Глава 4

Малик был в плохом настроении. Он сидел в кабинете, обдумывая разные мелочи, чтобы отвлечься. Но ничего не помогало. Откинувшись на спинку кресла, он посмотрел в окно.

«Сидни здесь. Моя заблудшая жена».

Малик думал, что она отличается от остальных женщин, что Сидни сумеет сделать его счастливым, но вместо этого она убегает от него. К такому он не привык. Тогда, в Париже, он понял, что девушка ушла от него и больше не вернется. Это выбило его из колеи. Ведь он строил совместные планы на будущее.

Малик пообещал себе, что не отпустит ее так просто и, если потребуется, притащит силой. Но, рассудив, что это плохая идея, он решил, что сделает все возможное, чтобы Сидни сама вернулась к нему. В итоге получилось так, что начался бракоразводный процесс. Малик был не готов ее просто так отпустить. С того момента, как Сидни открыла дверь в домике в Малибу, он безумно хотел ее. К его удивлению, его желание до сих пор не погасло. Особенно если учесть, насколько сильно он был зол на нее.

Сидни была так привлекательна, так нежна в этом белом жакете и бледно-розовом платье. Светло-бежевые туфли на каблуках подчеркивали длину ее прекрасных стройных ног. Он представлял тогда, как эти стройные ноги обхватывают его бедра. Сколько усилий ему приходилось приложить, чтобы контролировать свои эмоции и желания. Малик знал наверняка, что Сидни по-прежнему хотела его так же, как и он ее.

Ее тело жаждало его прикосновений, но сердце – нет. Именно это и останавливало его и тогда и сейчас.

Малик так сильно сжал ручку, что та треснула, и перо порезало его палец. Сидни Рид, а точнее, Сидни Дакир, была так красива, так притягательна и так губительна для него. С первой секунды, как он увидел ее, он возжелал быть с ней. Поначалу она вела себя крайне скованно, но только поначалу. Когда Малик все же смог заполучить ее, Сидни раскрылась для него с новой стороны: она была горячей и страстной.

Возможно, она не была самой красивой девушкой, которую он когда-либо знал, но Сидни подходила ему идеально. Ее бледная кожа, волосы, отливающие красным, как песчаные дюны, глаза цвета серого неба. Таким бывает небо над Парижем зимой…

Малик тихо выругался себе под нос. Когда они только поженились, он понимал, что долго их брак не продлится. Он безумно желал ее, и это его пугало.

Телефонный звонок нарушил тишину, заставив Малика подпрыгнуть на месте. Хотя у Малика и была секретарша, он решил самостоятельно поднять трубку, чтобы избавиться от нежелательных мыслей и немного отвлечься.

– Да? – рявкнул он в трубку.

– Я слышал, что твоя жена приехала сегодня, – сказал его брат Адан.

– Все верно, – немного натянуто ответил Малик. – Она здесь.

Малик пытался держать Сидни подальше от Джафары не просто так. Теперь же, поскольку она была здесь, у него не было выбора, кроме как познакомить ее со своей семьей. Его братья в присутствии Сидни будут вести себя порядочно, чего нельзя сказать о его матери.

– И когда ты планируешь привезти ее во дворец?

Малик этого не хотел. Он не сказал Адану, почему Сидни была здесь. Он никому об этом не говорил.

– Возможно, через несколько дней. Или же нет. У меня дела в Аль-Наире.

– Я уверен, что ты сможешь освободить один вечер и приехать к нам. Я хочу с ней познакомиться, Малик.

– Это приказ?

– Да. – Адан решил действовать жестко.

Он не был наследником, не принадлежал к правящей династии, пока их кузен не погиб. Все случилось неожиданно. Адан наследовал своему дяде. Он был хорошим королем. Справедливым, а это немаловажно.

– Тогда я привезу ее. Но не сегодня. Она немного утомилась с дороги.

– Конечно, – ответил Адан. – Увидимся завтра вечером за ужином. Изабелла ждет не дождется.

– Тогда до завтра.

Прощание получилось скомканным и слишком формальным, но Малик ничего другого и не ожидал. Их отношения нельзя было назвать теплыми. Малик любил своих братьев и сестер, но эти отношения не были простыми.

Он не знал, почему так вышло. В их жизни не было никаких драм или ненависти. Просто между ними всегда была большая дистанция, но со временем она превратилась в пропасть.

Возможно, именно поэтому его так тянуло к Сидни. С ней ему не было так одиноко, и Малик пристрастился к этому чувству. Но это было до того, как она предала его, до того, как Сидни доказала, что ничем не отличается от других женщин.

Он посмотрел на часы. Прошло уже более шести часов, как Сидни приехала в Джафару. Малик хотел попросить Халу проверить, как его жена, но вместо этого решил сделать это самостоятельно. Прятаться от Сидни он не намерен.

Он нашел ее на небольшой террасе. Длинные волосы свободно ниспадали на ее плечи и закрывали спину, а ветер с моря трепал пряди у лица. Девушка надела платье кремового цвета, которое выгодно подчеркивало фигуру и нежно оттеняло ее кожу. Сидни напоминала ангела…

Она повернула голову, когда он подошел ближе. В руках у нее была чашка кофе. Лицо Сидни ничего не выражало, пока она не увидела его.

– Чувствуешь себя лучше? – поинтересовался он.

– Лучше, спасибо, – ответила она, вновь обратив свой взгляд на море.

Малик поставил стул напротив нее и присел.

– Твой багаж уже доставили?

– Да, все доставили.

Девушка снова сделала глоток кофе, ее длинные пальцы немного дрожали, когда она поставила чашку на столик. Малик понял, почему она вела себя так. Сидни нервничала в его присутствии. Это напомнило ему первый раз, когда они занимались любовью. Девственницей она не была, но и опытной ее назвать было нельзя. Все, что он делал с ее телом, было для нее откровением. Вскоре она осмелела и стала жаждать большего.

От воспоминаний тело Малика напряглось. В этом и состояла проблема. Он никогда не был одержим желанием, пока не встретил ее. Малику стало сложно сдерживать свои эмоции. Сидни все перевернула вверх тормашками.

Дело было не только в физической привлекательности. Он многое позволял себе: любой каприз, любую прихоть. И это было весело. Поначалу. Но в последние пару лет чем чаще Малик проводил время с женщинами, тем большую пустоту чувствовал в душе. Каким-то образом Сидни удалось заполонить ее.

– Мне нужен доступ в Интернет, – нарушила тишину девушка. – Пока я здесь, мне нужно поработать.

– Здесь есть вай-фай, – сказал он ей. – Я попрошу кого-нибудь дать тебе пароль.

– Спасибо.

Ее пальцы барабанили по чашке. Малик услышал, как Сидни вздохнула, словно хотела что-то сказать, но передумала. Несколько раз это повторилось, пока наконец он не смерил ее взглядом и не спросил напрямую.

– Скажи же, дорогая habibti. Что такое?

Она долго смотрела на него своими большими серыми глазами, собираясь с мыслями. Затем прикусила нижнюю губу, борясь с желанием отвернуться. Боль читалась на ее лице.

– Я хочу узнать, почему ты никогда не привозил меня сюда, – наконец произнесла Сидни. – Это все – твое, это все – ты. Настоящий. Твоя одежда, место – это ты. Но ты никогда мне этого не показывал. Неужели ты меня стыдишься?

Сидни все поняла, но она хотела услышать признание от Малика. Он жалел, что взял ее в жены, и она хотела, чтобы он сказал ей это в глаза. Ее сердце бешено стучало и готово было выпрыгнуть из груди, пульс зашкаливал.

«Скажи же! Признайся мне во всем».

Тем временем Малик снял свой головной убор. Его темные волосы были волнистыми и густыми. Сидни вспомнила, каково это – касаться пальцами его непослушных волос. При этих мыслях сердце ее замерло, низ живота напрягся.

«Нет! Этим воспоминаниям больше не место в ее голове!»

– Я вовсе тебя не стыжусь. – Красивое лицо Малика не выражало никаких эмоций, и, хотя он произнес слова, которые она так сильно хотела услышать, Сидни ему не поверила. – Рано или поздно мы бы сюда приехали.

– Рано или поздно, – повторила Сидни, не в силах сдержать горечь обиды. Он не скажет ей правду даже сейчас. Чего она ожидала?

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Сидни? – потребовал от нее ответа Малик. – Признаюсь, я совершенно об этом не подумал. Единственное, о чем я мог думать тогда, – так это о том, чтобы вновь увидеть тебя обнаженной и заполучить тебя.

Девушка поставила чашку, радуясь, что от неожиданного признания не разбила ее о блюдце.

– Почему ты просто не можешь признать правду?

Он серьезно посмотрел на нее.

– Почему ты просто не скажешь мне, что ты хочешь от меня услышать. Хватит ходить вокруг да около.

– Ты все прекрасно понимаешь. Ты просто отказываешься во всем признаться.

Малик поднялся со стула, окинул ее пренебрежительным взглядом, который она так ненавидела. Он всегда закрывался, когда речь заходила о серьезном, а Сидни была так сильно ослеплена любовью, что даже не замечала предупреждающего знака, маячившего на поверхности.

– Если ты планируешь провести последующие сорок дней в таком духе, не жди развода, – предупредил ее Малик.

Она подняла голову. На самом деле Сидни никогда не вступала с ним в дискуссию, они не были вместе так уж долго, чтобы успеть серьезно повздорить о чем-либо. Она вовсе не была конфликтной. Но она чувствовала себя такой опустошенной после этого разговора, хотелось покончить с ним. Ей надоело!

– Почему это вдруг моя вина? Почему всегда я виновата во всех проблемах? Именно ты не можешь признать правду.

– Я ничего не скрываю от тебя, Сидни, – прорычал Малик. – Если хочешь что-то сказать – говори, если нет – молчи.

Гнев разливался по всему ее телу. Сидни отодвинула стул и встала, не желая больше разговаривать с ним таким образом: он нависал над ней, словно подавляя.

– Я думаю, ты стыдишься меня. Я думаю, ты не привозил меня сюда, потому что пожалел, что женился на мне.

Малик рассмеялся:

– И поэтому ты бросила меня? Поэтому ты убежала от меня посреди ночи? Из-за чувства незащищенности?

– Я оставила записку. – Она вдруг почувствовала себя глупо от своего оправдания.

Записку? Она собрала свои вещи и сбежала, потому что запуталась, растерялась и почувствовала неуверенность в себе. Ей потребовалось время на раздумья, ей нужно было о многом подумать. Между Сидни и Маликом не было ничего общего, они даже толком и не разговаривали. Она была импульсивна и безрассудна. Но ей надо было уйти. Разве у нее был выбор?

– Записку, в которой не объяснялась причина твоего побега.

– Тогда почему ты не позвонил и не спросил обо всем?

Малик сделал шаг навстречу и упер руки в бока.

– Зачем мне так делать, Сидни? Ты ушла от меня. Ушла. Ты решила убежать. И даже не соблаговолила со мной поговорить и все обсудить.

Сидни дрожала, но не от страха. В горле стоял ком, слова застряли внутри.

– Я все слышала, Малик. Я слышала, как ты говорил со своим братом о том, что жалеешь о нашем браке. Ты говорил по громкой связи в своем офисе…

Лицо Малика изменилось.

– Поэтому ты убежала, будто маленький ребенок? Потому что ты якобы что-то услышала из нашего личного разговора, который ты, между прочим, не имела права подслушивать?

Сидни сглотнула: было такое впечатление, словно в горле были лезвия от бритвы. Как он только смеет выставлять ее виноватой!

– Думай как хочешь, Малик. Можешь обвинять меня сколько угодно за то, что я подслушала тот разговор. Я сделала это не специально. Я пришла, чтобы напомнить тебе о нашем походе в оперу в семь вечера.

Малик окинул ее холодным взглядом.

Сидни была влюблена в него по уши, отказалась от всего в жизни, лишь бы быть с ним. Она вела себя как школьница, которая влюбилась в первый раз. Она отказалась от своих друзей, работы, дома и последовала за ним. Потому что он попросил ее об этом. Сидни верила, что выбрала правильного мужчину. Когда он предложил ей руку и сердце, она была самой счастливой. Внутренний голос шептал ей: «Обдумай все!», но Сидни его игнорировала. Она была слепа, взволнованна и счастлива, а потом все рухнуло.

Такие, как она, не могли бы обрести счастье с принцем из сказки. Сидни была мила и красива, но казалось, что ей недостает элегантности. А ведь только утонченная и неподражаемая девушка должна быть с Маликом.

– Ты уехала не в тот вечер. Я помню, как мы сходили на оперу. Это была «Аида». Ты уехала позже.

– Я до последнего надеялась, что оказалась не права! Я продолжала ждать…

Его взгляд ожесточился: Малик ждал продолжения этой фразы.

– Продолжала ждать чего?

Сидни молчала. Тогда она ждала признания в любви.

В ту ночь, когда они поехали в оперу, все ее чувства были обострены. Малик сказал, что у него дела, и Сидни отправилась в постель в одиночестве. Она лежала в кровати и не могла уснуть, лежала в ожидании того, кто так и не пришел. С рассветом девушка все же уснула, сердце ее было разбито на куски.

Малик сидел с ошарашенным видом. Он проводил дни в своем офисе или же в разъездах по командировкам. Его терзала тоска, но, как только он оказывался с Сидни в постели и они занимались любовью снова и снова, удовольствие заставляло его забывать обо всем.

Вскоре девушка начала думать, что неправильно поняла тот разговор. И однажды ночью, когда невысказанные мысли терзали ее, Сидни выпалила главные слова, которые мучили ее. Она осмелилась и просто произнесла их: сказала Малику, что любит его.

Она прикрыла глаза: от этих воспоминаний ей становилось дурно. Боль еще не угасла. В ответ он лишь промолчал. Было такое впечатление, что он просто не расслышал ее признания, но она знала, что он услышал каждое ее слово, поскольку все его тело напряглось в тот момент.

Малик был зол, но Сидни чувствовала что-то еще, что не могла распознать. Он коснулся ее подбородка, отчего по ее коже пробежала дрожь.

– Не лги мне. Не сейчас!

– Какое это имеет значение, Малик? – спросила она. – Все кончено. Между нами не осталось чувств. Что произошло год назад, не столь важно.

– Говори, Сидни, – требовал он от нее ответа.

Девушка была уже готова признаться. Почти готова была выпалить снова слова, сказанные тогда. Но единственное, чем он мог бы ответить сейчас, – это сочувствием, а ей это ни к чему. Сидни отшатнулась, сделала шаг назад и встала, скрестив руки на груди.

– Ты не вправе требовать от меня что-то. Я не собираюсь отвечать на твой вопрос. Все кончено.

Малик посмотрел на нее, челюсть его была напряжена, и Сидни услышала, как он начал ругаться и материться. Она стояла как вкопанная, не зная, как на это реагировать. Еще никогда в жизни она не видела, как Малик терял над собой контроль. Да, он был страстным мужчиной, но всегда держал себя в руках. Его жесткий контроль был непоколебим. До сегодняшнего дня.

– Ничего не кончено! – прорычал он через какое-то мгновение. – Поскольку ты находишься в Джафаре, ты будешь моей женой еще сорок дней. Все будет по-моему.

Девушка понятия не имела, что Малик хотел этим сказать, но от этих слов ее обдало холодом, словно ледяным душем. В воздухе можно было ощутить напряжение. Сидни поняла, что обоим им несдобровать.