Глава 13

– Сэр, мы на месте, – в четвертый раз произносит шофер.

Смотрю вперед, проклиная себя за одно неприятное свойство моего разума – принимать правила игры и в точности следовать им. Я не могу это контролировать, только исполнять.

– Сэр…

– Я не глухой. Если все еще нахожусь в машине, значит, думаю. В этом состоянии я могу обезвредить раздражающий фактор, – зло обрываю мужчину.

– Простите, сэр, – сдавленно отвечает он.

– Я готов выйти, – вздыхая, поправляю пальто.

Мрачным взглядом смотрю на закрытую дверь и на свет, льющийся из больших окон. Она уже здесь. Я был прав, есть другой ход, через который входят и выходят клиенты. Бланш воспользовалась им, и теперь мне предстоит выполнить условие, потому что я, видите ли, ошибся. Я ошибся! Такого не бывает. Никогда не было. Принимать проигрыш я не умею и не собираюсь учиться. Уверен, она специально все подстроила, чтобы оттолкнуть меня, оттянуть время до того момента, когда падет моя стена. И я был готов, действительно готов сделать что-то страшное со своим телом. Мне до сих пор больно в паху, хотя все давно уже обмякло.

– Эйс, рад видеть тебя так скоро, – встречает меня Декланд. Поднимаю на него взгляд, и он сразу понимает, что я не в духе и не готов поддерживать светскую беседу.

– Зря Таддеус все это затеял, – тихо добавляет он, принимая мое пальто.

– Где они?

– В семейной столовой.

Закатываю глаза и направляюсь через большой зал налево. В детстве мы обычно встречались за завтраком всей семьей. Ужинать чаще приходилось отдельно. И сейчас выбор этого места должен продемонстрировать приглашенным, что у отца серьезные планы на эту шлюху, тогда как ее планы намного грандиозней. Могу с уверенностью заявить, что Бланш давно остыла к нему и сейчас ее главная задача – поддерживать интерес во мне. Она считает, что, играя со мной в кошки-мышки, поставит меня на колени, и я буду умолять ее о продажной любви, хотя именно таких мужчин она отметает моментально, мягко их ломает, и они сами не замечают, как уже порабощены. Но у меня другая цель – задание Нейсона, тайны Бланш и моя роль во всем этом. От меня будут требовать отчета каждое утро, поэтому следует придумать несколько вариантов стратегии, точнее три. Для дяди, для этой женщины и для себя – самый верный и правдивый. Три линии, и это обещает стать самым сложным делом в моей жизни, ведь оно коснулось неприкосновенного. Эмоций.

Останавливаюсь и замечаю Бланш, стоящую спиной ко мне в облегающих черных брюках, удлиненной блузке с алой вышивкой и в туфлях на высоких каблуках. Они напоминают пики, такие же острые и опасные. И я ярко представляю картину: луч света падает в центр комнаты. Бланш стоит посреди нее в черном латексном комбинезоне, на ногах эти же туфли. Плеть в ее руке играючи проходится по мужскому телу, распластанному на полу, огибает каждый мускул. Губы женщины изогнуты в усмешке, глаза наслаждаются властью и темнеют от возбуждения, страха и ожидания, идущих от клиента. Он желает быть наказанным, но у Бланш другие планы. Она медленно подходит к голове мужчины, ее нога резко и неожиданно поворачивает его лицо, и эта пика нажимает на щеку. Кожа трескается, и появляются капли крови. А он боится двинуться, сильнее возбуждаясь от грубости и осознания своей никчемности. Она этого и хотела, унижения и боли, чтобы начать новую игру…

– Эйс, я рад, что ты принял мое приглашение. – Из мысленного водоворота меня вырывает голос отца. Сначала где-то за пределами сознания, но конец фразы настигает меня уже в тени дверного проема.

Делаю шаг в столовую, и Бланш поворачивается ко мне. Ее глаза темнеют, как это происходило в моей голове. Отец пытается положить руку ей на талию, желая продемонстрировать границы своих владений, но она бросает на него мимолетный острый взгляд, и он тушуется. Неужели тоже пробовал унижение? Не могу представить, чтобы отец опустился до этого уровня. Отвратительно и все же красиво.

– Ты же помнишь Бланш.

– И суток не прошло, как мы виделись в последний раз, поэтому я еще не совсем стер из воспоминаний твою любовницу. Мисс Фокс, – киваю ей.

– Мистер Рассел, мне льстит, что вы до сих пор помните о моем существовании. Для мужчины с вашим складом ума это лучший комплимент. – Улыбается мне, а глаза ледяные.

Я добьюсь признания своего ответа правильным. Она воспользовалась многогранностью вопроса, ускользнула, но игра только началась, и этот вечер – новая возможность вступить в бой.

– Алисия еще не спустилась, поэтому предлагаю выпить и подождать ее. – Отец подзывает рукой прислугу, и нам передают по бокалу шампанского.

– Будет еще и мама? Похоже на семейный ужин. Неужели вы хотите объявить о чем-то важном? – Замечаю, как Бланш перебарывает желание усмехнуться и делает глоток.

– Да, она пока задержалась, вечером у нее сильно разболелась голова. Завтра отправится к себе. И нет, Эйс, мы не собираемся объявлять о помолвке, для этого еще очень рано.

– Как прошел день, мистер Рассел? Вы счастливы вернуться домой и к любимой работе? – обращается ко мне Бланш, меняя тему.

– Сносно, – сухо отвечаю. – А ваш? Появились новые клиенты или все те же старички?

– Аналогично, сэр, – усмехается она. – Столько лет живу в Лондоне, а все никак не привыкну к мрачной и давящей атмосфере. Погода здесь предсказуема и утомительна.

– Осень, милая, это нормально. Но мы можем поехать туда, где всегда солнечно, ты только выбери место, – мягко произносит отец.

Ну ты еще упади здесь на колени и вылижи ее туфли. Противно.

– Я еще от последней поездки не отошла, да и ты чувствовал себя ужасно. Обойдемся тем, что нам предоставлено. Некрасиво…

– Эйс, сынок, не думала, что ты решишься присутствовать на ужине, – речь Бланш перебивает незаметно вошедшая мать. Настроение ее хуже прежнего – она проиграла и не может смириться. Отсюда мигрень, злость во взгляде и желание прикончить соперницу.

– Мадам, думать в вашем случае лишнее. Занимайтесь своими делами. – Я резок с ней.

– Да как ты…

– Ужин, да? – Отец пытается сгладить ситуацию и кивает Декланду, напряженно наблюдающему за сценой.

Было бы весело: мать бы покричала, сделала, на что я ее провоцирую, тогда отец затеет ссору с Бланш, и все, мой план осуществится.

– Конечно, Тедди. Самое время. – Бланш позволяет увести себя к накрытому столу.

Она садится рядом с ним, мы с матерью напротив. Соперники друг против друга, хотя отца я таковым не считаю. Это оскорбительно.

– Молли не смогла присоединиться, у нее запланирована встреча с подругами, а Стэнли со своими знакомыми как обычно в ресторане. Но в будущем, надеюсь, мы наверстаем упущенное.

Бланш даже не слушает отца, в ее глазах скука, а мать кипит от негодования.

Перед нами ставят салат, и отец подает сигнал, что можно приступать к ужину.

– Очень изысканно, – подает голос Бланш.

Да, конечно. Елозит вилкой по фарфору и съела только одну креветку.

– Ты же предпочитаешь морепродукты, я старался угодить. Горячее – рыба или лобстер на выбор. Десерт предлагаю попробовать в гостиной, там будет удобнее общаться.

– А мы еще и общаться должны? – недовольно фыркает мать.

– Мадам, обычно люди прибегают к словесному обмену мыслями, чтобы показать знания и услышать лесть. То, чем вы обычно занимаетесь, для вас не станет такой масштабной проблемой, как для меня, – не удержать ехидство, чтобы раззадорить ее.

– Эйс, прекрати, – предупреждает отец.

– Вы называете мать мадам, мистер Рассел. Почему? Что сподвигло в родном человеке видеть незнакомца, к Тедди вы же обращаетесь более свободно?

После вопроса Бланш наступает тишина. Молодец, она точно следует моему сценарию и распаляет мать. Та с силой сжимает нож, мечтая всадить его в глотку Бланш.

– Для меня, мисс Фокс, каждый человек в этом мире – незнакомец, и мой разум сам выбирает, как к нему обращаться. В случае с матерью я испытываю…

– Уважение, – шипит мама, – это называется уважение и этикет, мы детей обучали с пеленок. Но куда тебе, Бланш, до этого, ты ведь из серой массы. Сирота?

Любая другая возмутилась бы, закатила истерику или ядовито ужалила, но не Бланш. Она спокойно откладывает приборы, позволяя своему покровителю кипеть от злости.

– Я не могу назвать себя сиротой, Алисия, потому что есть люди, воспитавшие меня. И я благодарна им за все, что они подарили и вложили в меня. Этикет в наше время – бессмысленная трата ресурсов, даже самые изысканные представители королевского дома имеют ужасающие недостатки. Насильно обучить правильному поведению невозможно, внутренний стержень разумного человека не позволит сотворить из него бесхребетную марионетку. А ломать личность, по моему мнению, довольно жестоко.

Прекрасный ответ, должен признаться, я бы тоже постарался уязвить и напомнить, сколько тайн соперницы мне известно и что я могу «открыть рот».

За столом снова повисает тишина. Наверняка мать ждет от меня защиты и поддержки, но я позволю взрыву состояться. Будет очень увлекательно.

– Я все же думаю отправиться на уик-энд в Италию или Испанию. Там и климат хороший, и развлечения, можно немного расслабиться, – гнет свое отец.

– Прекрасная идея, дорогой. Мы давно не отдыхали всей семьей, – мать расцветает в улыбке. Мой ход.

– Мадам, вас никто не собирается брать в путешествие, приглашение прозвучало для мисс Фокс. Вы, напомню, разведены, и совместные поездки – лишнее в ваших отношениях, когда у отца молодая и умелая любовница. Ох, простите, я снова сказал грубость? Это лишь мои мысли.

Перевожу взгляд с раскрасневшегося лица матери на побледневшего отца. Глаза Бланш насыщаются синевой и сверкают от смеха. Ей нравится.

– Думаю, отправиться всей семьей на отдых было бы замечательной возможностью решить все разногласия, – спокойно замечает Бланш. – Тем более в этот уик-энд я занята.

– Новый клиент, мисс Фокс? Хоть и бываю груб, я всегда груб, но вы сейчас прилюдно унижаете своего любовника. Где же ваша жалость? – наигранно возмущаюсь я.

– Скорее, спасаю. В этот уик-энд я заболею и не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.

– Вы точно знаете расписание болезни? Научите меня, я вот не могу предположить, когда слягу с температурой.

– Эйс!

– Все хорошо, Тедди. Это не вирус, мистер Рассел. Я женщина, у нас раз в месяц бывает менструация. Лично у меня она вызывает недомогание и желание лежать в постели за чтением какого-нибудь любовного романа. – Она мягко улыбается мне, вызывая смущение родителей, тогда как сама довольна ложью.

– Всегда забываю, что вы, женщины, теряете лишнюю кровь, выпитую у нас, мужчин. Это вызывает во мне радость, мисс Фокс: хоть раз в месяц каждой из вас плохо, когда мы мучаемся с вами постоянно. – Откладываю приборы и отклоняюсь на спинку стула.

– Как вы жестоки, мистер Рассел! Однако вы чистосердечно признаетесь, что ваш разум все же может быть занят не только работой, но и женщиной?

– Я обособил, – сухо бросаю.

– Или же вы хотели быть одним из тех, кто стал причиной недомогания? Интересно… Вы причисляете себя к числу обычных мужчин, хотя утверждаете, что имеете особые увлечения и женщина в них не вписывается. Вы еще не потеряны для изучения такого понятия, как наслаждение, мистер Рассел, и это может быть опасно для такого, как вы.

– Я…

– Все! Хватит! – Мою фразу обрывает крик матери. Она швыряет приборы на стол, и все поворачиваются к ней. Вот оно, сейчас начнется. Я не могу это пропустить.

– Алисия, что с тобой? – изумляется отец.

– Что со мной? А ты не видишь? Она флиртует с твоим сыном! Предлагает ему себя, как шлюха! – взвизгивает мать.

– Напомню, я и есть шлюха, но твое утверждение ошибочно, Алисия, это был диалог, – вставляет Бланш.

– Стерва! Хватит с меня этого спектакля! Чего ты хочешь добиться этим, Таддеус? Неужели ты совсем идиот и не понимаешь, что отказ в услугах напрямую зависит от ее увлечения Эйсом?! Он моложе тебя, красивее, богаче! Это ее улов, а ты дал ей такую прекрасную возможность снова встретиться с ним!

От крика на висках матери вздуваются вены, вызывая во мне лютое веселье. Надо же, не думал, что так завернется, но мне чертовски нравится это напряжение и страх отца.

– Алисия, прекрати. Что за глупости? – Возмущенный отец поднимается со стула.