Затем, оглянувшись вокруг, нашла самое ближайшее высокое здание и побежала к нему, чтоб забраться на крышу. Этим ближайшим зданием оказалась двухэтажная таверна, как волнорез, разбивающая бурлящий поток людей, прибывающих на ярмарку. Подпрыгнув и ухватившись руками за балкончик, нависающий над толпой, девушка подтянулась и забралась на сам балкон, а встав на перила балкончика, перебралась на крышу. При этом подумала, как хорошо, что она сейчас в мужской одежде. Сейчас девушка выглядела как мальчик-подросток, и это ей помогло.

С крыши открывался вид на всю площадь, сейчас заполненную торговцами, лошадьми, покупателями и просто зеваками. Всматриваясь в людское море, Мира искала две лохматые головы – вряд ли они разделились. Ей повезло, она увидела, как те, уже не торопясь и не скрываясь, заходят за угол темного здания, возле колодца, что находится на противоположном краю площади. Ловко спустившись, Мира кинулась туда. Уворачиваясь от лошадей и петляя между лавочками, немного запыхавшись, она добралась до переулка, где скрылись подростки.

Они ушли не далеко. Расположились прям на земле, распотрошив мешок и раскидав его содержимое прям в дорожную пыль. Правда, кроме них, здесь был малыш со своей недо-собакой и какой-то мужик разбойничьей наружности.

– Отдайте, что украли, – воскликнула Мира, привлекая всеобщее внимание.

– Ух ты, кто к нам пожаловал! Какой голосистый цыпленочек! – Заржал неприятный мужик.

Мальчишки же стали ухмыляться, разглядывая Мирин наряд.

– Слышь, большак, у неё тряпки новые, нам бы пригодились.

– Да и котомка полная, вдруг там что интересное?

– Ну да, раз она сама пришла… – начал говорить, тот, кого назвали большак, доставая нож.

Мира сгруппировалась, встав в стойку и оценивая будущее поле боя. Большак медленно подходил, глядя насмешливо и поигрывая ножичком. Мальчишки встали у стен и начали окружать Миру, обходя её слева и справа. Недолго думая, мужик кинулся в атаку, взмахнув своим огромным ножом. Через три секунды все было кончено.

Пропустив руку нападающего, Мира усилила движение, броском переведя его в «положение лежа», при этом выбив нож из руки. Отработанным движением, нажав на сонную артерию она «отрубила» сознание нападавшего. Подняв нож и развернувшись к опешившим подростком, теперь уже она поигрывала ножом, и глядя, как они отступают к выходу бросая на нее злые взгляды. Малыш с собакой кинулся за ними. На земле остались раскиданные вещи, растерзанный мешок и лежащий без сознания «большак».

– Ну, мы еще встретимся, – крикнул один из убегающих подростков.

– Надо нашим рассказать, – крикнул ему другой.

Оглядев валяющиеся вещи, Мира обнаружила, что здесь лежали разорванные остатки нескольких котомок, и мешков. А в пыли она обнаружила одежду, хлеб, непонятные свертки, книгу, и еще какие-то мелочи. Собрав все это в одну кучу, Мира нашла боле-менее целый мешок и сгребла все в него. Поглядев на выход из проулка, куда скрылись мошенники и, решив не рисковать, – вдруг её выследят Мира – забралась на крышу ближайшего здания. Перепрыгнув, дальше, на следующий дом, она спустилась с другой стороны улицы и незаметно влилась в толпу.

Вернувшись к лотку, где оставалась пострадавшая женщина, она обнаружила, что там её уже нет. Оглянувшись вокруг, мира обратилась к уже знакомой лоточнице:

– А где та женщина?

– Какая женщина? Ведьма Улка что-ли?

– Наверное. Ну, та, которую ограбили.

– Да зачем тебе эта дрянная тетка? Ушла, да ушла, такой хороший ребенок не должен с отбросами знаться.

Но тут раздался голос какого-то мужичка:

– Она к стражу сунулась, так он её прогнал, сказав, что сама виновата. А тебе – то зачем?

– Я нашла воришек и хочу отдать её вещи.

– Ух ты, так бывает? Ну – повезло тебе!

– Подскажите, куда она пошла, где её можно найти? – обратилась Мира к сочувствующему мужчине.

– Куда пошла? Дык, я особо не смотрел, – мужчина почесал лоб в задумчивости, – Поспрашивай в низине, по правую сторону от замка, она где-то там живет.

– Спасибо! – крикнула Мира, убегая.

По пути рассматривая домики, она заметила, что они становятся все хуже и хуже по мере отдаления от центра. Дома близ площади были красивые и ладные – с крепкими заборами, резными ставнями и аккуратными палисадниками, огородиками близ крыльца. Дальше шли жилища, которые выглядели гораздо беднее – это были полуземлянки, имевшие двускатные крыши из досок или соломы, как и те, что видела Мира в начале. Тут все реже встречались люди, и их одежда выглядела хуже, чем у тех, кто был на ярмарке.

Уже почти в низине, у самой реки, на краю поселения, Мира заметила знакомую худенькую фигурку. Ускорившись, девушка почти побежала, чтобы догнать женщину.

– Постойте! Я нашла ваши вещи! Да, постойте же!

Оглянувшись, женщина остановилась, с удивлением глядя на Миру.

– Я нашла ваши вещи, которые те мальчишки у вас отняли, – сказала Мира, запыхавшись, – Только, там было больше вещей, и я не знаю, где ваши, а где – нет.

Мира суетливо достала из найденного мешка, часть вещей, показав их. Женщина замерла, пораженно глядя на Миру, и тут у нее потекли слезы, и она закрыла лицо руками.

– Что вы? Теперь все хорошо. Я же нашла…

Теперь растеряться пришла очередь Мире. Но вот женщина, всхлипнув, прекратила плакать, и, сгорбившись, отвернулась и сказала:

– Извини, дитя, пойдем, во двор, я тут рядом живу.

И развернувшись, пошла дальше, мимо покосившихся домиков, направляясь к самому крайнему и, похоже, самому покосившемуся и бедному. Зайдя во двор и, оглянувшись вокруг, она, огорченно поджав губы, сказала:

– Присядь, – и зашла в домик. Через пару минут она вышла, неся в руках кувшин и кружку.

– Кроме воды мне тебе предложить нечего.

– Спасибо, посмотрите на эти вещи, я собрала то, что наворовали мальчишки, и где-то тут должны быть то, что было у вас. К сожалению, ваш мешок разорван, но можете взять вот эту котомку.

Женщина стала перебирать, то, что разложила перед ней Мира, а у Миры, наконец, нашлась возможность рассмотреть ее. Женщина была не старой, хотя точный возраст было сложно назвать. Хотя черты лица её были некрупные и невыразительные, незначительно изрезанные мимическими морщинками, в целом она была миловидной. Серые выразительные глаза смотрели слегка затравленно. Волосы светлые, какого-то мышиного цвета, забранные в скромную прическу. Одета она была в очень застиранную и залатанную одежду – длинную коричневую юбку, женскую рубаху с длинным рукавом и старенькую шаль, повязанную крест-накрест. Первым делом, она выбрала среди вещей потрепанную книжку, и прижала к себе, как будто, это было её сокровище, затем, стала находить там мешочки, похоже, с травами, странного вида деревянную трубочку и какой-то металлический круглый предмет. Другие вещи, её не заинтересовали, даже пара мешочков с деньгами.

– Все, нашла. Вот это – моё, – она подняла на Миру посветлевшее лицо и улыбнулась. – Спасибо тебе! Чем я могу тебя отблагодарить? Накормить мне тебя сегодня, к сожалению, нечем. Я шла продать собранные травы, чтоб выручить немного денег и купить продукты. Но видишь, что случилось. Она развела руками.

– Это ничего, мне больше нужен ночлег, где меня бы приняли и не осудили. Я здесь чужая, в мужской одежде, и опасаюсь, что местные меня не примут…

– Так ты девушка! – всплеснула руками женщина, – Меня зовут Улла, а как тебя?

– Я Мира.

– Хорошо, Мира, ты можешь у меня остановиться, если не побрезгуешь – у меня не хоромы. Да и накормить мне тебя нечем.

Мира улыбнулась и сказала:

– Спасибо, я рада вашему предложению, а еду можно на ярмарке купить. Вот посмотрите – здесь, среди вещей и монеты есть. Можем устроить небольшой пир!

Улла с недоверием уставилась на девушку.

– И ты, хочешь потратить эти деньги на еду?

– Ну, а что их жалеть? Я считаю, вам положена компенсация, за сегодняшние неприятности. Так что будет вполне справедливо, что на деньги грабителей мы купим еды – сказала Мира, улыбаясь. Ей было приятно порадовать эту уставшую женщину.

– Ладно. Расскажешь, о себе? Зачем мужскую одежду носишь? Откуда пришла?

В Миру уперся внимательный взгляд, теперь уже Улла пристально разглядывала свою гостью.

– Я ищу свою настоящую семью. Хочу узнать, кто я родом. Меня нашли в лесу, возле большого водопада, за горой – одна семья, о которой я ни хочу говорить. Они сами живут в лесу и научили меня обращаться с оружием и охотиться. В брюках мне привычнее – по лесу в юбке не походишь.

– Понятно. Ну, пойдем, дом покажу. Можешь сейчас освежиться с дороги и отдохнуть, а я схожу за продуктами и что-нибудь приготовлю.

Мира прошла вслед за Уллой в дом. Тут было чистенько, несмотря, на то что пол был земляным, а обстановка крайне скудна, в целом все выглядело опрятно. В доме было две комнаты. Одна представляла собой прихожую и кухню. В ней была печь, стол с лавкой, подобие шкафа для посуды и прочей утвари, в углу висели какие-то вещи, и на полу старый, большой сундук. Во второй комнате – спальне – стояла кровать, лавка и сундук поменьше.

Улла занесла с улицы «шайку» – круглый таз и поставила рядом ведро с водой.

– Вот, можешь освежиться, сейчас дам чем можно вытереться. Мойся и располагайся. Затем взяв котомку, женщина засобиралась уходить. А Мира стянув сапоги, стала раздеваться. Улла, до последнего не верила, что эта странная девушка, просто так, даст ей денег на продукты. Она не боялась, оставить незнакомку у себя, потому что, ничего ценного у нее не было, а за те монеты, что ей дала Мира, можно было купить куда больше вещей, что было в её доме.

Позже, вернувшись, Улла обнаружила, что Мира свернулась калачиком и спит на единственной кровати. Постояв рядом, Улла, покачав головой, накрыла девушку своим платком и принялась готовить похлебку. Давно в этом доме не пахло так вкусно.

Последний год для Уллы выдался совсем тяжелым, и она перебивалась, в основном, серым хлебом и молоком, если удавалось его купить. Когда-то давным-давно, Улла, дочь зажиточного крестьянина, сбежала с любимым Рони от «удачного» брака с пожилым вдовцом, которого ей подобрали родители. Поскитавшись вместе пару лет и поняв, что жизнь с «любимым» совсем не такая, как она представляла. Рони остепениться не желает, часто пьет. Работу толковую найти не может или не хочет, относится к ней все хуже и хуже. Ула стала задумываться, как ей жить дальше. Последний месяц их совместной жизни, был совсем невыносимым. Рони сильно пристрастился к выпивке, а напившись, мог даже поколотить её, если приходил в плохом настроении. Как она радовалась, что у них так и не случилось детей!