Глава 3

Квартира встречает тишиной, и я скидываю обувь и снимаю кожану. Прохожу в гостиную и беру со столика телефон. Десять пропущенных и три смс. Дыхание перехватывает.

Читаю сообщения от Ани и горько ухмыляюсь.

«Лина, я у Пашки»

«Ах черт, у тебя же нет телефона»

«Прости подруга, вылетело из головы. Звони утром»

Удаляю сообщения, очень надеясь, что папа не заподозрит меня во лжи. А ведь мой телефон с маячком и на прослушке. И мне повезло, что Анька не написала что-то в стиле «Подруга бегаю по клубу где ты, черт возьми? Неужели уехала с тем красавчиком, который спас тебя от толпы парней?».

Перезванивать Аньке не вижу смысла, но среди пропущенных вижу один папин и жму на иконку вызова.

Абонент недоступен.

Наверно еще летит.

Откладываю телефон и встаю с дивана.

Я даже не спросила имени незнакомца. Кто он? Как зовут? Зачем пришел в тот клуб? Даже о его возрасте я могла только догадываться, ему могло быть как двадцать три, так и тридцать три. Потому что он выглядел аккуратным подтянутым и ухоженным. Ухоженным не в плане лака на ногтях, а именно его облик вцелом. И пускай даже волосы могли быть в беспорядке, но безукоризненная стрижка все равно делала его очень привлекательным, а щетина очень аккуратно выделялась на щеках, не создавая ощущения неопрятности. Он один из немногих моих знакомых, кому идет небритость. Реально идет.

Так, хватит о нем думать. Подумаешь, мужчина. Мне все равно не следует больше с ним пересекаться, потому что отцу не понравится моя дружба с таким опасным типом.

Прохожу в ванную и встаю перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение. Глаза чуть припухли, но скорее из-за слез, нежели от выпитого. Взгляд цепляется за отражение и сердце пропускает удар. Серьга! На правом ухе она на месте, а вот левая мочка пуста. Черт! И когда я умудрилась ее потерять? У клуба, когда отбивалась от парней, или позже, когда надевала шлем?

Так обидно, это первые серьги, которые я тайком купила на свои деньги.

После окончания учебы, я задержалась в столице еще на три месяца, чтобы пройти практику. Отец был против выбранной мной профессии, но я с детства мечтала быть учителем начальных классов, и с трудом уболтала его позволить мне учиться на педагогическом. А потом под предлогом, что летом будут проходить ускоренные курсы по экономике, осталась еще на три месяца, чтобы оттянуть возвращение домой. Но вместо экономики я договорилась с директором одной из школ, что буду вести у них летние занятия для отстающих учеников, и освободилась только сейчас.

А тут Анька со своим клубом…

Прекрасно знала, что отец отмахнется от моего диплома, сочтет это баловством, он приверженец старых традиций уверен, что женщине ни к чему работать, она обязана сидеть дома и воспитывать детей. Мне и уговорить его отправить меня на учебу удалось лишь потому, что я уверила его: учить своих детей проще, если знать хотя бы основы педагогики. Он сдался.

А я поняла, что до безумия люблю заниматься с детьми. Они как солнышки, которые мне предстояло зажечь. А какая безумная отдача! От одной их улыбки хочется расправить крылья и лететь. За те три месяца, что я занималась с классом, я получила столько положительных эмоций, сколько ни получала за всю жизнь! А на последнем уроке то и дело смахивала слезы, потому что понимала, больше не увижу своих первых учеников.

Я вкладывала душу в их обучение, но получала в ответ гораздо больше. Их искреннюю преданность и любовь.

А что на свете может быть лучше улыбки ребенка?

Расстегиваю серьгу и кладу на полочку раковины.

Сначала в душ, а потом попытаюсь дозвониться отцу. Может он согласится дать мне поработать в школе хотя бы немного.

Выхожу из ванной, суша волосы полотенцем и слышу звонок. Бегу в гостиную, и поднимаю трубку.

– Привет, пап, – опускаюсь на диван, слушая знакомый голос.

– Дочь, я сейчас в аэропорту. Только прилетел, через час буду дома и хочу чтобы ты ждала меня в особняке. Есть срочный разговор.

Ни здравствуй, ни как дела. Коротко и по делу. В этом весь папа.

– Хорошо, я приеду.

– Я позвонил водителю, он выехал за тобой, так что собирайся. Увидимся дома.

На этом он прерывает звонок, а я откладываю телефон и вздыхаю.

Что-то случилось, судя по тому, что папа даже не спросил, как я долетела.

Неприятное предчувствие скребнуло внутри, и я поднялась, услышав звонок в домофон.

– Ангелина Викторовна, доброе утро, машина ожидает у подъезда, – голос консьержа звучит дружелюбно, но я едва ли это замечаю, все мысли заняты словами отца.

– Спасибо, я спускаюсь, – прерываю связь и иду в спальню, чтобы переодеться. Папа приверженец классики, поэтому вместо любимых джинсов надеваю черное кашемировое платье с глухим воротом. Накидываю пальто и обуваю черные лодочки.

Черт, забыла серьги!

Не разуваясь на цыпочках крадусь обратно в спальню к шкатулке. Достаю серьги колечки и вдеваю в уши. Так-то лучше.

Закрываю квартиру, и убираю в карман ключи.

Всю дорогу до особняка я не нахожу себе места, и нервно ерзаю на сиденье. И как оказывается, предчувствие меня не обманывает, потому что как только отец входит в дом он без предисловий рубит на корню все мои наивные надежды.

– Через месяц ты выходишь замуж.

Слова отца как ледяной душ окатывают меня и дыхание перехватывает.

– Но пап…

– Идем в мой кабинет, – обрывает на полуслове и не глядя на меня выходит из гостиной, а я не чувствуя ног иду за ним, слыша как осколки мечты хрустят под ногами. Преподавательская карьера, мои детки, которых мне хочется учить – все это осталось в прошлом, а впереди меня ждет другая бездарная жизнь жены какого-нибудь зажравшегося бизнесмена, которому некогда заняться поисками половинки и он предпочитает выписать ее по каталогу. Ну, или у друга перехватить.

Унизительно.

Папа входит в кабинет и швыряет кейс на стол, отчего тот грузно падает и сносит подставку под карандаши. Но бизнесмен Королев не обращает на это внимания, он проходит к окну, упирает руки в бока начинает говорить.

– Семья твоего жениха готова была подождать, пока ты окончишь учебу, мне удавалось уговорить их не спешить, но сейчас прошло более чем достаточно времени и они ждать не могут. Им тоже нужны наследники и они не намерены больше терпеть отсрочки.

Он говорит со мной, но до сих пор так ко мне и не повернулся, все еще глазеет в окно. Становится трудно дышать.

– Зачем ты согласился на эту сделку? – Сдавленно произношу, хотя знаю ответ, но негодование все равно рвется из груди, заставляя глаза защипать. – Не надо было…

– Ангелина! – резко обрывает и оборачивается, сверля меня взглядом. – Я сразу сказал, что жениха подберу тебе сам. Ты росла с этой мыслью и глупо сейчас высказывать что-то мне, потому что все уже давно оговорено.

– Но я надеялась, ты передумаешь… – хочу проглотить язык за мольбу в голосе. От безысходности хочется выть. – Я думала ты хотя бы скажешь мне кто он или позволишь познакомиться с ним, а вдруг он… – дыхание перехватывает, и я замираю. – А вдруг он стар. Папа ты отдашь меня за старика?

– Он не старик, но безусловно старше тебя. Разница в возрасте пойдет тебе на пользу, он будет сдерживать твои порывы и феминистские наклонности. Он заставит тебя остепениться и стать матерью. И никакой карьеры. Так лучше для всех!

– Но папа! Я хочу хотя бы увидеть его. Это же так просто…

– Ладно. Сегодня на приеме тебе это удастся. Но учти, если ты хоть слово скажешь против, я больше никогда не пойду тебе навстречу! – Отрезает, и я осекаюсь под его суровым взглядом. Весь запал мигом улетучивается и силы покидают. Я сажусь в кресло в его кабинете и обмякаю.

– Во сколько прием? – мой бесцветный голос рвет нервы.

– В восемь надо быть у Климовых. Твой жених тоже там будет.

Слова твой жених бьют под дых, и я вздрагиваю и поднимаю затравленный взгляд на папу. Он как всегда непоколебим и уверен в своей правоте. А меня всю трясет.

– Я…тогда я пойду.

Сжимаю подлокотники и поднимаюсь, стараясь не разрыдаться при отце.

– Ангелина. Я не стал бы соглашаться на ваш союз, если бы не видел в нем потенциала, – ну еще бы. Кто бы сомневался. – Прежде всего, для тебя. Ты еще спасибо мне скажешь.

Возможно, жених скажет спасибо за молодую жену девственницу. Но никак не я…

Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, но в спину летит повелительный голос.

– У меня для тебя кстати подарок. У крыльца увидишь там, – и отец замолкает, когда его телефон начинает звонить. Он отвечает, но я уже не слушаю его. Бездумно иду к выходу из особняка, чтобы поскорее добраться в свою квартиру и удариться в слезы.

Открываю массивную дверь и оказываюсь на улице, и взгляд тут же натыкается на красный мерседес. На капоте машины золотой бант, и я понимаю, о каком подарке говорил отец. Вот только обида никак не стирается под напором радости от его широкого жеста. И я как последняя зажравшаяся идиотка подхожу к машине и поднимаю с капота ключ. Верчу его в руках с одной единственной мыслью: лучше бы отец подарил мне свободу.

Глава 4

Когда сзади раздается низкий голос, я сразу его узнаю.

– Неужели не рада подарку? Отец хотел сделать тебе приятно.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на папиного коллегу.

– Здравствуйте, дядя Виталя, – безрадостный голос лучше любых слов говорит о моей неблагодарности отцу за дорогой подарок, и я пытаюсь хоть как-то исправиться ситуацию и натягиваю на лицо улыбку. – Красивая машина.

– Но ты все равно грустишь? – Он толкает руки в карманы и впивается в мое лицо прямым взглядом. Я никогда не говорила папе, но этот мужчина меня пугает. И дело даже не в его шраме, полосующем лицо от брови к скуле, и не в этом пронизывающем взгляде. Хотя от него бегут мурашки отвращения, потому что он вкупе с воркующим голосом создает ощущение, что он говорит со мной как с любовницей. Меня снова передергивает.

– Нет, просто немного голова болит, – я почти не вру, после разговора с отцом голова и правда разболелась. А может все дело в легком похмелье? – Ну я пойду.

Собираюсь поскорее убраться отсюда, но мою руку с ключом накрывает другая мозолистая ладонь. Она холодная и слегка влажная. И тошнота подкатывает к моему горлу, но я сохраняю невозмутимый вид, хотя и пытаюсь стряхнуть его клешню.

– Подожди, я научу тебя обращаться с машиной, – он понижает голос еще на пару октав, и я не выдерживаю и резко отдергиваю свою кисть.

– Спасибо, я умею, – открываю водительскую дверь и падаю на сиденье тут же захлопнув ее за собой как щит отделяющий меня от монстра, который сжирает людей заживо. Почему-то именно такая ассоциация у меня с этим человеком.

– Ангелина… – протягивает как голодный волк. – Ангел. Не потому ли грустишь, что насильно замуж отдают?

Против воли замираю и вскидываю испуганный взгляд на мужчину.

– Так и знал… – он наклоняется и опирается о мою дверцу, заглядывая в салон. – За нелюбимого отдают да?

Не отвечаю, просто молчу, потому что не хочу говорить с ним, но как назло не могу завести мотор и сдвинуться с места. Почему-то не получается. Я продолжаю смотреть на папиного коллегу и мелко дрожать.

Он протягивает руку и касается моей щеки, но я как от огня резко отклоняюсь, не позволяя мозолистым пальцам коснуться кожи.

– Это мой долг, – говорю ровно, словно это не я только что уговаривала отца не отдавать меня замуж.

– Долг, который ты не брала, но почему-то должна отдать.

Сглатываю, не понимая, к чему он клонит.

– А я мог бы помочь.

Рука тянущаяся к кнопке зажигания и застывает на полпути, и я вскидываю глаза на собеседника.

– Вы можете отговорить отца? – надежда в моем голосе выдает меня с головой, и я перестаю дышать и не пытаюсь отпрянуть даже тогда когда он снова касается моей щеки теперь уже наслаждаясь дозволенной свободой.

– Я могу сделать так, чтобы свадьбы не было, – он по-прежнему растягивает слова, явно забавляясь над моей беспомощностью. – Если ты хочешь.

– Хочу! – так резко выпаливаю, что мерзкая улыбка полосует его лицо, и шрам становится заметнее. – Пожалуйста, поговорите с папой, может вас он послушает?

Виталий резко выпрямляется, и я едва заметно выдыхаю с облегчением, потому что наконец-то не ощущаю его мерзкого давления.

– Считай, что ты уже свободна, Ангел. Но учти, – вижу как в нашу сторону движутся два каких-то типа. Они тоже меня пугают, но я понимаю, что скоро смогу уехать отсюда и больше их не увижу. – Когда придет время, я попрошу тебя о маленьком одолжении взамен моей услуге…

Его голос как в тумане, потому что эти типы все приближаются, странное чувство накрывает, и я пытаюсь стряхнуть его, и торопливо завожу мотор и бросаю последний взгляд на собеседника.

– Спасибо… – на большее сил не хватает, резко дергаю рычаг переключения и давлю на газ, срываясь с места как раз в тот момент, когда двое ровняются с нами. Не смотрю на них, но чувствую дикую опасность, исходящую от этих двоих и меня бросает в холодный пот.

Думать о том, что только что произошло нет сил. Отгоняю дурные предчувствия, и сосредотачиваюсь на дороге…

Надо подготовиться к вечеру, и быть может, мне уже не придется жертвовать собой ради отца.

Глава 5

На прием я решаю ехать на новой машине, и одевшись в длинное темно-синее шелковое платье в пол и меховую накидку в тон я сажусь за руль, чтобы успеть к началу.

Волосы укладываю максимально просто: убираю наверх, закрепив десятком шпилек. Пара прядей выбивается из прически, но переделывать не хочется, поэтому позволяю себе эту небрежность.

Папа ожидает меня на подъездной дорожке у особняка Климовых. Подъезжаю, тут же передаю ключи служащему, который паркует машины.

– Тебе очень идет это платье, – отец протягивает руку, и я кладу кисть на сгиб его локтя. Мне кажется, он напряжен, но я не уверена.

– Спасибо, пап.

Особняк встречает нас ослепляющим светом. Сотни три гостей, между которыми снуют официанты в форме, предлагая всем желающим напитки и закуски.

Цепляю с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского, совершенно забыв, что приехала за рулем, и жадно отпиваю глоток.

У входа в зал нас встречает хозяйка приема, Инесса, с которой мы тут же обмениваемся приветствиями и перекидываемся парой ничего не значащих фраз.

Отец извиняется и отходит, ссылаясь на то, что должен сделать звонок, а я рассеянно ему киваю и размышляю, удалось ли дяде Витале уговорить отца не отдавать меня замуж.

Недалеко от нас группа мужчин о чем-то оживленно спорят, и это невольно привлекает внимание. Они не стесняются повышать голос, что заставляет остальных гостей оглядываться в их сторону. Трое наперебой объясняют что-то собеседнику, который нахмурено их слушает. Он выглядит вполне привлекательно: подтянутая фигура, выразительные черты лица, присущая богачам надменность, которая кстати ему к лицу. Но поражает не это. Стоит мужчине открыть рот, чтобы ответить, в радиусе трех метров воцаряется тишина. Мне кажется, даже птицы перестают петь, чтобы послушать, что же он скажет. Он явно обладает огромным авторитетом. На вид мужчине около сорока, но может, я ошибаюсь.

– Кто это, Инесса? – киваю в сторону гостя, и хозяйка дома следит за направлением моего взгляда.

– Это Ренат Хасанов. Неужели не слышала о нем? – у нее такой вид, будто я сказала, что планирую сменить пол к этим выходным. – Владелец крупной сети ювелирных, один из учредителей «Росстали», дважды отец и сейчас, кстати, в поиске очередной жены.

Она отпивает шампанского и мне кажется, раздевает гостя взглядом.

– Почему я должна слышать о нем? – пожимаю плечами и пробегаю глазами по залу в поисках папы, но того нигде не видно.

– Потому что твой отец с ним в довольно тесных отношениях. Я думала, тебе лучше знать о, их совместных проектах.

Кто-то из гостей окликает хозяйку дома и она извиняется и отходит, оставив меня одну.

Совместных проектах…

Никогда не спрашивала у папы чем он занимается, а он особо не рассказывал. Отец не из тех, кто любит делиться деталями сделок и тонкостями своего бизнеса.

Прием, как и все подобные вечеринки, навевает жуткую скуку, и я решаю пройтись по залу и найти отца. Если он уже поговорил с Виталей, и тот отговорил его, то находиться здесь мне ни к чему, поэтому я пробегаю взглядом по лицам гостей, ища знакомое.

Папу я встречаю в коридоре, ведущем к лестнице на второй этаж, и решаю не бросаться с места в карьер и осторожно заговариваю.

– Ты хотел показать мне жениха…

Ну же, скажи, что свадьбы не будет, скажи!

– Он все еще не приехал. И вообще, что это ты наплела Мазурову днем интересно мне знать? Виталя пытался отговорить меня отдавать тебя замуж, дочь что на тебя нашло?

– Пап, я…