– Мама, расскажите о вашей жизни. Мне правда интересно послушать. Например, как вы стали известным художником? – попросила Рита и забралась с ногами на мягкий диван.

Влад нервно заерзал в кресле и начал с аппетитом уплетать сочный кусок шашлыка. Я улыбнулась и сделала глоток вина.

– Или как познакомились с папой? – поддержал сын внимание жены.

– Знаете, дети, у каждого человека свои муравьи в голове. Не вся моя жизнь – сладкий нектар. Парочку историй рассказать могу, так, чтобы удовлетворить ваше любопытство, но какие-то уйдут со мной в могилу, – с неохотой ответила я и принялась ворошить прошлое: – Будучи совсем маленькой девочкой, я гостила на хуторе. Там еще стояли старые деревянные здания с треугольными крышами и резными ставнями, вырубленными вручную. В одном из таких домов жила моя прабабушка, которую сейчас я почти не помню. Зато в моей памяти остались маленькие розово-красные яблочки, валяющиеся под ногами в ее саду, парное коровье молоко, широкое кукурузное поле и самодельные деревянные качели, подвешенные к ореховому девереву во дворе за веревки, – на таких я люблю кататься и сегодня.

На этот хутор мы часто приезжали из города с моей любимой бабушкой, которая навещала там свою мать и помогала ей по хозяйству. Пока взрослые работали в огороде, мы – дети – варили в игрушечной посуде куклам обед из настоящих овощей и фруктов, ели ягоды с кустов, загорали на мягкой травке под южным солнцем и просто дурачились.

Помню, как однажды по единственной дороге того хутора проезжала повозка. Извозчик остановился у нашего дома и подозвал меня к забору. Я подошла, с любопытством разглядывая его лошадей, деревянный прицеп на скрипучих колесах и льняные мешки, наполненные до верхов картошкой.

Мужчина восточной внешности задал мне пару вопросов и, не получив внятных ответов, попросил угостить его яблоком – самым большим и красивым, которое я найду в саду. Я хотела ему помочь, но меня за рукав оттащила в сторону подружка примерно моего возраста и объяснила, что эти люди – цыгане, похищающие детей. Она склонилась к моему уху и тихо прошептала: «Мама говорит, на таких лучше даже не оглядываться».

Тогда мне и в голову не могло прийти, что в мире существуют плохие люди. Так что ее байке я не поверила, но на всякий случай решила послушаться и отошла от забора.

В детстве все вокруг казалось мне раем – таким белым, чистым, залитым лучами света. А люди, проживающие там, – добрейшими созданиями, которые испытывают ежеминутное счастье и с легкостью одаривают им любого, кого встретят на своем пути.

Это я сейчас понимаю, что нимбов-то никаких у людей нет. И розовые очки, похоже, всем детям выдают бесплатно еще при рождении.

– О, я слышала много таких историй, – с напряжением в голосе ответила Рита. – Это хорошо, что вы не ослушались подругу. Цыгане вправду часто воруют детей, а потом превращают их в своих рабов и изнуряют тяжелым трудом, – она глубоко вздохнула и приготовилась слушать дальше.

– Ммм… Какой трогательный рассказ, – Влад еле сдерживал смех. – Значит, мы с тобой могли никогда не встретиться?! На замухрышек, которые с утра до ночи вспахивают картофельное поле, я никогда не засматривался… Ха-ха-ха, – не выдержал он и расхохотался.

Я наиграно улыбнулась мужу и продолжила повествование.

– Вообще, с подругами мне не везло – какие- то они все были хиленькие. Только сейчас осознала, что вечно что-то с ними происходило. Например, в восемь лет я сломала своей однокласснице мизинец. Причем умудрилась не просто ей его сломать, но еще и вывихнуть одновременно. Страшное зрелище было, скажу я вам! Одноклассница начала орать больше не от боли, а от самого вида своего пальца и, конечно, сразу побежала жаловаться родителям. Хотя удивительным было бы другое поведение восьмилетней девочки, – я засмеялась. – Не сама же она пошла бы в травмпункт. Но тогда я восприняла ее поступок как предательство. Мы же дружили как ни как, веселились, а тут – она на меня жаловаться побежала.

Я испугалась и поспешила домой. Очень хорошо помню этот момент: мама готовила обед, папа курил в окно, а я спокойно и уверенно вошла в кухню, села за стол и громко сообщила родителям, что пару минут назад на площадке сломала девочке палец. Мгновение гробового молчания, а потом папа засмеялся в голос, подумав, что я шучу. Мама тоже заулыбалась и вернулась к нарезке овощей. Короче, родители мне не поверили. Но спустя десять минут в дверь позвонили. На пороге стоял отец той самой девочки и очень эмоционально пытался объяснить моему, что с ней произошло.

– Боже! – вырвалось у папы от осознания того, что я не шутила. Он обхватил свои красные щеки руками и посмотрел в сторону кухни, где из-под стола выглядывала моя голова.

Остаток дня обиженная я стояла в углу, ковыряла обои и искренне не понимала, за что понесла столь суровое наказание. Ведь я сразу честно рассказала все родителям.

– Да… К сожалению, почти все отцы и дети обречены на вечное непонимание поступков друг друга, – вздохнул Арсений. – Такова жизнь.

– И в этом есть своя прелесть, – перебил сына Влад. – Жить в постоянной радости тоже несладко – перестаешь чувствовать вкус счастья, – он вздохнул, вытер жирные руки от шашлыка прямо о штаны и сделал глоток вина.

– Папа знает, что говорит, – на этот раз уже я подстегнула мужа и ехидно ему улыбнулась.

– Мам, а есть истории посерьезней? – спросил Арсений.

– Ну, хорошо, – ответила я. – Добавим перца в наш сегодняшний вечер. Только этот рассказ будет последним, договорились?

– Согласны, – проговорила Рита, крепко сжала руками свой бокал и принялась ждать продолжения.

– Лет в 20 я была администратором в одном ресторане. Эта работа стала для меня настоящей школой выживания. Каждый день там происходили вещи, с которыми редко кто сталкивается за всю свою жизнь. Я тушила пожар, ловила воришек, прочищала засорившиеся канализационные трубы, видела сцены кровавых драк между гостями заведения. Как-то мне довелось разговаривать с человеком, который заминировал наш ресторан и угрожал взорвать его, оказывать первую помощь иностранцу – бедолага обморозил себе руки после того, как его избили, ограбили и бросили умирать в снежный сугроб. А однажды я и сама чуть не стала жертвой бывшего зека.

В ту ночь в ресторан пришла компания из трех человек. Они хорошенько выпили и в разговорах просидели у нас почти до утра. Потом один из мужчин стал жаловаться официанту на заказанное им мясо, из которого сочилась кровь. Я подошла и объяснила гостю, что существует несколько температурных режимов приготовления стейка, и он сам выбрал среднюю прожарку мяса с кровью. Я говорила спокойно, но твердо. Мужчину мой ответ не устроил. Он достал карманный нож и начал требовать немедленно пригласить к нему повара, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Я попросила мужчину убрать холодное оружие, рассчитаться и покинуть заведение. Сама же нажала кнопку экстренного вызова охраны и отошла от стола.

Гостей быстро рассчитали. Попрощавшись, компания пьяных мужчин покинула ресторан. Однако спустя минуту «проблемный» гость вернулся, подошел ко мне и стал извиняться за причиненные неудобства. Потом резко достал из кармана нож и приставил его к моей груди. Здоровенный амбал, на две головы выше меня, стал рассказывать подробности своего недавнего освобождения из тюрьмы, где сидел семь лет за двойное убийство. А еще сказал, что у него руки чешутся пырнуть кого-нибудь ножичком еще разок – жизнь его от этого не станет хуже. Охрана приезжать не торопилась.

Помню, как все это время я медленно дышала и старалась не показывать и капли своего испуга. Потом поняла, что выбраться из «объятий» этого мужика смогу, только если посочувствую ему и поддержу его. А когда он оторвет от меня свой испепеляющий взгляд и посмотрит в сторону, ускользну. Так я и сделала, и это спасло мне жизнь.

Забежав в свой кабинет, я захлопнула дверь и начала рыдать. Руки дрожали ужасно, а вода из стакана отказывалась попадать в рот и растекалась по пальцам. Один глоток мне все же удалось сделать, но неудачно – я подавилась и закашлялась. Единственное, чего мне тогда хотелось, – успокоиться, убежать и никогда больше не возвращаться на эту гребаную работу. На следующее утро я уволилась.

В комнате воцарилось молчание. Затем Рита подала признаки жизни:

– О Господи, – шепотом произнесла она. – Все это действительно было?

– Даже не знаю, надо ли отвечать на твой вопрос? Пусть это останется моей маленькой тайной, – я решила сохранить интригу и закончить на этом свои мемуары.

Этот вечер у камина, проведенный в кругу семьи, разжег во мне желание рассказать о своей жизни миру. Возможно, кому-то мой опыт будет полезен, поможет найти ответы на повседневные вопросы. Ведь, как ни как, а 60 лет не проходят бесследно и обязательно чему-то нас учат.

Так я и начала писать эту книгу. В ней я рассказываю о событиях моей жизни, о муравьях, которые встречались мне на пути, и о муравейнике – символе бытия.