Джон Мейнард Кейнс

Джон Мейнард Кейнс (1883–1946) был сыном английского экономиста Джона Невилла Кейнса. В Кембриджском университете, где преподавал его отец, он изучал математику, но кроме того интересовался философией и, как уже упоминалось, прослушал курс лекций Маршалла по экономике. После недолгого пребывания на государственной службе Кейнс благодаря покровительству Маршалла в 1909 году начал преподавать на кафедре экономики в Кембридже, а через два года занял должность редактора Economic Journal. В 1915 году он стал консультантом, а затем и сотрудником Министерства финансов Великобритании. Через четыре года, в возрасте тридцати шести лет, Кейнс вошел в состав британской делегации на Парижской мирной конференции в Версале, подведшей итоги Первой мировой войны. Книга «Экономические последствия Версальского мирного договора» (1919), в которой он описывал конференцию глазами участника и давал критическую оценку договора, принесла ему широкую известность.

Следующие тридцать лет Кейнс писал книги и статьи, читал лекции в Кембридже, редактировал Economic Journal, спекулировал на лондонских финансовых рынках и консультировал британское правительство^[17]. Во всех этих занятиях Кейнс, по словам Дэниела Ергина и Джозефа Станислава, демонстрировал «блестящий и разносторонний ум… в сочетании с неизменным социальным и интеллектуальным бунтарством, вспыльчивостью и богемным образом жизни, подобающим эстету – жителю Блумсбери»^[18]. Хотя в молодости он завязывал сексуальные отношения почти исключительно с мужчинами^[19], примерно в 1922 году Кейнс удивил своих друзей-блумсберийцев, сблизившись с русской балериной Лидией Лопуховой. В 1925 году они поженились и жили счастливо до самой его кончины.

В «Трактате о денежной реформе» (1923) Кейнс выступил против возврата к золотому стандарту на основе довоенного паритета, вполне разумно полагая, что это приведет к болезненной дефляции цен и заработной платы. Вместо этого, по его мнению, центральный банк должен был ввести плавающий валютный курс, перейдя к таргетированию уровня цен. В двухтомнике «Трактат о деньгах» (1930), опубликованном вскоре после начала Великой депрессии, Кейнс изложил теорию экономического цикла, частично опиравшуюся на труды его учителя Альфреда Маршалла и шведского экономиста Кнута Викселля. Хайек в обширной двухчастной рецензии подверг эту книгу суровой критике. Кейнс снова взялся за перо и написал свою самую известную работу – «Общую теорию занятости, процента и денег» (1936). В ней он утверждал, что текущий объем совокупного продукта экономики определяется текущим совокупным спросом, а наиболее волатильным компонентном совокупного спроса являются текущие расходы на инвестиции. Кейнсовский диагноз причин Великой депрессии сводился к одному: инвесторы утратили самообладание. Предлагаемый же им рецепт заключался в том, что государство должно увеличить собственные расходы, чтобы тем самым подстегнуть совокупный спрос и особенно инвестиции. Эту теорию и предшествовавшие ей идеи мы подробнее рассмотрим в главе 5.

Фридрих А. Хайек

Фридрих Август фон Хайек (1899–1992) тоже родился в интеллигентной семье – его отец был профессором ботаники в Венском университете. Отслужив по мобилизации последний год Первой мировой войны на итальянском фронте, он вернулся домой и занялся изучением экономики и психологии в Венском университете. В конечном итоге он остановил свой выбор на экономике, отчасти потому, что с таким образованием было легче найти хорошую работу. Его преподавателем был Фридрих фон Визер – последователь одного из основателей неоклассической экономической теории Карла Менгера (его идеи мы рассмотрим в главе 8). Окончив курс, Хайек начал работать под руководством ведущего венского экономиста Людвига фон Мизеса. Взяв неоплачиваемый отпуск с марта 1923 по май 1924 года, он посетил США, где познакомился со многими видными американскими экономистами того времени. После возвращения в Вену Хайек возглавил основанный Мизесом научно-исследовательский институт, занимавшийся изучением экономических циклов.

В студенческие годы Хайек симпатизировал социализму, но затем на его взгляды оказала глубокое влияние критическая работа Мизеса «Социализм» (1922). Позднее он подкрепил аргументы Мизеса собственной критикой современных ему идей «рыночного социализма» (см. главу 2). Сборник статей Хайека «Индивидуализм и экономический порядок» (1948), помимо критики рыночного социализма, включал важные статьи, посвященные ключевой роли рыночных цен как сигналов, позволяющих обществу координировать усилия миллионов людей, децентрализованно принимающих решения. Он обращал особое внимание на то «чудо», которое совершает система цен, формируя сложный экономический порядок, координирующий миллионы планов и элементов «рассеянного знания» и обеспечивающий тем самым эффективное использование ресурсов – причем без какого-либо замысла, исходящего из единого центра^[20].

Ранние работы Хайека были посвящены в основном проблеме циклов деловой активности. В частности, он написал книги «Денежная теория и деловой цикл» (немецкое издание вышло в 1929 году, английский перевод – в 1933 году) и «Цены и производство» – последняя основывалась на цикле лекций, которые Хайек прочел в Лондонской школе экономики (LSE) как приглашенный преподаватель, и была опубликована в 1931 году на английском языке. После этого курса Хайек был приглашен на факультет экономики LSE, который возглавлял Лайонел Роббинс, и преподавал там до 1950 года. Согласно хайековской теории делового цикла, базирующейся в первую очередь на предшествующих трудах Мизеса и Викселля, движущей силой экономического бума является искусственно дешевый кредит. (Надо отметить, что и Хайек, и Кейнс опирались на научное наследие Викселля, но использовали разные его части.) Подпитываемый кредитом бум неизбежно заканчивается кризисом, поскольку заниженная процентная ставка (а в таком состоянии она не может оставаться долго) делает привлекательными такие виды инвестиций, которые оказываются неприбыльными после того, как она с неизбежностью повышается до равновесного уровня. Подробнее эту теорию и ее предшественниц мы рассмотрим в главе 3. Книга «Цены и производство» подверглась резкой критике со стороны Кейнса и ряда других авторов. Хайек же продолжил свою работу, опубликовав в 1939 году книгу «Прибыль, процент и инвестиции», а в 1941-м – «Чистую теорию капитала».

Во время Второй мировой войны Хайек написал самую известную свою работу – научно-популярную книгу «Дорога к рабству» (1944). В ней он предостерегал об угрозах личной и общественной свободы, порождаемых централизованным планированием (см. главу 6). В 1947 году он основал Общество Мон-Пелерен, надеясь, что эта организация объединит тех немногих интеллектуалов, которые остались верны классическому либерализму и разделяли его тревогу в связи с тенденцией к усилению роли государства в экономике и обществе (см. главу 8).

После того как его научные интересы сместились с чистой экономической теории в сторону социальной философии, а также после решения расстаться с первой женой и вступить в новый брак (из-за чего испортились его отношения с Роббинсом) Хайек в 1950 году занял должность в Комитете по общественной мысли Чикагского университета^[21]. В Чикаго он написал «Конституцию свободы» (1960) – труд, где излагалась его политическая философия, находившаяся в русле классического либерализма. В 1962 году Хайек вернулся в Европу, став профессором Фрайбургского университета в Германии. В 1974 году он получил премию Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля (далее мы будем пользоваться сокращенным названием «Нобелевская премия по экономике»). Двумя годами позже, в возрасте 77 лет, Хайек опубликовал монографию с весьма радикальной идеей, выраженной в самом ее названии – «Частные деньги». В своем последнем труде «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма», изданном в 1989 году, он вернулся к теме социализма^[22].

Кейнс о конце laissez-faire

Кейнс категорически отвергал доктрину Адама Смита о «невидимой руке». В лекции, прочитанной в 1924 году и двумя годами позже изданной в качестве статьи под названием «Конец laissez-faire», он заявил:

Властью, данной свыше, совпадение частных и общественных интересов не предусматривается. Управление «снизу» не обеспечивает их совпадения на практике. Было бы неверным считать, что просвещенный эгоизм обычно действует в общественных интересах; это ложный вывод из принципов экономики. Неверно также, что личная корысть обычно оказывается просвещенной; гораздо чаще индивиды, действующие самостоятельно во имя достижения своих собственных целей, слишком невежественны или слишком слабы, чтобы достичь даже их^[23].

В частности, Кейнс отрицал, что децентрализованные рыночные силы являются адекватным средством определения величины и направлений использования накоплений и инвестиций:

Я считаю, что мы должны разумно подойти к решению вопросов о том, к какой норме сбережений на уровне общества в целом нам следует стремиться, какая доля сбережений должна направляться за границу в форме инвестиций, способна ли нынешняя организация инвестиционного рынка обеспечить эффективное распределение сбережений. Я не думаю, что эти вопросы должны быть полностью оставлены на усмотрение частного бизнеса и решаться из соображений частной выгоды, как это происходит сейчас^[24].

В «Общей теории» Кейнс уделит особое внимание своей идее, что нельзя рассчитывать на то, что рыночные силы обеспечат достаточно большой совокупный объем инвестиций. Контроль должно осуществлять просвещенное государство.

Кейнс и Хайек о роли государства

Кейнс был одним из ведущих сторонников точки зрения, что государство должно в большей степени управлять экономикой. Хайек же был одним из ведущих сторонников противоположного тезиса – что государству следует меньше вмешиваться в действие рыночных сил. Мы рассматриваем их здесь в качестве представителей противоборствующих сторон спора потому, что они пользовались широким влиянием, а не потому, что они занимали наиболее радикальные позиции. Так, Кейнс, в отличие от теоретиков коммунизма, не требовал ликвидации рынка. Он прямо отвергал русский коммунизм по трем причинам: (1) коммунистическая идеология «безразлична к нарушениям свободы и безопасности в повседневной жизни»; (2) марксистская экономическая теория, на которую опирается русский коммунизм, «похожа на устаревший учебник по экономике, не просто научно неправильный, но читаемый без всякого интереса и к современному миру неприменимый», а марксистская литература в целом представляет собой «туманный вздор»; и (3) коммунизм «возвышает грубый пролетариат над буржуазией и интеллигенцией» – то есть глумится над такими людьми, как сам Кейнс и его круг^[25]. Хайек, со своей стороны, не выступал за упразднение государства, как это делают анархо-капиталисты (да, есть люди, серьезно выступающие за безгосударственную рыночную экономику^[26]).

На протяжении большей части XX века среди людей, формирующих общественное мнение, превалировала идея Кейнса об усилении роли государства в экономике. И эта роль действительно усиливалась. Хотя Кейнс и не выступал за всеобъемлющее государственное планирование, он поддерживал расширение планирования. В письме к Хайеку, отвечая на его критику государственного планирования в «Дороге к рабству», Кейнс писал:

Полагаю, что нам необходимо не отсутствие планирования и даже не его сокращение; более того, я убежден, что нам почти наверняка нужно больше планирования^[27].

В «Общей теории занятости, процента и денег» (1936) Кейнс призывал к «достаточно широкой социализации инвестиций», полагая, что это является «единственным средством, чтобы обеспечить приближение к полной занятости». Здесь в фокусе его внимания находятся не детали аллокации ресурсов, а агрегированные величины в масштабе всей экономики. Он подчеркивал, что его предложение о «социализации инвестиций» не означает полного государственного социализма в смысле прямой государственной собственности на предприятия: