1

Такеда Ицки¹ впервые был в Эдогаве². С тех пор, как в старшей школе приехал в Токио с Хоккайдо³, он редко выбирался за пределы района Мегуро⁴, и то почти всегда это были поездки на бейсбольные турниры без возможности прогуляться и осмотреть достопримечательности. В колледже Такеда пару раз съездил с друзьями в Сибую и Синдзюку⁵, а после, уже будучи профессиональным игроком, видел столицу только из окна клубного автобуса. Даже теперь, когда он стал тренером, поиском новых игроков для команды всегда занимались школьные скауты, пока Такеда убеждал директора и спонсоров, что в следующем году есть шанс стать чемпионами.

Но сегодня пришлось нарушить привычный порядок вещей. Оставить команду на Нагасэ, придумать нелепую отмазку и сбежать, пока никто не задаёт лишних вопросов. На метро Такеда доехал до станции Ниси-Касай, почти не замечая проплывающих за окном зимних пейзажей, вышел на пустой перрон и вдохнул морозный влажный воздух. Оглядевшись, потянулся вслед за жидким потоком вечерних пассажиров и замер, не зная, куда идти дальше.

– Простите, в какой стороне находится стадион?

Тщедушный мужичок в помятых брюках и нелепой куртке окинул Такеду подозрительным взглядом, но всё же махнул рукой в южном направлении.

Идти пришлось два с половиной квартала. С неба повалил снег, и Такеда спрятал руки в карманы, перчаток он с собой не взял. Как и шапку – слишком привык ездить от дома до школы на машине. Но сегодня его очень просили воспользоваться общественным транспортом, поэтому от автомобиля пришлось отказаться. Холодные хлопья оседали на редеющих тёмных волосах и таяли, заставляя вздрагивать от стекающих по затылку и вискам капель. Несколько даже скатилось за воротник пальто, и по спине пробежали противные мурашки.

Такеда отгонял от себя дурные предчувствия, но всё равно нервничал. В последний раз такой мандраж он чувствовал пять лет назад, когда его команда сумела дойти до полуфинала Кошиена⁶ – и проиграла фавориту летнего турнира. Тогда предчувствия не обманули. А сейчас?

Такеда остановился возле входа на стадион и огляделся. Вокруг ни души – зимой в это время людям здесь делать было нечего. Лишь он, дурак, попёрся на другой конец Токио, чтобы встретиться с школьным другом, которого семнадцать лет не видел. Кстати, где он? Ещё не пришёл? И придёт ли вообще?

От стены в нескольких метрах дальше отделилась тень и направилась к Такеде. Приближающийся мужчина вертел головой, словно ожидал, что сейчас на него набросится толпа преследователей, но улица вдоль стадиона оставалась пустой. Её конец, упирающийся в забор начальной школы, почти растворился в усиливающейся метели.

– Не думал, что ты действительно придёшь, – хрипло откашлялся мужчина, останавливаясь рядом с Такедой.

– Ты же сказал, что это важно, Кота.

Мужчина, в котором с трудом угадывался давний товарищ Такеды, вдруг тепло улыбнулся и хлопнул того по плечу.

– Как же я рад тебя видеть, Ицки! Спасибо, что пришёл.

Такеда тоже улыбнулся – давно его никто не называл Ицки⁷. Последние годы так и вовсе вежливое обращение «тренер» он слышал чаще своего имени.

За эти годы Ганзаки Котаро сильно изменился: отросшие волосы укладывал гелем в аккуратную зализанную причёску, отпустил седоватые усы и раздался в ширину. От гибкого подтянутого питчера⁸, каким он был в школьные годы, не осталось и следа. Впрочем, Такеда не питал иллюзий – он и сам не остался прежним. Тоже отращивал волосы и зачёсывал их назад, пряча намечающуюся лысину, тщательно ухаживал за бородкой и усами, что придавали ему положенной по статусу суровости и – что скрывать – нравились его жене. Зрение в колледже у него стремительно упало, и пришлось приобрести очки, в которых Кота его точно ещё не видел. Тело тоже изменилось – плечи стали ещё шире, по рукам теперь бежали выступившие из-за постоянных тренировок вены, а над поясом намечался пока ещё небольшой, но однозначный животик. И хотя работа бейсбольным тренером обязывала держать себя в форме, бороться с возрастными изменениями оказалось непросто. Да ещё и жена так вкусно готовила…

– О чём ты хотел поговорить? – спросил Такеда, когда они обменялись приветственными рукопожатиями.

Однако Кота нахмурился и качнул головой:

– Не здесь. Идём.

Он поманил Такеду за собой, и вскоре они прошли мимо станции Ниси-Касай и углубились в лабиринты жилых кварталов.

– Нельзя было сразу дать правильный адрес? – возмущённо пробормотал Такеда, понимая, что потратил зря время на бессмысленную дорогу туда-обратно.

– Я должен был убедиться, что за тобой нет слежки, – тихо ответил Кота, продолжая на ходу обшаривать глазами окрестности.

– И к чему такая секретность?

– Потом поймёшь.

Игры в шпионов Такеде не нравились. Они с Котой не виделись с того самого момента, как тот решил поступать в Полицейскую академию, отказавшись от карьеры профессионального бейсболиста и навсегда разрушив их баттери⁹. И теперь, став полицейским, он назначает внезапную встречу, боится слежки и старательно избегает разговоров о том, зачем ему понадобился бывший лучший друг. От этого дела дурно пахло, и Такеда мысленно принял решение отказаться, даже если на кону будет стоять жизнь Коты. В конце концов, ему ещё готовить команду к весенним отборочным и турниру Канто¹⁰, натаскивать новичков, а дома его ждёт жена, и они как раз начали задумываться над тем, что пора бы завести детей…

Кота остановился у видавшего виды общежития и, грозно зыркнув на старушку, испуганно заспешившую к соседнему подъезду, нырнул в здание. Такеда следом за ним поднялся на четвёртый этаж и вошёл в квартиру под номером 39.

Внутри было тепло и пахло пылью. Если здесь кто-то и жил, убираться он явно не любил – воздух был спёртым, а на полу отчётливо виднелись отпечатки грязных ботинок.

– Не разувайся, – подсказал Кота, запирая дверь на все замки.

Он подтолкнул Такеду вперёд, и вместе они оказались в небольшой комнатушке, где стояло лишь несколько стульев и старый пузатый телевизор на тумбе. На одном из стульев сидел мальчишка – бледный, тощий, с огромными влажно блестящими глазами и коротко остриженными волосами. Одет он был в мешковатую спортивную форму явно с чужого плеча.

Увидев вошедших, мальчишка вскинулся, жадно впился в Такеду глазами, и тому показалось, что взгляд у него затравленный, как у пойманного в силки зверёныша.

– Всё в порядке, это мы, – успокаивающе вскинул руки Кота, и мальчишка обмяк, опустил взгляд, словно потерял к ним интерес.

Такеда неловко замер на пороге, не решаясь войти в комнату в обуви. Кота, не обращая на это внимания, кинул промокший от снега плащ на свободный стул и зачем-то заглянул за дверь, ведущую, по всей видимости, в санузел.

– Где Савада? – спросил он и тряхнул головой, отчего зализанные волосы разметались и прилипли к влажным вискам.

Мальчишка махнул рукой в сторону другой двери. Кухня, догадался Такеда и всё-таки вошёл. Поглядывая на пацана, который притворялся незаинтересованным, но то и дело стрелял в его сторону глазами, он тоже снял плащ и потряс его, чтобы сбить тающий снег.

Кота вернулся из кухни и сел на стул. Жестом он указал Такеде на последний свободный напротив себя.

– А Савада?.. – начал было тот, но Кота раздражённо перебил:

– Забудь про него. Давай лучше перейдём к делу.

Такеда сел, прижимая к себе мокрое пальто, и приготовился слушать. Мальчишка перестал бросать на него взгляды и, закрыв глаза, запрокинул голову. Тощая шея с почти отсутствующим кадыком казалась хрупкой и беззащитной. Кота криво усмехнулся, но не стал его одёргивать. Вместо этого обратился к Такеде:

– Итак, знакомьтесь. Это мой школьный друг Такеда Ицки, тренер по бейсболу в старшей школе. А это… – Тут он запнулся, и вместо него ответил мальчишка:

– Сато Нобу. Меня зовут Сато Нобу.

Его голос был тихим, будто треснувшим, как если бы он не так давно сорвал его и тот не восстановился до конца. Глаз мальчишка при этом не открыл, голову не опустил, словно не желал видеть, что творится в комнате.

– Да, верно, Сато, – повторил Кота, бросая на него виноватый взгляд.

Такеда ждал продолжения. Зачем ему знать имя этого мальчишки, он не понимал, да и откровенное неуважение, которое тот демонстрировал, ему не нравилось. От своих игроков он подобного бы не потерпел – сразу же выгнал бы с поля, а то и вовсе запретил ходить на тренировки.

– В общем, Ицки… то есть Такеда. – Кота устало потёр переносицу. – Департаменту полиции необходимо, чтобы… Сато, – он опять запнулся перед фамилией мальчишки, – поступил в твой бейсбольный клуб в следующем учебном году.

Если Кота думал, что Такеда легко согласится по старой памяти, не задавая никаких вопросов, то он сильно ошибся. За прошедшие годы от их школьной дружбы не осталось и следа, как и былого доверия.

– Зачем? – спросил Такеда, складывая руки на груди и щуря глаза. Дурацкая привычка, оставшаяся с тех времён, когда он не носил очки и с трудом различал лица собеседников вблизи.

Кота поморщился. Судя по всему, он действительно надеялся, что его друг согласится без лишних вопросов. Или дело было не в этом?

Молчание затянулось. С кухни донёсся тоскливый звон посуды, и Сато вздрогнул, подобрался, затравленно глянув в ту сторону. Кота вздохнул и неодобрительно покосился на дверь, явно мысленно распиная Саваду.

– Может, хватит? – с раздражением рявкнул Такеда, и две пары глаз – одна испуганная, другая уставшая – посмотрели на него. – Или ты рассказываешь, что здесь происходит и почему тебе нужен именно я, или я пошёл. У меня дел невпроворот, некогда сидеть тут и тратить время на ваши секретные тайны. К тому же, – он многозначительно поиграл бровями, – решение о зачислении в школу принимаю не я¹¹.

– Но именно по твоим рекомендациям управляющий совет приглашает игроков, – не удержался Кота. – Так что не скромничай, будто ты ничего не решаешь.

– Мои рекомендации зависят от потребностей команды. А команде точно не нужен неизвестно кто, скорее всего, даже биту в руках не державший.

К удивлению Такеды, лицо Сато исказила кривая усмешка.

– Я же говорил, что это не сработает, – просипел он. – Просто оставьте меня на тренировочной базе, я справлюсь.

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – жёстко ответил Кота. – Тебе надо учиться, ты и так полгода пропустил. Хочешь опять остаться на второй год?

Глаза вскинувшегося мальчишки распахнулись и зло сверкнули, а ладони сжались в кулаки.

– Я бы сказал, чего хочу на самом деле, но кому есть до этого дело? Просто дайте мне дожить до суда, а дальше это будет не вашей заботой.

– До какого суда? – вмешался в их перепалку Такеда. Он уже понял, что этот спор между ними происходил не в первый раз и сейчас может затянуться до бесконечности.

Кота выругался сквозь зубы и встал. Отошёл к окну, выглянул на улицу, постоял, разминая затёкшие плечи. Наконец встряхнулся, будто приняв решение, и повернулся к Такеде.

– Хорошо, я расскажу. Но ты должен запомнить: о том, что ты сейчас услышишь, не должен знать никто за пределами этой комнаты. От этого зависит жизнь… Сато.

– Как будто это хоть раз сработало, – пробормотал тот.

Кота его проигнорировал.

– На Сато охотится банда, отколовшаяся от синдиката Мацуба-кай, так как он является ключевым свидетелем в деле против их босса.

– Якудза? – напрягся Такеда.

Он всегда старался держаться в стороне от преступных группировок и криминальных разборок, хотя знал игроков, так или иначе замешанных в делах мафии. Не всегда эти дела были незаконными, но хорошего в них было мало. Эскорт, дорогие тачки, отмывание денег, тотализаторы, подставные матчи, наркотики и проституция – за то время, что он играл за профессиональный клуб, услышать и увидеть пришлось многое.

– Если всё пройдёт так, как задумано, то тебе с ними пересекаться не придётся, – хмыкнул Кота, верно истолковав реакцию друга. – Наш план состоит в том, чтобы спрятать Сато там, где якудза его искать не будет.

– Почему ты обратился именно ко мне? Обычно такие вопросы решают с руководством школы, а не с тренером.

– Мы пробовали работать с руководством. Чёрт возьми, мы перепробовали почти всё! – Кота устало запустил пятерню в волосы и попытался их пригладить, но сделал только хуже. – Была и обычная школа под вымышленным именем, и частная академия, и манипуляции с внешностью, и даже загородная школа-интернат для девочек…

– Для девочек? – удивился Такеда, но Кота его словно не услышал. Он нервно мерил шагами комнату и продолжал говорить, выплёскивая всё, что накипело.

– Всё бессмысленно! А почему? Да потому что в рядах полиции хватает крыс, жаждущих выслужиться перед якудзой в надежде на плодотворное сотрудничество! И вычислить, кто конкретно сливает информацию, не удалось, потому что каждый второй так или иначе в чём-то замешан и никогда в этом не признается. Я обратился за помощью к Огино, ведь это его пёс сорвался с поводка, но он отмалчивается, и никакого содействия от руководства я не получаю, потому что никто из верхушки не желает в открытую связываться с якудзой. Как будто того, что натворил Ота, недостаточно…

– Ганзаки-сан! – воскликнул Сато, и его голос прозвучал неожиданно звонко и высоко.

Кота вздрогнул и будто очнулся.

– Чёрт, прости, я увлёкся, – виновато пробормотал он и сел обратно на стул. – В общем, Ицки, ситуация у нас сложная. Пока следователи собирают улики, чтобы раз и навсегда упечь ошалевшего от власти и безнаказанности ублюдка за решётку, я пытаюсь найти способ избавиться от его банды и спасти жизнь главного свидетеля обвинения.

– И всё-таки ты не ответил на вопрос, почему обратился именно ко мне, – заметил Такеда.

– Потому что я уже никому не доверяю, – тяжело вздохнул Кота и снова потёр переносицу. – Один раз местонахождение свидетеля сдал заместитель директора школы, который, как потом выяснилось, женат на подруге детства одного из людей Оты. Поэтому даже руководству школы доверять нельзя.

– Но ведь вы можете просто проверить…

– Можем. Но это требует времени и ресурсов. И чтобы справиться с этим, мне придётся привлечь людей, в которых я не могу быть уверен. И пока я буду искать одну крысу, другая воспользуется моментом и донесёт якудзе, в какую именно школу мы планируем отправить свидетеля.

– И тогда меня опять найдут и попытаются убить, – подал голос Сато.

Такеда посмотрел на него и впервые вместо дерзкого, невоспитанного пацана увидел перепуганного, уставшего от постоянной угрозы мальчишку.

– И сколько раз уже пытались?

Сато посмотрел почему-то на Коту и ответил:

– Четыре раза. И ещё раз – в тот день, когда я… стал свидетелем.

Пять раз. Якудза покушалась на жизнь бедного парня уже пять раз. Неудивительно, что он дёргается от каждого шороха.

– Сочувствую, – искренне сказал Такеда, и Сато посмотрел на него. Без раздражения, насмешки, просто пристально и внимательно, как будто пытался уличить во лжи.

– Тогда помоги нам! – воспользовался шансом Кота. – Через три месяца в вашу школу¹², – он словно специально избегал называть, о какой именно школе идёт речь, – приедет по меньше мере два десятка новых игроков, и ещё один мальчишка, приехавший в столицу, чтобы попытать счастья в сильной команде, не вызовет подозрений. Сато будет жить в общежитии с другими ребятами, почти не выходя в город и проводя свободное время на тренировках, и никто даже не догадается, что он прячется от кого-то. Его поведение не привлечёт к себе внимания, не вызовет ненужных вопросов, а потому ни у кого не возникнет желания копнуть глубже. Теперь понимаешь, почему бейсбольный клуб – идеальная возможность спрятать Сато?

Теперь пришла очередь Такеды молчать. Он обдумывал слова Коты и пытался понять, готов ли рискнуть репутацией и взять в команду бездарного мальчишку, чтобы спасти ему жизнь.

– Думаешь, то, что я принял в команду парня без таланта, не вызовет подозрений? – наконец выдавил он.

– Если возникнут вопросы, можешь придумать байку о том, что это твой троюродный внучатый племянник, за которого очень просила находящаяся при смерти бабушка, – отмахнулся Кота. – Поверь, никто ни о чём не догадается, если ты будешь держать язык за зубами.

Такеда с сомнением посмотрел на Сато. Тот, насупившись, шмыгнул носом и закашлялся. То ли болеет, то ли надышался пыли в этой грязной квартире.

– А если проболтаюсь не я?

– О том, в какую конкретно школу и под каким именем поступает Сато, будут знать всего четверо: мы с тобой, частично мой напарник Савада и наш начальник. Остальные будут посвящены в отдельные детали, которые если и выведут куда надо, то очень и очень нескоро. И если на этот раз какая-то информация попадёт к якудзе, я буду знать, где искать крысу.

Такеда понимал, что внутренне уже согласился на эту авантюру, но признаться в этом пока был не готов. Влезать в дела якудзы не хотелось, как и вмешивать в это свою команду, однако бросить в беде мальчишку, который вряд ли по своей воле стал свидетелем преступления, он не мог. Если Сато всё-таки погибнет, Такеда никогда себе этого не простит. Просто потому, что в его силах было помочь, но он испугался, бросил несчастного ребёнка – и друга, который этого ребёнка пытается защитить изо всех сил, – в беде. И какой же он мужчина после этого?

Кота видел, что его школьный товарищ колеблется, поэтому предпринял ещё одну попытку убедить его:

– Ицки, пожалуйста. Я не хочу обращаться к Датэ с этой просьбой, потому что его уговорить будет даже сложнее, чем тебя. Он, может, парень и не из болтливых, но душу из меня вытрясет просьбами всё перепроверить и будет чуть что звонить с претензиями. А ты всегда мог сам принимать решения, не оглядываясь на других, поэтому не станешь попусту привлекать внимание, выходя на связь. И в тебе я уверен, как в себе, потому что это ты – мой лучший напарник, идеальный партнёр в баттери…

Такеда не удержался и закатил глаза.

– Хватит лести, Кота. Мы были баттери больше пятнадцати лет назад. С тех пор многое изменилось.

– Ты не изменился.