4. Спасение от огня

Через полтора часа по еле различимой дороге они подъехали почти к самому поселению наргонов. Оно находилось высоко в горах, на вырубке среди густого леса. Только мастерство Лаки позволило добраться до него на машине, не свалившись в пропасть. Шон не замедлил выразить свое восхищение, одновременно выясняя очень важный для себя вопрос. И они снова заговорили мысленно, не желая привлекать внимание остальных к их разговору.

– Ты классно водишь машину! Никогда не встречал таких гонщиков, среди девчонок.

– Это у меня от отца. Он был классным гонщиком.

– И отлично обучил дочь. Представляю, как он гордится тобой.

– Нет, не гордится. Я никогда его не видела, как, впрочем, и мать.

– Они умерли? – Шон постарался скрыть свое волнение.

– Мать умерла после родов. Жив ли отец, не знаю, – спокойно ответила Лаки, не отрывая взгляд от дороги.

– Ты никогда не искала его? Не захотела увидеть? Он бросил твою мать? – волнение все же вырвалось наружу, и он засыпал ее вопросами.

– Нет, не искала. Зачем? У него своя жизнь, у меня своя. Знаю только, что он очень любил мать и никогда бы ее не бросил. Вполне возможно, что просто не захотел ребенка, ставшего причиной ее смерти. Такое иногда бывает, – она говорила бесстрастно, даже равнодушно, и смотрела только на дорогу.

– А еще, возможно, что ребенка подменили, а ему сказали, что тот умер вместе с матерью. Он и похоронил их вместе – жену и ребенка, – бесконечно грустно произнес Шон.

– В жизни всякое бывает, и такое тоже. Тогда тем более, не надо его искать. Зачем тревожить ему жизнь? У него, наверняка, есть новая семья и другие дети, – впервые за время разговора Лаки посмотрела на него и задумчиво предположила, – Представь, что тебе на голову свалится взрослая девица, и заявит: «Здравствуй, папа. Я твоя дочь. Прошу любить и жаловать».

– Я бы обрадовался. Всегда мечтал о девочке. А иметь такую дочь, как ты, было бы просто счастьем. Может, он все-таки должен знать о тебе?

– Ты не можешь оценивать меня без пристрастия, ведь я помогла тебе, – засмеялась Лаки, – Если судьбе будет угодно, она столкнет нас, и тогда я подумаю над твоими словами.

– А может уже и столкнула, – глубоко в ее сознании промелькнула мысль. Она не знала, что подобная мысль обожгла и Шона.

– Дальше дороги нет, – громко объявила Лаки, заглушая мотор за почти непроходимой зарослью, – Придется идти пешком.

Они вышли из машины, примерно в ста метрах от них виднелись дома общины наргонов.

– Смотрите, там какая-то заварушка, причем возле дома, в котором живет Стивен с девчонкой, – озабоченно произнес Вик.

Прячась за деревьями и стараясь ступать бесшумно, они подобрались поближе и увидели, как к небольшому дому, стоявшему почти на краю вырубки, подошла группа людей в странной одежде, состоящая из пяти мужчин и девушки. Мужчины – все, как один с густыми бородами и в соломенных шляпах на головах, были одеты в широкие черные брюки и длинные рубашки темных цветов, покроя прошлого века. Девушку с головы до ног закрывало просторное серое платье с длинными рукавами и белый платок, надвинутый до самых бровей. Она что-то возбужденно рассказывала мужчинам, показывая на окна дома.

Мужчины ворвались в дом и через минуту вытолкнули наружу полуодетого парня и девушку в длинной белой ночной сорочке. Парень поспешно пытался застегнуть рубашку. А девушка одной рукой судорожно сжимала распахнутый ворот сорочки, а другой пыталась собрать длинные, распущенные волосы. Она была невысокого роста, с большим животом, явно подтверждающим беременность на последнем месяце.

– Распутница! – закричала на нее девушка, пришедшая с мужчинами, – Я видела, как ты бесстыдно целовала его голого! Ты боишься, что он бросит тебя, такую уродину, вот и готова на все!

Она повернулась к мужчинам и притворно смущенно запричитала, – Эта дрянь даже делала ртом… Мне стыдно это произнести! Я думала, что умру от такого срама, когда увидела. Ей не место среди нас!

Самый старший мужчина обратился к парню, – Ты не виноват. Распутница подвергла тебя соблазну. Сара права, ей не место среди нас. Наши жены и дочери целомудренны, а блудница может сбить их с истинного пути. И мужчин она не должна вводить в искушение, ибо слаб человек, и плоть его слаба. По нашим обычаям блудницам при всех обрезают волосы и срывают с них одежду, а затем изгоняют из общины. Собирай народ, Джон, – обратился он к мужчине, стоявшему рядом.

Парень возмущенно крикнул, загораживая собой подругу, – Это ложь! Я не знаю, к чему Сара все это выдумала! Она ничего не могла увидеть постыдного. Мы просто спали рядом, как вы спите со своими женами. Сара, ты же хорошая и честная девушка. Зачем ты оговариваешь Стасю? Она в прошлом месяце вылечила всю вашу семью от лихорадки. Она спасла вашу корову. А ты так ее отблагодарила?

– Причем здесь эта потаскушка? В том, что мы вылечились, нет ее заслуги. Значит, нам так было суждено! – визгливо заверещала девушка, – А ее надо выгнать из общины! Я даже смотреть на нее не хочу! Боюсь испачкаться от ее блудливого взгляда. Она околдовала тебя, если ты спишь с ней, когда вокруг столько красивых девушек.

– Это Стивен, но как, же он не похож на себя прежнего, – тихо сказала Лаки Вику, – Наш Стивен разметал бы всех этих святош, а не оправдывался бы перед ними. И девчонка не в его вкусе, да еще и беременная. Он никогда не допускал таких оплошностей. Интересная ситуация вырисовывается. Не будем пока светиться. Они слишком возбуждены, нельзя их заводить еще больше. Посмотрим, что будет дальше.

Страсти между тем накалялись. Мужчины пытались оторвать девушку от парня, который прижал ее к себе, и отталкивал протянутые к ней руки.

– Что здесь происходит? – раздался властный мужской голос.

Он принадлежал крепкому пожилому мужчине с аккуратной, короткой бородкой. На нем все было черного цвета, начиная от высокой, странной формы шляпы и заканчивая лакированными туфлями. Только в отличие от членов общины его одежда и обувь были современными и весьма дорогими. Его сопровождали двое – типичные, бритоголовые охранники.

– Похоже, прибыл глава общины, – негромко заметил Шон, – Сейчас ситуация станет еще интересней.

– А главный-то, похоже, и не наргон вовсе. Больше на колдуна смахивает, а не на проповедника, – мрачно заметил Вик, – Глаза у него мутные, да и колпак на нем мафарский. Странно, как он здесь оказался. Кто бы мог подумать, что Стивен окажется в общине, где всем заправляет мафар. Так просто нам его не вызволить, а я рассчитывал, что мы договоримся по-хорошему.

Выслушав возмущенные обвинения толпы, гневные возражения парня и растерянные оправдания плачущей от стыда и несправедливости девушки, глава общины сделал жест, призывающий всех к молчанию.

– Подойди ко мне, – приказал он бедной девушке.

Она несмело подошла к нему, и стояла, потупив глаза от стыда, что почти раздетая стоит перед самыми уважаемыми членами общины, с презрением и осуждением смотревшими на нее. Одна Сара самодовольно улыбалась. Ее план удался – маленькую, уродливую ведьму прогонят, а этот симпатичный парень будет с ней, с самой красивой девушкой общины. Жаль, что она раньше не сообразила, и он так долго жил с этой знахаркой, даже обрюхатил ее. Но допустить рождение ребенка Сара уже никак не могла. Ведь тогда ей не разрешат выйти за него замуж. Мужчина по их обычаям должен жить с матерью своего ребенка.

Глава общины небрежно схватил девушку за волосы и резко дернул, запрокидывая ее голову. Она была очень непривлекательной, можно сказать даже страшненькой, с опухшим лицом, заплывшими глазами и немного вывернутыми губами. Фигура была отекшей и рыхлой. Мужчина с призрением плюнул на землю и отвесил ей пощечину. Удар был сильным, голова девушки дернулась в сторону, но она устояла на ногах.

– Жаль, что твой отец не увидит, как тебя голую погонят по всему поселению, а потом выгонят из общины, чтобы ты подохла в лесу, – жестоко улыбаясь, сказал главарь. И, подняв голову вверх, издевательски выкрикнул в лазурное небо, – Зря ты оставил у меня свою дочурку, Сташинский, доверчивый придурок! Лучше бы сразу забрал ее с собой на небеса!

Он схватился за ворот сорочки, намереваясь разорвать ее и обнажить девушку. Парень бросился на защиту подруги, но его схватили сразу трое мужчин, и он прилагал невероятные усилия, чтобы вырваться из их рук.

Арчи во все глаза смотрел на брата и не знал, что делать. Он хотел рвануть ему на помощь, но его сдерживало данное Лаки обещание, слушаться ее во всем.

Она понимала чувства, обуревавшие его, ведь и сама ощущала такие же, но выжидала подходящий момент для вмешательства, и, приложив палец к сомкнутым губам, сделала всем знак молчать.

В это время главарь увидел на шее девушки блеснувший на солнце золотой медальон, подцепил пальцем толстую цепочку и внимательно рассмотрел его. Вновь схватил девушку за волосы и с ненавистью спросил, – Где ты взяла его, шлюха? Кто тебе дал? Он?

Гневно сузив глаза, он резко повернулся к парню, – Твоя цацка, муфлон?

Парень недоуменно покачал головой и возразил, искренне убежденный в своей правоте, – Нет, это не мой.

Вик с Лаки быстро обменялись понимающими взглядами. Они узнали медальон Стивена.

– Это мой медальон, – громко крикнула девушка, – Мне дал его отец!

Главарь резко натянул цепочку, и та впилась в ее шею.

– Не ври, сука! – прошипел он, – Это цацка друидов, и она точно его!

От боли у девушки брызнули слезы, но она твердо сказала, глядя своему мучителю в глаза – Отец сказал, что мы поменяли веру, и попросил носить этот медальон.

– Ну, что же, ты сама это сказала, тварь! – он снова ударил девушку по лицу и приказал своим охранникам, – Тащите к шесту шлюху, привяжите крепче, и заткните рот, чтобы не орала.

Двое мужчин схватили девушку и потащили к трем шестам, стоявшим в метрах десяти от зарослей, за которыми прятались Лаки и ее спутники.

К этим шестам привязывали провинившихся, и главарь, или его помощники избивали их кнутом до потери сознания в присутствии всех членов общины. Но, женщин, тем более, беременных, еще никогда не били.

Парень вырвался из рук державших его мужчин и подбежал к главарю, – Она же беременная! Ее нельзя бить! Люди вы или нет? – с отчаянием закричал он, и бросился отпихивать мужчин, привязывающих девушку к шесту.

– Привяжите этого идиота рядом в его милой, если он так ее любит, – цинично засмеялся главарь, – Пусть сгорят от любви. Насыпьте под ними сено и полейте бензином.

Наргоны испуганно переглянулись. Глава их общины, которого они почитали, как своего духовного отца, хотел сжечь беременную женщину из-за какого-то непонятного медальона. Убийство было величайшим грехом, а им всем предлагали в нем участвовать. Они не верили своим ушам, что он мог отдать такой приказ.

Главарь заметил их замешательство и достал из кармана пистолет, – Вы что, оглохли? Может, прочистить вам уши?

Он выстрелил в воздух, и все в испуге кинулись к большой скирде. Через несколько минут у ног парня и девушки высились две большие кучи сена. А один из охранников уже тащил канистру с бензином. События стали развиваться с бешеной скоростью.