Глава 4

Все моментально затихли.

Через боковую дверь в зал вошёл высокий брюнет атлетичного телосложения. В противовес практически всем придворным у него были короткие волосы. На щеках красовалась трёхдневная щетина. Чёрт, ему даже бриться лень? В сочетании с расшитым серебром камзолом щетина смотрелась особенно дико. Довершал картину жутковатый серебряный венец с зубцами в виде то ли маленьких рогов, то ли больших клыков.

Уж не свой ли знаменитый ошейник он надел себе на голову?

Дойдя до «трона», герцог развалился на нём в небрежной позе. Весь его вид лучился властностью и самодовольством. Мда, такой сожрёт и косточки не сплюнет.

Нас он обвёл жёстким взглядом исподлобья. Вдоль позвоночника у меня затрусили мурашки.

Со своего места я разглядела его правильные черты. Но это единственное впечатление, которое составила о его внешности. Как говорилось в одном старом советском фильме, «когда мужчина небрит, я не могу понять, симпатичный он или нет».

Первой на ковровую дорожку, раскинутую от двери к трону, вышла высокая статная девушка с тёмно-каштановыми волосами. Когда она улыбалась, у неё на щеках появлялись очаровательные ямочки.

Я, кстати, отметила одну особенность. Похоже, здесь не были в почёте сложные причёски, как у наших дам прошлых веков. Почти у всех волосы оставались распущенными.

– Ки́рна Лае́тас, дочь архивариуса, Эминдо́р! – громко произнёс церемониймейстер.

Не дойдя до «трона» пару метров, девушка присела в реверансе.

Герцог смерил её оценивающим взглядом и кивнул, мол, можешь уступать место следующей.

Вернувшись, Кирна растворилась в толпе претенденток.

Вторая невеста, пепельноволосая девушка с аристократическими чертами лица остановилась тоже ровно за два метра до трона. Похоже, это расстояние было предписано этикетом.

– Дамальга́на Фор из А́львега, дочь графа Корили! – объявил церемониймейстер.

Несмотря на титул её отца, платье девушки выглядело довольно скромно. Однако держалась она с поистине королевским достоинством. Разорившаяся аристократка?

Она изобразила глубокий реверанс и, дождавшись милостивого кивка его светлости, вернулась к нам.

Дальше на красную дорожку, кстати, она реально была красного цвета, вышла блондинистая любительница богато отделанных ошейников, та самая, что задала мне этот идиотский вопрос.

– Мати́льна Треуре́ль из Кро́на, дочь купца!

– Эминдор, Альвег и Крон – это города? – шёпотом спросила я Аринэль.

– Нет, это страны, – ответила та. – В Эминдоре мы находимся сейчас.

– Ах да, ты спрашивала меня про эминдорский язык, – закивала я.

– Кстати, все три страны, как и Белаэ́р – наш эльфийский лес, расположены на одном континенте. Он называется Ериа́на. А всего у нас три континента.

Пока я просвещалась в местной географии, Матильну уже сменила смуглая брюнетка. Её густые волосы были оплетены ярко-жёлтым шарфом из тончайшей ткани и достигали поясницы. Такой же шарф, только значительно более широкий, прикрывал плечи девушки.

– Шардэ́ Бхака́рта из То́ро, дочь купца! – продолжал отрабатывать свой хлеб церемониймейстер.

– А вот Торо уже на другом континенте, – шёпотом сообщила мне Аринэль. – На Афака́не.

У меня возникло стойкое ощущение, что я чего-то не понимаю. С какого перепугу на отбор к всего лишь герцогу съезжаются девушки аж с разных континентов? Такое ощущение, будто этот Рагрияр – император великой державы. Состав претенденток тоже поражал: от дочки архивариуса до графини. Но должно же быть этому какое-то объяснение. Однако вновь нарушать тишину и расспрашивать Аринэль я не решилась. Агардэн и так уже косо поглядывал на меня.

– Аили́на из клана Холодной Росы, Белаэр! – возвестил церемониймейстер.

Перед его светлостью грациозно склонила голову эльфийка со светло-каштановыми волосами. Вероятно, у эльфов реверансы не были приняты. Да и платья у всех трёх представительниц Белаэра не имели пышных юбок, а подчёркивали невероятное изящество девушек облегающе-струящимся фасоном.

Всё тот же хищный оценивающий взгляд, и герцог кивком отпустил очередную невесту. Потрясающее однообразие его реакции уже начинало утомлять.

Следующей на «подиум» походкой от бедра вышла очень высокая брюнетка. У нас на Земле она, пожалуй, могла бы преуспеть в модельном бизнесе. Типичная вешалка, недалёкая от анорексии.

– Гедели́на Монтро́, дочь владельца знаменитой швейной мануфактуры, Эминдор!

А, ну теперь понятно – видимо, в качестве манекена папаша её и использует.

Вслед за моделью к трону просеменила и согнулась в низком поклоне миниатюрная брюнетка.

– Джабира́ из Меа́ты, триста седьмая дочь хана Агн-Даби!

– Тридцать седьмая?! – прифигев, шёпотом уточнила я у Аринэль.

– Триста седьмая, – поправила меня эльфийка.

– А, дитя гарема! – дошло наконец до меня. Ну да, триста седьмую не жаль и чудовищу отдать. Хорошо, если хан вообще хоть раз видел её в лицо.

Тем временем Гюльчатай, или как там её зовут, уже пятилась задом обратно в общество невест. Видимо, у них считалось недопустимым поворачиваться к правителю пятой точкой.

За ней представлялась ещё одна эльфийка, невысокая шатенка, Милиэ́лла из клана Голубого Лотоса.

Дальше к трону направилась блондинка с небесно-голубыми глазами, стоявшая рядом с нами. Она шла, изо всех сил стараясь как можно нагляднее продемонстрировать герцогу свои прелести. Грудь у неё, к слову, была внушительной. Только зачем же её так выпячивать? Того и гляди, платье лопнет.

У его светлости едва заметно раздулись ноздри. Трудно было понять, захотел ли он её, или она, напротив, взбесила его.

– Леора́на Ко́рвас, дочь барона Фальта, Эминдор!

Следом вперёд продефилировала сестрица. Грудью пятого размера рыжая мерзавка не обладала, зато походку от бедра выдала по полной. Как только в пышных юбках не запуталась?

– Анастасия Башмакова с Земли! – огласил церемониймейстер.

«Дочь инженера-гидравлика», – про себя добавила я. Чего ж не озвучили-то? Впрочем, меня тоже никто не спрашивал, кем работает мой отец. Видимо, род занятий в другом мире считается уже несущественным.

Очередной оценивающий взгляд герцога, словно зверю демонстрировали его будущих жертв, и он выбирал, кто именно пойдёт ему на ужин сегодня. Лично меня этот плотоядный взгляд ужасно раздражал.

Реверанс Настя изобразила довольно неуклюже. Даже чуть пошатнулась при этом.

Затем перед его светлостью поочерёдно предстали: Бри́да Мене́лле из Альвега, дочь столичного судьи – миловидная девушка с тёмно-русыми волосами, и Ма́льда Лэйра́н из Рогривуда, младшая дочь градоначальника какой-то Канаисы. Кстати, последняя – единственная из всех участниц, на чьей голове была сооружена весьма замысловатая причёска. Такого точно не навертеть без помощи служанки. А в замке нам никто не предоставлял камеристок. С собой привезла?

Мне показалось или по губам жениха и правда скользнула презрительная усмешка?

– В Валгейне, как и в Белаэре, отдают предпочтение естественности, – шепнула мне Аринэль.

Значит, не показалось.

А тем временем пришёл её черед. Я пожелала соседке удачи.

С поистине нечеловеческой грацией эльфийка двинулась по ковровой дорожке. Создавалось впечатление, что она то ли плывёт, то ли скользит над полом. Струящаяся юбка только усиливала эффект. Как и её соплеменницы, блондинка лишь немного склонила голову в знак приветствия.

– Аринэль из клана Сумеречной Звезды, Белаэр! – объявил церемониймейстер.

Ишь ты, Сумеречная Звезда!

Впрочем, мне было уже не до рассуждений о названии эльфийского клана. Моя очередь являться пред очи его светлости.

Я вышла на «красную» дорожку и тут вспомнила, что, в отличие от всех остальных участниц, одета не в платье. Ну и чёрт с ним! Не сожрёт же меня этот хищник прямо сейчас.

За спиной зашептались.

Я невозмутимо пошагала к «трону». Остановилась за положенные два метра до него.

– Владислава Веригина с Земли! – раздался голос церемониймейстера.

Реверанс в джинсах – что можно придумать глупее! Гнуть спину тоже не собиралась. Поэтому ограничилась лёгким книксеном. Конечно, в джинсах это смотрелось тоже довольно странно. Но просто стоять столбом, боюсь, было неприлично. А книксен хотя бы сорвал с губ повелителя Валгейна короткую улыбку… и пристальный взгляд на мои ноги, обтянутые джинсами.

Правда, уже в следующее мгновение взор морозно-голубых глаз опять заледенел. Я почувствовала себя тушей в рефрижераторе. Да-да, тем самым несчастным барашком, погружённым в глубокую заморозку.

Я вызвала особое неудовольствие герцога или же он всех одаривал таким взглядом, просто с моего места было не разглядеть?

Не знаю, как дождалась его кивка.

Возвращаясь, так и чувствовала, что он пялится на мою задницу, и вдоль позвоночника осыпа́лся иней.

На негнущихся ногах я подошла к Аринэль.

– Ты сильно побледнела… – заметила она с беспокойством.

– А чего он так впился в меня взглядом? – не удержалась от вопроса.

– Не переживай, он на всех так смотрит, – попыталась успокоить меня эльфийка. – Больше негатива, чем остальные, заработала лишь обладательница навороченной причёски.

Однако слова Аринэль меня не утешили. Я оставалась на взводе и совершенно перестала следить за действом. Вдруг этот жуткий тип уже завтра выставит меня вон или, что ещё хуже, в итоге выберет именно меня? В первом случае я околею на морозе прямо следующим утром. Что ждёт меня во втором случае, даже думать не хотелось. А ведь никакого представления о его вкусах я сегодня так и не получила. Он никому не выказал ни малейшей благосклонности.

Меж тем невесты вокруг вовсю шептались о красоте герцога, его невероятной привлекательности и сексуальности. Может, у меня что-то с глазами, однако я видела перед собой лишь воплощение властности и самоуверенности. И вряд ли дело стало бы лучше, даже если его побрить. Впрочем, власть предержащие всегда вызывали у меня исключительно отторжение.

Пока я предавалась этим размышлениям, представление герцогу невест закончилось. До последней секунды я гадала, услышим ли мы его голос. Но он только обвёл нас на прощание очередным вымораживающим взглядом и удалился из зала в сопровождении Агардэна.

Оживлённо обсуждая жениха, невесты двинулись в столовую.

Мы с Аринэль шли последними, то и дело ловя ушами фразы: «Какой мужчина!», «Как он харизматичен!», «Какой у него волевой профиль!».

Для меня так и осталось загадкой, когда же они умудрились рассмотреть профиль герцога в таких подробностях, учитывая, что он всё время сидел к нам лицом. Если бы Рагрияр был королём, я бы заподозрила, что все они не раз видели монеты с его чеканным профилем. Но он лишь герцог, а все девушки явно не принадлежат к высшей знати, чтобы вращаться в одном с ним обществе. Быть может, где-то есть портретная галерея, которую остальные участницы, в отличие от меня, успели посетить? И там имеется изображение, сильно льстящее повелителю герцогства Валгейн.

Крепкое мускулистое тело – это единственное, что я готова признать привлекательным у данного товарища.

В столовой мы сели на те же стулья, что и в обед, только на этот раз я успела занять место на углу стола, чтобы не оказаться напротив Насти. Аринэль от неё вроде бы особо не тошнило.

Слуги разложили нам по тарелкам говяжью грудинку в медово-горчичном соусе с овощами.

Сглотнув слюну – даже не подозревала, насколько, оказывается, была голодна – я взяла в руки нож с вилкой.

И тут в столовую вошёл герцог со своим первым советником – тем самым паразитом, который издевался надо мной на пару с Агардэном.

Я чуть не выронила вилку. Аппетит резко скукожился до состояния изюмины.

– Добрый вечер, леди, – произнёс герцог и обвёл нас взглядом владельца элитной племенной конюшни.

Вот мы и узнали его голос. Тот оказался низким, рокочущим – под стать чудовищу.

Все девушки моментально прекратили есть, отложили приборы, некоторые промокнули рот салфеточками.

Изюмина аппетита внутри меня утопилась в желудочном соке, оставив после себя лишь слабые бульки.

И тут я заметила, как по губам Грэйнара проскользнула ехидная улыбка.

– Пожалуй, составлю вам компанию, – «осчастливил» нас Рагрияр.

К нему тут же метнулся один слуга со стулом и другой с чистым прибором, как будто стояли за дверью наготове.

Естественно, герцог расположился во главе стола, то есть точно рядом со мной. Грэйнару он предложил сесть на другом конце, но тот, о чём-то пошептавшись с его светлостью, решил уйти.

По правде говоря, я бы сейчас предпочла видеть рядом с собой Грэйнара вместе с Агардэном и даже Настю на одном со мной стуле, но только не герцога! Мой аппетит почил безвозвратно и больше не подавал признаков жизни. Более того, желудок однозначно заявил, что не примет ни единого кусочка.

Приступив к трапезе, лорд Рагрияр хмуро посмотрел на меня, выразительно подняв бровь.

Что, когда его светлость ест, остальным полагается тоже потреблять пищу? Похоже, придётся запихивать в себя ужин, а потом как-то договариваться с желудком. Тот по-прежнему отрицал возможность пищеварения рядом с этим мрачным субъектом, аура властности которого давила, как кузнечный пресс.

Герцог снова окинул нас взглядом – что, мол, так и будем молчать, как на похоронах?

Ну нет, это уж точно без меня! Тяжёлые взгляды его светлости никак не располагали к светской беседе. И в этом мнении я, кажется, была отнюдь не одинока.

Положение спасла Дамальгана, графская дочка.

– Лорд Рагрияр, не расскажете ли нам о предстоящих испытаниях? – с милейшей улыбкой обратилась она к голубоглазой ледяной глыбе.

– Первое испытание будет очень простым, – ухмыльнулся герцог.