Глава 4

– Итак, мистер Рассел, что же вы хотите от меня?

Она подносит бокал к губам и делает маленький глоток. Тактика. У этой женщина есть определенная тактика разговора. И соблазнения, что она и делает сейчас, играя бокалом и демонстрируя податливость и томность. Довольно глупо, потому что я не ведусь на женские хитрости.

– Это вы мне скажите, мисс Фокс. Вы оказались в моей спальне, считая, что сын в развитии недалеко ушел от отца и может быть полезен. Разочарую, я не пользуюсь услугами купленных людей. – Медленно подхожу к креслу и сажусь. Цепкий синий взгляд следит за каждым моим шагом, она пытается найти мое слабое место. Нет их.

– Тогда и мне придется разочаровать вас, сэр, вы меня не интересуете как мужчина. К тому же именно вы желали поговорить. Не отрицайте, вы за мной наблюдали, искали что-то отличное, неправильное. Так я облегчу вам задачу. Я вся неправильная, порочная и извращенная. Вместо того чтобы скрывать свои любимые качества, я лучше их продемонстрирую. – Ее чувственные губы приоткрываются в слабом вдохе, имитируя страстное желание перейти прямо к делу, точнее в постель. Прекрасная актриса, я бы даже поднялся и поаплодировал, но мне лень.

– Бланш Фокс. Отчего же не взяли другой псевдоним?

Откидываюсь в кресле и отмечаю, как она держится. Идеальная осанка, из прически не выбилось ни волоска. Женщина буквально дышит похотью. Не трогает. Но вот ее глаза не страшатся смотреть в мои, доказывая – она пришла сюда, чтобы отбить мою атаку при первой же встрече. Не так глупа, как казалось. Не могу понять, что еще она утаивает, определенно в ней сокрыто многое, и я должен узнать, по какой причине мой отец стал клиентом номер один. Что кроме денег ей от него нужно?

– Фокстер – фамилия, данная мне при удочерении, я немного ее сократила. Думаю, ваш кузен уже ввел вас в курс дела, как и проверил все мои документы, хотя я исправно плачу налоги. Неприятный мужчина, надоедливый и с раздутым эго. Вы умело ставите Ларка на место, но его это не заботит. Вернемся к моему имени, раз оно вас волнует. Это ложь, но для начала беседы сойдет. Бланш появилось еще в роддоме, когда меня бросила мать. Вроде бы в ту ночь был праздник, на столе было бельгийское пиво, и меня, недолго думая, нарекли в его честь. Так и осталось, и мне имя нравится. Зачем менять то, что доставляет удовольствие, как вы считаете, мистер Рассел?

Женщина отставляет бокал, движения ее неторопливы, спокойны, и это удивляет. Она полностью расслаблена, но уверена в своих силах, ни один мускул не дрожит на лице, и даже зрачки обычного размера.

– Каждый человек что-то меняет в себе и в своем прошлом, чтобы появиться перед публикой, в вашем случае, мисс Фокс, перед клиентами. Это неотъемлемая часть игры, которую вы ведете с каждым из них, но со мной этот трюк не пройдет. Я спрошу напрямую, сколько? – Устало вздыхаю и выпрямляюсь. Кажется, мой ответ обескуражил ее, и женщина замирает, внимательно рассматривая меня.

– Вас интересует время, мистер Рассел? Не имею понятия, я не следила за часами. Ведь это означало бы, что мне надоело здесь находиться. Это не так, я наслаждаюсь, наблюдая за вашими попытками разгадать меня. Не утруждайтесь, это еще никому не удавалось по одной простой причине. Но вам, так и быть, скажу, иначе катастрофа, которой так опасается вся ваша семья, неизбежна. А причина в том, что я просто живу, вкушаю все краски мира и вбираю в себя страсть, одаривая ею избранных мужчин. Не советую пробовать, для вас это губительно и слишком сложно.

Она элегантно поднимается с софы, я делаю то же самое. Уходит от ответа, а теперь планирует побег. Возможно, боится, что могу угадать что-то тайное в ней. Но не так быстро, я еще не закончил.

– Сейчас без пяти минут два, видите, вы уже утомили меня. И у вас осталось немного времени, чтобы спросить о том, на что не решались весь вечер. Ну же, мистер Рассел, не бойтесь. Я слишком много слышала и делала, чтобы что-то меня смутило.

Она постоянно улыбается, и это жутко раздражает. Она словно родилась с улыбкой, когда для меня это нервное поражение мышц лица. Возможно, она скрывает волнение.

– Вам следует кое-что узнать обо мне, мисс Фокс. Я не из тех, кто боится, наоборот, мне это незнакомо, и ваш гипноз не подействует. Ответьте на мой вопрос, от которого решили ускользнуть, и мы все решим полюбовно. Здесь и сейчас. Иначе мне действительно придется совершить что-то страшное, что подорвет ваш авторитет и понизит планку. И вы, вероятнее всего, исчезнете, так как не сможете справиться с давлением и унижением.

Делаю к ней шаг, и она поднимает голову, чтобы удержать зрительный контакт. Ее зрачки не расширяются при моем приближении, а я втягиваю в себя слабый аромат ванили и орхидеи. Никаких духов, она ими не пользуется. Гель для душа или мыло, не более. Удачный ход, ни одна жена по запаху не догадается о наличии любовницы.

– Испугались, мисс Фокс. Молчите, тянете время, чтобы поскорее покинуть комнату и сбежать к своему спасителю? – едко усмехаюсь.

– Ох, так вы пугали меня? Не заметила. Простите за нерасторопность, но я лишь ждала завершения вашей мысли. Точнее, хочу, чтобы вы сказали все сразу, не размениваясь на умозаключения, которые в корне неверны. – Она играючи немного склоняет голову набок.

Ловлю себя на мысли, что Бланш действительно хорошо понимает людей. Знает больше, чем я предполагал, и, возможно, умнее многих. Но все же она женщина, а не социопат вроде меня.

– Сколько вы хотите, чтобы сейчас же сложить вещи и убраться из этого дома, забыв навсегда о моем отце, и больше никогда не попадаться мне на глаза?

– Ну же, продолжайте, вы не закончили, – быстро шепчет она, и ее глаза вспыхивают бликами интереса.

– Десять тысяч.

– Еще.

– Двадцать.

– Ох, какая щедрость!

– Пятьдесят и ни пенни больше, – ставлю точку в споре. Она на секунду замирает, даже обиженно отшатывается и прикладывает руку к обтянутой черной тканью груди.

– Остановимся, а то вы разоритесь. Решили, что меня волнуют цифры, мистер Рассел? Это ваша первая ошибка. Я богата. Слишком богата для шлюхи и могу жить, где захочу и как захочу, не заботясь о заработке. Вторая ошибка: меня не возбуждают деньги, это было в прошлом, сейчас все изменилось. Вы так слепы и прозаичны, что мне даже скучно. Я предполагала увидеть удивительного и соблазнительного психопата, каким вас описывали. Обидно. Я возложила на вас столько надежд, а вы ни одной не оправдали. Скучно, мистер Рассел. – Она смеется, огибает столик, но я перекрываю ей путь.

– Сто тысяч, – рычу, не позволяя ей уйти и сорвать мой план.

– Проверьте слух, сэр, мне не нужны деньги. – Ее глаза испускают опасный холодный блеск – вот она настоящая. Взгляд становится пронзительным, резким и острым. Сейчас я вижу женщину, у которой есть цель. Но что это за цель?

– Что ты хочешь, Бланш? Я могу исполнить любое желание. Мои возможности безграничны, – меняю тембр, вплетая чувственные нотки, так любимые всеми женщинами.

– Жаль, передо мной обычный мужчина с кучей комплексов и таким же раздутым эго, как и у его кузена. Это навевает на меня сон. Где же ваша искра, мистер Рассел? Ах да, у вас ее нет, только проблемы с восприятием и уверенность, что у вас есть власть. Ложь. Вы не имеете ничего, что могло бы меня заинтересовать. Ваше время вышло, сэр. – Она делает шаг в сторону, и я туда же.

– Ты оскорбилась, Бланш? Наконец-то! И что же тебя вывело? Упоминание, что в этом мире доминирует мужчина, или то, что не все опускаются на колени перед тобой? Или, вероятнее, эта злость из-за невозможности завладеть моим разумом и узнать слабые стороны. Я тоже открою тебе секрет: у меня их нет. Так какой следующий ход?

И снова спокойствие, хотя еще несколько секунд назад ее глаза горели, а сейчас погасли.

– Я не прочь опуститься на колени, мистер Рассел. Мне нравится это делать, только если меня удастся покорить. Обожаю стоять на коленях у ног мужчины, доставлять ему наслаждение. Я живу этим, дышу страстью. Я рождаю ее и окрашиваю скучные цвета, которыми вы наполнены, – она шепчет каждое слово с чувством, отработанным годами.

Оно сводит с ума многих. Не меня. Я раздражен и желаю найти хоть какой-то надлом в ее броне, но его нет. И это странно. Чертовски странно, что она закрыта.

– Бланш, на меня это не действует.

– А кто вам сказал, что я хочу воздействовать на вас, сэр? Это диалог, к вашему сведению. Вы говорите, я отвечаю, и так по цепочке. Ход? Продолжать получать удовлетворение, чем вы похвастаться не можете. И разочарую вас вновь, слабости есть у всех, тем более у вас. Только они меня не интересуют. Вы меня не интересуете, – четко выговаривает последнее слово, и это снова раздражает.

– Прекрасно, потому что в тебе я женщины не вижу, только человека, разрушившего брак родителей и подвергнувшего меня обсуждению. Я этого не люблю и не позволю, чтобы кто-то это сделал. Особенно женщина.

– Вы даже себя не любите, мистер Рассел. Откройте же глаза, осмотритесь, и поймете, что мир принадлежит не вам. Люди устают от вас, научитесь общаться, а не требовать. Это поможет. Хотя нет, вам ничто уже не поможет.

– Наглость в тебе зашкаливает, Бланш. Ты не понимаешь, с кем говоришь, верно? Не знаешь, какое положение я занимаю в парламенте и что по моему щелчку тебя задавят?

Да, я нападаю, чтобы вызвать в ней эмоции. Но их нет, ни одной. Женщина даже не дергается, когда я накрываю ее своей тенью и смотрю сурово. Она улыбается, глубоко вбирает воздух и выпускает его из приоткрытых губ.

– Угрозы – неверная тактика ведения любого дела, сэр. Уж кто-кто, а вы должны знать. Так что это напыщенное щекотание нервов – фарс. Вы уязвлены и раздражены, не в силах получить сразу то, что запланировали. И не получите, если я не захочу. А я не хочу, поэтому не пугайте меня, страх – лишь отголосок страсти, в вас ее нет.

– Думаешь, что угадала мои мысли? Но даже я им не доверяю и могу совершить то, что вспыхнет в голове, как поступает психически неуравновешенный человек вроде меня. Не стоит со мной воевать, Бланш, ты проиграешь.

Она даже не слушает. Разглядывает мое лицо, ее взгляд останавливается на губах, затем медленно поднимается к глазам.

– Проигрывать тоже нужно красиво и с чувством, мистер Рассел. И я с удовольствием проиграю достойному противнику, чтобы смиренно опуститься перед ним на колени. Это будет самая великая победа. Моя победа над опасным врагом, ведь он даже и не узнает, что моя мечта – быть покоренной, превратиться в рабыню похоти и страсти только для него. Но в вас я не вижу такого мужчины, к вашему огорчению, а всего лишь избалованного властью человека, считающего, что никто не сможет ему противостоять. Только вот я больна не меньше вашего, сэр, и это не позволит вам узнать, что сейчас происходит в моей голове, кроме извращенного желания вернуться к Тедди и насладиться его эмоциями. – Она замолкает и тут же продолжает: – У меня нет для вас больше времени, и я отвечу на следующий ваш вопрос. Нет. Я отказываю вам, мистер Рассел. Заранее. Вы слишком скучны, в вас нет загадки, все лежит на поверхности. Ваш ум развит намного больше, чем у других, и это могло бы сыграть вам на руку, если бы вы умели полностью им пользоваться. Но, увы, вы отрицаете то, что подарено самой природой, отрезав себя от мира, который обогатил бы вас еще больше. Это на самом деле кощунственно, такой мужчина и настолько скуп на эмоции. Что на вас так повлияло? Ответ вы знаете, только боитесь принять его. А меня это не волнует, я пришла сюда, чтобы дать вам возможность понять – я отказываю вам. Доброй ночи, мистер Рассел, пусть она подарит вам самый жуткий страх, который вы отвергаете.

Она складывает губы и целует воздух между нами. Нагло. Дерзко. Неправильно. Обдает меня ароматом орхидеи, вонючего мертвого цветка, и мягко закрывает за собой дверь.

Что, черт возьми, происходит? Почему за такое долгое общение я не смог даже определить, к какому типу она относится? Хищница. Но этого мало. Она угадывает мои действия прежде, чем я подумаю о них. Это моя прерогатива, никто еще так быстро не просчитывал мои желания, особенно женщины. Они вообще не думают, а эта буквально ведет меня за собой. Конечно, отец мог рассказать про меня, и теперь у нее есть преимущество. Что ж, ночь еще не закончилась, и вряд ли я буду сегодня спать, потому что предстоит долгая работа. Для начала я должен поговорить с отцом и надавить на него.

Подхожу к столику и беру в руки оставленный ею бокал.

Итак, что мы имеем? Появилась в то время, когда меня отослали по важным правительственным делам, связанным с вычислением шпионов и внедрением наших людей. Министр? Их слишком много, чтобы определить точно, и все они довольно примитивны, постоянно пользуются покупкой женского тела. Америка. Кто был там три года назад? Шестеро. Круг сужается, это позволит увидеть картину в целом. Трое из военного ведомства, секретарь казначейства – точно нет, как и двое других. Вот те трое могли привезти в Лондон проститутку, у них всех странные вкусы. Предпочитают унижение в постели – каждый прятал под рубашкой следы от веревок и наручников. Но надо искать самого жестокого и безнравственного, именно такие становятся лучшими рабами. Есть. Джон Уилсон. Шестьдесят пять лет. Женат. Двое детей. Один из самых закрытых и неприятных, но умных мужчин в парламенте. Он привез сюда Бланш Фокс. И нет, она ему не надоела – потребовала найти ей новых клиентов. Уилсон – раб, должен следовать всем приказам своей госпожи, что он и сделал. «Утка» про самоубийство, огромный выбор кандидатов и его покровительство. Если он оценил, то и другим понравится. А дальше ей уже не требовалась помощь Уилсона, эта женщина начала собирать свою коллекцию пэров и министров. Ларк по понятным причинам увлекся ею – отказ усиливает желание получить товар, чем бы ни пришлось пожертвовать. Предполагаю, что из-за ревности, вызванной демонстративным поведением Бланш и полной заинтересованностью моим отцом, он не упомянул, что она все же позволяла ему общаться с собой, тем самым удерживая рядом на коротком поводке.

Продуманный ход игры, которую она постоянно ведет со всеми. Вроде бы отказывает, но дарит надежду, призрачную и бессмысленную. Бланш быстро понимает, что может дать ей клиент, и меняет решение в пользу самого выгодного. Думаю, насчет денег она не лгала. Ее услуги стоят дорого, как и сохранение их в тайне. Умно, не спорю, но примитивно. Выходит, сейчас у нее новая цель, продиктованная кем-то, скорее всего Уилсоном. Он все распланировал, желая добиться отставки отца, чтобы на его место посадить своего человека и иметь доступ к файлам казначейства и налогового ведомства. То есть тоже деньги, ведь отец работал честно, при нем ни разу не было ни утечки данных, ни воровства. Ларк сыграл Уилсону на руку, познакомившись с той, кого он подослал к отцу. Теперь же эта женщина полностью завладела сознанием моего родителя, он легко отказался от места ради возможности проводить время с ней. Все просто. Она не только убрала лишнего человека для своего главного клиента, но и получает огромные деньги, держа отца под каблуком. Если он один из тех мужчин, кто предпочитает быть униженным, то это может отрицательно сказаться и на мне, приведя к отстранению от работы. Хотя у меня тоже есть покровитель. Дядя. Он не допускает внедрения в наш отдел, с Уилсоном у него напряженные отношения. Значит, следующим должен стать он.

– Вот твоя тайна, Бланш, ты убираешь неугодных тому, кому должна за свое положение и состояние счета. Ты работаешь на него. – Усмехаясь, прикасаюсь губами к отпечатку помады на бокале и делаю глоток выдохшегося шампанского.

Остается прояснить еще один момент. Они встретились полгода назад, и Ларк должен был выложить подозрения своему отцу – старшему брату моего. Но он ничего не предпринял, потому что его мало заботит чужая судьба. Нейсон, как и я, считает, что каждый вправе совершать ошибки, мы лишь можем наблюдать за последствиями и защищать себя. Никто из нас не помешал бы развитию отношений Бланш и отца по одной простой причине – нам плевать на родных, потому что у нас иная цель.

Единственное, что не дает покоя, – мать. Она не так глупа, прожила с отцом много лет и изучила его повадки. Вероятнее всего, она понимала, что он встречается с другой, и должна была уточнить у Нейсона. Она одна из немногих женщин, с кем дядя общается, ей он не солгал бы. Значит, она позволила отцу развлекаться, ожидая какого-то события, чтобы сделать решающий ход. Развод. Смиренно наблюдала за происходящим, не делая попыток остановить, пока отец официально не заявил, что имеет любовницу. Мать действительно хотела расстаться с отцом, но желала выглядеть жертвой, чтобы никто не осудил за недостойное поведение. У нее тоже есть любовник, поэтому ее не волновало, чем занят отец. И все это произошло за два года моего отсутствия, словно они ждали отъезда, чтобы начать кампанию по разрушению семьи. И я должен узнать, кто подсказал матери, что Бланш идеальное оружие, которое убьет нескольких зайцев сразу.

Оставляю бокал и выхожу из спальни. В доме все стихло, слышно только, как рабочие двигают мебель внизу, и отголоски разговоров. Снова на раздумья ушло больше времени, чем хотелось бы. Ничего, придется разбудить мать и потребовать ответов. Ее комната всегда была рядом со спальней отца, и мне не нужно прилагать усилий на поиски.

Свет горит, выходит, она не спит. Спряталась, ожидая чего-то или кого-то. Кого?

Нажимаю на ручку и вхожу в спальню, тут же закрывая за собой дверь.

– Обычно люди стучат. Хотя вы, мистер Рассел, предпочитаете считать себя необычным, так что в вашем понимании вторжение – допустимое нарушение этикета. Не так ли?

Мой взгляд моментально находит обладательницу мягкого глубокого голоса.

Обнаженная, она стоит ко мне спиной, протирая влажные волосы полотенцем. Наши глаза встречаются в зеркале туалетного столика из темного дуба, и я вижу свое отражение, удивленное и обескураженное лицезрением женского тела с изящными изгибами.

Что за чертовщина здесь происходит?