5

Марина стояла перед зеркалом, собираясь на работу. Следы недостатка сна были заметны на ней, как броский макияж. Она выглядела как человек, работающий в ночную смену семь дней в неделю, но к счастью, она не выглядела как жертва изнасилования. Жертва изнасилования призраком…

Девушка даже не пыталась нанести косметику, понимая, что ее внешний вид ничем не исправить.

Марина прокралась в библиотеку, чувствуя себя, как вор. Она не хотела встречаться с Мирой, зная, что та начнет задавать вопросы о том, в порядке ли она; девушка боялась, что не сможет соврать. Она повесила куртку и прошла за свое рабочее место. Сегодня была ее очередь выдавать и принимать книги, что уже заставило девушку нахмуриться. Может, Мира и не станет задавать вопросы, но любопытные посетители, часто доказывающие, что люди читающие и люди вежливые – это иногда две разные категории людей.

Девушка включила компьютер, ожидая первых посетителей.

– Здравствуйте, – молодой парень положил перед ней книжку.

– Доброе утро, – Марина отсканировала его карту и передала книгу.

Женский романчик… Такое хорошо заходит для чтения на парах.

– Что, оказывается и у библиотекарш есть секс? – он нагло ей подмигнул.

– Нахал, – она прошептала себе под нос, когда трусливый хам успел убежать от ее гнева.

Марина успела заскучать, уже радуясь зашедшему мужчине. Он выглядел неопрятно и даже грязно; девушка подумала, что он алкоголик, но она никогда не встречала их в библиотеке.

– Девушка, а у вас есть Бунин? – он спросил, слегка пошатнувшись и облокотившись на книжную полку.

– Да, конечно, – она ответила, чувствуя раздражение. Он у тебя перед носом…

Она встала и подошла чтобы показать книги мужчине, как вдруг он резко схватил ее за плечи и толкнул в стену.

Марина попыталась оттолкнуться, закричать, но он заткнул ее рот поцелуем. Она подумала, что предпочла бы, чтобы это была невидимая сущность, чем пьяный мужчина, и попыталась ударить его коленом, но он больно ущипнул ее за бедро.

– Тебе это понравится, – Марина замерла, в одно мгновение вспомнив, при каких обстоятельствах слышала эту фразу. Может быть, это и есть..?

– До тебя поздно доходит, – он стянул с нее юбку одним движением, заставляя кожу девушки покрыться мурашками от холода.

Он отодвинул ее трусики вниз, разрывая поцелуй, чтобы облизать три своих пальца и проникнуть своим мерзким языком в ее рот снова. Пальцы мужчины без труда оказались в киске Марины, которая была не против мужского внимания, в отличии от хозяйки. Она слышала чавкающие звуки внизу, подтверждающие то, что не все тело девушки было занято сопротивлением, а наоборот, даже оказывало содействие насильнику. Впечатав ее всем своим телом в стену, свободной рукой посетитель проскользнул под ее блузку, затрагивая напряженные соски, щипая их до вспышек в глазах Марины. Ей было больно; в то же время, она уже перестала сопротивляться. Теперь она боялась, что кто-то застанет ее в таком виде. Лучше она вытерпит это, и потом сделает вид, что ничего не было, чем кто-то увидит ее под пьяницей.

Он оторвался от ее губ, любуясь сломленным выражением лица девушки. То, что сидело в мужчине, наслаждалось своей работой. Всего за считанные дни довести девушку до умертвляющего ужаса, до полного подчинения любой злой воле, застигнувшей ее врасплох. По ее лицу текли слезы, катясь из-под закрытых глаз до содрогающихся губ. Она просто хотела, чтобы это все закончилось, и она могла вернуться к работе, продолжить дальше гнить от тревоги, вселившейся в ее душу. Она не могла отбиться от мужчины, как не могла и от сущности. Что с того, что она видит физическую оболочку, если дух продолжает наслаждаться ее страданиями? Хотя бы сейчас она не казалась себе сумасшедшей, пусть и то, что сказал посетитель, заставило ее сердце забиться, словно она была в клетке со львом, который принял ее за лакомый кусочек мяса.

Марина лишь тихо пискнула, когда он расстегнул штаны и высунул свой стоящий хуй, явно возбужденный ее мучениями, и присунул ей. Мужчина долбился в нее, как прежде долбилась сущность, изображая грабителей, как оркестр изображает одну живую мелодию, плавно и злостно, быстро и одновременно никуда не торопясь, словно понимая, что все на его стороне; они все еще были одни в зале, когда время словно остановилось, специально для удобства ее насильника.

– Увидимся ночью, – Марина зажалась, доставляя ему удовольствие судорогами своей дырки, когда он излил свою кончу в нее, исчезая также быстро и спонтанно, как и появился.

На трясущихся ногах, она прошла три шага, которые казались километрами, до своей стойки. Марина продолжила обслуживать посетителей, обращая на них не больше внимания, чем на компьютерную мышь у нее под рукой. Она все еще была там, между полок, зажатая пьяницей, пока он заставлял ее сомневаться в том, что он – человек. Она уже ни в чем не была уверена; ни в себе, ни в других. Мира пыталась с ней заговорить, но махнула рукой, когда коллега проигнорировала ее в пятый раз.

Марина не хотела идти домой; то, как говорил мужчина, говорят знакомые, которые планируют собраться вечером за чашечкой чая. С совершенной точностью и намерением встретиться, и девушка знала, что гость придет, даже если она его не впустит.

Она пришла домой, машинально передвигая ноги по заданному маршруту. Провернула ключ в замке, дернула ручку, проверяя, закрыла ли дверь. Бросила сумку на пол, зашла в гостиную и села на диван. Включила телевизор, смотря на него, но не понимая ни слова, что говорили ведущие новостей, которые были на экране. Она потерялась между двух миров, словно человек в лесу; где-то за высоким деревьями прятался родной, привычный мир, но их темные кроны не давали ему пройти за них, удерживая в тесном кругу до полного изнеможения. Она просидела так не меньше часа, перед тем, как словно по щелчку ожить.

Девушка налила себе горячего чая, выпивая всю жидкость залпом и сразу наливая еще. Она не могла напиться, словно ароматная жидкость могла успокоить ее трясущиеся руки и ноги. Ее разум никогда не успокаивался по-настоящему за эти дни, но тело начинало тревожиться только к вечеру, словно прося хозяйку убежать из квартиры. Куда угодно, пусть в плохо освещенную подворотню; любой маньяк был добрее того, что стало ее соседом. С каждым часом шорохи, скрипы и прочее, совершенно очевидно издаваемое ее настоящими соседями, казались ей шепотом за спиной, насмешливым предупреждением и получением удовольствия из ее страха, словно сока из моркови. Всю ее жидкость выжимали с каждым днем все больше и больше, экспериментируя с прессом, пока вся мякоть окончательно не лопнет.

Она была сильной физически, но никогда морально. Даже после просмотра трейлера хоррор-фильма она могла не спать всю ночь, а столкнувшись с злодеем, перешедшим из экрана в ее квартиру, ей было страшно даже слишком медленно моргать при дневном свете.

Марина взяла подушку и одеяло из спальни, решив поспать в гостиной. Она понимала, что существо передвигается по миру свободно, как она по своей квартире, но почему-то надеялась, что оно будет искать ее в мягкой кровати, и не найдя, разочаруется и больше не будет ее навещать. Она мыслила, как ребенок, прячущийся за шторкой; постоянный страх притупил ее мышление, замедляя мысли и делая ее до смешного наивной.

Она укрылась тяжелым одеялом и обняла подушку, решив не выключать телевизор, как будто телеведущие сойдут с экрана и защитят ее от любой нечисти. Ну, или по крайней мере снимут интересный репортаж…

Девушка чутко спала, ожидая нападения, но ничего не происходило. До самого утра она думала, что это обманный маневр, но заснула, когда до звонка будильника оставался лишь час.

6

Марина встала с кровати, не ощущая себя живущей в этом мире. Не высыпаясь, человек сам был почти что полупрозрачным стереотипным призраком. Она зевнула, роняя подушку. Девушка почистила зубы, ожидая, что если отведет взгляд на секунду от зеркала, то потом увидит свое недружелюбно улыбающееся отражение. Впрочем, ничего из того, что не видели посетители библиотеки в мою смену…

Она пришла на работу, шатаясь и чувствуя себя пьяной. Недосып сказывался на ней, как снежок превращается в снежную лавину. Видимо, это такой план, ослабить меня и беспрепятственно насиловать дальше…

– Марина, привет! – ее коллега поприветствовала девушку, прошедшую мимо.

Мира посмотрела на нее с недоумением, но промолчала. Марине было стыдно за то, что игнорирует коллегу, но как бы ни старалась, не могла выдавить из себя хоть один членораздельный звук.

Девушка села за свое рабочее место, заваленное бумагами и канцелярией, сразу смахивая папку со стола, безразлично наблюдая, как кружатся в воздухе белые листочки перед падением на пол. Она включила компьютер, открывая нужные программы. К счастью, сегодня ей не придется контактировать с людьми.

Медленно и методично, она сканировала книги и меняла информацию в каталоге. Марина чувствовала, как проваливается в сон, но не могла остановиться. Она уже пребывала в объятиях сна, безразличного к обстановке, как услышала смех:

– Спишь на рабочем месте! – злой и сухой, прямо у нее за плечом.

Девушка судорожно обернулась, высматривая того, кто ее разбудил, но вокруг никого не было. Сканер, словно ожившая змея, выпал из ее рук, закатываясь далеко от стола. Со вдохом, Марина встала, задевая стул и нагибаясь перед книжным стеллажом. Она взяла сканер в руки, как кто-то больно надавил на ее спину, не давая ей разогнуться.

– Что за…

– На работе надо работать, а не спать! – она скривилась, когда кто-то больно ее шлепнул, ударяя по заду со всей силы.

Девушка услышала треск юбки, расходящейся по шву на два ровных куска ткани, словно она попыталась сесть на шпагат. Ее глаза округлились, когда она представила, что теперь находилась почти что голой в библиотеке, на обозрение всех посетителей, случайно зашедших в ее отсек. Ее трусы порвались, словно по ним прошлись канцелярским ножом, оставляя Марину нагой наполовину, в одной лишь блузке и ботинках с носками.

Она все еще была полусогнутой, не по своей воле застигнутая в неудачной позе. Теперь она даже не знала, кто был сзади нее; не могла его видеть, но ясно чувствовала злое присутствие, не оставляющее ее в покое ни на секунду, а лишь иногда затихающее для усыпления ее подозрений.

Руки, грубые и жестокие, невесомые и несуществующие, раздвинули ее упругие ягодицы, заставляя Марину вскрикнуть, когда в ее тугой анус засунули холодный палец, длинный и тонкий, словно это была только кость без плоти.

Девушка заплакала, все еще слыша издевательский могильный смех, извлекающий наслаждение из ее страданий.

– Я не разрешаю тебе преследовать меня! – она попыталась сказать четко и твердо; девушка где-то слышала, что если сказать духу, чтобы он ушел, то у него не будет выбора, как повиноваться.

– Да? – она услышала насмешливый шепот, и почувствовала, как ее волосы натянули и болезненно дернули за хвост.

Ледяные неосязаемые руки схватили ее за грудь, свесившеюся под блузкой. Марина сдерживала крики, даже боясь представить, как она выглядит со стороны. Голая, стоящая раком, рыдающая и трясущаяся из-за… Нет, нельзя чтобы меня кто-то увидел… Меня тогда сразу… Она уже была убеждена, что никто кроме нее не видел сущности, и знала, что со стороны выглядит как психически больная женщина, а не жертва паранормального изнасилования.

Марина нагнулась еще дальше, почти что совсем падая на пол, когда в ее очко вторгся член, такой же толстый, как у вчерашнего алкоголика-посетителя. Руки, возникшие из ниоткуда, удержали ее на месте, натягивая дальше на себя и вдалбливаясь в нее, пока лицо девушки было за миллиметр от грязного пола.

Она вся тряслась в такт движениям очеловечившегося духа, желая, чтобы это поскорее закончилось. Марина не могла терпеть насколько приятно было ее телу то, что ее анус разрабатывал огромный член, пока ее разум страдал от страха и отвращения. Раздвоение внутри себя заставляло ее хотеть провалиться под землю, а мысли, что кто-то может застать ее прямо сейчас, пускали мурашки по коже.

– Марина, все в порядке? Я слышала какие-то крики, – она услышала голос коллеги.

Девушка упала на пол, резко брошенная паранормальным насильником, испарившимся, как вода.

– Д-да, все в порядке! Ты иди, у меня тут посетитель! – девушка испуганно села в углу, закрытом книжными стеллажами. Разорванная одежда не возникла на ней волшебным образом, все также валяясь на полу цветными тряпками.