His Pregnant Christmas Princess

© 2018 by Leah Ashton

«Идеальное венчание»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Пролог

Год назад

В центральной городской библиотеке Вела-Ады по средам обычно кипела бурная деятельность. Студенты и школьники корпели над учебниками в читальном зале или общались в просторном холле, устроившись на удобных диванах ярких расцветок. В игровой малыши слушали детские стихи и сказки, которые им читали библиотекари. Постоянные посетители бродили среди книжных полок, выбирая книги и знакомясь с новинками, беседовали с библиотекарем у стойки информации.

Именно здесь и стояла Ана Томашич, но сегодня в зале было непривычно тихо и пустынно. Девушка задумчиво теребила в руках открытый конверт из дорогой бумаги, время от времени поглаживая большим пальцем красивую взломанную печать.

Сгущались сумерки. На крохотном островке, затерянном в Средиземноморье, солнце в это время года садилось в четыре часа дня. Стоял канун Рождества. Из больших окон исторического здания библиотеки была видна центральная часть столицы – довольно узкие мощеные улочки с массивными чугунными фонарями и светящимися рождественскими гирляндами.

Если встать под определенным углом у отдела периодики, можно увидеть огромную рождественскую ель в ярком праздничном убранстве на площади перед зданием городской ратуши. А от компьютерного зала открывался чудесный вид на гавань Вела-Ады, блестящую от рождественских огней и гирлянд с ангелами и звездами в отражении мерцающей водной глади Адриатического моря.

Ана была вполне счастлива тем, что находится одна в тишине библиотеки. Ее взгляд рассеянно скользнул по свисавшим с потолка фигуркам бумажных ангелов, которые она помогала делать шестилетним детям на прошлой неделе, а затем взглянула на четыре елки различной высоты, которые с удовольствием наряжала вместе с коллегами на прошлой неделе. Маленькие посетители библиотеки и их родители своими руками смастерили основную часть игрушек и гирлянд.

Дети постарше посадили в горшки зерна пшеницы на праздник святой Лючии. По традиции считалось, чем выше и гуще вырастут колоски к Рождеству, тем больше удачи и процветания они принесут в новом году.

И хотя сейчас пшеница густо зеленела в горшках, Ана не считала, что ей сопутствует удача.

Сегодня библиотека закрылась рано, и откроется вновь только после Нового года. Все сотрудники давно отправились по домам. Ана добровольно вызвалась закрыть библиотеку. Она никуда не торопилась. Подарки к Рождеству для своей небольшой семьи – мамы и бабушки с дедушкой она купила загодя. Оставалось только упаковать их в нарядные обертки до вечерней мессы. Но времени на это предостаточно.

Хорошо, что она задержалась. Если бы ушла раньше, пропустила бы курьера, отчаянно колотившего в дверь, так ему не терпелось вручить послание. Это был не рядовой курьер в униформе и на грузовичке. Его и курьером-то нельзя назвать в привычном понимании слова, имея в виду его работодателей. Молодой человек был одет в темный деловой костюм и белую рубашку с галстуком и приехал на черном седане. Он извинился за появление в неурочное время и предложил отвезти ее в тихое место, где она могла бы ознакомиться с содержимым письма. Ана вежливо отказалась. Да и где, как не в тишине библиотеки лучше всего прочитать письмо?

Кроме того, она сразу поняла, что в письме.

Она просто не ожидала содержащегося в письме сообщения.

Курьер – или он назвался камердинером? – предложил подождать, пока она ознакомится с содержанием письма на тот случай, если у нее возникнут вопросы, но Ана вежливо его выпроводила.

Теперь она жалела об этом. Вопросов было море.

Однако вопросы подождут.

Сейчас в одиночестве, в благословенной тишине библиотеки Ана пыталась переварить обрушившуюся на нее новость. Необходимо понять, что это для нее означает. Сможет ли она продолжить работу в библиотеке? Сможет ли она работать вообще? А продолжать жить в небольшой квартирке за углом? Есть ли у нее вообще выбор?

И почему у нее вдруг увлажнились глаза, а на сердце повисли гири?

Как можно скорбеть о человеке, с которым никогда не встречалась?

Громкий стук во входную дверь библиотеки заставил Ану вздрогнуть.

За стеклянной дверью она увидела свою мать в излюбленном зимнем пальто зеленого цвета. Она колотила в дверь рукой в толстой перчатке, а в другой держала такой же, как у Аны, конверт.

– Ана!

Девушка бросилась к двери, чтобы впустить мать. На улице было жутко холодно.

Не успела Ана открыть дверь, как оказалась в материнских объятиях.

– Наконец-то! – воскликнула невысокая миниатюрная женщина, не успела за ней захлопнуться дверь. – Наконец-то, девочка моя, свершилось!

Они постояли какое-то время крепко обнявшись, а когда разжали объятия, Ана почувствовала, что ее белая блузка промокла от материнских слез.

Печаль матери была понятна. Она потеряла мужчину, которого когда-то безумно любила.

А сейчас… сейчас мама получила то, чего всегда хотела. Признание от человека, которого она не переставала любить всю жизнь. Хотя одновременно и ненавидела его.

Что касается Аны, она просто не позволяла себе об этом думать. Отец никогда не присутствовал в ее жизни. У нее есть мама, и этого достаточно. Она любит дочь за двоих. Ана отказывалась думать о том, что отец не признавал ее дочерью. Это бесполезные и неприятные мысли.

Мать взяла из коробки на информационной стойке салфетку и промокнула глаза. Затем подала вторую Ане. Только сейчас Ана осознала, что тоже плачет.

Девушка вытерла слезы, почему-то недовольная собой.

– Принц Горан умер, – тихо констатировала она.

– Умер твой отец, – поправила мать, комкая в руках конверт.

Ана была уверена, что это письмо от принца. Она получила такое же.

– А ты теперь принцесса. Принцесса Вела-Ады Ана.

Ана отвернулась к окну и уставилась в сгущающиеся сумерки. Она смотрела на рождественскую ель у ратуши сквозь бегущие по щекам слезы. Разноцветные мигающие огоньки и серебряная звезда на макушке слились в одно туманное пятно.

Кастельротто, Италия

Рис Норт проснулся от громкого телефонного звонка. Будильник на прикроватной тумбочке показывал два часа ночи.

Сердце отчаянно колотилось. Хорошие новости не приходят среди ночи. Рис это точно знал. Он никогда не забудет, как однажды в три ночи раздался телефонный звонок, навсегда перевернувший его жизнь. Это было в военном лагере в пустыне.

– Прости, друг. Мы сделали все, что смогли.

Но тут Рис понял, что телефон перестал звонить. Это был сигнал об эсэмэске.

Он взял телефон с тумбочки и облегченно выдохнул. Пришло сообщение от матери:

«Счастливого Рождества, дорогой! Надеюсь, ты весело проводишь время. Жаль, что тебя нет с нами. Целую».

Она снова забыла о разнице во времени между Северной Италией и Австралией. Телефон завибрировал новой эсэмэской.

«Вот черт, снова упустила из виду разницу во времени, дорогой! Прости, что разбудила! Люблю тебя и обожаю!»

Матери и в голову не пришло, что он мог проспать первое сообщение, даже если бы она знала, как чуток стал его сон последние четыре года со дня…

Рис сел в кровати и запустил руки в густую темно-русую шевелюру, которую не было теперь необходимости коротко стричь. Он знал, что больше не уснет. Надо дать телу физическую нагрузку, чтобы снять напряжение. У него в просторной гостиной есть беговая дорожка и велотренажер. Днем из высоких французских окон видны Доломитовые горы, но сейчас в гостиной темнота.

Рис никогда не задергивал шторы на окнах. Это шло вразрез с его убеждениями – никто не имел права заглядывать в окна главе частной охранной фирмы без его дозволения.

Он включил дорожку и, едва разогревшись, переключил ее на самый крутой подъем и быстро побежал, пока пот не потек ручьями, а легкие не запросили о пощаде. Затем Рис принял холодный душ и снова забрался в постель. Его кожа горела.

Он снова прочитал послание матери.

«Счастливого Рождества, дорогой! Надеюсь, ты весело проводишь время».

Он не ответил. Рис знал, что мать и не ждет от него ответа.

Он никогда не отвечал на ее послания. Тем не менее она регулярно звонила, присылала эсэмэски, а иногда даже письма.

Будто ждала и надеялась, что однажды он снова станет прежним сыном… Мужчиной, которым был прежде…

Прежде чем его разбудил тот роковой ночной звонок.

Прежде чем у него начались панические атаки.

Прежде чем он стал жить отшельником здесь, в горах.

«Счастливого Рождества, дорогой! Надеюсь, ты весело проводишь время».

Никакого веселого дня не будет. Наступит еще один день, который нужно прожить.

Так происходит уже четыре года, с того момента, как командир сообщил ему о внезапной смерти его совершенно здоровой жены. С тех пор Рождество для него обычный день.