Цитаты из книги «Бог всегда путешествует инкогнито»

Говоришь, у тебя на работе двое начальников? – Ну да, непосредственный начальник и его босс, который часто напрямую вмешивается в наши дела. – Прекрасно. Ты зайдешь к обоим по очереди. Повод для визита и для поддержания разговора найдешь сам. Твоя задача будет состоять в том, чтобы в ходе разговора вынудить обоих дважды произнести слово «марионетка». – И для чего весь этот бред? – И вот тебе непременное условие: ты не должен сам произносить это слово или указывать на фото или любой другой предмет, который его представляет. – А зачем все это нужно? – Желаю удачи!

два больших кресла для бриджа.

если я в течение долгого времени подстраиваюсь под позу собеседника, а потом вдруг сам поменяю позу, то он начнет подстраиваться под меня?

Заключи в себя мир другого человека, и он откроется тебе. Я прочел раз, другой и задумался. Несомненно, такая формулировка мне нравилась. В ней таилось какое-то магическое послание, смысл которого от меня пока ускользал. – И вам известен способ? Он улыбнулся: – Если оставаться на уровне ментальном, я бы сформулировал задачу по-другому. Я бы тебе сказал что-нибудь вроде: «Постарайся сам понять другого, прежде чем искать понимания». Но тут все гораздо глубже. Общение не происходит только при интеллектуальном обмене, оно синхронно задевает и другие уровни. – Другие уровни? – Да, в особенности в плане эмоциональном. Твои эмоции, как правило, бессознательно передаются собеседнику. Если ты его не любишь, он это так или иначе почувствует, даже если ты удачно это скроешь. – Возможно… – И еще намерения – вот что другие чувствуют безошибочно. – Вы хотите сказать, что в разговоре надо всегда быть начеку? – Да, причем необязательно себя заставлять… К примеру, собрания в офисе. Как правило, если на таких собраниях задают вопросы, то ответов на них не ждут. Нет намерения услышать ответ. – Как так? – Может статься, истинное намерение состоит в том, чтобы задать умный вопрос… Или выставить собеседника в невыгодном свете перед остальными… Или выяснить, интересна ли ему тема разговора, или взять лидерство в группе… – Да, это действительно наводит меня на кое-какие воспоминания! – И очень часто намерение собеседник угадывает гораздо раньше, чем осмысливает сам вопрос. Если нас хотят поставить в тупик, это сразу чувствуется, даже если в словах нет ничего такого… – Это понятно… – Я думаю, что тут есть нечто, лежащее в плоскости духовной, хотя в этой области вообще трудно что-либо выявить. – Так что же конкретно скрывается за вашей магической формулой? – Заключить в себя мир другого человека означает, что в тебе должно созреть страстное желание войти в его мир. Интерес к его миру должен доходить до стремления ради эксперимента влезть в его шкуру: с удовольствием думать, как он, верить в то, во что верит он, даже говорить и двигаться, как он. Когда тебе это удастся, ты будешь точно чувствовать все, что чувствует другой, и по-настоящему его понимать. Каждый ощутит себя на одной волне с собеседником. И ты сможешь добиться обратной связи. У вас обоих возникнет чувство заинтересованности друг другом, и ты поймешь, что другой тоже хочет тебя понять. И он тоже проявит интерес к твоему миру, подчинившись желанию подольше продлить беседу.

доверю тебе один секрет. Он тебе поможет находить контакт с любыми людьми, даже с представителями других культур. Находить контакт и вызывать у людей желание тебя слушать, говорить с тобой, уважать твою точку зрения, даже если она не совпадает с их позицией, и быть с тобой искренними.

У большинства людей это неприятие перемен в поведении возникает в возрасте двадцати – двадцати пяти лет. Знаешь, чему биологически соответствует этот возраст? – Нет. – Это возраст, когда заканчивается развитие мозга. – Но тогда охота к переменам исчезает не случайно. Наверное, это вполне естественно. – Да, но на этом дело не заканчивается. Долгое время думали, что количество нейронов в организме необратимо сокращается вплоть до конца нашей жизни. Но совсем недавно было доказано, что они продолжают воспроизводиться и в зрелом возрасте. – Вы мне подняли настроение, а то я уже начал себя чувствовать старичком… – Точнее, процесс регенерации может начаться в зависимости от разных факторов, и среди них… обучение. Иными словами, если человек постоянно чему-то учится и эволюционирует, он не стареет. Тело и разум тесно связаны друг с другом. Хочешь пример? – Хочу. – По статистике Министерства здравоохранения, у большинства людей, вышедших на пенсию, резко ухудшается здоровье. Как по-твоему, почему? Пока человек работает, он более или менее адаптируется, делая хотя бы маленький шажок вперед, и это не дает ему превратиться в развалину. Но как только он перестает работать, он перестает и делать усилия в этом направлении. И в результате закосневает в своих привычках. Это начало конца… – Забавно… – Чтобы оставаться в живых, надо оставаться внутри жизни, то есть быть все время в движении, все время меняться. Я знаю одну женщину, которая впервые села за фортепиано в возрасте восьмидесяти одного года. Невероятно! Всем известно, что, для того чтобы научиться играть, нужны годы занятий. А это означает, что в восемьдесят один год она сочла возможным и нужным потратить эти годы, чтобы освоить музыкальный инструмент. Я думаю, у нее есть все основания прожить еще очень долго. Хочешь оставаться всю жизнь молодым – продолжай развиваться, учиться, делать открытия, не застывай ни в привычной обстановке, ни на мысли о том, что ты и так много сделал. Это лишает разум гибкости.

Теперь тебе надлежит, и это будет главным, научиться как следует общаться с людьми. Это очень важно. Мы не одни живем на свете. Мы поневоле все время взаимодействуем с другими, и в наших отношениях есть обратная связь. И нас далеко не все принимают с радостью. Чтобы это отношение было хорошим, чтобы нас ценили и уважали, надо научиться некоторым вещам. Что-то мне в его рассуждениях не понравилось. – Мне не хочется применять психотехники, чтобы общаться с людьми. Я хочу оставаться самим собой и ничего не говорить и не делать специально для улучшения качества общения. Он вопросительно на меня посмотрел: – Тогда почему ты согласился выучить язык? – Не понял? – Ну, ведь ты говоришь по-французски и по-английски, верно? Зачем ты выучил эти языки? – Но это же другое дело… – Почему? Ты ведь, когда родился, не говорил на этих языках… Ты их усвоил вместе со всеми их правилами и теперь пользуешься ими для общения. Разве у тебя возникает ощущение, что ты – это не ты, когда ты разговариваешь? – Да нет, конечно. – Ты в этом уверен? Почему ты не ограничиваешься жестами или не мычишь, чтобы тебя поняли? Ведь это более естественно… – Но язык я выучил, когда был ребенком, это же большая разница. – У тебя получается, что воспринятое в детстве составляет естественную часть нашего «я», а воспринятое в зрелом возрасте – искусственно, и, пользуясь этими навыками, мы перестаем быть самими собой? – Не знаю. Но я не чувствую себя естественно, когда мне приходится делать то, что не пришло само собой, спонтанно. – Хочешь, скажу тебе одну вещь? – Какую? – Ты являешь собой очередной пример сопротивления переменам. В этом и состоит отличие ребенка от взрослого: ребенок жаждет меняться, а взрослый делает все, чтобы уйти от перемен. – Может быть. – Хочешь, поделюсь с тобой одной мыслью? Он слегка наклонился ко мне и сказал доверительным тоном: – Когда человек теряет охоту к переменам, он начинает медленно умирать…

По поводу перемен… я собрался осуществить одну, касающуюся только меня, но у меня все не получается. Я хочу бросить курить. Вы можете мне что-нибудь посоветовать? – Смотря что. А скажи-ка мне, почему ты хочешь бросить? – По тем же причинам, что и все: это свинство сжигает человека на медленном огне… – Тогда что тебе мешает бросить? – По совести сказать, мне это нравится. Трудно отказаться от того, что тебе приятно. Мне будет не хватать сигареты, особенно в моменты стресса: курево помогает обрести равновесие. – Ладно. Тогда представь себе, что есть еще некое средство, гораздо приятнее и эффективнее при стрессе. И ты можешь им воспользоваться, когда захочешь. Представил? – Представил. – Тебе быстро удастся бросить курить в таких условиях? – Ну… попытаюсь. – Что-то неубедительно для ответа. – Не знаю… – Представь себе: у тебя есть магическое средство, которое может доставить удовольствие и снять стресс. А сигарета дает тебе что-нибудь еще? – Э… нет, пожалуй. – Так что же мешает бросить? Я с успехом представил себе волшебное средство, дающее удовольствие и избавляющее от напряжения. Однако что-то меня печалило в отказе от сигареты. Но что? Что бы это могло быть? Я смутно чувствовал ответ и не мог его сформулировать. Понадобилось несколько мгновений, чтобы он всплыл в сознании, и я сразу понял, что он очевиден. – Свобода. – Свобода? – Да, свобода. Даже если мне очень хочется покончить с курением, все равно надо мной довлеет общество, и у меня возникает ощущение, что, если я брошу курить, это будет не мой выбор. – И ты потеряешь свободу? – Да мне уже все уши прожужжали с этими сигаретами. Все мне говорят: «Ты должен бросить», и мне кажется, что, бросив, я поддамся давлению и подчинюсь чужой воле. По лицу Дюбре пробежала улыбка. – Хорошо, я оставлю тебе инструкцию. И ты, как обычно, будешь следовать ей, буква в букву.

Хотелось бы думать, что тебе удастся поменять мнение и отношение к тебе твоего босса, изменившись самому. Но это ничего не изменит в том, что происходит у вас в офисе… Скажем так… это потребует умения ладить с людьми, но я убежден: тебе удастся убедить менеджеров, на которых ты постоянно жалуешься, поменять взгляд на некоторые вещи. Ты должен также добиться от них целой серии повышений. – Повышений я не заслуживаю… – Ты так говоришь, потому что не знаешь, как взяться за дело, но в ситуации нет ничего рокового. Знаешь что, если ситуация тебя совсем не устраивает, есть ведь возможность поменять работу. Знал бы ты, сколько людей недовольны своей работой, ворчат, но остаются на местах. Человек страшится перемен, всего нового и зачастую предпочтет остаться в привычной скорлупе, даже если ему там тошно, чем вылезти из этой скорлупы в незнакомую обстановку. Вспомни Платонову пещеру! Платон описывает людей, родившихся в некоем подобии темного грота и никогда его не покидавших. Эта пещера и была их универсумом, пусть темным, но привычным, а следовательно – надежным. Они наотрез отказывались выйти наружу, потому что незнакомый мир казался им враждебным и опасным. И до сих пор они так и не смогли увидеть, что за пределами их пещеры лежит напоенный солнцем, прекрасный и свободный мир… Нынче многие живут в Платоновой пещере, сами не отдавая себе в этом отчета. Они смертельно боятся всего нового и отвергают любые перемены, касающиеся их лично. У них есть идеи, мечты, проекты, но они никогда не могут их осуществить, парализованные безотчетным страхом. Их руки и ноги закованы в цепи, ключ от которых находится у них же самих. Цепи висят у них на шее, но они никогда их не снимут. Я считаю, что жизнь состоит из постоянных перемен, она всегда в движении. И нет никакого смысла приковывать себя к status quo. Неподвижны только мертвецы… Все мы заинтересованы в том, чтобы не только меняться, но и менять, чтобы иметь возможность эволюционировать в нужном направлении.

Я убежден, – продолжал он, – что все перемены происходят внутри нас, а не извне. Ни организация, ни правительство, ни новый хозяин, ни новый супруг, ни какой-нибудь синдикат не в силах изменить жизнь. А политика? Смотри: как только люди начинают надеяться, что вот-вот что-то переменится, что получается на самом деле? Вспомни Миттерана в тысяча девятьсот восемьдесят первом, Ширака в девяносто пятом, Обаму в две тысячи восьмом… Во всех случаях в них разочаровались. Суть проблемы совсем в другом. Суть в том, что никто не может изменить мир, не обретя самого себя. А для этого надо взять себя в руки. И заметь, мысль Ганди опережает индивидуальные представления и личные ожидания перемен. Я думаю, что он говорит о тех глобальных изменениях, которые каждый хотел бы видеть в обществе, и о том, что гораздо действеннее самому воплотиться в путь и стать примером для других, чем критиковать и изобличать. – Понимаю, мысль интересная, но ведь даже если я стану примером уравновешенности, что, собственно, и требуется на работе, мой патрон не станет относиться ко мне более уважительно. – В известной степени ты прав. Если тебе не нравится, что твой патрон тебя не уважает, не жди, что он изменится: это твоя задача заставить себя уважать. Прикинь, что ты можешь изменить в себе, чтобы хотелось отнестись к тебе с респектом: может, манеру общаться, манеру говорить, сообщать о своих успехах… Может, стоит пресекать неуместные замечания… В конце концов, вредные менеджеры, у которых есть скверная привычка доставать подчиненных, изводят совсем не всех и не выбирают себе жертву наугад. – Но не хотите же вы сказать, что жертва сама напрашивается на приставания! – Нет, этого я не говорю. Конечно, это не ее вина, и нельзя сказать, что жертва его безотчетно провоцирует. Нет. Я хочу только сказать, что в ее поведении, в образе жизни есть что-то такое, что делает «доставание» возможным. И при этом мучитель прекрасно сознает, что если нападет на жертву, то от этого пострадает только она, а на остальных нападение никак не отразится. – Скверно! – Да. – А… что способствует тому, чтобы человек оказался в такой категории? – Трудно ответить. Причин много. Но доминирующей является, несомненно, дефицит самоуважения. Если человек не уверен в себе, он наверняка допустит несколько проколов, за которые зацепится мучитель. Ему достаточно только нажать там, где больно.