Глава 3

У каждого из Приключенцев есть свой мотив. Кто-то хочет стать знаменитым или богатым, обрести новые знания или драгоценные сокровища. Обычно для этого требуется только желание, крепкий меч и пара союзников, если Приключенцы, конечно, не против разделить с ними лавры. Чтобы отправиться в путешествие, достаточно поговорить с жителями: им то и дело требуется помощь в устранении чудовища, нахождении магического артефакта или даже спасении жизни. Впрочем, с выбором нужно быть осторожным: немало храбрившихся путников так и не вернулось домой с задания. О тех, кто не устрашился самых сложных миссий, слагают легенды и воспевают баллады.

– Виндел Луц, «О Приключенцах и опасностях, их поджидающих»

Бросать вещи парни наотрез отказались; купленное уже не вернуть. После короткой перепалки они наконец с умом распределили содержимое тюков, и Тристл оказалась ответственна за съестное. Она не стала воротить нос от возможности в любой момент закинуть что-нибудь в рот и приняла ношу. Мэнс сначала упрямилась, желая путешествовать налегке, но деваться было некуда – и она получила какие-то вещи в распоряжение.

Воровка ощупала свою поясную сумку с предметами, которые купила сегодня утром. Она чувствовала себя гораздо увереннее, зная о них и о припрятанной сумме денег; внутренний голос побуждал ее потратить всё до последней монеты, и девочка, несомненно, поддалась бы его зову, если бы не внезапная смена планов. Сейчас артефакт вел себя тихо, и Тристл решила, что раз так просто от него не отвязаться, придется следовать этой кучке недоПриключенцев. Два неуравновешенных человеческих подростка, решивших отправиться на бой с монстром, дочь богини алчности и обмана и воровка с секретами, которые она не собиралась выдавать. Звучит, как рецепт настоящей катастрофы. Интересно, за просто потрясающую тупость выдают денежные награды? Может, после их «Приключения», когда они повернут назад, не пройдя и половины, она сможет рассказать обо всем недоразумении местному барду. Тот заплатит ей пару серебряных за информацию и сложит новые баллады, приукрасив и опустив некоторые детали.

Пока Тристл возилась с завязками и шнурками, чтобы ничего не выпало по дороге, парни склонились над картой. Мэнсуелла со скучающим видом крутила в руках кинжалы; на рукоятке каждого из них поблескивали изумруды. Кажется, это была ее излюбленная привычка, а еще девушка обладала поистине кошачьими рефлексами: то и дело полудемоница оглядывалась по сторонам и острым взглядом прочесывала местность, будто ожидая нападения. Такие повадки напоминали Тристл об опасных хищниках, всегда готовых вонзить когти в зазевавшуюся жертву.

– …Пройдем по безопасной части лесов Фарвью, – чародей вел по карте пальцем, показывая путь, – Выйдем в заселенную местность примерно здесь, в Холмфрите, а оттуда до столицы рукой подать.

Он ткнул в Мирстоун, уютно расположившемся в самом центре.

– К вашему величеству Ионе Прингшейм никому не надо? – пошутил Дельвиг. – Раз уж всё равно мимо дворца проходить будем. А так, пересечем остаток острова, дойдем до окраины, и там – Забытые Болота.

Тристл заглянула за плечо невысокому чародею и присмотрелась. Карта была обширная: на ней изобразили не только королевство Адлеин, но и три других, про которых она знала совсем немного.

– Путь обещает быть долгим, – прикинул Круазар, щуря темные глаза. Ресницы у него были густые-густые.

Чуть поведя головой в сторону, он дернулся и чуть не выронил карту из рук:

– Тристл! Бога ради, ты когда так подкралась?

Девочка хмыкнула. Отставая от напарника ростом совсем чуть-чуть, она медленным движением провела двумя пальцами по ткани его плаща.

– Я и не такое могу, – с этими словами Тристл показала ему другую, раскрытую ладонь. Там лежал небольшой камушек с каким-то странным символом. – А что это, кстати?

– «Это», между прочим, чужое! – парировал он, и девочка, к его удивлению, отдала вещицу без всяких споров.

– Не кипятись, я не собиралась у тебя ничего забирать. Он просто так соблазнительно развалился в твоем кармане… И кстати, так решат все мимо проходящие воришки, – сказала она громче, обращаясь и к остальным. – Если у вас что-то плохо лежит, можете уже с этим распрощаться.

И Мэнс, и Харден синхронно принялись хлопать себя по одежде, проверяя многочисленные карманы. Немного поворчав, Дельвиг присоединился к ним.

Вскоре путники выглядели готовыми к долгому пути. Тристл все еще не могла поверить, что покинула свое насиженное место ради прихотей неодушевленного объекта… Чертового магического артефакта, чтоб его! Воровка надеялась, что ей не придется задерживаться с Приключенцами, и скоро амулет поведет ее в другую сторону. Она привыкла быть одна, и даже с неизведанным предпочла бы столкнуться в одиночку. Правда, кто-то из них, например, этот умник Круазар, может что-нибудь знать о магических предметах. Он произошел из семьи чародеев, выглядит так, словно в библиотеках проводит времени больше, чем дома – кто, если не он? Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Тристл решила пока не донимать его расспросами. Притворится, что все ее помыслы – это нажива. Тут и Мэнс прикроет, если что, благо, их цели не расходятся. Ну и доверять им свой секрет она не собиралась: легче сделать вид, что она хочет быть Приключенцем и избежать лишних вопросов. И потом, вдруг артефакт приведет ее к несметным богатствам – не делиться же с ними полученным.

Первым делом команде нужно было выйти за пределы города. Уже вечерело, небо приобрело темно-лиловый оттенок, где-то перетекающий в фиолетовый – точь-в-точь цвет любимого платья Верны. По пути союзники обсуждали план действий, и несмотря на их неопытность, Мэнс, Харден и Дельвиг подходили к этому со всей серьезностью. Тристл хотела расспросить их о прошлом, как они познакомились и почему решили стать Приключенцами, но что-то подсказывало ей, что это плохая идея. Потом как-нибудь; если они начнут расспрашивать ее в ответ, разговор получится неловким. Парни шли впереди, и Мэнс то мельтешила рядом с ними, то дожидалась Тристл и заводила легкий, ни к чему не обязывающий разговор. В таком темпе они прошли путь до Высоких Ворот – выхода из городка Вудхёрст.

Из густых кустов стрекотали сверчки. Небо было темным, как шерсть гончих, а в воздухе слабо пахло сиренью. По обе стороны ворот стояло два стражника: один из них подремывал, опершись на алебарду. Свет от зажженного факела ронял тень на его лицо, выделяя рыжие волосы и щетину. Другой вытянулся по струнке, открыл рот, чтобы отбарабанить привычные «кто-куда-откуда», но тут же его и захлопнул, когда присмотрелся к подходящим:

– Мистер Лайтбрингер! Нас не предупредили.

Харден, сменивший доспехи на более удобные, бегло осмотрел заговорившего с головы до пят. На нагрудной части брони Лайтбрингера распускался золотой цветок, будто начерченный тонкими полосками света; Тристл понятия не имела, обозначал он что-то или нет, но на похожих доспехах стражников таких не наблюдалось.

– Не переживайте, солдат. У нас задание, – парень подобрался и вздернул подбородок. – Мы Приключенцы, знаете ли.

Тристл, изо всех сил сохраняя серьезное выражение лица, мельком взглянула на остальных: чародей, казалось, задумался о чем-то своем, переступая с ноги на ногу, а полудемоница разминала шею. Никто не придавал значения резкой смене поведения Лайтбрингера, хотя от того так и веяло напыщенной уверенностью. На его обычное поведение это не было похоже. Что с ним вдруг произошло?

– Все вы? – переспросил стражник номер один.

Деревянным концом алебарды он постарался незаметно ткнуть задремавшего товарища в ботинок. Тот мигом встрепенулся, и шлем съехал ему на глаза, придав бедняге нелепый вид.

– Кто здесь?! А, да. Мистер Лайтбрингер! Вы пожаловали к нам… С друзьями?

Харден чуть поджал тонкие губы. Тристл больше не было смешно; она, скорее, поражалась тому, как изменился облик рыцаря. Он стал держаться статнее и увереннее, словно король с подчиненными, и от этого даже черты его лица стали аристократичнее.

– Да, это мои союзники. И я был бы очень благодарен, если бы вы наконец нас пропустили. Понимаете, уже темнеет, и нам совсем не хочется вступать в леса Фарвью на ночь глядя.

– Конечно, мистер, конечно, – рыжий стражник откашлялся и с почтением кивнул. – Мы польщены быть под вашей защитой, и…

– И не смеем вас далее задерживать, – первый кинул на товарища убийственный взгляд и тут же повернулся обратно к рыцарю. – Да будут ваши мечи остры и надежны (Тристл положила руку на кинжал, заткнутый за пояс, и обменялась скептичными взглядами с Мэнс, тоже предпочитающей оружие полегче), а враги – достойны быть сраженными. Доброго пути.

– Только не сбейтесь с этого самого «доброго пути», – хмыкнул рыжий, окончательно сбросив с себя остатки сна. – Никому не хочется встречаться с Другой частью Леса. Поговаривают, там водятся болотники.

Стражник номер один выглядел так, будто сейчас вцепится ему в горло.

– О нас можете не беспокоиться, – заверил их Харден, делая вид, что не замечает наэлектризовавшегося воздуха. – Доброй ночи.

Приключенцы проскользнули следом за зашагавшим рыцарем. Язык Тристл так и чесался от возникших вопросов; Мэнсуелла упоминала, что Лайтбрингер происходил из известной семьи паладинов, но подробностей девочка так и не получила. Проглотив все вопросы и пообещав себе задать их позже, воровка прошла через ворота, чтобы впервые в жизни оказаться за пределами Вудхёрста.

Тристл никогда не была довольна своей жизнью. Необходимость воровать, лгать, прятаться, постоянно искать способы выжить… Она привыкла, и некоторые моменты даже доставляли ей удовольствие (облапошить нахамившего торговца, утянуть вещь особой драгоценности), но ее всегда преследовала мысль, что она пошла не по тому пути. Но именно сейчас девочка вдруг почувствовала себя увереннее – словно рыба, которую с суши отправили в знакомый водоем. Если учитывать, что всё в этой обстановке должно на нее давить, ощущение было странное и неуместное. Остальные из команды шли по-прежнему спокойно, будто не замечая, как сладок воздух и как красочно заливаются вечерние птицы.

Воровка распрямила плечи, тряхнула серыми волосами и опустила руку на кинжал, всё еще покоившийся на ее поясе. От прилившего чувства ей захотелось воспользоваться своей магией, направить ее в любое русло, потому что та начала бурлить в ней единым, неистовым потоком. Но Тристл не хотела выдавать новым знакомым своих способностей, поэтому с усилием подавила их – словно запечатала жука в коробку и спрятала. До лучших времен.

Из разговоров Приключенцев стало понятно, что сейчас они выходят на Тропу, пролегавшую через безопасную, восточную часть леса. Здесь ходят странники, алхимики собирают свои травы, а охотники ставят ловушки и добывают пропитание. Раз путникам нужно просто пройти Фарвью, то и держаться им нужно основной дороги.

– Не хотела бы я сбиться с пути, – мелодичным тоном прошелестела Дилони. Она чуть оскалилась. – Не понаслышке знаю, что фейри^[3] – те еще поганые существа.

…А стоит углубиться в чащу, дальше на запад, и незадачливому путнику открывалась Другая часть леса Фарвью. Она содержала в себе самых различных тварей, которые делили только одну черту: желание сожрать любого, кто появится в поле зрения. На эти земли то и дело ступали отважные воины и боевые маги, но всё, что им удается – лишь сдерживать натиск чудовищ, чтобы те не добрались до близлежащих городов.

Тристл покосилась на полудемоницу с кожей цвета увядшей розы. У нее были слегка завивающиеся длинные волосы, которые она грациозно откидывала назад, такие рыжеватые с красным отливом. Взглядом она могла проделать дыру в камне, а двигалась с изяществом черной пантеры… И гном его знает, какие способности предполагало ее родство с богиней обмана и лжи. Это кому еще не повезет, если они собьются с пути?

Лайтбрингер, будто подтверждая мысли воровки, бесшумно достал меч из ножен и горделиво осмотрел его, по-отечески отмечая каждую шероховатость на поверхности лезвия. Полюбоваться было на что: черенок идеально подходил под большую мужскую ладонь (несмотря на возраст, телосложение и физические данные рыцаря впечатляли), а концы крестовины загибались вниз, придавая мечу элегантности. Весь эфес был окрашен в золотой цвет, как рисунок на доспехах Хардена.

Прежде чем двинуться в путь, Круазар создал магическую сферу, которая бледно-голубым сиянием освещала дорогу. Когда свечение дотрагивалось до обнаженного лезвия, оно блестело, как благородное золото. На самого Круазара девочка старалась не смотреть, чтобы не раздражаться лишний раз: как человек он ей не нравился совершенно. Артефакт лежал смирно, довольный происходящим, но Тристл всё раздумывала о том, что ей придется сближаться с чародеем, чтобы раскрыть секреты магической вещицы.

Постепенно густая листва, окутанная тьмой, окружила Приключенцев со всех сторон. Вместо птиц пели цикады, стрекотали кузнечики и сверчки. Ступив в Лес, Тристл почувствовала, что в нем присутствует какая-то магия. Ее истоки были повсюду: в траве, окружавшей Тропу, в дуплах дубов, в воздухе… Непривычное ощущение. Девочка сначала насторожилась, но оно баюкало ее в своих объятиях, словно покачивая на ласковых волнах, и постепенно тревожность спала. Раз она это чувствует, значит, так и надо, а жаловаться притоку сил вообще было бы глупостью. Тем более, Приключенцы и виду не подали, что что-то не так. Тристл поймала себя на том, что высматривает знакомые коренья, вроде тех, что всегда лежали на прилавках Верны.

Дельвиг шагал вперед, упрямо поджав губы. Дорога была широкой, на ней могли свободно поместиться две повозки и еще пеший странник, но маг как будто боялся случайно сделать десять шагов в сторону и оказаться за Тропой. Он шел строго по одной линии, словно канатоходец – по веревке. Чародей так напрягся, что вся его фигура как-то одеревенела и двигалась, будто игрушечная статуэтка. Спутники тоже притихли, будто боясь пробудить что-то в глубине леса. Атмосфера была напряженная, особенно по сравнению с безопасным городом с толпами людей, где за углом мог спрятаться разве что воришка или торговец, пытающийся продать контрабанду с соседних островов. Одна Тристл мотала головой по сторонам и чуть ли не насвистывала.

Время шло размеренно. Приключенцы отдохнули перед тем, как отправиться в путь, поэтому пока что держали темп. Воровка привыкла бегать от стражи, но и она чувствовала, что с непривычки ей будет нелегко преодолевать такие расстояния. Морща нос и стараясь не наступать на большие камни, болью отзывавшиеся в ступнях, Тристл продолжала всматриваться в глубь леса. Прежде чем она успела что-нибудь разглядеть, ей стало холодно, будто кто-то погасил камин в доме, который не успел разогреться, а ощущение комфорта пропало, словно на него накинули одеяло. С западной стороны Леса, навстречу Приключенцам, выбежали две девочки.

Лайтбрингер тут же рассек воздух мечом, будто только этого и ждал; когда он вставал в атакующую стойку, голубой плащ за спиной паладина величественно повторил движение его тела и вновь опал на землю. Магическая сфера Круазара мигнула и окрасилась в красный и ядовито-оранжевый цвета. Ее охватили языки пламени: безобидный шарик света превратился в идеальное орудие убийства. Из-за метаморфозы лица Приключенцев подсвечивались красным, будто на зажженный светильник вылили ведро крови. Тристл выхватила кинжал и напрягла руки, запружинила на ногах, словно кошка, и только Мэнс вдруг ахнула, забыла про всякое оружие и кинулась к двум до смерти перепуганным девчонкам.

– Успокойтесь, это же дети! – гаркнула она на друзей, и стоило полудемонице повернуться обратно к малюткам, как ее лицо приняло сочувствующее, непривычно мягкое выражение. – Вы в порядке?

У девочки помладше дрожали губы, казалось, она вот-вот заплачет. Старшая крепко держала ее за руку. Все позади Дилони переглянулись, но оружие не убрали.

– Там волки, – выдавила старшая, смотря на Приключенцев огромными карими глазами. Простая одежда и запачканные ягодным соком руки выдавали в ней работяжку, какие выживают за счет продажи и готовки всего, что можно найти в лесу. – И м-мама…

Мелкая вдруг шмыгнула носом и разревелась, уткнувшись сестре в рукав. У девочек были поразительно схожие крошечные носики и густые волосы.

– Вы же герои, да? Приключенцы? – с надеждой спросила старшая.

Она дернула плечом, чтобы сестра перестала в нее впиваться, и внезапно для всех схватила склонившуюся над ними Мэнс за руку.

– Пожалуйста, помогите! Мамочка без вас погибнет!

Девочка немного потянула ее за собой, отпустила и побежала обратно, в чащу леса. Младшая держалась рядом, неловко спотыкаясь и путаясь в сером платьице. Через несколько секунд они обе пропали из поля зрения, и тьма сомкнулась за ними, словно полотно.

– Мэнс, я не знаю, о чем ты думаешь, бросаясь к незнакомцам, но не вздумай… – когда Харден сделал шаг вперед, говоря с полудемоницей, она обратила на него внимания не больше, чем на жужжащего комара.

Девушка выхватила кинжал с изумрудной рукояткой, повела головой, разминая шею… И бросилась за убежавшими сестрами. Сердце Тристл колотилось, как бешеное; она в ступоре смотрела, как Дилони растворяется во тьме, и не могла заставить себя сделать и шагу. Зато паладин оглянулся на ребят, махнул мечом и выкрикнул:

– За ними, живее! – и воинственно бросился вперед.

Ситуация существенно изменилась, словно пешки на шахматной доске двигал кто-то очень капризный и своевольный: уже двое из их команды убежали на помощь незнакомкам. С Тристл в миг спало оцепенение; воровка и маг, даже не обменявшись взглядами, ринулись следом. Ветки затрещали под их ногами, а в кронах деревьев, словно насмехаясь над глупостью странников, закричали птицы.

Когда перед Дилони расступились деревья, первой она увидела лужайку. Сначала ей показалось, что вышла луна, потому что всё вокруг окутало голубое мерцание: земля, трава и даже деревья купались в бледном свечении. То оказались маленькие огоньки, похожие на светлячков; размером со скромный камушек каждый, они стайками повисли в воздухе. Они не издавали звуков и только слегка подрагивали, словно пламя на ветру. Если бы не сложившаяся ситуация, полудемоница застыла бы на месте, очарованная красотой волшебных светлячков.

Лужайка была в форме идеального круга, будто кто-то поставил кружку и очертил ее грифелем; в самом центре поляны друг к другу жались две сестрицы. Дилони затормозила на полной скорости, из-за чего под ее ногами поднялось облачко пыли.

Из-за спин девочек и правда вышло двое волков, но они нисколько не проявили враждебности к малюткам: угрожающе расставив лапы, животные скалились на прибежавшую. Нехорошее чувство, словно яд, пущенный по венам, закралось в сердце девушки.

– Похоже, драки всё равно не миновать, – заключила она, с насмешкой пожимая плечами. – Только я думала, что сражаться буду с волками.