Она опустилась на диван, беря телефон в руки и проверяя почту. Никто ей не звонил, и она надеялась, что Ругерий о ней не забыл. Ей казалось, что он последняя ниточка, соединяющая ее со швом адекватности, который медленно распарывало то, что издевалось над ней по ночам.

Пусто. Ее почтовый ящик был чист от спама, и Марина почувствовала, что находится одна в своей квартире, один на один с этим, которое делает вид, что не существует. Пока не придет ночь…

Девушка подумала о том, что ей следует развеяться. Она вспомнила, что любит кино, и в особенности попкорн, который почему-то всегда вкуснее в кинотеатре.

Все еще нервничая, но боясь оставаться в своей квартире, девушка открыла шкаф, пытаясь встать рядом с ним так, чтобы сохранялся обзор на комнату, хотя бы частичный. Она боялась, что это существо выпрыгнет на нее из ниоткуда, как скример в игре, и доведет до сердечного приступа. Девушка пребывала в нескончаемом страхе третий день, и подумала, что упадет в обморок от одного дуновения ветра за окном, которое было легко принять за таинственный голос.

Она надела трикотажное платье, первым попавшееся ей под руку, завязала взлохмаченные волосы в небрежный хвост, накинула куртку и вышла из дома, думая, что может убежать от того, что проживает вместе с ней. В Марине еще теплилась надежда, что опасное существо находится только в ее квартире, и за пределами ее досягаемости она в безопасности.

Марина купила билет на романтическую комедию, о которой слышала в первый раз, но которую очень расхваливала кассирша. Наверное никто не смотрит, подумала девушка, расплачиваясь за ведерко попкорна и стакан газировки.

Она села на мягкий диванчик, ожидая начала сеанса, непроизвольно приступая к поеданию карамельного попкорна. Чем больше сахара попадало ей в рот, тем расслабленнее себя она чувствовала. Марина была в обществе, окруженная людьми, которые пусть и залипали в телефонах или разговаривали между собой, не обращая внимания на одинокую девушку, но она чувствовала себя в безопасности, как будто контроллер зала не пропустит за ней вслед безбилетную сущность.

Сеанс начался, и девушка уселась в кресле, ставя себе на колени полупустое ведерко. Фильм начался, и Марина продолжила хрустеть попкорном. Она смотрела на то, как разведенная медсестра находит новую любовь в лице пациента, и вытирала слезы от тоски по отношениям. У нее так давно не было парня, что она забыла каково это – любить и быть любимой.

Девушка сделала глоток газировки и чуть не подавилась; она почувствовала, как кто-то резко схватил ее за грудь. Она обернулась назад, собираясь накричать на похотливого незнакомца, но к ее удивлению, задний ряд был пустой.

– О..! – Марина поерзала на своем кресле, пытаясь понять, что произошло.

Девушка закусила губу, хватаясь за подлокотники, когда почувствовала, как что-то холодное сжимает ее соски. На ней не было ничего, кроме платья, и сиденья перед ней и сзади были все также пустыми. Она не понимала, как это происходит, но совершенно точно кто-то игрался с ее сосками прямо в эту секунду, щекоча их и заставляя ее прыгать на месте, словно собаку в цирке.

Она попыталась встать, но когда она приподнялась, что-то невидимое толкнуло ее назад, с силой, которая потом образует на ней синяки. Марина чувствовала себя парализованной, пока ее соски выкручивали и щипали, при этом не касаясь ее платья. Мимо нее прошла контроллер, и она вжалась в кресло, пытаясь выглядеть нормально, что у нее плохо получалось, судя по подозрительному взгляду женщины на ее раскрасневшиеся щеки. Наверное она думает, что я наркоманка… Подумаешь, наркоманка или сумасшедшая – невелика разница…

Она ущипнула себя за бедро, пытаясь вернуться в реальность. Но то, что ее сейчас лапало что-то невидимое человеческому глазу и было реальностью, заставляющей ее вжаться в кресло. Она не хотела признаваться себе в том, что это ей было приятно, но прикосновения сущности сделали ее трусы отвратительно-липкими, заставляя Марину захотеть засунуть себя вместе с ними в стиральную машинку прямо сейчас.

Да сколько же у тебя рук? Подумала она, когда сквозь ее трусы, совершенно их не задевая, в ее киску скользнул палец – человеческий, который она чувствовала своей мокрой дыркой, но никак не могла вытащить его наружу, засунув свою руку в трусы и надеясь, что контроллер на нее не смотрит.

Она чувствовала, как скользит внутри ее тугой дырки палец, издавая хлюпающие звуки, которые, казалось, не слышит никто, кроме нее. Марина растеклась в кресле, позволяя себе слабость, за которую потом будет себя ненавидеть. Она совершенно расслабилась, пока уже три призрачных пальца сновали в ее пизде, выдрачивая из нее душу, а цепкие руки терзали ее сиськи.

– Девушка, с вами все хорошо? – контроллер подошла к ней, щурясь и пытаясь рассмотреть ее лицо в свете экрана.

– Лучше следи за собой, – Марина прикусила язык, когда слова, не принадлежащие ей, вылетели из ее рта.

Удивленная женщина отвернулась, нахмурившись, оставляя девушку сгорать от стыда за то, что сказала не она, хотя и своими губами. Уже поздно извиняться… Черт, я же не говорила этого! Все ее наслаждение быстро сошло на нет, заставляя ее кривиться от позора, который причинял ей почти что физическую боль, несмотря на удовольствие, тлеющее в ее теле.

Опозоренная, Марина вернулась домой. Она уже и забыла о том, что произошло в кинотеатре, просто желая вернуться в свою родную ракушку, где не было никого, кроме нее. Несуществующие руки на ее груди и пальцы внутри киски уже стерлись из памяти, пока она выплакивала из себя весь стыд. Она, может и неидеальная, но точно не хамка, оскорбила кого-то против своей воли! Такого никогда не было в ее жизни, как, впрочем, и паранормального присутствия.

Марина уселась на диване, беря в руки телефон и видя новое сообщение на экране.

«Вы приглашены на консультацию к Ругерию Энгу в 18.00 по МСК в видеоформате. Оплата за консультацию 50 тысяч рублей, сразу и без возврата. Длительность консультации 30 минут»

Девушка заулыбалась, предвкушая, как экстрасенс решит все ее проблемы. Он-то точно выгонит эту сущность!

Марина сидела напротив своего ноутбука, нервно накручивая волосы на палец, и ожидая, когда экстрасенс подключится.

– Приветствую вас, Марина, – серьезный мужчина, окруженный полутьмой и пластиковыми черепами, поздоровался с ней, кивая в освещении восковой свечи.

– Здравствуйте… Понимаете, – она не знала, с чего начать, – у меня завелась… Сущность. Я думаю… Да, сущность.

– Вот как? Сейчас я посмотрю, – он сказал будничным тоном, выставляя ладонь перед камерой, словно считывая с нее информацию.

Девушка с нетерпением ждала его ответа.

– Порча… На вас порча, – она выдохнула от удивления, – ее надо снимать. Зеленоглазая брюнетка… Соседка, может… Мужчина, я вижу мужчину, которого вы обе любите… – он прищурился, – Не переживайте, на следующей консультации мы обязательно вас почистим.

Она распрощалась с экстрасенсом, чувствуя, что выкинула деньги в помойку. Она редко общалась с кем-то кроме своей коллеги Миры, которая была сероглазой блондинкой. Мужчин на ее уме не было, а те которые всплывали в ее памяти, могла любить только такая мазохистка, как она.

Марина поникла, понимая, что все еще находится один на один со злом. Она не знала, куда еще обратиться, а самостоятельно избавиться от сущности не могла. Теперь у нее был только один выход – смириться, надеясь на то, что потустороннее лежачих не бьет. Она закрыла крышку ноутбука и положила его рядом с собой, печально рассматривая технику. Что ждет ее впереди – она не знала, но была уверена, что это точно ей не понравится…

С тяжелыми чувствами, сдавливающими ее грудь, не давая и вздохнуть, девушка легла спать. Она надеялась, что не увидит ничего этой ночью, но что-то ей подсказывало, что сегодня ей будет не до сна.

Сначала Марине показалось, что в ее дом пробрались грабители. Она видела только темноту, но чувствовала на себе не меньше шести пары рук, которые обхватили ее со всех сторон, раздирая на ней тонкую пижаму. Она сопротивлялась и пыталась кричать, но из ее рта не выходило ни звука. Она словно онемела и ослабла в одно мгновение; Марина не могла поднять и руки, пока последнюю защиту ее тела, трусики, грубо сдернули и кинули в угол. Она ощутила, как что-то огромное, словно осиновый кол, проникает в ее киску, без всякого предупреждения и со всей жестокостью, которой может обладать человек. Она не видела людей, но чувствовала мужские руки, которые со всей силой сжимали ее и заставляли изгибаться в удобных им позах. Толстый член уже был в ее горле, скользя внутри нее с нечеловеческой скоростью, заставляя Марину задыхаться на своем стволе.

– Тебе это понравится, – девушка забрыкалась еще сильнее, когда услышала голос, который был одновременно над ее ухом и во всей комнате. Казалось, если она заткнет уши, то все равно его услышит.

Это был голос сверху, принадлежащий тем, которые насиловали ее прямо сейчас. Казалось, то, что она приняла за грабителей, было размноженным вариантом злой сущности, решившей с ней позабавиться. Ей было жарко, но она чувствовала холод вокруг, лед в грубых касаниях. Пальцы заскользили по ее клитору, заставляя ее умоляюще замычать. Только сейчас она поняла смысл зловещих слов. Она не хотела, чтобы ей это нравилось. Марина могла вытерпеть это, если это было против ее воли; если бы она была добровольной участницей, то она уже бы не была собой.

Несуществующие члены заполнили все ее дырки, заполняя девушку до отвратительно-приятных покалываний в теле. Марина замычала, когда ее потянули за волосы, заставляя запрокинуть голову под болезненным углом. Она подумала, что утром проснется в синяках и кровоподтеках, и без единого следа изнасилования – спермы. Члены сменялись в ней, один за другим, словно у сущности был нескончаемый запас, но ни капли белесой жидкости не оказалось в ее рту.

Марина смотрела в потолок, пытаясь понять, было ли произошедшее сном или явью. Этой ночью она балансировала на грани сумасшествия, добавляя себе темных красок под глаза и расстройства к нервам. Она не могла выспаться уже какую ночь, и не знала, не было ли это последствиями бессонницы, вылившимися в ее подсознательные фантазии. После того, как оно закончило с ней, растворяясь также быстро, как и появляясь, Марина была полна сомнений. Она уже понимала, что не была совсем адекватна, но хотела думать, что могла взглянуть на реальность адекватно. Призрак? Призрак отымел меня во все дыры, допустим. Один призрак? Ну не может же меня преследовать целая банда призраков… Один призрак изнасиловал меня этой ночью. Или мне показалось, что меня изнасиловал один призрак этой ночью.

Марина пришла к выводу, что все происходило наяву. Не могла она настолько реально галлюцинировать, что толстые хуи во всех ее отверстиях ощущались бы так реально, заставляя ее киску мокреть даже сейчас, когда парализующая пелена, не дававшая ей сопротивляться, спала с ее тела, а воспоминания об этой ночи вступили в полную силу.