пыталась забыть, каково это, когда тебя обнимают крепкие руки, тогда чувствуешь себя умиротворенно и в полной безопасности.

И дело не в том, что Джеймс вряд ли заслуживал доверия даже в самом начале их скандального брака, когда оба убежали из дома. Но он был сильным, молодым, красивым и, когда все шло хорошо, относился к ней по-доброму. Джеймс часто бывал веселым, когда все шло так, как ему хотелось. Мег обнаружила, что при неблагоприятных обстоятельствах чувство юмора изменяло ему.

Однако, выходя замуж, она верила, что любит его. Клялась ему в верности, а он все время лгал ей. Несмотря на грустные воспоминания, она почувствовала, как ее конечности наливаются свинцом, а сон затуманивает сознание. Мег подалась чуть назад, прижалась к стене и отключилась в полном изнеможении.

Росс наполовину проснулся и обнаружил, что лежит на спине, а койка движется. Корабль. Он стал смутно вспоминать события прошедшего дня. Ребенок, река, голос женщины.

Росс вытянул ноги, открыл глаза и, когда правое колено пронзила резкая боль, тут же проснулся. Сразу же разобрался в ситуации. Было светло, корабль пришел в движение, а рядом с ним лежала не винтовка, а теплая спящая женщина.

Просто поразительно, что он не сразу обратил на нее внимание. Ее голова покоилась на его плече, правая рука – на груди, к тому же она всем телом прижалась к нему. Видно, пока оба спали, Росс обнял ее как нечто принадлежащее исключительно ему. Она прижалась к нему так плотно, что он ощущал каждый изгиб и выступ на ее гибком теле. Росс тут же напрягся всем телом.

Это было изумительно приятное новое ощущение, если не обращать внимания на боль в паху. В жизни Росса хватало женщин, удовлетворявших его прихоти, но он не имел привычки проводить ночь вместе с ними. Иначе можно было проснуться и обнаружить, что источник услад исчез вместе с его деньгами.

Эта женщина, временная жена, не стремилась завладеть его деньгами. Она оказалась странным существом, желавшим беседовать, откровенничать, точно их случайная встреча представляла собой искреннюю привязанность. К тому же она не требовала ничего за то, что спасла ему жизнь и ухаживала за ним, кроме разрешения вернуться в Англию.

А он отблагодарил ее должным образом? Очень сомнительно. Вчера он был вне себя, когда явился на пристань. Впоследствии у него не было настроения размышлять о том, выразил ли он надлежащую благодарность за то, что его вообще вытащили из реки.

Сегодня… Сегодня пора взять себя в руки и перестать бороться с судьбой. Он ранен и никогда не вернется в строй. Вероятно, будет хромать остаток жизни, а такое существование станет для него совершенно чуждым. Он сбежал от этого, когда ему было семнадцать, но теперь все быстро возвращалось на круги своя.

В дверь тихо постучали, Росс осторожно протянул руку, чтобы не разбудить Мег, и отодвинул засов. Дверь приоткрылась, и появилась взъерошенная голова Джонни.

– Майор, принести горячую воду?

– Да. Принеси кофе и убери помои. Только тихо.

Но Мег уже проснулась. Она ахнула, отшатнулась от Росса и вжалась спиной в стену.

– Что-о?.. – Мег широко раскрыла глаза и уставилась на него с ужасом, будто ее ударили ногой в живот. Вчерашнее бесстрашие оказалось лишь притворством. Сейчас, проснувшись и ужаснувшись, она не скрывала того, что думала о нем. От страха у Мег перекосилось лицо, она втягивала воздух, собираясь громко завопить.

– Моя дорогая, к нам пришел мальчик, – сказал Росс, зажал ей рот рукой и заслонил своим телом, скрывая от взора Джонни. – Я попросил его принести горячую воду и кофе. – Мег пыталась высвободиться. Росс кивнул в сторону двери. – Мальчик, пока все. Больше ничего не надо.

Удерживая Мег одной рукой, другой Росс задвинул засов. Тут она высвободила голову и набросилась на него с кулаками:

– Вы животное! Вы лживое, похотливое…

– Эй! – Росс обернулся, не обращая внимания на боль в ноге, и двумя руками придавил ее к подушке. – Не смейте кричать! – пригрозил он. – Черт возьми, что с вами? Я ведь говорил, что не беру женщин силой.

– Вы говорили, что мне не о чем беспокоиться, – возразила она, тяжело дыша. – Вы дали слово, а тут я просыпаюсь и обнаруживаю, что вы лапаете меня, вы…

Росс снова зажал ей рот и, опустившись на один локоть, навис над ней. Нога болела, ему хотелось кофе, а эта чертова женщина назвала его лжецом. Под ним ее тело казалось хрупким, мягким, женственным, но она напряглась, готовясь сопротивляться, хотя он и придавил ее к койке.

– Послушайте меня, – процедил Росс сквозь стиснутые зубы. Ее лицо оказалось так близко, что он мог бы посчитать ресницы, обрамлявшие ее широко раскрытые глаза, смотревшие с вызовом. Мег пыталась укусить руку, придавившую ее. – Я не лгу. Я не нарушаю данного слова. Я проснулся, а вы прильнули ко мне, ваша рука оказалась у меня на груди, а моя рука обнимала вас. – Мег перестала извиваться. – Вот и все. Ночью ничего не случилось, и если вы хорошо подумаете, то убедитесь, что я даже ухитрился не изнасиловать вас.

Росс не думал, что ее глаза способны раскрыться еще шире, но случилось именно так. Мег смотрела на него так, будто он ударил ее.

– Кто-то… уже пытался обидеть вас? – спросил Росс, отпуская ее.

– Пытались. – Мег закрыла глаза, чтобы не видеть его пристального взгляда. – Их было трое. Я угодила в ловушку. Я понимала, чего от меня хотят, что собираются сделать со мной. Это случилось спустя две недели после смерти Джеймса.

– Пытались, – повторил он. – Что произошло?

– Питер… доктор Фергюсон услышал мои крики. Он отвел меня в свою палатку. На следующий день распространилась новость, что его любовь погибла. Фергюсон был убит горем. Вне себя. И я осталась у него.

– И всего две недели после того, как погиб ваш муж? – Россу не удалось скрыть в своем голосе осуждающие нотки.

– Любовью Питера был мужчина, – ответила Мег, с вызовом глядя на него. – Молодой лейтенант.

– Но это ведь…

– За это как минимум грозит смертная казнь через повешение, а в лучшем случае позорное увольнение из армии, – договорила она за Росса. – Но, оставшись с ним, я смогла все это скрыть. Я говорила всем, что у Фергюсона заразная лихорадка. Несколько дней спустя он снова мог приступить к работе. Его бледность и подавленность списали на болезнь.

– Значит, вы не стали его любовницей?

– Нет. Но мне уже ничто не грозило, и ему тоже. Мы защищали друг друга. Майор Брендон, как вы думаете, не пора ли отпустить меня?

Ногами Росс захватил ее ноги, его внушительное проснувшееся мужское достоинство уперлось в нее… да в самом неподходящем месте, его тело придавило ее груди.

– Черт! – Росс скатился к краю койки и сел. Какое-то время он наслаждался близостью с ней. Мег тоже села рядом с ним, завернувшись в простыню. – Извините меня. Мне всего лишь хотелось, чтобы вы не кричали.

Мег убрала с раскрасневшегося лица непослушные пряди волос, выбившиеся из косы.

– Я проснулась и никак не могла сообразить, где нахожусь. Сначала я вас не узнала.

Но Росс не испытывал никаких иллюзий насчет того, что она подумала о нем. Он чуть отстранился, чтобы позволить Мег соскользнуть с койки. Неприязнь и страх, отразившиеся на ее лице, пока она смотрела на него, поведали ему все, что он хотел узнать.

– Можете похвалить меня за то, что я укротил свои дикие животные страсти.

Лучше было отделаться от всего грубой шуткой, не лишенной горечи.

Мег затаила дыхание, но, когда Росс посмотрел на нее, улыбнулась и ответила колкостью, которую он ожидал:

– Майор Брендон, если вы способны обуздать животные страсти после того, как выбились из сил, спасая ребенка, чуть не утонули, выдержали операцию и перевязку ноги, тогда я не в силах скрыть своего восхищения вашей стойкостью. Мне следовало догадаться, что в подобном состоянии вы вряд ли станете угрозой для меня. Вы могли и не давать мне слова.

«Не рассчитывай на это». Видно, Мег не заметила его возбужденного мужского достоинства, или же оно не впечатлило ее так, как он того ожидал. Или же, наверное, как настоящая леди, она выше того, чтобы обращать внимание на подобные вещи. Россу следовало отвести взгляд, когда свет из иллюминатора начал просвечивать юбки Мег, выхватывая очертания ее тела. Но он этого не сделал.

Какой-то мускул на лице Росса неожиданно дернулся, тут он догадался, что едва сдержал улыбку. Как много времени уже прошло с тех пор, как он считал что-то заслуживающим улыбки? И как давно чувствовал подобие страсти или желания, которые не шли дальше удовлетворения самой элементарной потребности, раз уж на то пошло. Сопротивление Мег бодрило его, забавляло и возбуждало. Росс поймал себя на мысли, что с ним произошло самое обычное утреннее возбуждение. Лучше считать так и не думать, что эта женщина чем-то особенно привлекательна для него.