Глава 2

В столице Великой Империи Аква-Есмария жизнь обычно начинала кипеть с самого утра. На улицы выползли торговцы, открыли свои двери целители и мастера. Мимо проплыла стайка русалочек, спешащих на занятия в академию. Мой взгляд зацепился за патрулирующую стражу Рыб-мечей, на глаза которой попадаться в этом образе совсем хотелось. Завернула за дом и чуть не ослепла от яркого отблеска большого отражателя. Уважаемый клан Дельфинов настроил их так, чтобы с поверхности к нам проникало как можно больше света, и усилил его с помощью «Сердца океана».

Сделав ещё несколько поворотов, вынырнула прямо в самую гущу торговой улицы и осмотрелась. Увидев на прилавках небольшие камешки даже издалека не похожие на настоящий артефакт Императора, я усмехнулась. Впрочем, из-за приближающейся коронации они расходились, как редчайшие кислые пурпурные водоросли Восточного моря, которые использовали богачи в качестве приправы.

– Красавица, посмотрите на серьги из золотистого коралла и перламутровых ракушек. Редчайший товар, привезенный с Южного моря, – обратился ко мне пухлый русал.

Посмотрев на его синий в черную полоску хвост Мандаринки, я резко отклонилась назад, чтобы не задеть его ядовитые шипы. Русал заметил мою реакцию и смутился. Я откашлялась, проверила надежно ли скрыта полотном и наугад указала на небольшой кулончик.

– Возьму его. – Вытащив несколько светящихся камешков-монеток, расплатилась.

Он молча завернул мне украшение в пакетик из сплетенных колючек. Мне стало не по себе. В империи очень многое зависело от того с каким хвостом и в каком клане ты родился. Кого-то боялись, других уважали или недолюбливали. Мне эта система никогда не нравилась. Никто не выбирает кем ему рождаться на этот свет. Может и я в следующей жизни стану медузой или морской звездой, а вовсе не русалкой-аристократкой.

Я подплыла ближе и сняла полотно с головы. Русал округлил глаза от удивления и согнулся в поклоне.

– Приветствую единственную Океанскую Жемчужину, – заученно произнес он, привлекая ко мне внимание всей улицы.

Движение и шум вокруг сразу прекратились. Жители столицы упали ниц. Моя дружелюбная улыбка дрогнула. Эта излишняя официальность порой сводила меня с ума и невероятно бесила, поэтому я редко выходила из дома со своей настоящей внешностью.

– Поднимитесь, – мягко распорядилась я.

Русалки и русалы выпрямились. Я обвела рукой прилавок мужчины.

– У тебя очень красивые украшения. Если кулон подойдет к образу, то надену его на коронацию. Всего доброго, – сказала я растерянному торговцу и грациозно, как того требовало множество правил, поплыла дальше.

Сегодня у этого русала наверняка раскупят всё, что несомненно облегчит моё чувство вины перед ним.

– Мамочка, это наша проклятая Жемчужина? – донесся до меня голос ребенка, от которого я вздрогнула и обернулась.

Русалка с пучком рыжих волос на голове закрыла рот русаленку и с ужасом посмотрела на меня. В ответ улыбнулась ей и поплыла дальше.

Проклятой меня никто не называл примерно с того времени, когда отец выступил с официальным заявлением о том, что в первую очередь я – Океанская Жемчужина, а уже потом проклятая сирена исцеления. До того, как моя мать, являющаяся сиреной голоса, вышла замуж за моего отца к сиренам относились мягко говоря плохо, хотя и сейчас их положение в обществе оставляет желать лучшего.

Причина этому одна. Сирены – единственные существа в Империи Аква-Есмария, которые могут использовать силу «Сердца океана» помимо Императора и его прямого наследника. Однако, в отличие от императорской четы, их всегда ждала расплата за использование способностей. Океан забирал всегда ровно столько же, сколько давал. Оплатить силу можно как собственным здоровьем, так и жизнью и благополучием других, поэтому сирен боятся, ненавидят, но всё равно используют.

Первые сирены возникли так же давно, как «Сердце океана». В те темные времена, когда Нептун создал океан, русалки оказались в нем на самом дне пищевой цепочки. Им приходилось лишь выживать и бояться смерти. Тогда один смельчак пришел к Богу и взмолился. Нептун спросил его, что готов он отдать за свой народ. Русал с готовностью ответил:

– Всё!

Тогда Нептун вытащил из своей короны камень и отдал его, сказав:

– Это «Сердце океана». Каждый раз при его использовании ты будешь страдать от невыносимой боли. Теперь иди и делай, что считаешь нужным.

Русал поблагодарил его и вернулся домой. Он создал поистине Великую Империю из песка под хвостом, но ужасное проклятие быстро извело его. Он исхудал, побелел и уже почти лишился рассудка от боли. Тогда шестеро его дочерей вновь пришли к Нептуну и попросили его перенести на них проклятие отца. Бог отказал им, но они не сдались. Ровно пятьдесят лун они в молчании сидели у его трона, и Бог сжалился. Он разделил проклятие Императора на шесть частей и отдал русалкам, вместе с частицами силы.

С тех пор проклятие и дар океана переносятся от одной выбранной океаном сирены к другой вне зависимости от возраста и положения. Стоит одной из них умереть, как тут же появиться другая. Число сирен стабильно и не менялось с самого сотворения океана. Нептун долгое время не передавал проклятие никому из родственников Императора, помня о том, как основатель Империи заливался слезами, узнав о участи дочек. Я стала первой подобной мученицей за целую вечность.

Убедившись, что никого нет, проскользнула в незаметную дыру, скрытую большой актинией и оказалась во дворе большого замка, сделанного из красного коралла и украшенного ракушками и жемчугом, переливающимся в свете отражателей.

– Кажется, придется проверить ограждающий замок риф на наличие дыр, – произнес громкий суровый голос, от которого я вздрогнула.

Император с длинными серебряными волосами, глубокими серо-голубыми глазами, переливающимся на свету белым хвостом, скромным нахвостнике, нательнике из желтого полотна и такого же цвета короной смотрел на меня спокойно и в то же время недовольно. Я подплыла к нему и поцеловала в щеку.

– Доброе утро, папочка. Зачем же тебе проверять риф? Я пока гуляла здесь не заметила ничего подозрительного, – невинно сказала я.

– Правда? А мне доложили, что утром ты гуляла в лесу водорослей около Акульего клана, а потом устроила переполох на торговой улице. – Он вскинул брови.

Как же быстро ему обо всем доложили…

– Я вышла ненадолго из замка, но очень быстро вернулась. Могу доложить, что в столице всё спокойно. Знаешь, я, кажется, нагуляла себе аппетит. Пойдем обедать? – Я потянула его за руку в коридор.

Папа закатил глаза, поняв, что я пытаюсь сменить тему, а потом погладил меня по волосам.

– Риэ, я очень за тебя переживаю, когда ты в одиночку неожиданно исчезаешь из замка, – сказал он.

– Что же может случиться со мной в твоём океане? – с улыбкой уточнила я.

Папа задумался. Я состроила ему милую мордашку, и он сдался.

– Хорошо, негодница, твоя взяла. Не буду латать дыру. Только не забудь про ежедневные семейные обеды и ужины, – наказал он.

Активно закивала в ответ головой.

– Пойдем обедать. Кайтен наверняка нас уже заждался, – добавил папа.

Улыбка вмиг стерлась с моего лица. Раз отец знал о моей вылазке, значит, старшему братцу тоже уже доложили. От него с помощью моих красивых глаз отвязаться точно не получится.

Глава 3

Если бы мы с Кайтеном не были так похожи внешне, то никто бы и не догадался о нашем родстве. Он имел серебряные волосы, такой же как и у меня с отцом хвост, серо-голубые глаза и совершенно невыносимый характер.

Брат родился Императором. Он был умен, ответственен, упрям, силен, прямолинеен и строг. Если не считать интеллекта и упрямства, то мы с ним были полными противоположностями с самого детства. Он знал чего хочет от жизни и кем станет через несколько тысяч лун. Я жила от прилива к приливу. Он перестал веселиться с тех пор как ему пятьдесят лун исполнилось. Я не представляла свою жизнь без скачек и ощущения свободного потока в волосах. Он не нарушил ни одного закона за всю свою жизнь. Я относилась к правилам больше как к рекомендациям, чем к чему-то обязательному к исполнению. В общем, мы не ладили.

Вплыв в просторное помещение, украшенное в синих тонах с помощью ракушек и кораллов, я заметила брата за столом. Он склонил голову, читая документ на листе толстой ламинарии. Его длинная челка упала на глаза, но его это никак не отвлекало от работы. Я осторожно приземлилась на своё место.

– Дорогая сестра, почему мы должны тебя постоянно ждать? Тебе не хватает одной будящей ракушки, чтобы прибыть вовремя? – строго спросил Кайтен.

Подавила желание поморщится и улыбнулась. Я опоздала всего-то на пару взмахов хвоста.

– Я тоже очень рада тебя видеть, братец. Будящих ракушек, твоими стараниями, у меня три и их вполне хватает, – отозвалась я.

Он скатал документ и хмуро на меня посмотрел.

– Ах, да. Дело же не в том, что ты проспала, а в том, что уже с самого утра решила устроить переполох во всей Аква-Есмарии. Именно это тебя и задержало, – грозно продолжил он.

Моя улыбка дрогнула.

– С каких пор прогулка по лесу водорослей и торговым улицам у нас приравнивается к переполоху Всемирного масштаба? – Невинно захлопала глазами.

– С таких, что твоя «прогулка» на самом деле проходила на Акульей территории. Ты со своим коньком всё там разнесла. – Взгляд у него стал хищным.

– Понятия не имею о чем ты говоришь. Мой конек сейчас преспокойно спит в конюшне, – мило ответила я.

Брат хмыкнул, совершенно не поверив мне. Слуги вынесли нам обед из морских грибов и съедобных водорослей на перламутровых половинках больших ракушек.

– К концу этого прилива я стану Императором и выдам тебя замуж. Наверное только тогда моя голова перестанет болеть от твоих дурацких выходок, – прошипел Кайтен, накручивая на палочку водоросли.

– Папа! Он опять мне угрожает, – воскликнула я, посмотрев на отца, который уже давно привык к тому, что мы с братом грыземся при каждой встрече, как пираньи, и поэтому старался не вмешиваться.

– Жемчужинка, Кайтен всего лишь очень за тебя переживает. Пойми, я не вечен, а у твоего брата тоже должна быть своя личная жизнь. Мы не сможем постоянно за тобой присматривать. Нам обоим будет спокойнее если ты выйдешь замуж как можно быстрее. Возраст у тебя подходящий, да и помолвлена ты с Ниером довольно давно…

Я резко положила палочку на стол, ощутив прилив злости. Да, жених у меня был, но между нами никакими романтическими чувствами даже не пахло. Ниер являлся принцем Западного моря, ровесником брата и его правой рукой. Знали мы друг друга с глубокого детства и даже дружили, но он всегда относился ко мне лишь как к младшей сестре. Он не был самым плохим вариантом, поэтому я согласилась на помолвку с ним, но замуж за него выходить не собиралась.

– Мама бы этого не одобрила, —сказала я, заставив отца с братом подпрыгнуть.

С тех самых пор, как Императрица неожиданно и загадочно скончалась в наводном мире мы редко о ней говорили.

– Не смей упоминать маму, Ариэлла. Ты не имеешь на это никакого права, ведь именно из-за тебя…

– Кайтен! – громогласно рявкнул отец, с гневом посмотрев на брата.

Он в ответ сжал руки в кулаки и замолчал. Я встала, ощутив приближающиеся к глазам слезы.

– Ты уж договори, дорогой братец. Ведь ты считаешь, что мама умерла из-за меня! – крикнула я и поняла, что не могу больше сдерживаться.

По щеке вниз скатилась слеза в виде блестящей желеобразной капли. Находится тут стало совсем невыносимо. Я махнула хвостом и поспешила прочь из обеденной залы.

– Риэ, стой! Я перегнул… – дальнейшие слова Кайтена я не услышала, так как с силой захлопнула за собой дверь.

Серый камень отделил от меня все обидные слова, которые остались там. Ничего не видя, я шустро доплыла до своей комнаты и упала на кровать. Вот теперь можно наплакаться всласть. Никто из слуг меня не побеспокоит, потому что я позволяла им заплывать в мои покои только для подготовки к официальным мероприятиям, предпочитая собираться и убираться в обычное время самостоятельно.

Я не знала были ли слова Кайтена правдой или нет, так как не помнила ровным счетом ничего из времени того прилива, когда умерла мама, но его незавершенная фраза всё равно причинила боль. Мама была очень доброй и красивой. Она искренне любила нас всех, и даже несмотря на то, что являлась сиреной голоса, смогла получить признание у жителей Империи. Отец так сильно восхищался ею, что в какой-то момент своими руками отколол частицу «Сердца океана» и подарил ей. В тот момент по всему океану поплыла весть, что Император сошел с ума от любви. Некоторые высказали предположение, что мама использовала на нем свои способности, но это быстро опровергли. Силы сирен, влияющие на тело и разум, не действовали ни на Императора, ни на его наследника. Вот именно такой любви я желала. Яркой, страстной и нежной одновременно. Я хотела стать целым миром для возлюбленного и утонуть в его душе. Ниер никогда не сможет мне этого дать.

Кто-то робко постучал. Я резко выпрямилась и стерла остатки слез с лица. Не пристало Океанской Жемчужине на виду плакать. Небольшой коридорчик из разноцветных актиний сложился и пропустил внутрь русала-подростка из Акульего клана. На его черном хвосте красовалось несколько длинных белесых шрамов, вызывающих во мне сразу чувство сожаления.

Акульи повадки суровы. Когда их малыши немного подрастают, их кидают в акулью стаю, где они должны продержаться до рассвета. Обычно стая чувствует родство с этим кланом и не нападает на их детей, но иногда из-за слабости русаленка акулы накидываются на него и разрывают на части. Не стань я свидетелем этого зрелища, то он давно бы стал океанской пеной. Мне тогда тоже крепко досталось, но об этом своём поступке я никогда не жалела. Русаленка выгнали из клана, он получил от меня имя Фэш и стал мне близким другом. Без него бы здесь совсем с ума сошла бы.

– Хорошо пообедали? – неловко уточнил Фэш, сверкнув острыми зубами.

– Просто замечательно. Была б моя воля, то хотела б, чтобы Кайтена в водовороте смыло, – гневно проворчала я.

– Боюсь, такого типа даже водоворот не переварит. – Фэш рассмеялся, и мне стало чуть легче.

– У тебя целебного песка не осталось? А то я крепко приложилась спиной о скалу на скачках, – пожаловалась я.

Фэш нахмурился. Ему не очень нравился тот факт, что я часто рискую собой на таких опасных развлечениях. Он пару раз попытался убедить меня не плавать туда, но ничего не получилось, поэтому он просто смирился.

– Сейчас принесу. – Он скрылся за помостом, на котором разместилась моя огромная кровать, открыл пустую полость за перламутровыми ракушками, вытащил песок и вернулся. – Давай обработаю.

Послушно повернулась к нему спиной и убрала волосы. Фэш присвистнул.

– Да у тебя тут пол спины в серебряных прожилках. Долго заживать будет, – сказал он.

– Правда? Я почти не чувствую боли, – отозвалась я, но сразу признала, что ошиблась, когда Фэш легонько прикоснулся к ране, а меня прошибло болью до самого хвоста. – Ай!

– Терпи. Я быстро, – произнес он и засыпал песком рану.