Глава 2

Василиса

Спокойно. За убийство меня посадят. За решеткой нет ни ванны, ни еды. А спрятать труп я точно не смогу.

Медленно провожу пальцами под глазами, стараясь не сделать все еще хуже, стряхиваю капли, моргаю. И вижу перед собой расстегнутый ворот черной байкерской куртки. Это шутка? Шутка, да? У того, кто сегодня заправляет небесной канцелярией, отвратное чувство юмора.

– Вот че-е-ерт… – Взгляд голубых, как студеное небо, глаз со светлыми длинными ресницами бегает по моему мокрому лицу также, как и мой по его.

Белоснежные, еще светлее, чем у меня, взлохмаченные волосы. Высокий лоб, прямой нос, заостренный подбородок. Он убирает со лба пряди свободной рукой, другой держит шлем под боком. А я, как дурочка, молча пялюсь на виновника маленькой трагедии. Он ненамного старше. Либо вообще ровесник.

– Прости, пожалуйста. – Виноватая улыбка и по-мальчишески забавные взъерошенные волосы вызывают на долю секунды желание улыбнуться в ответ. Сказать что-то вроде «пустяки» и «бывает». Только он бросает взгляд на дверь за спиной, и улыбка превращается в усмешку, а мое «бывает» застревает в горле.

– Жесть. Не думал, что кто-то до сих пор ходит в… этот… – Небрежным взмахом руки указывает на дверь, не сумев найти подходящее слово. – В это место.

Какая «милая» характеристика любимого бара. Внезапно прозвучавший в словах и голосе снобизм возвращает в реальность: на тускло освещённую улицу, затопленную канализационной водой.

– Сюрприз, – шиплю сквозь зубы, представляя, как придется сегодня же замачивать и отстирывать одежду. – Придурок.

Придурок улыбается еще шире, словно не услышал последнее слово.

– Кай, – приветственно протягивает свободную ладонь, – а ты?

Ничего поделать с собой не получается, потому что я зла на этот долгий день, на четыре лекции подряд, на вечерний холод, на решившего заявиться в квартиру индюка-Кирилла, на летящего по лужам Кая, на новые босоножки, которые до крови натерли мизинцы. На все и всех вокруг.

Демонстративно задранный нос – привычка из детства. А вот показать фак – привычка, приобретённая за время обучения в университете. Только вот ни выражение лица, ни средний палец, ни раздражённое шипение Кая не пронимают. Парень насмешливо вскидывает брови. Хочется послать его к черту, но, судя по всему, быстрее и проще уйти самой.

Вот и иди, Никольская. Нечего пялиться. Шагай.

– Эй, куда ты в таком виде? – Тут же прилетает в спину, но, видимо, Кай не пытается догнать.

Спасибо и на этом, иначе количество дешевых штампов на один вечер побило бы рекорды всех просмотренных в подростковом возрасте романтических комедий. Только куда я в таком виде? В метро? Пока дойду, превращусь в ледышку. Да и темно уже. Питер хорош при свете дня, но не стоит разгуливать по темноте в одиночку. Торможу у края воды. Шорох ботинок по асфальту – в пару быстрых шагов он оказывается рядом и присвистывает, глядя на маленькое озеро посреди улицы.

– А Питер как обычно.

Не то слово, Кай.

– Слушай, давай я тебя подброшу до дома? Искуплю вину, так сказать. Идёт?

– Спасибо, не стоит. Благо я умею пользоваться услугами такси.

Достаю из сумки телефон, открываю нужное приложение и всем видом пытаюсь показать, что его общество мне не требуется, но Кай, кажется, абсолютно непробиваем. Вечерний, уже почти ночной воздух вкупе с промокшей одеждой вызывают озноб по всему телу. От холода покалывают мокрые пальцы на ногах.

– Я лучше, чем такси.

Все ли симпатичные парни настолько самоуверенны?

Я действительно мысленно назвала его симпатичным?

– И чем же?

Цена на экране телефона едва не становится причиной приоткрывшегося от неприятного удивления рта. Сколько? Откуда такая сумма?

– Я уже здесь.

Не отвечая на его предложение, тапаю по экрану на желтый прямоугольник «Заказать». Идет поиск машины. Такси тоже сейчас будет здесь. Теплое, сухое, с крышей над головой и с удобными сиденьями, в отличие от его велосипеда с мотором.

– Мне не нужно платить.

Идет поиск машины, а уже предательски начинает дрожать челюсть.

– И я быстрее такси долечу туда, куда скажешь.

Это-то и пугает. Идет чертов поиск.

– Авария на Садовой. Пробки бесконечные. Я, кстати, поэтому здесь и ехал.

Его аргументы с каждой секундой кажутся убедительнее и логичнее, потому что с каждой секундой мне становится холоднее. Стремительно меняющаяся погода – с поднявшимися порывами ветра – предвещает наступление промозглой осенней ночи. А ведь за спиной, в паре метрах от меня, мотоцикл. А в шаге – водитель.

Смирись, Василиса. Тебе нечем крыть.

– У тебя есть второй шлем?

Улыбка такая, словно он знает: я уже согласилась.

– Нет. Не готовился ко встрече, но…

– Тогда это небезопасно.

Кай только закатывает глаза и раздраженно цокает.

– Ну конечно! Дурацкая логика. Трястись от холода в мокрой одежде в тёмном переулке в почти десять вечера намного безопаснее, да?

Это же не так страшно, да?

Просто безумно боюсь аварий. Они происходят каждый день, в каждом городе, они забирают десятки жизней. Для меня сесть на мотоцикл – все равно что зайти в открытое пламя. Скорость безжалостно сжигает столько же людей, сколько пожары, я знаю это не понаслышке.

– Правда можешь отвезти? – Прикрываю глаза, прогоняя из головы картинки возможных способов угодить в ДТП. Сломать шею, спину, ноги или руки.

– Нет. Просто так поболтать решил, пока ты такси ждешь.

– Дурацкое чувство юмора.

– Никто пока не жаловался.

Выдыхай, Василиса.

– Только не очень быстро, ладно?

 
—–♡♡♡♡♡♡–
 

Чужая байкерская куртка велика. Рукава заканчиваются на кончиках пальцев, швы ниже положенного, тяжёлая ткань давит на плечи. Но, боже, как тепло. Ткань пахнет сладкими мандаринами и мятной жвачкой. Так, значит, пахнет от Кая?

В белоснежном худи, черных рваных джинсах, берцах, за рулем мотоцикла – он словно неправильный Кай. Словно рок-звезда, но кто сказал, что принц обязательно должен быть на белом коне?

Боги, Ва-а-а-ся.

– Шлем давай мне, – пока витаю в облаках, Кай подкатывается и останавливается рядом. – А ноут кинь в кофр.

– Куда?

– Ящик пластиковый сзади видишь? Замок как на кодовом чемодане: 1234.

Какой надежный! Но глупо не доверять ноутбук тому, кому собираешься доверить если не жизнь, то здоровье точно.

– Ага. А теперь седлай, – усмехается парень, за что руки чешутся дать ему подзатыльник. Выдохнув, залезаю на мотоцикл и обнимаю Кая за торс. Это какая-то порнография. Мы еще не едем, но дыхание уже перехватывает, пальцы сильно цепляются за плотную кофту на его животе. И это я еще сдерживаюсь, чтобы не прижаться к водителю посильнее. Хотя куда уже сильнее.

– Я знаю, что очарователен, но давай хотя бы на свидание сходим? – Теперь Кай открыто смеется. Весело ему со мной, значит.

Конечно, весело. Отлепись от его спины, Никольская.

– Да расслабься ты. Иначе мы с места не сдвинемся, я даже пошевелиться не могу.

Есть что-то, что действует, как успокоительное: то ли его запах, напоминающий о детстве, то ли шутливая, легкая манера разговаривать, то ли простая уверенность, с которой он держится на этой машине для самоубийства. На новом выдохе получается немного отодвинуться. Теперь хотя бы не так тесно прижимаюсь ногами к его ногам.

– Прости, я просто… – Боюсь до дрожи, но тебе не признаюсь.

– Ничего. Первый раз у многих так бывает.

– Не верю, что про чувство юмора тебе никто никогда не говорил.

Кай весело хмыкает, но тут же прочищает горло и продолжает уже серьезно.

– Так, есть пара правил. Будешь соблюдать, доедем целыми и быстро. Самое главное: ты сидишь прямо за моей спиной. Если байк при повороте хоть немного наклоняется, ты слегка наклоняешься в ту же сторону. Знаешь, вроде… лови волну.

– Хорошо.

– Супер. Дальше. Ты обнимаешь водителя в районе живота, можешь переплести пальцы, только не дави. Можешь вообще засунуть руки ко мне в карман кофты. И нежнее с коленками, не блокируй меня. Если мы полетим, твои вжимающиеся в меня ноги ни тебя, ни меня не спасут. Скорее наоборот – не дадут мне возможности поймать равновесие и выпрямить мотик. Но мы не полетим, обещаю. Есть вопросы?

Вроде сижу так, как он просит. Всё услышала и, хочется надеяться, усвоила.

– Нет. Поехали?

Больше Кай ничего не говорит. Надевает шлем, защелкивает замок, слегка запрокидывая голову.

Что сказал бы отец, видя меня сейчас? Единственную дочь и наследницу семейного дела. На мотоцикле. Без шлема. С незнакомым парнем, у которого точно извращенное чувство юмора. Без двух часов до полуночи у дверей бара. Особенно после того, что случилось с мамой.

– Проложи маршрут, Алиса. – Из-за шлема голос приглушен, но имя отчетливо услышала. Все же юмор у него своеобразный.

– Василиса.

– Рад познакомиться, Василиса. Так куда едем?

Я называю адрес и, на удивление, он не жмет резко на газ. Мы медленно катимся по улице, подъезжая к Невскому. Это, оказывается, не так страшно. Но стоит выехать на широкий проспект, Кай немного наклоняется вперёд. Я прижимаюсь к мужской спине, утыкаясь носом в мягкую ткань, прячась от холодного воздуха, когда он зажимает ручку газа. И мы летим навстречу сияющему ночному городу.

Глава 3

Василиса

– Ну как? Понравилось? – Кай стаскивает шлем, пока я сижу и не двигаюсь. Не отпускает его.

Сердце стучит как сумасшедшее, волосы растрепались и спутались, мне жарко и холодно одновременно, а от восторга хочется кричать и прыгать. Понравилось?! В жизни не чувствовала себя свободнее, чем сейчас! И пускай ноги онемели от холода, пускай белоснежные брюки безвозвратно убиты, пускай меня продуло – все неважно! Я словно летала.

– Это лучше, чем я думала. – Пока он не видит, счастливо улыбаюсь в его спину. – Спасибо.

 
—–♡♡♡♡♡♡–
 

На стене кухни светится гирлянда из лампочек. Горят несколько свечек на столе, окутывая комнату ароматом жжёного сахара и корицы.

– С легким паром. – Карина протягивает чашку мятного чая.

– Спасибо. – Я потуже затягиваю полотенце на груди, забираю чай и устало сажусь на стул. Ванна с пеной после всего пережитого – то, что доктор прописал. Расслабленные, распаренные мышцы говорят «спасибо», а чай приятно согревает горло. Мёд и мята – отличное сочетание после сумасшедшей, забравшей все силы поездки на мотоцикле по ночному городу.

Так уж и все? А кто потом ещё минут на пятнадцать завис у подъезда за глупой болтовнёй?

От волос слабо пахнет мятной жвачкой и цитрусом. Вытаскиваю заколку, давая локонам свободно упасть на плечи.

– Ты можешь так не улыбаться? – Сначала на подоконник, заваленный подушками, приземляется кружка с горячим шоколадом, следом плюхается Злата в пижаме панды, а я прикусываю губу. Это она мне?

– Как? – Карина просто сама невинность.

– А то ты не понимаешь как! Вечер прошел хорошо, да?

– А ты ждешь подробностей?

– Боже упаси. Меня стошнит, если узнаю, как ведет себя в постели Воронов! – Злата трясет головой, рыжие кудряшки выбиваются из слабо затянутого хвоста.

– Поверь, отлично себя ведет, – ухмыляется Карина. Без макияжа, с убранными в неаккуратный пучок каштановыми волосами, в легком бежевом халате она выглядит вовсе не такой стервой, какой пытается казаться за дверями квартиры.

– Да ладно! Рассказывай сказки. – Злата свешивает ноги с подоконника и хитро щурится. – Такие нарциссы, как твой Кир, только о себе думают! Точно не о девушке.

Теперь аромат свечей вытесняет из лёгких запах Кая. Незаметно трясу головой, вдыхая едва уловимый шлейф мужского парфюма.

– Да брось. Разве ты с ним не ради тачки, карточки и папочки? Он же супервыгодная партия. – Иногда Злата перегибает с правдой. Сейчас начнется.

Едва не давлюсь чаем, когда Троянская отвечает слишком милым, нарочито елейным голосом.

– Дорогая, я уже устала спорить и доказывать что-то. Думай, как хочешь.

Пренебрежение провокацией? С каких пор Карина не ведётся?

– Я с удовольствием послушаю кто как провел вечер. – От одной только интонации поднимаю глаза на Карину, подпирающую ягодицами разделочный стол. И натыкаюсь на прищуренный, заинтересованный взгляд. Троянская выразительно вскидывает четко очерченные брови и салютует чашкой, а Злата с интересом наклоняет голову к плечу.

– Ну, – не могу сдержать улыбки, которая скажет девчонкам больше, чем мой рассказ, – кажется, вполне неплохо.

Только вот мой рассказ в итоге заканчивается удивлением на их лицах. Легкое цитрусово-сладкое послевкусие этого вечера испаряется с каждым озвученным вслух вопросом.

– И ты не знаешь номера телефона?

– Нет.

– И он не попросил твой?

Не попросил. Ни телефон, ни ник хоть в какой-нибудь соцсети. Ничего. Бросаю взгляд на Злату, всё ещё сидящую на горе подушек на подоконнике. В карих глазах отчетливо видно удивление.

– Нет.

– И-и-и вы даже не договорились о следующем свидании? – Медленно тянет Троянская.

– Нет. И это не было…

– Брось! Какая разница, если фактически это было свиданием? – Еще немного и Карина достанет из шкафа неприкосновенный запас мерло, привезенный в августе из погребов родной винодельни.

– А поцелуй? Попытался поц?..

– Он спрашивал про парня? – Злату перебивает встрепенувшаяся от догадки Карина.

Паршиво, Никольская. Пора уже взрослеть. Все же предельно ясно.

– Нет. Нет, нет и нет! – С грохотом ставлю на стол пустую кружку. Загибаю пальцы, когда перечисляю: – Он не попросил номер, не назначил вторую встречу, не пытался меня поцеловать и не спросил, есть ли у меня парень. Да, я тоже не задала никаких вопросов. Да, я сама сглупила. По-моему, дальше можно не продолжать.

Откидываюсь на спинку стула, искренне не желая больше говорить о Кае. Зачем? Вряд ли мы еще хоть раз увидимся.

– Оу, прости. – Злата спрыгивает с подоконника и подходит к соседнему стулу. – Вась, а он тебе понравился, да?

Эминова усаживается рядом, подобрав ногу под себя. В её голосе больше нет ни удивления, ни непонимания. Понравился? Вопрос на миллион, Злат.

– Не знаю. Мы ведь не… Понимаете, не познакомились толком. Наверное, понравился.

– Наверное, Вась? – Карина удивленно выгибает темную бровь.

– Да. Да, он симпатичный, вроде веселый и, кажется, не говнюк.

– Но-о-о?

– Но не все способны затащить в постель симпатичного парня после короткого знакомства, – отрезает Злата. Да, в общем-то, она права, но я никогда бы не сказала именно так.

– Злат, прекрати.

– Да ладно, Вась. Злата у нас «не такая и ждет трамвая», ты – идеальная наследница шато, которой на хрен не сдались эти холопы и всё такое. Куда мне до вас?

Заканчивать вечер ссорой точно не хотелось бы. Злате надо научиться хоть иногда держать язык за зубами. Я примирительно вскидываю руки.

– Карин, дело не в этом. Просто не умею я так. За тобой толпами бегают, ты ими вертишь и крутишь. Тебе подарки, цветы, ухаживания. А мне не нравится никто с первого взгляда, понимаешь? Я хочу… Да какая уже разница?

Ухаживаний и романтики. Даже такая сухая ботаничка хочет этой дурацкой романтики, искр от одного только взгляда, зашкаливающего пульса и мурашек от прикосновений. Чтобы мы понимали друг друга, чтобы «не есть, не спать, высший класс, чемпионский разряд». Наверное, так бывает только в книгах или фильмах?

– Ладно, крошка. Не кисни. Для первого свидания он и так немало узнал.

– Я тебя умоляю.

Троянская отлипает от стола. Выпрямляется. И тоже начинает загибать пальцы, деловито перечисляя:

– Подумай сама. Он знает твое имя. Знает, где ты живешь. Точный адрес, между прочим. Знает, что после пар ты любишь зависать в «Своих людях» и выяснил, что твой универ недалеко от этого бара. В пешей доступности. Ещё он точно знает, что ты не ошиваешься по ночам в клубах, что ты боишься скорости и двухколесного транспорта, а ещё – что ты не поведешься на бабки. То есть стоимость его железного коня тебя не заинтересует.

На пару секунд тишину нарушает только играющая на фоне музыка с планшета. Вот это Каринка выдала.

– А последнее причем?

– А ты знаешь много студентов, готовых вызвать такси за сумму недельных обедов в столовке? Я, вот, нет. – Карина пожимает плечами и подмигивает.

Неужели все так? Звучит обнадеживающе. Злата тоже пялится на Карину, словно увидела её впервые.

– Это даже пугает. Не знала, что в тебе дрыхнет следователь. Но вряд ли её Кай настолько наблюдательный.

– Ну, увидим, – Карина хитро улыбается, – но, мне кажется, он объявится. И удивит.

– Спасибо. – В ответ легко улыбаюсь Карине, на что она беззвучно произносит «пожалуйста».