Цитаты из книги «Соблазн быть счастливым»

ты приковываешь себя цепями к кому-то или чему-то каждый раз, когда отказываешься от выбора.

факт, что чем более неисполнимо наше желание, тем более оно будет жгучим и неистребимым.

Желание обладать этой юностью очень прилипчиво, и если оно охватило тебя, ты уже не можешь без него обойтись. Некоторые мужчины меняют семью, дом и гардероб в обмен лишь на каплю жизненной силы, на несколько лет беззаботной молодости.

Существует огромная разница между любовью к женщине, которая никогда не будет твоей, и женщиной, которой ты обладаешь. Первая так и будет сиять в вечности, тогда как вторая будет потихоньку угасать – как наше солнце, которое окончательно потухнет через несколько миллиардов лет. И оба эти угасания причиняют нам много беспокойства. Но мы говорим о женщинах, а не о звездах, даже если мне кажется, что беседовать о звездах было бы проще.

В моем возрасте я так и не научился справляться с тревогой. На самом деле есть многое, чего я так и не научился делать и чего никто никогда мне не объяснял. Нас учат уравнениям, заставляют зубрить наизусть «5 мая»[25] или имена семи древнеримских царей, но никто не разъясняет нам, как справляться со страхом, каким образом пережить разочарования, где найти мужество, чтобы вынести боль.

Я бы охотно остался, чтобы полюбоваться ночным городом, спящим спокойным, умиротворенным сном, но я ему не доверяю: я знаю, что с первыми рассветными лучами этот младенец проснется и будет как всегда голоден.

я выхожу на улицу. Прямо передо мной снова возвышается Везувий с множеством огоньков, взбегающих по нему до самой вершины. Говорят, что в Неаполе, куда бы ты ни повернулся, ты видишь море. На самом деле я думаю, что гораздо более ощутимым является подавляющее присутствие вулкана. Это его ты находишь повсюду, куда бы ни обратил свой взгляд. Это его горбы мы отыскиваем взглядом, чтобы понять, в какой стороне дом. Это его энергия, как лава, растекается между городскими домами и воспламеняет переулки.

Ум – это ценный дар, и, как таковой, он должен иметь некую заранее определенную цель. Нам же он почти ни для чего не служит – разве только для изобретения каких-то все более и более странных штук, вселяющих в нас иллюзию о собственном совершенстве. Он не помогает нам понять причины нашего пребывания на этой земле, не делает нас менее одинокими, чем другие существа. Он не дает нам ответов, но, наоборот, только порождает новые вопросы. А слишком много вопросов делают тебя более несчастным. Не знаю, есть ли в природе другие живые существа, добровольно лишающие себя жизни, но даже если и есть, то мы – единственные, кто делает это от невыносимой тоски. Почему? Да потому, что тот, кто нас вылепил, ошибся, смешивая ингредиенты, вот почему.

Хотел бы я встретить сейчас того врача, чтобы спросить его – как можно избежать стресса, знает ли он какой-нибудь секрет, чтобы это получалось. Ведь для человека тревога – естественное физиологическое состояние, и при желании исключить ее из своей жизни нужно было бы отказаться от осознанности и жить как младенцы или животные.

Больницы – странное место, где радость сдерживается, чтобы не слишком беспокоить боль;