Не успеваю отойти от объятий младшей сестры, как моя рука оказывается в плену у другого родственника. Он притягивает меня и хлопает по спине. Да что же это такое! Я что, вещь, которую можно тягать из стороны в сторону ради телячьих нежностей? Ненавижу. Вот одна из главных причин, почему я не присутствую на праздниках.

Едва меня выпускают из рук, на всякий случай делаю шаг назад и достаю из пиджака платок, чтобы стереть след от поцелуя Молли.

– На сегодня с меня достаточно приветствий, – бубню под нос, оглядывая сестру.

Слишком много косметики, снова проблемы с кожей. Очередная инъекция в губы, для того и блеск, чтобы скрыть гематомы. Обтягивающее платье в пол синего цвета подчеркивает голубые глаза, унаследованные от матери всеми ее детьми. Светлые пшеничные волосы – покрасила недавно, чтобы походить на мать, которой доставляет удовольствие видеть свое молодое отражение в дочери. Значит, Молли хочет что-то попросить или же натворила нечто, вызвавшее приступ ярости, и теперь заглаживает вину. Высокие каблуки, скрытые подолом платья, вынуждают сестру переминаться с ноги на ногу. Неудобные, но красота требует жертв. Глупо.

– Мы не думали, что ты все же появишься, – знакомый голос раздается слева. Закатываю глаза и резко оборачиваюсь. Темно-серые глаза искрятся весельем, полноватые губы растянуты в озорной улыбке, которая не идет моему ровеснику кузену. Подсел на алкоголь, курит, ведет беспорядочный образ жизни. Так прозаично…

– Ларк, выглядишь ужасно, переходи на легкие, – отвечаю ему, слегка кивая.

– Как всегда умеешь сделать комплимент, – смехом отзывается он.

– Ни капли не изменился, да? – Молли дергает меня за рукав, желая обратить на себя внимание. Конечно, надо же продемонстрировать, что сделал с ней косметолог.

– А должен был?

– Хотя б немного. Та же форма. Качаешься? А я забросил, времени не хватает. Но ты, знаменитый Эйс Рассел, не можешь выглядеть иначе. Всегда идеален и прямолинеен. – Насмешка в голосе Стэнли явно демонстрирует зависть, ведь он набрал три фунта с того момента, как я видел его в последний раз. Две недели назад.

– Мне вот интересно, вы оба могли сообщить мне, что отец ушел в отставку, и предупредить об этом ужасном мероприятии, но не сделали этого. По какой причине? – спрашиваю брата и сестру. Они переглядываются и улыбаются мне, собираясь солгать.

– Не мы должны были говорить об этом, а папа. И как тебе Лондон? – Молли меняет тему, они явно скрывают что-то еще.

– Безумно скучно, присутствующие раздражают. Не принимайте на свой счет, вас я давно вычеркнул из списка развлечений, хотя вы не перестаете быть родственниками.

– Да ты сегодня сама вежливость, Эйс, – хмыкает Ларк, приглаживая темные волосы.

– Это его нормальное состояние. Итак, ты вернулся, задание выполнено. Чем теперь займешься? – интересуется Стэнли, пока я оглядываю гостей. Ничего не изменилось, тот же состав, те же лица, тот же напыщенный лоск.

– Моя работа никогда не закончится. Пока существует парламент, всегда найдется, чем заняться. Как долго это будет продолжаться? – Указываю на заполненный людьми зал.

– Долго, Эйс, ты попал в эпицентр личного ада, – пытается поддеть меня Ларк. Поддел бы, будь я обычным человеком с комплексами и заниженной самооценкой.

– Тогда дождусь дьявола, или как там его называют, и начну пир.

– Боже, мальчики, сегодня праздник, хватит сравнивать его с преисподней. Это же так здорово, что мы все здесь и можем, как раньше, собираться дома. Разве вы не рады? – весело произносит Молли.

– До смерти счастлив. – Мой ответ вызывает смех у брата и кузена, а сестра пытается пристыдить взглядом.

Все же она хорошая девочка, милая, яркая, и надо бы сказать, что эти губы ей не идут, но… Нет, пусть это сделает кто-то другой. Возможно, моя двадцатитрехлетняя сестра вызывает у меня более теплые чувства, чем другие. Я ее воспитывал, благодаря мне она знает алфавит и латынь. Стэнли всегда был оболтусом, увлеченным примитивным наслаждением благами жизни. Он младше меня всего на пять лет, но до сих пор живет с родителями и не работает. Прожигатель жизни, как называют подобных людей. Скучно.

– Наконец-то отец появился. Я голоден, мы ждали его дольше, чем тебя. Наверное, все никак не мог выбрать костюм, – сообщает брат, и я поворачиваю голову, расчищая взглядом толпу, окружающую моего родителя.

Что-то не так. Нет, не может быть…

– Кто эта женщина? – недовольно спрашиваю.

– Где? – удивляется Молли.

– Рядом с отцом, он держит ее за руку, и она явно не наша мать, – цежу сквозь зубы.

Гости отходят, и теперь можно рассмотреть высокую статную темноволосую незнакомку в черном классическом платье в пол с открытыми плечами. Ее смоляные волосы уложены элегантными волнами, пронзительно синие глаза сверкают подобно алмазам. Идеальное пропорциональное лицо, скорее всего благодаря пластической хирургии. Загорелая, словно она живет под солнцем. Выразительные губы, подведенные темно-вишневой помадой, чуть улыбаются, будто делая одолжение стоящим вокруг смертным. Что это, черт возьми, за женщина?

– Оу, она… – Молли кусает губу и бросает нервный взгляд на Стэнли.

– Она, она. Не заикайся. Кто она? И почему отец ее обнимает? Где мама? – Раздражение, в которое меня приводит сорок шестой человек на этом вечере, вплетает в мой голос грубые стальные ноты.

– Вы не сказали ему? – удивляется Ларк.

– Так, если вы сейчас же мне не ответите внятно, что за объект демонстрирует всем свои скудные умственные способности глубоким декольте и годится в дочери нашему отцу, я совершу кое-что ужасное, – рычу, неотрывно следя за черноволосой женщиной, грациозно кивающей кому-то из гостей.

– Это Бланш Фокс. И она… любовница отца, – выдавливает Стэнли.

Удар под дых. Всякое мог предположить, но не то, каким подонком окажется отец. Любовница. Как такое возможно? Почему я не предвидел этого? Меня срочно отправили на задание в Америку, затем были Канада, Австралия, практически все страны Европы и снова Америка. Держали подальше от дома, уверенные, что я не пожелаю возвращаться, бросать интересную работу. И все это дало возможность прикрывать интрижку отца. Я сказал «интрижку»? Нет! Это катастрофа!

– Я, кажется, ослышался, хотя это невозможно, но повтори еще раз, – шиплю, поворачиваясь к брату.

– Отец с ней встречается уже три месяца, он влюблен в нее…

– Три месяца, – повторяю, и чертов разум дает сбой. Он не в силах собрать цепочку воедино, и я задыхаюсь.

– Эйс, родители развелись и разъехались два месяца назад. Отец уволился, потому что испугался осуждения со стороны коллег. Он счастлив, как и мама. Отец ее полностью обеспечивает, купил дом в Лондоне. Мама сама тебе все расскажет, но она опаздывает. Обещала приехать вовремя, чтобы предотвратить этот разговор. Прости, но мне запретили волновать тебя и срывать с работы, – тихо бормочет Молли.

Она боится меня, я сам себя боюсь, ведь в моем понимании развода не должно было случиться. Не в моей семье, на другие плевать, но моя семья – это иное. Конечно, я знал, что родители давно не питают друг к другу нежных чувств, живут рядом больше по привычке, да и отец никогда не демонстрировал отношений на людях, но сейчас…

– Эйс, они идут к нам, и ты должен знать еще кое-что, – меня разворачивает к себе Ларк. И он был в курсе? Вот же сволочи! – Бланш Фокс – одна из самых дорогих шлюх в Британии. Мне раз двадцать отказала в услугах. Она выбирает мужчин, похожих на твоего отца, очень богатых. Говорят, она виртуозная любовница, и, чтобы добиться ее внимания, некоторые совершают неразумные поступки, двое даже покончили с собой. Она акула, безумно красивая и чувственная. Твой отец влюблен, и на сегодня он ее клиент номер один.

Я улавливаю в его тоне нервозность, панику и другие эмоции, которые излучают и брат с сестрой. Но не чувствую ничего, что творится внутри меня. Я оглох. Вода… Не могу вздохнуть, потому что ей наполнены легкие. Она заливает уши и глаза, пока перед ними мелькают картинки из прошлого, где все встает на свои места.

Меня отправили, чтобы не помешал отцу предать мать. Намеренно отстранили от семьи, позволив этой женщине разрушить единственное, что могло мне помочь. А теперь я тону и не выживу, если сейчас же что-то не предприму.

– Эйс, она хорошая. Я знаю ее, Бланш очень милая, и маме она тоже нравится. Пожалуйста, Эйс, моргни хотя бы. Они уже близко, не натвори ничего. Я сейчас расплачусь или в обморок упаду, мне так страшно, брат, очень страшно. – Молли тянет меня за рукав, и я перевожу взгляд. Ее трясет. Она на грани истерики и может лишиться чувств от переживаний. А внутри меня тишина. Сестра выглядит как в детстве, когда малышка, боявшаяся лошадей, не хотела учиться конному спорту, а ее заставляли, и Молли умоляла меня спасти. И в эту минуту происходит то же самое.

– Может быть, лучше увести его? Скажем, что у него голова разболелась, – Ларк обращается к бледному Стэнли.

– Не успеем, минута.

– Все хорошо, – хриплю я.

– Надо что-то придумать, он невменяем. Посмотри на него. В последний раз, когда он так выглядел, было плохо, очень плохо.

– Я сказал, со мной все хорошо. Мне нужно время, чтобы принять информацию, которую вы мне сообщили, утаив ранее и предав мое доверие. Мне требуется чертово время, чтобы распланировать действия и выставить за дверь эту женщину. Время. Но его нет. Три, два, один… Здравствуй, папа, выглядишь, словно тебя лошадь пережевала и выплюнула нам под ноги.

Поворачиваюсь к приблизившейся паре. Мой взгляд встречается с другим, наглым, сочным и противным.

Ну что, я жаловался на скуку, верно? Так вот, теперь мне не скучно.