Цитаты из книги «Соблазн быть счастливым»

Чем больше стареешь, тем больше теряешь интерес к сладкому. Во всех областях.

Кошак некоторое время смотрит на меня, но потом ему надоедает: он подносит к пасти лапу и приступает к гигиеническим процедурам. Я умираю, а он вылизывается. Это кажется какой-то насмешкой: всю жизнь жил эгоистом и умер по вине эгоиста. Жизнь решила преподнести мне урок.

в сущности, справедливость – это понятие, изобретенное человеком: в природе его не существует.

– Марино, мы ни в чем не виноваты. – Да, я знаю, – откликается он, – но, может быть, мы могли что-нибудь сделать. Голос у него прерывается от нахлынувших эмоций. Да что ж такое: я стараюсь не плакать, а потом появляется он и делает это за меня. В следующий раз мне придется его опередить. – Марино, ее невозможно было спасти. Вот в чем правда! Он замолкает – полагаю, что он обдумывает мои слова. Я знаю, они жестокие, особенно сейчас, но они отражают то, что я думаю. Одна часть Эммы хотела помощи, другая часть надеялась, что ее не получит. – Что ты хочешь сказать? – Что ублюдки, которые бьют своих жен, делают это потому, что знают, что могут себе это позволить. Эмма себя не любила, поначалу она чуть ли не считала нормальным, что ее бьют. Думала, что по большому счету ничего особенного не происходит. Полагала, что она это заслужила! Марино молчит, ничего не отвечает. – Знаешь что? Отец ее тоже бил… – добавляю я немного погодя. Но старикан по-прежнему как воды в рот набрал. – Во всей этой мерзкой истории есть много виноватых, – говорю я наконец, – но, уж конечно, это не мы с тобой!

Люди перед препятствием обычно разбегаются и прыгают, я же поступаю хитрее и обхожу его сбоку.

я, который каждый день старается внушить себе, что пусть даже весь мир рушится вокруг меня, я буду спокойно идти своей дорогой. Ну что ж, мир сегодня и в самом деле рухнул, и мне не кажется, что я пошел своей дорогой, даже не обернувшись.

Но она не хотела, чтобы я вмешивался, считала, что сможет справиться со всем сама, стеснялась своего положения. Кто знает, как все это представлялось у нее в голове, и почему женщины, которых бьют их мужья, испытывают стыд за себя и за мужа. Есть какое-то нелепое извращение в том, что какая-то часть Эммы желала защитить своего палача от суда других людей.

В то же время мало догадываться: нужно действовать. Только вот чтобы действовать, требуется обладать чем-то, что есть не у всех: храбростью. Вот поэтому-то я всегда так мало делал для других, да и для себя самого: ведь чтобы изменить жизнь – будь то собственную или дорогого тебе человека, надо иметь при себе немалый запас мужества. Вот в чем суть.

Когда ты оказываешься лицом к лицу со смертью, ты понимаешь, что все те вещи, которые обычно говорят, типа «я бы предпочел умереть, лишь бы не провести остаток жизни в инвалидной коляске» – что все это полная чушь. Когда наступает момент выбора, люди готовы отдать что угодно, лишь бы остаться в живых.

Неаполь на рассвете выглядит строгим и элегантным. Пустынные улицы, на которых припаркованы притихшие дремлющие машины с росой на стеклах, крики чаек вдалеке, оглушительный грохот поднимающихся дверей-жалюзи, аромат свежей выпечки, наполняющий улицы, звон кофейных чашек, раздающийся из немногих уже открытых баров. Не слышно голосов, смеха и гомона, и немногочисленные бредущие по улицам прохожие, кажется, с уважением относятся к торжественности момента. Вероятно, город знает, что Эмма умерла, и сегодня ночью этот бедный старик, шатающийся как пьяный, получил от жизни очередной удар под дых. Неаполь уважает чужое горе, потому что слишком хорошо знает, что это такое.