Глава 5. Кейт

Восемь лет назад

Эдна крутится у плиты, как заведённая. Она одета в простое льняное платье и цветастый фартук, контрастирующий с цветом её волос.

Вхожу на кухню и чувствую умопомрачительный аромат свежей выпечки.

– Малышка, проходи, я испекла пирожки с яблоком и корицей. Ешь скорее, пока не остыли. – Мягкий голос разливается по кухне, как лучи утреннего солнца.

На сердце мгновенно теплеет.

– Сегодня что, чья‑то свадьба? Куда столько блюд? – оглядываю ломящийся от закусок стол, сглатываю слюну, мечтая украсть с тарелки вкусненькое.

– Сегодня за ужином к нам присоединятся соседи. – Эдна отмахивается, продолжая порхать, как бабочка у клумбы с цветами. – Ты возможно помнишь, Гарольд упоминал о них. Кстати, у них сейчас гостит племянник, он немного старше тебя но, возможно вы подружитесь.

При упоминании о соседях мое настроение мгновенно портится. Я с содроганием вспоминаю вчерашнюю встречу. Тот самый племянник повел себя как невоспитанный урод. И видеться с ним сегодня – последнее, чего бы мне хотелось.

– А можно я не пойду на ужин? – удрученно произношу.

Эдна оборачивается, участливо глядя мне в глаза.

– Что ты такое говоришь?

– Я уже познакомилась с их племянником, а он повел себя, как последний козёл.

В глазах Эдны появляется озорной огонёк, когда она слышит ругательное слово, сорвавшееся с моих губ. Она убавляет газ на плите и усаживается напротив меня за стол. Тянет руку и цепляет мою кисть, матерински сжимая ее.

– Дай ему еще один шанс. А если он вновь поведет себя некрасиво, просто не общайся с ним.

Я решительно киваю, встретившись с Эдной взглядами.

– Если он снова будет груб, я просто не буду обращать на него внимание, будто он стул или какой‑нибудь… чайник!

Эдна сжимает губы, пряча улыбку, но в ее глазах отчетливо виден насмешливый блеск.

– Предлагаю тебе выбрать лучший наряд и подготовиться к сегодняшней встрече!

– Спасибо! – Я хватаю с тарелки самый румяный пирожок, вскакиваю из‑за стола и торопливо целую женщину в щеку.

Целый день я готовлюсь к встрече с нахалом, примеряю свои сарафанчики, но не для того, чтобы понравиться ему, а для того, чтобы показать: его грубость для меня ничего не значила. Я выше всего этого. И я не буду тратить время на обиды.

Оглядываю себя в зеркале, остаюсь довольна. Ярко‑голубой сарафан оттеняет цвет глаз, рукава‑резиночки оставляют плечи изящно открытыми. Талия кажется тоньше из‑за облегающего верха и юбки‑солнца. Распускаю волосы, слегка подкрашиваю ресницы, стараясь не переборщить с косметикой. Нельзя, чтобы он подумал, что я слишком старалась.

Улыбаюсь своему отражению в зеркале.

Теперь пусть только посмеет обидеть меня. Я ему покажу!

Трель дверного звонка заставляет мое сердце замереть, но я усилием воли принуждаю себя оставаться спокойной, пока дядя Гарольд приветствует гостей. Слышу их разговоры, доносящиеся снизу, и с любопытством затихаю у вершины лестницы. Я чувствую себя королевой бала: мои подданные ожидают внизу, с любопытством поглядывая наверх. Я начинаю спускаться. Голова высоко поднята, рука едва касается перилл. Ножки изящно перебирают ступени, обтянутые коричневым ковром.

Едва дойдя до последней из них, я замираю. Ноги прирастают к полу, не давая сделать и шага. Я ожидала, что встреча с нахалом будет волнующей, но не думала, что настолько.

– Здравствуйте! – произношу, взволнованно обращаясь к собравшимся.

Парень стоит в паре метров от меня и стоит мне громко поздороваться, медленно оборачивается. Нахальный взгляд карих глаз проходится по мне, словно лазер: от каштановой макушки, до пальчиков ног, обутых в изящные серебристые сандалии.

Вероятно, увиденное ему нравится, потому что он улыбается и вдруг совершенно неожиданно подмигивает мне.

Мне стоило больших трудов не улыбнуться в ответ. Но внутренности будто кипятком обжигает: настолько его улыбка красива и притягательна. Тогда в саду я видела лишь его силуэт, но теперь при свете дня могу рассмотреть нахала хорошенько. И с ноткой разочарования и даже досады я понимаю, что он очень красив. Даже слишком красив. Ну почему такие нахалы и негодяи всегда выглядят как суперзвезды?

Черные волосы, не темно‑русые, а именно черные, как крыло у ворона, в легком беспорядке. Возможно их растрепал ветер, или сам хозяин запустил в них руку накануне. Глубокие и проницательные карие глаза светятся лукавством и пристально изучают меня, пока я рассматриваю нашего гостя. Эти глаза обрамлены самыми черными как смоль ресницами и увенчаны такими же черными бровями. Такого выразительного и даже пронзительного взгляда мне не доводилось видеть раньше и это немного пугает.

Сегодня, по случаю званого ужина, нахал приоделся: светло‑серые брюки и белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, удивительно ему идут. Они оттеняют его шоколадный загар, который он видимо приобрел здесь, на побережье.

Задержавшись взглядом на госте чуть дольше положенного, я смущаюсь, поняв, что выдала своё волнение.

Парень пришел не один, а в сопровождении своих родственников, а я даже не взглянула на них.

Исправляюсь. Перевожу глаза в сторону и улыбаюсь наконец. Высокий темноволосый мужчина, как две капли похожий на нахала, и полноватая смуглолицая женщина приветливо мне кивают, предусмотрительно не замечая той заминки. Эта троица явно имеет итальянские корни, все трое являют собой весьма интригующее зрелище.

– Детка, познакомься, это наши соседи: Антонио и Адриана, а этот молодой человек их племянник – Джакомо. – Дядя переводит взгляд на меня. – А это – наша малышка Катрин.

Парень протягивает руку и заговаривает своим проникновенным голосом.

– Очень приятно познакомиться, сеньорита Катрин. Друзья зовут меня Джек, я полагаю такое имя привычнее в этих краях.

Я украдкой провожу повлажневшими ладошками о край юбки и отвечаю на его рукопожатие. Кончики пальцев приятно покалывает, когда их касается крепкая рука.

– Идемте к столу, ужин уже давно готов, – Эдна приглашает всех в столовую, и мы охотно перемещаемся из гостиной.

Ужин развеивает все мои опасения. Парень ведет себя прекрасно, он умело поддерживает разговор, периодически вовлекая в него и меня. Соседи оказываются милыми и довольно общительными людьми. Выясняется, что поместье они приобрели недавно и еще не успели всё тут обустроить. Они с удовольствием рассказывают о своей жизни в Италии и с интересом слушают увлекательные рассказы дяди Гарольда о кругосветном путешествии.

Лилит и Синтии нет за ужином, они в очередной раз уехали в город по делам, и я мысленно радуюсь такому повороту. Будь девочки здесь, Джек наверняка обращал бы на них больше внимания. Ведь парням нравятся девчонки постарше.

Когда ужин подходит к концу, итальянцы благодарят гостеприимных хозяев и предлагают снова встретиться, только уже в их поместье. Назначают дату ответного визита и отправляются домой.

Джек с присущей ему вежливостью и приветливостью приглашает пройтись. Я с радостью соглашаюсь.

Но едва мы выходим в сад и отрываемся от близких, мой спутник меняется до неузнаваемости. Его приветливое лицо становится непроницаемым, взгляд колючим.

– Я не хочу, чтобы ты приходила к нам в гости. – Без предисловий выпаливает.

Я спотыкаюсь и замираю, теряясь из‑за такой трансформации.

Джек не смотрит на меня, кажется, он смотрит сквозь, будто сама мысль сфокусировать на мне взгляд ему противна.

– Ты мне не нравишься, и я не хочу, что такая малолетка, как ты, мешалась у меня под ногами. Если я когда‑нибудь увижу тебя на нашей территории, сразу утоплю! Поняла меня?

Мне с трудом удается сдержать слезы. Ну и где моя хваленая выдержка? Я закусываю губу, чтобы не расплакаться и произношу глухо.

– Но почему ты так себя вёл за ужином?

– Не хотел портить вечер. А теперь извини, у меня есть дела поважнее.

С этими словами этот козел разворачивается и покидает наш сад, оставляя меня одну в колючем сумраке.

Глава 6. Кейт

Наши дни

Выхожу из машины Майкла и направляюсь к клубу. Решаю прежде зайти в туалет, чтобы проверить макияж, а уже потом идти поздравлять свою ненаглядную.

Интересно, что Лилит подарил Хэнк? Они не афишировали свои отношения, но только слепой не заметил бы взгляды, которыми обмениваются коллеги. Когда они находились в одной комнате, воздух буквально потрескивал от напряжения. Неудивительно, что в квартире, которую мы с сестрой купили, я живу практически одна. Сестра постоянно где‑то пропадает, прикрываясь загруженностью на работе. Конечно, она ночует у Хэнка. Лилит никогда не научится достаточно хорошо врать, глядя мне в глаза.

– Отвали от него, поняла? – голос сбоку отвлекает меня от собственных мыслей, и я хмурясь поворачиваюсь к его источнику.

Стройная брюнетка злобно на меня таращится, уперев руки в бока. Я хлопаю глазами, все еще не понимая, о ком она. Это что, студентка Стива? – эта мысль первой проносится в голову, но я тут же ее отметаю. Стив никогда не купился бы на прелести этой особы. Весь ее облик так и кричит, что она предпочитает одноразовые связи, а Стив посчитал бы это вульгарностью.

– Ты мне? – спрашиваю, оглядываясь. Может, я что‑то не так поняла, и она обращается к кому‑то другому…

– Он мой, тебе ясно? – брюнетка не унимается.

– Ты вообще о ком? – я недоуменно сдвигаю брови.

– Я видела, как он тебя подвозил, так что не надо строить из себя недотрогу. Ты не в его вкусе. И не надо вешаться ему на шею, сучка! – эта больная делает шаг ко мне, явно нарываясь на драку. – Если тебе непонятно, может, выйдем?

Я с трудом подавляю улыбку. Эта баба думает, что я клеюсь к Майклу! Ха! Мне едва удается сдержать смех.

– Мне он не нужен, можешь забирать его себе, – великодушно отмахиваюсь, и отворачиваюсь обратно к зеркалу, но собеседница видимо принимает веселость в моем голосе за издевку.

Подлетает и взбесившись залепляет мне пощечину. От такой наглости я замираю, но лишь на секунду. Удовлетворенная особа видимо решила, что со мной покончено. Она разворачивается, чтобы уйти, тем самым допуская ошибку. Хватаю ее за черные космы и дергаю на себя, роняя эту курву на пол. Седлаю эту сучку сверху и отвешиваю ей пощечины сродни той, что она влепила мне.

Стерва начинает орать, врезается ногтями в мои ноги в сетчатых колготках и полосует их царапинами от своих когтей. Я в бешенстве сжимаю руки в кулаки и ударяю ту по лицу.

Злость клокочет внутри, меня всю трясет, я готова повыдирать ей космы, или лучше выцарапать этой шмаре глаза.

Её вопль глушит, и внезапно мое тело взмывает в воздух, и я не сразу понимаю, что это чьи‑то сильные руки подняли меня с брюнетки и отшвырнули в сторону.

– Какого хрена здесь происходит? – Майкл орет в бешенстве, глядя то на меня, то на ревущую на полу брюнетку.

Я злобно подлетаю к нему и толкаю в плечо.

– Не твоё дело, вали из женского туалета!

За спиной Майкла возникает моя сестрица, она грозно сверлит взглядом лежащую на полу девушку, потом ее глаза впиваются в меня.

– Кейт, может, объяснишь, что здесь произошло? – Лилит говорит спокойно, но я вижу, что она на грани.

Я делаю вдох, чтобы успокоиться, замечаю, что Майкл помогает своей пассии встать с пола и та, мгновенно воспользовавшись ситуацией, вцепляется в его торс.

– Я жду! – Лилит сверлит меня нетерпеливым взглядом.

– Я не хочу сейчас это обсуждать, – вздыхаю, намекая сестре, что не собираюсь болтать тут при этой сладкой парочке.

Майкл прострелил меня грозным взглядом.

– Никто никуда не уйдет, пока вы не объясните, что произошло.

Брюнетка вспоминает, что у нее тоже есть голос, и, оторвавшись от груди Майкла, обиженно надувает губы.

– Она напала на меня! – тычет в мою сторону пальцем. – Я всего лишь попросила её больше не ездить с тобой.

– Не ездить с тобой? – Лилит вскипела окончательно. – Какого хрена вы делали в одной машине?

Краска отлила от моего лица, я едва успела поймать понимающий взгляд Майкла, который тут же опустил свой взор на пол, признавая поражение.

– Твоя сестра ловила такси, я подбросил её до бара. Вот и вся история.

Лилит сердито цепляет меня за руку, бросает в Майкла последний пристальный взгляд и разворачивается, чтобы уйти из туалета.

– Поговорим потом!

Выходя, я с удовлетворением отмечаю, что на лице брюнетки начинает расплываться огромный фингал.

Как только мы оказываемся на улице, сестра с улыбкой меня обнимает, чем сбивает с толку.

– Я так тобой горжусь! Ты уделала эту сучку. Она пару раз клеилась к Хэнку. Я бы сама начистила ей рожу, но вижу, что ты неплохо справилась. – Она с любовью поправляет мои растрепавшиеся волосы. – Выглядишь круто, будто не ты только что дралась в туалете.

Я виновато оправдываюсь.

– Он просто меня подвез, не волнуйся, мы даже не разговаривали. – Понимаю, что она запрещает мне общаться с Майклом по объективным причинам. – В противном случае, я бы все еще стояла на тротуаре около дома, ловя такси.

Лилит вздыхает.

– Майкл мой друг, и люблю его. Но он сущий дьявол в отношении девушек. Нельзя, чтобы у вас что‑то было, иначе после вашего расставания, мне придется выбирать, чью сторону занять, а я не хочу терять такого друга, как он.

Обнимаю сестру, а потом отрываюсь от нее и достаю из сумочки коробочку, обтянутую бархатом.

– Вот, держи. Прости, что так дерьмово начала поздравление в твой день рождения. – Протягиваю подарок сестре.

Лилит поднимает крышку, и улыбка озаряет её лицо. На подушечке покоится золотая цепочка с кулоном в виде половинки сердца.

– У меня есть такой же, так что мы вполне сойдем за счастливую парочку. – Подмигиваю сестре, и она улыбается в ответ.